Я получила деньги за продажу своей квартиры и с уже сложившимся в голове планом и деньгами в сумке, отправилась к человеку, которого мне порекомендовали на одном закрытом форуме.
Все эти дни и недели, я жила только благодаря своей силе воли и поставленной цели, которую я намеревалась достичь в самые короткие сроки.
— Доброе утро, Владимир Фёдорович, — поприветствовала я мужчину, который, по отзывам, мог совершить невероятное. — Мы с вами договаривались о встрече…
— Солнцева Светлана Михайловна, — произнёс он.
— Да, — кивнула ему.
— Проходите в мой кабинет, — пригласил мужчина.
К слову говоря, Уваров Владимир Фёдорович, выглядел под стать своей профессии: он имел абсолютно невзрачное и незапоминающееся лицо; ничего невыражающий взгляд блеклых то ли серых, то ли голубых глаз; русые волосы того самого мышиного оттенка; и телосложение у него было обыкновенным – не толстый, но и не худой, невысокий, но и не низкорослый.
Одним словом, идеальный частный детектив.
— Вы сказали, у вас крайне важное дело, которое касается известного человека, — забросил он удочку.
Кивнула ему и прежде, чем рассказывать о своей просьбе, достала из сумки устройство чёрного цвета, напоминающее рацию. Это устройство я приобрела за кругленькую сумму и теперь, готова была привести его в действие.
Я демонстративно поставила прибор на письменный стол частного детектива и спросила его:
— Вы ведь знаете, что это?
Мужчина явно был удивлён.
— Однако, я смотрю, у вас профессиональная модель, — произнёс он и тут же усмехнулся. — Да, я знаю, что это. Глушитель любых пишущих устройств, жучков и прослушек. Подозреваю, ваше дело оооочень деликатное.
— Верно понимаете.
— Также я понимаю ваше недоверие, — произнёс он осторожно.
— После некоторых событий в моей жизни, я больше никому не верю и не доверяю.
С этими слова я нажала кнопку «Пуск».
— Что ж, я уважаю тех людей, которые относятся с осторожностью и подозрением к окружающим их людям. Я такой же, Светлана Михайловна. И раз, мы с вами в данном случае равны – вы не пишите меня, а я не пишу вас, то… давайте приступим.
Достала из сумки папку и протянула её детективу.
— Здесь полное имя нужного мне человека, его место работы и фотография, — сказала я, наблюдая за реакцией мужчины.
Но на лице Владимира Фёдоровича не дрогнул не один мускул. Никакой эмоции не отразилось ни на его лице, ни в движениях рук и тела. Полное спокойствие и даже, кажется, равнодушие.
— Председатель арбитражного суда, — проговорил он вслух. — Высокая птица, Светлана Михайловна. И что же я должен найти? Вы хотите получить на него компромат?
— Нет. Мне не нужен на него компромат. Мне нужно совершенно другое, и надеюсь, вы сможете мне помочь.
— Мне очень любопытно, — сказал он тихо. — Что же вам нужно?
— Вы должны найти всех его врагов, Владимир Фёдорович. Я хочу знать, где они живут, работают, какие рестораны, клубы и другие заведения посещают. Также, вы должны выяснить, по какой причине тот или иной человек стал его врагом.
— Довольно любопытно, — произнёс он задумчиво. — Это все пожелания?
— Есть ещё, — сказала я. — Мне нужны все данные на всех членов его семьи и на него самого – где живёт, какое имущество имеет, где любит бывать, какие заведения посещает, самый частый его маршрут передвижения. Также, всё хочу знать о его жене и о его… сыне. Теперь, всё.
Детектив встал со своего кресла, бросил папку на стол и смерил медленными шагами свой кабинет.
Я не мешала ему размышлять.
Минут через десять, он снова сел в своё кресло и таким же равнодушным голосом, сказал:
— Данная работа потребует немалых средств, Светлана Михайловна.
— Так вы берётесь за этот заказ?
Он ухмыльнулся.
— Возьмусь, если вы будете в состоянии оплатить мои услуги.
Он оторвал стикер и написал цифру, протянул бумажку мне.
Внутри меня ничего не дрогнуло. Я знала, что мне потребуются деньги для осуществления моего плана и была готова к расходам.
