Воробушек выведал, в какие лавки заходил похититель, в какой одежде он был — всё, до последней пуговицы. Бесчувственную девку мужчина утащил на запад от северных ворот. Пешим ходом. Если в леске у городских ворот он не припрятал резвого коня, теплилась надежда нагнать их в окрестных селах. Про пустые ножны Воробушек тоже рассказал. Козырь собирался экипировать Лиса своим мечом, но вспомнил, как его засосало на дно реки, и тут же заказал себе еще выпивки — горе запить. Сам Лис так хотел поскорее расправиться с навалившимися проблемами и закончить эту историю, что ушел, впопыхах, безоружным.
Парень прислушался к своим ощущениям, но никаких подсказок внутренний голос не выдал. Отчаянно махнув рукой, свернул наобум с тракта к реденькому дубовому бору. «Осталось только клеща словить», — скривившись, подумал он.
* * *
Силки, расставленные Роландом загодя, еще перед тем, как зайти в город, оказались пустыми. Это не сильно его расстроило — не считая захороненных кусков, которые он оставлял на ночь пленнице, в мешке болталось больше половины тушки.
Марушка понуро плелась за мужчиной, рассматривая чужой лес. Птицы пели, но не так громко и не таким слаженным хором, как в ее лесу, и ветер шумел ветками совсем по — другому. Вековые деревья переплетались широкими кронами, заслоняя сырую землю от солнечных лучей. Через мягкую моховую подстилку пробивались причудливые корни, а мухоморы дразнили девочку только — только раскрывающимися блестящими от росы шляпками. Похититель не разрешил ей останавливаться, хотя сам не торопился, бесшумно ступая по замшелой земле.
— Нам долго идти? — спросила Марушка, останавливаясь.
— Долго, — Роланд даже не удостоил ее взглядом. — В ближайшем селе купим лошадку, тогда доберемся быстрее.
Девочка шумно втянула воздух.
— А дальше что будет?
— Слишком много вопросов, — отчеканил похититель и добавил мягче: — Пока можешь расслабиться — я дал клятву Радмиле, что не пролью ни капли крови.
— Тогда клятва нарушена. Разбойник из «Двух Ослов», — Марушка боязливо поежилась, вспоминая, — он упал с перерезанным горлом…
— Я не пролью ни капли твоей крови. — Холодно уточнил Роланд, вырываясь вперед.
Когда солнце вошло в зенит, Марушка устало переставляла ноги, выходя на берег заболоченного устья реки. Комарье и гнус черной тучей загудели над головой. Роланд, легонько подтолкнул ее в спину, указывая местечко на песчаном склоне в тени ветвистой яблони. Утопая по щиколотку в горячем песке, девочка добрела до яблони и, опустившись на колени, собрала и сгркзила в сторону гнилушки.
— Можно я искупаюсь? — заискивающе попросила Марушка, предвкушая, как отмокнет корка грязи, насобиравшейся за прошедшие дни, с ее тела, волос и одежды. Кожа на макушке противно зудела, а волосы медленно сбивались в огромный колтун. "Гребешок бы…" — грустно подумала она, пальцами пытаясь распутать волосы.
Похититель замялся и перевел задумчивый взгляд на серебрящуюся речную рябь. Вихрь мошкары над головами звенел крыльями, выбирая места на телах путников, в которые можно впиться. Роланд прихлопнул наглого комара у себя на щеке.
— Я не могу тебя пускать в воду, — выдавил он, — когда краски тронулись. Если же нет — сходи, искупайся.
— Краски? — закусила губу Марушка. — Не понимаю.
— Тебе знахарка не объяснила, что ли? — раздраженно мотнул головой Роланд. — Каждый раз, как сменится луна… — с трудом подбирая слова, начал он.
— А, регулы. Еще долго. — Марушка отмахнулась, ничуть не смутившись. — Я пойду тогда, ладно?
Роланд отрешенно кивнул и опустился на место, с которого мгновение назад вскочила Марушка. Удобно устроившись на теплом песке, он прикрыл глаза и оперся спиной о ствол дерева.
