В кабинете Северский указал мне на кресло не возле стола, а у камина.
Сам тоже сел рядом, в соседнее кресло, а потом вдруг спросил:
— Кофе или чай будешь?
Что это с ним? Впервые предлагает мне напитки. Неужели совсем что-то страшное произошло?
Мне стало дурно.
— Нет. Благодарю, — ответила ему негромко, и тут же не выдержав, быстро спросила: — Дмитрий Мстиславович, что-то случилось?
Он посмотрел на меня долгим взглядом, а потом проговорил:
— Скажи мне, Света, а на что ты готова пойти, чтобы полностью заполучить своего сына?
Открыла было рот, чтобы сказать, что ради сына я на всё готова, но вовремя его закрыла и посмотрела внимательно на Дмитрия.
Что это он вдруг решил задать мне такой вопрос? Он ведь всё прекрасно знает. Знает, что я люблю Филиппа больше жизни.
— Вы ведь знаете сами, как я отношусь к своему нынешнему положению и как сильно я люблю Филиппа. К чему этот провокационный вопрос? — произнесла осторожно.
— К чему? — хмыкнул он, а потом склонился ко мне и сказал зловещим шёпотом: — А давай представим такую вот ситуацию, Света…
— Какую ситуацию? — нахмурилась я, абсолютно не понимая мужчину и этот странный разговор.
— Ты желаешь заполучить Филиппа, так? — спросил он и усмехнулся.
— Так, — ответила ему честно. — Но вы итак об этом знаете…
— Тссс… — прервал он меня, приложив вдруг к моим губам свой указательный палец.
Я покорно замолчала и во все глаза уставилась на мужчину.
Что он задумал?
Что происходит?
В животе неприятно заурчало от волнения и нехорошего предчувствия.
— И для тебя идеальным вариантом стало бы замужество. Если бы я женился на тебе. Верно, Света? Но можешь не отвечать. Ты не так давно мне на это намекала. Помнишь?
— Я всё помню, — сказала хмуро, до сих пор не понимая, к чему он ведёт.
Неужели Дмитрий решил жениться на мне? Если да, то, что именно сподвигло его на этот шаг?
Пока у меня в голове рождались только одни вопросы.
— Я рад, что ты не страдаешь провалами в памяти, — хмыкнул Северский. — Потому что ты должна мне прямо сейчас рассказать, какого чёрта ты творишь! Страх потеряла?! Решила дать мне пинок, таким образом, чтобы я увидел всю серьёзность ситуации, испугался и женился на тебе, чтобы уберечь Филиппа? И помимо сына, ещё и все мои деньги достались тебе? Так, Света?
Я открыла рот в изумлении и округлила глаза.
О чём он вообще говорит?!
Какой пинок? Что я сделала?
Какие деньги?
— Я… не понимаю вас… — произнесла с удивлением.
Он зло рассмеялся.
— Не надо притворяться, Света. А знаешь, я даже восхищаюсь твоим острым умом и стратегией. Это же надо было придумать имитацию взрывчатки и подложить её под мой автомобиль! Тонко и ловко. Только я никак не могу понять, как ты это провернула. Кого-то наняла? Но уж точно не своими руками ты это сотворила. Кого-то в моём доме настроила против меня?
Я была в шоке от его обвинений.
— Молчишь? — усмехнулся он.
А у меня язык словно к нёбу прирос.
Северский покивал головой и уже тише произнёс:
— Но постановка вышла отличная. У тебя явный талант, Света. Отличный злой розыгрыш вышел.
Пока он говорил, я от его слов и предположений впала в ступор, но потом взяла себя в руки, вскочила с кресла и воскликнула:
— Да вы в своём уме?! Что вы себе позволяете?! Какая взрывчатка?! Какая постановка и какой злой розыгрыш?! Я вообще не понимаю, о чём идёт речь! Но самое отвратительное, что вы обвиняете меня в этом кошмаре!
Я смотрела на Северского с вызовом и негодованием.
— Скажи мне правду, Света, — произнёс он ледяным тоном.
Нервно сглотнула и ответила:
— Мне не в чем признаваться. Я ничего не делала.
Внешне я выглядела спокойной и уверенной, но сказать по правде, я была здорово напугана, а когда он поднялся с кресла и приблизился ко мне вплотную, это ещё больше усилило мой страх. Его неистовый и грозный взгляд мог прожечь насквозь и стальную стену. Но я решила не сдаваться, хотя чувствовала, что мои ноги конкретно так подкашиваются.