— Я дам вам половину сейчас, Владимир Фёдорович. Вторую половину вы получите, когда выполните моё задание, — мой голос был таким же сухим и равнодушным, как и у самого детектива, только глаза могли выдать мои чувства, которые заняли выжидательное состояние.
Детектив забрал у меня стикер и сжёг его в чистой пепельнице.
— Выполню ваш заказ через три месяца. Встретимся…
— Я даю вам срок ровно месяц, ни днём дольше, — оборвала его резко.
На лице мужчине теперь отразились первые эмоции – возмущение и негодование.
— Невозможно такой крайне сложный заказ выполнить за столь короткий период! — процедил он, не скрывая своего недовольства. — Три месяца и не днём раньше.
— Месяц и вы получите ещё столько же, — улыбнулась я как самая настоящая акула. — По рукам, Владимир Фёдорович?
На секунду он опешил, потом замешкался, но жадность сделала своё дело.
Детектив чертыхнулся и сказал:
— По рукам!
И мы скрепили наш уговор крепким рукопожатием.
Глава 9
Дмитрий
Бесшумно вошёл в квартиру, в которой жила Ника и также неслышно закрыл за собой дверь. Потом, не разуваясь, я прошёл дальше, отмечая, как стильная и безумно дорогая обстановка квартиры стала потрёпанной, как в самой распутной гостинице: на мебели пятна от кофе, вина и ещё какой-то дряни; местами была прожжена сигаретами мягкая мебель; на дорогой штукатурке я отметил следы от царапин, словно кто-то дурной проводил по ней острым лезвием ножа… А ещё – пыль, липкий пол, грязная посуда, и небрежно разбросанные вещи…
Поморщился от этого отвратительного вида.
Вдруг, увидел как из коридора, который вёл в спальню, вышла молодая девушка, совсем ещё девчонка, лет девятнадцати от силы. Она была одета в форму клининговой компании, на руках её я заметил перчатки. Она держала чёрный пакет, заполненный мусором.
Ника раньше никогда не была такой свиньёй. Очевидно, чтобы заглушить голос совести, она решила прибегнуть к радикальным мерам и начала много пить…
Но я не чувствовал жалости или сочувствия…
Девушка увидела меня и резко остановилась. Округлила глаза и заозиралась по сторонам.
— Тебе уже заплатили? — спросил её.
Она сглотнула и замотала головой и потом тихо пролепетала:
— Нет… Ещё нет…
Вынул из своего кармана портмоне и отсчитал несколько тысячных купюр. Бросил деньги на диван и сказал:
— Забирай деньги и уходи. Уборка на сегодня закончена.
Девушка пару секунд помялась, но потом кивнула, подбежала к дивану, схватила деньги и была такова.
Я продолжил осмотр.
Сейчас эта женщина, что по ошибке зовётся моей женой, вызывала лишь брезгливость, отвращение и ярость от того, что посмела водить меня за нос и так жестоко обмануть.
Прошёл по всей квартире, отмечая беспорядок и затхлый запах по всему помещению.
Из ванной комнаты слышался шум воды.
Хмыкнул.
Ника решила помыться перед моим приходом, но не успела встретить меня должным образом. Я отменил две важные встречи и приехал раньше.
Вернулся в гостиную и ленивым движением подтянул к себе один из стульев и сел на него, вытянув ноги вперёд и положив ногу на ногу.
Достал сигарету, зажигалку и закурил.
А ведь я курю редко и никогда не позволяю себе это делать в доме. Но эта квартира напоминала свалку и подобие чего-то статного, но в реальности, это место было осквернено лживой сущностью Ники. Осквернено и начало гнить, как и её скверная душонка.
«Тварь!», — с яростью подумал про себя, вспоминая голос с диктофона.
Очень скоро она вышла из ванной, и я услышал её визгливый голос.
— Эй! Ты куда пропала?! Почему всё ещё не убрано?!
Хмыкнул и усмехнулся. Затушил сигарету и принялся ждать.
— Ты, сучка мелкая, оглохла что… — Ника фурией ворвалась в гостиную и точно также как недавно молодая девушка, резко остановилась и застыла на месте. — Дима?
И столько удивления в её голосе.
— Почему так рано? — а голос Ники сама патока, даже смешно.
Смотрю на неё и отмечаю, что никакая вода, никакие косметические средства не отмоют ни её тело, ни душу.