Марушка шлепала босыми ногами на мелководье. У берега вода заросла ряской, тут же облепившей лодыжки. Как только водная гладь покачнулась и пошла рябью от нерешительных шагов девочки, пугливые водомерки, кружившие на поверхности, заспешили к зарослям камыша. Оказавшись в воде по колено, Марушка уже могла разглядеть свои ноги через мутную воду, и задорно пошевелила пальцами, стирая дорожную пыль. Чем глубже Марушка заходила, тем прохладнее становилась вода. «Хоть бы снова судорогу не схватить», — опасливо подумала девочка. Подол платья намок и прилип к тощим коленкам. Марушка обернулась — похититель не сдвинулся с места и буравил ее цепким взглядом. Поколебавшись мгновение, Марушка шагнула назад к берегу.
— Отвернись! — неуверенно крикнула, развязывая поясок.
Выражения лица она рассмотреть не смогла, но по кивку головы поняла, что мужчина услышал ее просьбу. Предвкушая, как холодная проточная вода смоет с нее тревоги прошедших дней, Марушка распутала тугой узел на поясе и швырнула его на мокрый песок у берега. Неприятно закололо между лопатками. Пришлось посмотреть за спину.
Роланд и не думал отворачиваться. Он, прищурившись, следил за девочкой, перебирая пальцами хитросплетение причудливых узелков на заговоренном шнурке.
«Холера! — Марушка развернулась, выставляя как щит от колючего взгляда вспотевшую спину. — Ну и ладно. Постираюсь заодно. Не впервой».
Хрустнула сухая ветка. Крупное животное пробиралось сквозь заросли шиповника на другом берегу. Роланд повернул голову к источнику шума. Но срываться с места и проверять, кто бродит, не спешил. Даже если это не миролюбивый лось, — их разделяет не меньше десяти саженей. А вот за девчонкой нужен глаз да глаз.
Широко раскинув руки, она упала спиной в прохладную воду. Брызги разлетелись во все стороны, разгоняя последних любопытных водомерок. Выбившиеся из растрепанной косы пряди потяжелели и прилипли ко лбу. Марушка убрала мокрые волосы с лица, протерла глаза и уткнулась взглядом в похитителя. Пока она разглядывала песок, с головой опустившись под воду, тот успел подняться, и теперь, держа наготове меч, поглядывал то на нее, то на заросли шиповника. Марушка повернулась.
На той стороне притоки, ломая колючие ветки кустарника, к воде пробирался зверь. Сначала Марушка услышала, как хрустят ветки под мощными его лапами. Потом, как животное тяжело прерывисто дышит. Вскоре куст задрожал и наружу показался большой, со спелую сливу, влажный, подрагивающий нос. Длинный язык высунулся из клыкастой пасти и лизнул его — оцарапался, продираясь сквозь густо разросшийся шиповник.
— Мишка… — удивленно выдохнула девочка.
Медведь высунул косматую морду и уставился бессмысленным взглядом близко посаженных глаз на непрошенную гостью.
— Ко мне, — послышался приглушенный голос Роланда.
Марушка оглянулась. Солнечный луч, танцующий на лезвии меча, ослеплял ее. Похититель встал у самой воды, сосредоточенно глядя на бера. Тот беспорядочно водил носом и крутил лобастой мордой.
— Оглохла? — процедил Роланд, сжимая рукоять и не сводя глаз со зверя. — Медленно, тихо, ко мне.
Ему не нужно было видеть ее, чтобы понять, что девочка делает. Он слушал и слышал все, что происходило вокруг. Марушка всего мгновение смотрела на похитителя. «Этот опаснее любого из бандитов, которых я встречала, — она облизала капли воды, натекшие с мокрых волос и собравшиеся над верхней губой, — И то, как он убил одного из них — не просто везение».
Девочка развернулась и поплыла к противоположному берегу, где неуклюже перекатывался с лапы на лапу медведь.
— Хозяин леса, помоги… — прошептала она.
Глава 5
Девочка медленно подплывала к мохнатой громадине, не оборачиваясь на похитителя. «Что ему нужно от меня? — лихорадочно думала она, — у меня нет ни денег, ни знаний, которые могли бы заинтересовать его. Кто эта Радмила и зачем ей меня видеть?» Медведь коротко утробно зарычал, и Марушка ощутила, как обожженные солнцем плечи покрываются гусиной кожей. «Нет. — Она попыталась мотнуть головой, но вместо этого отрывисто вдохнула, хлебнув носом теплой воды, — уж лучше оказаться в когтях у бера, чем идти неизвестно куда с жестоким убийцей».
Медведь передними лапами уже топтался у самой воды. Его черные когти врезались глубоко в мокрый песок, оставляя за собой при каждом беспорядочном движении глубокие борозды. На огромной морде читалось не то удивление, не то искреннее нетерпение.
