— Не отбросишь, — ответила Атарашики, читая одно из писем.
— Казуки, подтверди, — посмотрел я на него.
— Не отбросите, Синдзи-сан, — бросил он, как и Атарашики, не отрываясь от письма.
— Эрна…
— Осталось немного, Синдзи-сан, — ну хоть она посмотрела на меня.
— Ну вот нахрена я вам здесь? — спросил я, беря следующее письмо.
— Дабы на своём примере показывать нам, насколько нытики жалкие, — ответила Атарашики, кидая письмо с конвертом в кучу таких же.
В отличие от неё, кстати, у Казуки и Эрны все конверты были сложены аккуратными стопками.
Тут из-за косяка двери показался Идзивару.
— О, усатый, айда к нам, — похлопал я по колену.
На что он оглядел нас всех и развернувшись ушёл обратно. Я даже говорить ничего не стал. Не хотелось. Просто тяжко вздохнул. Никто меня не понимает, никто не любит. Бранд и тот полчаса как свалил.
* * *
На загородную базу я прибыл лишь с одной целью — принимать в Слуги Рода. Но первым делом я должен заняться, как ни странно, не вернувшимися из Малайзии бойцами. Всего за время войны погибло не так уж и много моих людей… если учитывать общие потери альянса. «Всего» триста шестьдесят семь человек из тысячи четырёхсот пяти. Из них «всего» двести семьдесят человек с семьями. Двести семьдесят опор, что потеряли тысяча семнадцать женщин и детей. Десять сотен человек, про которых большинство других аристократов просто забыли бы. И думается мне, они об этом догадываются, так что я даже представлять себе не хочу, что чувствовали родственники погибших, когда узнали о смерти своих сыновей, мужей и отцов. И кем бы я был, если бы действительно забыл о них? Кояма, которые кинули внуков Фантика? Я обещал, что позабочусь о семьях, и я позабочусь.
Выйдя на трибуну, сколоченную на скорую руку, подошёл к микрофону и окинул взглядом толпу стариков, женщин и детей, что стояли напротив меня. Просто толпа, стоящая без какой-либо системы. За ней, в некотором удалении, стояли ровные коробочки вернувшихся из Малайзии бойцов.
— Ваши дети, мужья, братья, отцы, отдали мне второе по важности, что у них было, — начал я вещать по-русски. — Они отдали мне свою жизнь и честь. Умерли, отстаивая интересы моего Рода. Должно ли это вас успокоить? Конечно, нет. Вы потеряли самых близких, и никакая пафосная чушь не заменит вам их. И тем не менее они мертвы. Мне жаль, что я не гений, который ведёт войны без потерь, мне действительно жаль, что я потерял людей, доверивших мне всё. Да, я не смог сохранить их жизни, но после них осталось ещё кое-что, о чём я обязан позаботиться. Это вы. Те, кого они ценили выше своей жизни. Те, кто является лицом и наследием их славных дел. Сражавшиеся до самого конца, не сделавшие ни шагу назад. Воплощённая храбрость и честь. И я, Аматэру Синдзи, говорю во всеуслышание — они доказали, что вы достойны стать частью любого Рода. Что вы не посрамите их память. Доказали не только мне, но и всем способным видеть. Ваши дальнейшие действия зависят только от вас, но, что бы вы ни выбрали, я помогу вам. Тем не менее, я хочу, чтобы вы знали — Род Аматэру примет любого из вас. Но помните и вы — Род, любой Род, не приемлет компромиссов. Я заберу всё. И вашу жизнь, и вашу честь, и вашу гордость. Как и ваши проблемы, ваши переживания, вашу ненависть. Будущее Рода станет вашим будущим. Достижения Рода станут вашими достижениями. Величие Рода станет вашим величием. Времени на раздумье у вас год. Останетесь ли вы со мной или найдёте свой путь, решать вам. Я в любом случае помогу. Но конкретно сегодня я свободен весь остаток дня, и если кто-то решится принести клятву верности, я буду ждать его.
Время на раздумье не взял никто. Следующие шесть часов я сидел в приёмном зале штаба и принимал клятвы у групп по двадцать пять-тридцать человек. Приходили вместе с детьми, порой очень маленькими, но они клятвы не давали — несовершеннолетние, все дела. Впрочем, исключения были. Несколько раз клятвы давали подростки от пятнадцати лет, у которых кроме малолетних братьев-сестёр никого и не осталось.