— Я обещал, что заеду. И я здесь, — сказал сухо и указал ей рукой на кресло, что стояло как раз напротив меня. — Садись, Ника. Говорить будем.
Она нервно повела плечами и обхватила себя руками, словно защищаясь.
«Да, «милая», защита тебе явно понадобится…»
— Мне уже страшно… — тихо произнесла она. — Скажи сразу, что произошло?
— Повторяю, Ника, — спокойно заговорил я, — садись.
Она громко сглотнула, дрожащими пальцами провела по влажным волосам и не сделала ни шага.
— Дима… Ты меня пугаешь. Я не сяду, пока ты не скажешь, что…
— Я СКАЗАЛ, СЯДЬ! — рявкнул я так, что она, вздрогнув, даже чуть подпрыгнула и молниеносно выполнила мою просьбу и села.
Ника была озадачена и напугана. Но это хорошо. Только мне любопытно, она догадывается, что я узнал её страшную тайну?
Интересно, что люди обычно говорят предателю? Особенно той предательнице, которую ты когда-то считал самым близким и родным человеком?
«Привет, а знаешь, это очень больно и неприятно, знать, что в моей спине не первый год, торчит нож, который ты вонзила?»
Мой разум пытался сопоставить полученные данные и прийти к заключительным выводам. Ясное дело, что та запись – не подделка. За много лет я научился отличать ложь от правды, только мои знания не помогли мне с собственной женой.
Слепец и дурак! Сам виноват – доверял ей.
Я долгим взглядом смотрел в напуганные глаза Ники и знал, что она сейчас видит перед собой не мужа, а судью. Моё лицо было лишено всякого выражения, и это нервировало её.
— Димочка, родной, не молчи, - мягким тоном заговорила эта лживая сука. — Расскажи мне, что произошло?
Я подался чуть вперёд и спокойно спросил её:
— Почему ты мне ничего не рассказала?
Она захлопала нарощенными ресничками и криво улыбнувшись, пискнула:
— О чём не рассказала? Дима, я не понимаю…
— Понимаешь, Ника. Ты… ты не рассказала мне о нашем сыне. О моём сыне, Ника. Который умер, — сказал я и ощутил, как защемило сердце.
Пришло осознание: «Мой сын мёртв…»
Ника всхлипнула, поджала под себя ноги, как испуганный зверёк и зашептала:
— Господи… Господи… Господи…
Она закрыла рот обеими ладонями и яростно замотала головой.
— Не время катать истерику и убиваться, Ника. Ты полтора года носила эту тяжесть и молчала. У тебя было полно времени оплакать ребёнка и рассказать мне правду. Ты…
Я резко поднялся и сделал несколько шагов.
— Ты забрала чужого ребёнка себе… — сказал я снова сухим и безэмоциональным тоном. — Ты лишила другую женщину счастья материнства и сама не приняла этого ребёнка. Я не понимаю тебя…
Она громко всхлипнула, вскочила на кресло и, балансируя на мягкой подушке, закричала:
— Не понимаешь?! Да!!! Ты ни черта не понимаешь!!! Потому что этот ребёнок был ниточкой, которая связывала меня с тобой!!! Думаешь, я не знаю, что ты хотел со мной развестись?!!! Если бы я тебе рассказала, то навсегда потеряла бы тебя!!!
Она села в кресло, обняла колени и зарыдала в голос.
Тяжесть свалилась мне на плечи, но я знал, что справлюсь с ней и той болью, что принесла в мою жизнь эта страшная и безумная женщина.
— Ты конченная, Ника, — сказал я ледяным тоном. — Ты кричишь и рыдаешь вовсе не о ребёнке, которого потеряла. Рыдая, ты не вымаливаешь у меня прощения. Ты оплакиваешь лишь свой страх потерять меня… Но и это ложь. Ты не меня боялась и боишься потерять, а своё положение и деньги. Только это тебя заботило всегда.
Она замолчала и подняла на меня зарёванное лицо.
— И что? — спросила она вдруг спокойно, но потом снова всхлипнула и слёзы потекли из её глаз. — Разве можно упрекать женщину в том, что она желает хорошо и безопасно жить?