Роланд ступил в воду, но тут же сделал шаг назад. Выругался, как не каждый сапожник может. Пальцы его, сжимающие до боли рукоять меча, побелели. Он сипло выдохнул, разжал ладонь и меч, сверкнув в лучах палящего солнца, упал, зарываясь в горячий песок. Сбросил нетерпеливо куртку и высокие сапоги. Разбираться с остальной одеждой не было времени. В два быстрых шага мужчина оказался в воде по пояс. Рубаха прилипла к телу, сковывая движения. Роланд вдохнул так глубоко, что легкое головокружение чуть не отбросило его назад. Быстрым сосредоточенным взглядом окинул противоположный берег и прыгнул, погружаясь в мутную, цветущую воду с головой.
Медведь тоже решил не ждать. Шерсть потяжелела и слиплась в темные сосульки, пока он медленно заходил в парную воду у берега, переминаясь с лапы на лапу и недовольно урча. Ноздри нетерпеливо раздувались, когда бер становился на задние лапы и суетливо водил головой, разглядывая плывущую к нему девочку.
— Мишка, миленький… Помоги, — взмолилась она, по-собачьи перебирая руками и ногами. Полупрозрачные коричневые водоросли, дрейфующие у поверхности, относило в стороны с каждым ее порывистым движением.
За годы, проведенные с Федорой в лесу, девочка если и не считала всех диких зверей своими друзьями, то, по крайней мере, старалась поддерживать нейтральные отношения. Если она не будет кричать, размахивать руками и пугать зверюгу, может, все и обойдется. А коли хорошо попросит, мишка заступится за нее. Марушке хотелось в это верить. Поймав рассеянный взгляд зверя, она перестала грести и замерла, распластавшись на поверхности воды, как большая лягушка.
Остановился и медведь. Его лихорадочное покачивание прекратилось, и бер, застыв, впился черничинами глаз в беглянку.
Марушка попыталась нащупать ногами дно. Не почувствовав ни песка, ни ила, перевела взгляд вниз, но растревоженный, поднявшийся вихрем песок, не позволил ей разглядеть, где заканчивается глубина. Вокруг девочки мягко колыхалась вода, покачивая ряску. Зеленые трилистники прилипали к подбородку и шее, когда Марушка скользила вниз в поисках зыбкого дна.
Медведь заревел, разевая черную пасть. Длинная нить вязкой слюны, покатившись с клыкастой челюсти, закачалась в такт порывистым прыжкам зверя.
Зазвенело в ушах. Время для Марушки замедлилось, когда она увидела, мохнатая громадина бросилась в реку. Брызги, разлетевшиеся кругом от удара тяжелого тела о водную гладь, заставили девочку отшатнуться назад. Вода хлюпнула на берег и бесследно впиталась в раскаленный песок. Марушка будто смотрела на себя со стороны и толком не могла пошевелиться. Не получалось ни вдохнуть, ни выдохнуть. Как краснопёрка выброшенная на берег, девочка смотрела на приближающегося разъяренного медведя, судорожно раскрывая рот в попытках ухватить воздуха. «Вот и всё» — успела подумать она.
Резко, ее потянуло вниз. Кажется, ряска прилипла к нёбу и вместе с водой обожгла гортань, стремительно разливаясь внутри и выталкивая пузыри воздуха из легких.
Роланд, крепко прижал девочку груди. С трудом ступая по дну, он тащил Марушку за собой. Растревоженный песок вперемешку с донным илом, не позволял открыть глаза. Плыть до противоположного берега теперь приходилось наобум, рассчитывая только на собственную память и переменчивую удачу. Ноша становилась тяжелее с каждым рывком. Девочка судорожно дернулась и обмякла в его руках, когда до поверхности оставалось всего несколько шагов.
Медведь крутил покатой мордой и перебирал лапами, высматривая несостоявшуюся добычу. Зверь бездумно доплыл до середины притоки и теперь принюхивался, оглядываясь по сторонам. Его внимание привлекла белка, ловко спустившаяся по гладкому стволу вековой сосны. Белка моргнула и быстро поднялась обратно, опасливая поглядывая на застывшего в затхлой воде бера.