А ведь передо мной ещё стояла проблема пристроить всех родственников погибших. Поначалу. А там и вообще всю родню моих новых Слуг надо было пристроить к делу. Сейчас большинство из них живёт на зарплату мужчин, но это вынужденно. Среди простолюдинов подобное норма, всё же не зря мужчин называют добытчиками, а вот среди Слуг было принято помогать Роду своей работой. Не сидеть без дела. Да, ситуации бывают разные, и иногда в Роду просто нет лишней работы, но то уже не вина Слуг. У меня сейчас как раз такая ситуация. Мне просто некуда деть несколько тысяч гражданских. Ладно, не берём во внимание детей и стариков. Последним, кстати, вообще многое позволено, более того, если о них заботятся дети, на это даже смотрят положительно. Мол, и отпрысков они смогли воспитать правильно, и будущее им обеспечить, в том числе и финансовое. Но и когда они работают, ничего предосудительного нет — общество благожелательно относится к тем, кто не привык сидеть на жопе ровно и хочет заниматься делом.
В общем, если брать всю родню моих бойцов, то наберётся порядка пяти тысяч. Взрослых из них около двух тысяч. Уже работают около восьми сотен человек. И ещё двенадцати сотням работу должен найти я. В первую очередь трём сотням, что потеряли кормильцев. Часть из этих трёх сотен уже работает, но далеко не все на меня. Есть и те, кто сам работу нашёл, что несколько… ненадёжно для них. Придётся сильно напрячь Такано Кейтаро. Всё-таки он не только церемониймейстер, но и ответственный за персонал. Фактически, он глава отдела кадров Рода. Персонал всех фирм, фирмочек и торговых точек, принадлежащих Аматэру, проходит через него. Точнее, через его людей. Разве что только у Шидотэмору и «Коралловой верфи» свои отделы, но скоро я и их в один солью и передам Такано. Так что пусть думает и подсчитывает, куда деть столько народу. А если рабочих мест не хватит, а я уверен, что не хватит, составит доклад, что нам нужно открыть, чтобы дать работу всем. Часть уйдёт в новые больницы, часть в новые филиалы Шидотэмору, а для оставшихся… Не знаю, но будем думать. Хм, театров новых открыть? Персонал ведь там тоже нужен. Ладно, потом, сначала надо заняться пособием для родственников погибших.
Ну а на выходных я, как и обещал, выделил время на друзей, пригласив их всех в «Ласточку», где в то же время отдыхала группа «Интер» в полном составе. Точнее, сначала к себе пригласил, а уже вечером мы пошли в «Ласточку». Рассказывать, слава богу, не о чем, ничего, что стоило бы упоминания в тот вечер не произошло. Пили безалкогольные напитки, ели вкусности, приготовленные Шотганом заранее, так как подобных деликатесов у него сроду не водилось, общались между собой и ребятами из «Интера». Ну а я, отлучившись на полчаса, пообщался с Акеми. Чисто деловой разговор, ничего такого. Для чего-то большего и времени нужно больше.
* * *
На следующий день у нас было воскресенье, и если мои друзья продолжили отдыхать, то у меня свободного времени больше не было. Само воскресенье ознаменовалось поездкой во дворец к Императору. Что ему было от меня надо, я не знал и даже не догадывался. Могло быть как что-то хорошее, так и плохое, но в принципе, чего-то откровенно плохого я от Императора не видел, так что и не особо волновался. Принял он меня в своём кабинете, где опять сидел не за столом, а в кресле у книжных полок. Хрупкий старичок в серой водолазке, чёрных брюках и чашкой чая в руках.
— Присаживайся, Аматэру-кун, — произнёс он, чуть повернув ко мне голову. — Угощайся. Отличный чай с плантаций Акэти.
— Благодарю, ваше величество, — поклонился я.
Так-то он сидел ко мне почти спиной, и мой поклон разве что краем глаза мог заметить, да и не сам поклон, а движение тела, но от греха подальше я не поленился согнуть спину. Пройдя вперёд, присел на свободное кресло, повёрнутое так, чтобы сидящий оказался лицом к Императору. Между нами находился небольшой столик, на котором и стояла уже наполненная чаем чашка. Плюс небольшой чайник, тарелка с какими-то мучными финтифлюшками и конверт. Чай был зелёным и прозрачным. Я это к тому говорю, что на дне чашки был отлично виден знак качества Минамото, который члены их Рода, если занимались созданием произведений искусства, лепили на свои изделия. Они и при существовании Минамото немало стоили, а уж сейчас цены на такие предметы и вовсе заоблачные. Их подчас и не продают, а предлагают в дар.