И чтобы не поддаться окончательно своему страху, я пошла в наступление. Вздёрнула подбородок и заговорила твёрдым и уверенным тоном.
— Дмитрий Мстиславович, я ни в чём не виновата. И это моя правда. Никаких взрывчаток я вам не подкладывала и никого для этого не нанимала! И вместо своих обвинений, вы бы лучше объяснили и рассказали, что произошло!
— Значит, не сознаешься, — проговорил он со злостью. Склонился надо мной и прошептал: — Ты решила подтолкнуть меня к решению жениться на тебе, Света. Вот она, твоя правда. Ты так сильно любишь сына и боишься за его судьбу, что готова прибегнуть даже к такой подлости. Я ведь прав?
— Вы рехнулись, — процедила я. — Я не делала ничего. Но раз вам подложили муляжную взрывчатку, значит, дело плохо. И меня теперь, этот факт сильно беспокоит. Вы правы, случись, что с вами и мой сын сразу останется без защиты. Меня это пугает до ужаса, но я никогда не посмела бы пойти на убийство и даже на угрозы такого плана, как произошло с вами!
— Я тебе не верю, — прозвучали его слова.
Господи! Он совсем параноиком стал?! Но почему тогда в отношении меня?!
А вдруг, я не смогу его переубедить?
Что тогда со мной будет? Ведь если меня не станет рядом с сыном, то как он тогда будет без меня?!
А раз Северский получил первую угрозу, то значит, будут и другие угрозы, и возможно, его даже попытаются убить!
Мой сыночек!
Если вдруг Северский что-то со мной сделает, мой мальчик останется совсем один! Я его потеряю!
Господи! Не допусти!
Северский – болван и кретин!
— Я не понимаю вас! — воскликнула с горячностью. — Почему вы именно во мне видите врага?! Клянусь вам! Это не моих рук дело! У вас же в доме повсюду видеокамеры, вы видите, что я делаю, с кем общаюсь, когда и кому звоню! Я из дома-то никуда не выезжала в эти дни и даже маме с братом не звонила! Почему вы мне не верите?!
Он сузил свои чёрные глаза и посмотрел на меня долгим взглядом, а потом проскрежетал:
— Как долго ты намерена испытывать моё терпение?
— Что? — не поняла смысла его слов.
— Ты ведь не сдашься, верно? И попробуешь другим способом женить меня на себе, так, Света?
Он вдруг совсем близко приблизился ко мне и наши тела соприкоснулись.
Я сделала шаг назад, но Северский вдруг схватил меня за руки и резко дёрнул на себя, впечатывая моё тело в своё стальное.
Я запаниковала.
— Что вы ссс-собираетесь дд-делать? – произнесла я, заикаясь и пытаясь выдернуть свои руки из его железной хватки.
— Я тоже задаю себе этот вопрос, – прорычал он, наклоняясь ко мне. – Думаю, мне следует позвонить нужным людям и отдать тебя под следствие. Это ведь уголовное дело, Света.
— Вы не посмеете… Я не виновата… Клянусь вам!
— Думаешь, не посмею? – его руки как клещи сильнее сомкнулись на моих запястьях, что останутся синяки.
— Вместо того, чтобы наезжать на меня и обвинять в этом кошмаре, вы бы лучше занялись поиском настоящего преступника! — прокричала я скороговоркой и уже тише добавила: — Клянусь своим сыном, Дмитрий Мстиславович, я не делала этого. Поверьте мне, умоляю вас… Кто-то желает вас напугать или предупредить… Но это сделала не я.
Во рту у меня пересохло.
Неожиданно его взгляд изменился, и это новое чувство привело меня в ещё больший ужас, чем его предшествующая ярость. Во взгляде Северского появился голод и неистовый гнев.
Мне стало трудно дышать, а руки занемели, с такой силой Северский их сжимал. Мои губы приоткрылись в попытке сделать вдох, как вдруг, мужчина рыкнул, словно настоящий зверь и в следующее мгновение он впился поцелуем в мой рот.
Я была настолько ошеломлена, что даже не подумала сопротивляться. И тогда он отпустил, наконец, мои руки и прижал меня к своему телу.
