Еще немного, и голова лопнет. Мэгги заглянула через пять минут с кофе.
— Миссис Нортон, мистер Нортон на встрече. Сказал, что это важно и что он освободится не раньше шести. И еще просил передать, что может подъехать в офис, если в этом есть необходимость, но предпочел бы обсудить все дома.
Я сухо кивнула. Снова недоверие. Действительно он на важных переговорах, или просто показывает характер? Боже, как ему верить?
— Мэгги, — сгорая от стыда, я остановила секретаря уже у двери. Пересудов точно не оберешься. Но разве мало меня обсуждают в компании? Так пусть упрекают в излишней ревности, нежели в холодности. — Узнай у секретаря мистера Нортона, с кем и где он встречается. Может, я подъеду к нему, разговор важный.
Мэгги кивнула, никак не отреагировав, но отчего-то показалось, что новая порция сплетен разлетится по офису, стоит мне его покинуть. Через несколько минут я знала, что Стивен уехал в пригород, смотреть помещения старого завода. А я и забыла, что мы собирались наращивать мощности и расширяться в ближайшее время… С этими отношениями совершенно выпадаю из работы. Может, оно и к лучшему, что столько лет я была одна? Оставаться, плодя волну новых слухов, я не стала. Время приближалось к четырем, срочной работы не предвиделось, так что я с чистой совестью поехала домой.
Уезжать из офиса раньше времени было плохой идеей. Я слонялась по дому, не зная, чем себя занять, и постоянно бросая взгляд на часы. Время ползло медленно, как назло, и я снова и снова прокручивала в голове брачный договор, то пытаясь найти оправдания поведению Стивена, то злясь на деда, то на себя за то, что не посмотрела в бумаги, прежде чем подписать их. В итоге, когда в двери повернулся замок, и Стивен оказался на пороге, я настолько взвинтила себя, что растеряла все заготовленные слова, молча наблюдая, как он вошел в гостиную, на ходу ослабляя узел галстука. Я стояла так тихо, что он даже не сразу меня заметил, вздрогнув от неожиданности, когда шевельнулась.
— Решила довести до инфаркта? — недовольно пробормотал Стивен, подходя к бару и доставая бутылку. Я продолжала молчать, глядя, как он наполняет стакан и бросает кубики льда. Все это так напоминало мне вечер после свадьбы… Дежавю, да и только.
— Что случилось, Доротея? — поинтересовался Стивен, поворачиваясь и покачивая стаканом в воздухе. — Что за спешка? Или просто решила напомнить мне свое место и показать свою власть?
— Это все из-за брачного договора? — голос не слушался и противно скрипел, пришлось прокашляться. — Ты… все твои унижения… насмешки… измены… Все из-за брачного договора, скажи?
— Не понимаю. — Стивен недоуменно нахмурился. — К чему этот разговор? Ты решила вспомнить прошлое?
— Это для тебя — прошлое, — горько ответила, сцепив руки в замок и крепко из сжав. — А я узнала о приписке только сейчас.
— Ты опять играешь в какие-то игры, Дороти? — прищурился Стивен, ткнув в меня стаканом. — Или сейчас вдруг решила показаться белой и пушистой? Это тебе на руку?
— Ты чувствовал себя обманутым, я понимаю. Но я узнала о приписке только сейчас, Стив. Все это время я думала, что ты можешь уйти в любой момент, но отчего-то держишься за меня, я… Я хочу, чтобы ты знал — я понимаю, что ты чувствовал…
— А ты бы не чувствовала?! — зло перебил Стивен и залпом осушил свой стакан. — Что чувствовала бы ты, если бы у тебя не просто отобрали все, чем ты жила, а еще и макнули в дерьмо, напоминая, что именно там твое место? Ты — наследница, и я — жалкое ничтожество, без права собственного голоса! Что чувствовала бы ты, Дороти, если бы тебя заставили отказаться от своей любви? От будущего, от надежд? Что бы, мать твою, ты чувствовала на моем месте?! Носила бы новоявленного мужа на руках?
— Стивен, я… — Он взорвался неожиданно, а ведь я надеялась на конструктивный диалог. Сколько лет он копил злость на меня, а я — обиды на него?
— У меня были планы, Доротея. На свою жизнь, мать ее! — Стивен плеснул в свой стакан новую порцию и тяжело оперся о столешницу. — Ты знала, что у меня была невеста? Слышала? А о том, что она была беременна? Нет, тоже не знала?
Если мир как-то раскалывается под ногами, то именно с такими ощущениями, что захлестнули, выбив воздух из легких. Окинув меня горьким взглядом, Стивен усмехнулся.
— На что не пойдешь ради денег, да, Доротея? Ради благополучия семьи. Ради того, чтобы отец и мать не остались на улице, а продолжили жить в доме, построенном прадедом?