Взяв в руки чашку, сделал глоток. Ну… чай и чай. Вроде нормальный.
— И как тебе? — спросил он неожиданно.
— Хороший чай, ваше величество, — ответил я.
— Ха, ха, ха, — посмеялся он тихо. — Ну раз уж Осквернитель чая отозвался о нём положительно, значит он и правда хорош.
Хм. А неслабо его люди постарались, собирая обо мне информацию.
— Все мы не без недостатков, — ответил я осторожно.
— Но не у всех достоинств настолько много, что его недостатки не видны. На моей памяти всего несколько человек сумели приобрести столь одиозные прозвища как «Стиратель флотов». А в твоём возрасте вообще никто. Если продолжишь в том же духе, даже сможешь превзойти своего предка. Такеро «Иллюзия победы» был воистину великим полководцем.
Это он сейчас об Аматэру Такеро, первым откликнувшимся на призыв Мейдзи. И принёсший ему больше половины побед в той войне. Такеро вообще ни разу в своей жизни не проигрывал. Но это если читать учебники истории, где кое-что умалчивали, а вот Атарашики мне по секрету рассказывала, что Такеро был в первую очередь генералом, и на море его били частенько. А «Иллюзией победы» его звали потому, что в большинстве битв противник проигрывал уже после того, как уверился в своей победе. Думаю, прозвище «Великий обломщик» ему тоже подошло бы.
— Я бы предпочёл более мирное прозвище, ваше величество, — произнёс я, прежде чем сделать очередной глоток чая.
— Увы, в сложные времена трудно быть мирным, — произнёс он задумчиво, после чего поставил чашку на столик и взяв в руку конверт, протянул его мне. — Но порой и сложные времена могут быть выгодными.
Поставив свою чашку, взял протянутый конверт. Внутри лежал чек Имперского банка на пятьдесят миллиардов йен. Я был удивлён. Судя по контексту, эти деньги предназначались мне, но за что? Переводя на рубли, это было примерно пять миллиардов… Крейсер? Но… Как он умудрился продать его за такую сумму? Не стоит столько захваченный нами крейсер. Хотя, для англичан дело чести вернуть его, так что Император вполне мог выжать из них столько.
— Я так понимаю, это за наш трофей? — спросил я.
— Именно, — ответил Император. — Сами там поделите, как хотите.
— Благодарю, — чуть поклонился я. — Сами мы за него такую цену не выручили бы.
— Не стоит, — махнул он лениво ладонью. — Вы и мне помогли. Да и мальчишку стоило проучить.
Это он сейчас явно об английском короле.
— И тем не менее, я впечатлён, — еле заметно покачал я головой.
Да я на свою долю смогу ещё одну войнушку начать. Не столь масштабную, как в Малайзии, но всё же. И это если делить деньги ровно на три части, а мне точно больше достанется. Всё же сил я выделил больше, чем остальные.
— Хм, — посмотрел он на меня. — Знаешь, а ты, пожалуй, сможешь мне кое-чем отплатить.
— Слушаю, ваше величество, — слегка напрягся я, но естественно постарался этого не показать.
— Приглашения на ваш приём по случаю твоего становления главой рода, — озадачил он меня. — Когда составите список, вышли его мне, прежде чем рассылать адресатам. Подобное событие довольно знаменательно, и мне будет полезно знать, кто там будет. Ну и дату самого приёма тоже.
— Это весьма небольшая плата, ваше величество, — всё же высказался я.
По уму надо бы промолчать, плата и правда небольшая, если ему нужна всего лишь информация. Да я и его совет по тому, кого приглашать бы принял, за такой-то подарок.
— Так и я почти ничего не сделал, — усмехнулся он.
— Что ж, как вам будет угодно, ваше величество, — вновь я наклонил вперёд корпус, изображая поклон.
Похоже, кто-то по тем или иным причинам не сможет посетить мой приём, но мне по большому счёту плевать. Пятьдесят миллиардов йен окупят такую малость. Тем более, приглашения-то я в любом случае вышлю, так что с Аматэру взятки гладки.