Ника встала с кресла, и сделал шаг мне навстречу. Она тронула меня за плечо и заговорила тихим и сдавленным голосом:
— Дима… Я рожу тебе другого ребёнка, и он будет жив, обещаю…
Резко откинул её руку и процедил:
— Ты говоришь страшные слова, Ника… И самое отвратительное то, что ты даже не осознаёшь своей вины. Повторяю – ты конченная дрянь и я не желаю иметь с тобой ничего общего. Ты больше не моя жена. Завтра же я организую наш развод.
— НЕТ! НЕ-Е-Е-ЕТ! — заверещала она сиреной и вцепилась в меня словно клещ. — НЕ ПУЩУ! ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ!!!
Стряхнул её с себя и процедил:
— Квартира останется на тебе. На этом всё. Прощай, сука.
— Дима-а-а-а-а! Не надо!!! Не смей или ты пожалеешь! Слышишь?!
Обернулся и сказал:
— Не стоит кидаться угрожающими словами, Ника. Лучше просто действуй, чтобы у меня были развязаны руки.
Дмитрий
Вернулся домой в прескверном настроении.
Хотелось ломать и крушить всё вокруг!
Не мог осознать и принять, что мой сын, моя кровь и плоть, на самом деле мёртв. Эта страшная трагедия никак не укладывалась в голове.
Рывком содрал с себя галстук и бросил на диван.
Опустился в кресло и уронил голову в ладони.
Сжал пальцами виски и застонал.
«Боже… Как же мерзко на душе…»
«Ника, проклятая женщина, зачем… зачем ты обманула? Почему не призналась?»
Выпрямился и как наяву увидел лицо той несчастной женщины, которая выяснила, что мой сын – это её сын.
Тряхнул головой и вдруг услышал плач ребёнка.
— Филипп, — вздохнул и горько улыбнулся.
Направился в детскую.
Малыш стоял на ножках в кроватке и держался ручками за бортики.
Он плакал, крутил головой и отмахивался от няни.
— Дмитрий Мстиславович, добрый вечер, — произнесла Марта. — Сегодня он весь день капризничает и ничего не хочет: не играть, не кушать нормально, не гулять… На первый взгляд, по здоровью у Филиппа всё хорошо…
Я подошёл ближе и склонился над своим малышом.
— Па-па! Па-па! — повторял Филипп, протягивая ко мне свои маленькие пухлые ручки.
Несмотря на всю серьезность ситуации, я невольно улыбнулся.
— Папа здесь, мой сынок, — пробормотал я.
Взял сына на руки и прижал его к своей груди. Поцеловал его светлые локоны и свободной рукой погладил сильную упругую спинку.
Малыш тут же перестал хныкать.
— Всё хорошо, мой родной, — сказал я негромко, продолжая гладить его по спинке.
Филипп сразу дал ясно понять, что я ему нужен, и больше никто. Он крепко вцепился в меня и тут же утих, только чуть-чуть икал. Я ощутил сильный прилив нежности к мальчику, что все сомнения мгновенно отпали: я чётко понял, что никогда не смогу отдать ребёнка. Никому.
И плевать, что это несправедливо. Плевать, что я косвенно разрушил чью-то жизнь. Это мой сын Мой Филипп. И он носит моё имя – Северский.
Я глядел на покрасневшее личико своего сына и тихонько качал на своих руках.
— Бог мой, Дмитрий Мстиславович! Как же вы быстро его успокоили. Вот что значит, настоящая родительская любовь. Дети всё чувствуют, хоть на расстоянии, хоть рядом и этих ангелов никак не обмануть.
Я оторвал взгляд от сына и посмотрел на Марту потемневшим от внезапно возникшего гнева взглядом.
— Может, вы что-то сегодня делали не так? — спросил у неё. — Надеюсь, вы не делали ничего такого, о чём потом можете сильно пожалеть?
— Господь с вами, Дмитрий Мстиславович! Что вы такое говорите? Да чтобы я и причинила вред этому чудесному созданию? Да никогда! — Марта всхлипнула от обиды. — Никогда так больше не говорите. Я люблю Филиппа – он чудесный мальчик, послушный. Но сегодня, видимо, у него плохое настроение.
— Прости, Марта. Я знаю, что ты не причинишь ему вреда, — сказал и вздохнул.
Это был несправедливый наезд на женщину.
Интересно, Филипп мог почувствовать, что его настоящая мама узнала о нём? Может, в этом причина его сегодняшнего дурного настроения?
Глава 10
Дмитрий