Первое мгновение я провела в шоковом состоянии, ну а потом, мои руки взметнулись, и я упёрлась в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Но с тем же успехом, можно было толкать горы.
Его поцелуй был грубым, болезненным и подавляющим.
Но вдруг, Северский также резко оторвался от меня.
Моя рука взметнулась, чтобы влепить ему пощечину, но была с лёгкостью перехвачена его сильной ладонью.
— Не стоит этого делать, Света, — негромко предупредил он меня. Потом выпустил мою руку и добавил: — Завтра пройдёшь проверку на полиграфе. Теперь иди.
Я не могла поверить в происходящее. Это какое-то глупое недоразумение.
Неужели, такой человек, как Северский и правда, решил, что я подложила ему муляжную бомбу?!
Тряхнула головой и взяла себя в руки.
На ватных и негнущихся ногах я вышла из его кабинета.
Как добралась до своей комнаты, я даже и не помню. Медленно добрела до своей кровати и без сил рухнула на матрас. Зажмурила глаза и беззвучно заплакала.
Глава 20
Светлана
Очнулась я, как от толчка. Распахнула резко глаза и обнаружила, что надо мной стоит Северский. Несколько секунд я просто хлопала глазами, не понимая со сна, как реагировать на его появление, и реален ли он, или же Дмитрий мне привиделся?
А потом, вспомнив предшествующие события, выдохнула и резко села в постели, гневно взглянув на мужчину.
Стояла глубокая ночь.
Северский стоял надо мной и хмурился.
Мне снова стало страшно.
— Что случилось? — спросила у него. — Или вы пришли в чём-то ещё меня обвинить?
— Иди за мной, — сказал Дмитрий сухо и вышел из спальни.
Протерев лицо ладонями, я сглотнула и, подавив приступ паники, выбралась из кровати, накинула на себя халат и последовала за Северским.
Очень надеюсь, что он не собирается вести меня на какие-нибудь пытки.
Мы спустились вниз и прошли в его кабинет.
К моему удивлению, никого кроме нас в кабинете больше не было.
Пока не было.
— Садись, — снова коротко распорядился Дмитрий, и сам опустился в гостевое кресло.
Внимательно посмотрела на него и села напротив.
Сказать по правде, Северский выглядел уставшим. Но уставшим не в физическом плане, а будто на его плечи опустилась титановая плита из проблем, и он бесконечно устал её удерживать.
Я сидела молча, но напряжение моё было так велико, что казалось, я вот-вот взорвусь, настолько мне было страшно. Что ещё он придумал? Или в какую ложь он про меня теперь поверил?
— Муляжная взрывчатка – дело рук Ники, — вдруг проговорил Северский упавшим голосом. — Мы выяснили, кто именно подложил, и какие люди сделали заказ на этот «розыгрыш». Ника обратилась к одному очень влиятельному человеку, у которого имеется на меня «зуб». Не знаю, что конкретно она наобещала ему или что он потребовал взамен, но факт остаётся фактом, что…
Она поднял на меня взгляд и договорил:
— Ты была права, Света. Никак и тот человек специально сделали всё так, чтобы я узнал, кто это сделал.
Сделала глубокий вдох и, выдохнув, произнесла:
— Дмитрий Мстиславович, вы не мне это должны рассказывать. Нужно звонить в полицию и принимать меры! Это же… этот розыгрыш – это ведь… предупреждение, верно?
Северский хмыкнул.
— Ты очень умная и прозорливая, Света. Да, этот «розыгрыш» является предупреждением, что если я не выполню условия Ники и дело, которое я сейчас веду, завершу не в пользу тех гнилых людей, то… — он взмахнул руками, а потом хлопнул ими по своим коленям. — То, скорее всего, однажды, меня будет поджидать уже настоящая бомба.
Я не смогла усидеть на месте и вскочила с кресла.
— Вы что-то задумали, — сказала я ему, прищурившись. — И скажите мне, вы уже сообщили о происшедшем в полицию? Если нет, то почему? Меня вы активно пугали тем, что сдадите в руки органам.
Он слабо улыбнулся и ответил:
— Никуда бы я тебя не сдал, Света. И нет, я не звонил в полицию. Есть люди, которые не по зубам ни полиции, ни другим властям, потому что они сами – власть.
— Кто же это? — спросила шёпотом.
— Тебе не стоит знать имя этого человека. Хватит уже и того, что я собираюсь тебя втянуть во всё это…
— Не понимаю вас… — пробормотала недоумённо и вернулась в кресло.