* * *
С Токугава и Хатано я встретился через два дня, именно столько им потребовалось, чтобы вернуться из Малайзии. В целом, дела у них шли нормально, у Токугава даже хорошо, а вот Хатано вновь начал играть с англичанами в кошки-мышки и получалось у него это так себе. Англичане, что ни говори, отличные моряки и, если уж они признали кого-то ровней себе, работать начинают с полной самоотдачей, отчего их противникам становится кисло. А Хатано, ко всему прочему, не нацеливался на максимальный урон противнику, стараясь получить максимум при минимуме потерь, поэтому и результат выходил слабоватым. Ему ещё повезло, что я связался с ним, когда он отдыхал между рейдами, а то и насчёт денег пришлось бы общаться по видеосвязи, и на мой приём бы он не попал. Про Токугава и говорить особо нечего, сидит на своей базе, посматривает на соседей, да плюёт в потолок от нечего делать.
Саму встречу я назначил у себя в особняке на четыре часа дня. Чтобы и со школой закончить, и было время после того, как мы разойдёмся. Прибыли они с разницей в десять минут, так что ждать никого не пришлось. Хатано в водолазке, пиджаке и брюках серого цвета, а молодой Токугава в кимоно синего цвета. К главной теме я перешёл не сразу, сначала был чай и разговор ни о чём. Расспросил как там в Малайзии, лично пригласил на приём, предупредил, покосившись на Токугава, что там будет присутствовать Император, хотя он и сам об этом наверняка догадывался, да и выложил на стол конверт. Сидели мы, кстати, посреди моего кабинета — невысокие кресла, небольшой столик, на котором стояли чашки с чайником, в общем, всё чин чином.
— Это деньги за крейсер, — сообщил я коротко. — Взгляните.
Первым к конверту потянулся, естественно, Хатано. Не потому, что он самый жадный, просто Токугава младше и не мог лезть вперёд.
— Ох, ну ничего себе… — пробормотал Хатано, когда увидел цифру на чеке. — Это… И как мы будем делить это?
Подержав чек ещё две секунды, Хатано передал его Мираю.
— Для решения этого вопроса мы здесь и собрались, — произнёс я.
Токугава удержался от высказываний, но брови у него всё же взлетели.
— Неожиданно, — положил он чек на стол. — С чего, интересно, Император так расщедрился?
— А он не из своего кармана платил, — усмехнулся я. — Наш Император умудрился выжать эту сумму из английского короля.
— А что, нормальный ход, — кивнул Хатано. — Логичный, я бы даже сказал. Странно, что я об этом не подумал.
— Да мы бы и не смогли провернуть подобное, — дёрнул губой Мирай.
— Я не о том, — бросил на него взгляд Хатано. — Просто предположить подобное мы могли, но как-то даже и не думали.
— Пятьдесят миллиардов, — произнёс медленно Токугава, после чего наклонившись вперёд, взял свою чашку с чаем. — Предлагаю считать доли по «мастерам», а «виртуоз» будет стоить два… три… Не знаю.
— Думаю, пять «мастеров» за одного «виртуоза» будет по совести, — вздохнул Хатано.
И его можно понять. Я и так выставил в тот раз шесть «мастеров», а значит у меня будет одиннадцать долей. Против одной у Токугава и трёх у Хатано.
— Думаю, «виртуоза» не стоит учитывать, — произнёс я, затолкав свою жадность подальше. — Он был наёмником, так что просто разделим сумму его найма на троих и всё.
— И что, — усмехнулся Хатано, — он бы нанялся к любому из нас?
— Это… мелочи, — сделал я глоток чая.
— Ничего себе мелочи, — покачал головой Токугава. — Нет, я-то не против твоего предложения, но как-то оно нечестно.
— Тогда оплатите его найм на двоих и забудем об этом, — вздохнул я. — У меня тоже пороков хватает, так что не надо подогревать мою жадность. Всё, «виртуоза» не учитываем.
Есть такое слово «надо». И мне надо, чтобы у этих двоих остались только положительные воспоминания об этом разделе трофея. В большей степени у Хатано, в меньшей, с расчётом на отдалённое будущее, у Токугава. Довольно дорогостоящая прикормка, конечно, выходит, но уж что есть. К тому же, далеко не всё меряется деньгами, моё благородство и готовность поступиться значительной суммой они запомнят надолго.
— Как скажешь, Аматэру-кун, — качнул головой Хатано. Мол, хозяин — барин.