Роланд оттолкнулся ногами от мягкого илистого дна. Прежде, чем вдохнуть полной грудью, он смахнул со лба волосы ладонью свободной руки, вконец их запутав. От первого вздоха закружилась голова. Воздух обжег гортань, как дрянная выпивка. Колышущаяся теперь у пояса вода сильно замедлила движение. Каждый шаг, казалось, задерживал его, отнимая драгоценные секунды, в то время как заметивший людей медведь стремительно плыл в их сторону, ловко перебирая мощными короткими лапами.
Голова Марушки безжизненно свисала с плеча Роланда. Шагнув на отмель, он бесцеремонно швырнул девочку на песок, а сам метнулся к оставленному прежде мечу. Рукоять раскалилась на солнце и неприятно обожгла ладонь. В левом глазу лопнул сосуд. Черный зрачок теперь терялся на багряном, залитом кровью белке травмированного глаза. Нашаривая рукой сброшенную в спешке обувь, Роланд пытался подавить раздирающий грудь кашель.
Выбравшись на мелководье, медведь коротко рыкнул. Не глядя на замешкавшегося воина, он, отрывисто ступая, оказался возле распластанной на берегу, бесчувственной Марушки. Бер наклонился над ней, обдав девочку зловонным дыханием.
Горячий воздух защекотал лицо. Марушка закашлялась, выплевывая мутную воду. На нижнюю губу намертво приклеился листик проглоченной водоросли. Девочку мутило. Казалось, секунда — и желудок вывернется наизнанку, утягивая за собой пылающие легкие. Короткие вздохи давались с усилием. Дышать было больно. Марушка открыла глаза, продираясь взглядом сквозь белесую муть, застилавшую взгляд и сфокусировалась на темной морде зверя. Тот разглядывал ее в ответ с хищным любопытством. Широкий язык высунулся, пробуя воздух. Бер осторожно тронул девочку когтистой лапой, переворачивая ее на спину, как переворачивал бы свернувшегося в клубок ежа. Оказавшись лицом к свирепому зверю, Марушка затаила дыхание, настойчиво рвущееся наружу вместе с содержимым желудка. Она приподнялась на локтях и попробовала медленно отползти. Медведь оглушительно заревел и двинулся на нее. Черные, расслоившиеся с годами, но все еще острые когти пролетели над головой Марушки. Зверь опустился и замахнулся снова. Страх сковал тело. Девочка зажмурилась, готовясь принять свою участь.
В голенище отброшенного в спешке сапога прятались короткие легкие ножи. Роланд поднял один из них на ладони, привычно ухватился за короткую рукоять и метнул в сторону медведя. Какую бы силу не приложил, бросая нож, зверюгу он бы не то, что не убил, но даже серьезно не ранил. Нож со свистом скользнул в воздухе, разделив надвое вихрь гнуса, жужжавшего в вязком летнем воздухе. С глухим стуком ударился рукоятью, приминая всколоченную темную шерсть, и отскочил от медвежьей спины. Бер удивленно развернулся, отвлекаясь от дрожащей девочки. Колючий взгляд маленьких темных глаз уткнулся в Роланда. Тот уже стоял, выпрямившись в полный рост. Лишний раз махать мечом он не видел смысла. Роланд знал, что у него есть только один удар, и тот должен прийтись ровно в медвежье сердце. Вершок влево или вправо существенно снижали и без того никакие шансы выйти живым из передряги.
— Ползи к дереву, — хрипло выплюнул похититель, не глядя на Марушку, — сможешь — лезь как можно выше. Нет — сиди тихо. И не мельтеши.
Девочка отрывисто кивнула. Не оборачиваясь, она стала отползать назад. Песок царапал разгоряченную кожу. «Промою чередой, — подумала Марушка, — если только от лесного хозяина спасемся. А ему, — посмотрела на застывшего, словно дикий лесной кот перед прыжком, похитителя, — заварю мяты с мелиссой… и с глазом придется повозиться…»
Еще два коротких ножа просвистели, разрывая марево полуденного зноя. Последний Роланд припрятал в рукаве — на случай, если все пойдет совсем не так, как он планировал. Разъяренный бер, перекатываясь мохнатыми лапами по песку, скачками приближался к воину. Роланд сжал ладонь, поднимая меч. У него было в лучшем случае пятнадцать секунд, три шага и всего одна попытка.
Марушка не сводила взгляда с сосредоточенного мужчины и бегущего прямиком на него косматого зверя. Девочка, так и не обернувшись ни разу, забилась в густые заросли кустарника. Колючие тонкие ветки оцарапали ей спину и плечи. Под вымокшее платье забился песок, нещадно щекоча все тело