— Я всё объясню, Света, но сначала, я должен кое-что сказать… — он посмотрел на меня долгим взглядом, от которого я заёрзала на своём месте и первая отвела взгляд.
— Говорите же… — попросила его.
— Я обидел тебя, Света, и мне очень стыдно признаться в том, что я сделал такие неверные и жестокие выводы в отношении тебя. Но, когда я узнал о взрывчатке, да ещё и муляжной, я тут же вспомнил твои слова и решил, что это твоих рук дело. Будто ты, ловко манипулируя, решила подтолкнуть меня к тому, чтобы я женился на тебе. Я решил, что ты…
— Что – я?..
— Я решил, что ты – двуличная дрянь, преследующая только свои цели и Филипп для тебя лишь инструмент.
От его откровенного признания и тех мыслей, что он обо мне пудам, мне стало дурно, словно он меня только что вылил на меня ведро помоев.
— Да как вы… да как вы только посмели так низко обо мне подумать? — спросила шёпотом, не веря услышанному.
— Это уже неважно, Света. Правда вышла наружу. И я ещё раз прошу прощения. Услышь меня, Света… Мне стыдно за свои мысли и те обвинения, которые я в тебя бросил. Я умею признавать свои ошибки и отвечать за свои слова. Я виноват перед тобой. Недооценил твою порядочность и верность, не продумал другие
Варианты и поддался глупому гневу… прости… прости… — Дмитрий протянул мне руку. — Мир?
Посмотрела на его протянутую ладонь и неуверенно вложила в неё свою ладошку, сжала и сказала:
— Мир. Я прощаю вас.
Северский тоже пожал мою ладонь и произнёс:
— Хочешь красного сухого вина?
— Нет, спасибо, я не хочу… — пробормотала в ответ.
— Может, чего покрепче? — не унимался он.
— Нет, — сказала уверенно. — Вы хотите что-то мне сказать и решили сначала напоить, чтобы услышанное я восприняла более легче? Или я не права?
Он снова хмыкнул и, откинувшись в кресле, сказал:
— Я уже понял, что ты очень умна, Света и ты это постоянно доказываешь. Да, я хочу поговорить с тобой о Филиппе.
— О Филиппе?.. — я вдруг насторожилась и испугалась. — Надеюсь, из-за этого происшествия вы не собираетесь от него избавиться?
— Света! Что за мысли? Я не собираюсь избавляться от своего сына! — проговорил он гневно.
Я облегченно вздохнула и поняла, что после такого волнения с удовольствием бы выпила вина.
— Тогда в чём дело? Я не понимаю! Не пугайте меня ещё больше!..
Северский жестом остановил меня.
— Света, всё в порядке. Ты – прекрасная няня… Точнее, я хотел сказать, что ты прекрасная мать. Сразу видно, как ты любишь Филиппа…
Он вдруг поднялся с кресла, подошёл ко мне и, положив руки мне на плечи, потянул на себя, заставляя тоже подняться.
Ничего не понимая, я встала на ноги, с беспокойством глядя в лицо Дмитрия и вдруг, в мгновение ока я оказалась прижата к его телу.
— Эээм… Пустите… — пробормотала я и попыталась осторожно высвободиться, но его глаза вдруг начали стремительно темнеть, а руки, вместо того чтобы разжаться, ещё сильнее сжали меня.
— Что вы делаете? – почему-то прошептала я и замерла.
— Хочу кое-что предложить тебе, – низким голосом проговорил Дмитрий.
— Что? — спросила, глядя в его глаза и слыша, как грохочет моё сердце.
И не успела я ничего понять, как вдруг его губы приникли к моим губам.
Этот поцелуй был другим. Не было жёсткости и боли.
Его губы как крылья бабочки скользили по моим губам, и я вдруг утратила ощущение реальности. Внутри разлился нестерпимый жар, вызывающий тяжесть и томление. Все мысли разбежались, осталось только это неторопливое дразнящее щекотание, от которого по телу пробегали мурашки, а в животе родилось ощущение порхающих бабочек.
Неожиданно, медленный и нежный поцелуй перерос в пьянящую ласку. И вот я уже сама отчаянно цепляюсь за его сильные плечи и покорно прижимаюсь к стальному телу.
Его запах и прикосновения свели меня с ума.