— Ты мог отказаться, — голос дрожал, меня начало морозить. — Вы могли взять кредит, попытаться восстановить компанию, и…
— Кредит! — фыркнул Стивен, прихлебывая виски. — У нас было заложено все. Все до копейки, включая столовое серебро! И только молчание друга, который являлся нашим кредитором, позволило отцу вести переговоры. Он не сдавался до последнего. Мог, конечно, продать фирму, погасить долги и жить, как живут обычные люди. Но, пока был хоть малейший шанс спасти компанию, отец хватался за него. И я стал той соломинкой, что вытащила нас из дерьма.
— И ты надеялся, что мы разведемся после смерти деда? — догадалась я. Конечно, в девяносто два редко кто остается в твердом уме и на ногах. Было на что надеяться.
Стивен промолчал, отвернувшись и опустив голову.
— А что стало с девушкой? — тихо спросила, понимая, что это, кажется, единственное, что по-настоящему волновало меня.
— Ее отправили во Францию, к родне. Там она родила моего сына.
На этот раз самообладание подвело, и я буквально рухнула в кресло.
— Она вышла замуж, сейчас у нее еще двое детей. Все сложилось, как сложилось.
— Ты ездишь во Францию несколько раз в год, — оторопело проговорила я.
— Да, она позволила мне видеться с ним, — горько прошептал Стивен. Вдруг резко повернулся, впиваясь взглядом: — Из-за тебя у меня не было ни нормальной семьи, ни возможности завести ее!
— Я не знала об этом, — губы не слушались. — Если бы знала…
— Не говори, что не помогала деду составлять договор, Дороти! Даже тогда ты не была настолько глупа, чтобы подписать его, не читая! И твое невинное хлопанье глазками, и попытки вести себя, как примерная жена — так цинично! Прекрасная актриса! Заставила плясать под свою дудку и тут же решила поиграть в новобрачную?
— Ты и правда был обо мне такого мнения? — возмущение всколыхнулось, вывело из ступора. — Ты думал, что я хотела подобного брака? Зачем ты тогда ухаживал за мной? Зачем влюблял в себя?
— Это было условие твоих родных, — пожал плечами Стивен. — На первых переговорах, когда еще была возможность решить все, не заключая брак. Твой дед сказал, что единственный шанс сохранить компанию — это женить нас. Если ты, его наследница, захочешь.
Я молчала. Просто пыталась переварить то, что только что обрушилось, сокрушая весь мир, в котором я жила пять лет. Дед всегда так легко играл чужими жизнями… Почему я думала, что он не может поступить так же с моей? Я понимала, чего он добивался: чтобы любимая внучка осталась под присмотром, когда его не станет. Он хотел отдать меня в надежные руки, и Стивен Нортон по какой-то неизвестной причине показался ему именно таким — надежным. Может… О, Боже, а если планомерное разорение его компании тоже было результатом планов деда? Сейчас я готова была поверить во все, что угодно.
— Ты выглядишь потрясенной, — удивленно проговорил Стивен, опускаясь на диван напротив и протягивая стакан. — Выпей. Хотя мой психолог говорит, что алкоголь не решает проблем, я с ним в корне не согласен.
— Ты ходишь к психологу? — недоверчиво покосилась я на мужа. Тот небрежно пожал плечами:
— Ты многого обо мне не знаешь.
Восемнадцатая глава
Квадрат окна пробежал по полу, перескакивая на стену — внизу проехала машина, ослепляя фарами безмолвные дома. Я не знала, сколько уже времени, но точно давно перевалило за полночь. Мозг все еще пытался переварить информацию, что сегодня получил, и все равно буксовал. После пугающих откровений мы со Стивеном быстро разошлись по комнатам — находиться вместе оказалось… неуютно. Все встало буквально с ног на голову, и ему, я уверена, тяжело не меньше, чем мне.
Осознать, что у него есть ребенок, оказалось сложнее всего. Я чувствовала себя невольной разрушительницей чужих судеб, а мысль о том, что он по-настоящему любил когда-то, остро пронзала грудь. Я привыкла, что он ветреный и непостоянный. Что женщины не задерживались надолго в его постели, и само понятие «любовь» было ему неведомо. Как же сильно я заблуждалась! И могла ли надеяться хоть когда-нибудь занять место в его сердце? Нет, конечно, невозможно было не думать о том, что та незнакомка давно замужем и родила детей другому, а значит, вполне счастлива. Но что насчет Стивена? Забыл ли он? Или до сих пор вспоминает о ней, как о несбывшейся мечте? Конкурировать с мечтой сложно…
Но в памяти услужливо всплывала недавняя ночь, когда он был только мой и уж точно не думал ни о ком, кроме меня. Я до сих пор отчетливо видела его горящий взгляд, близко, глаза в глаза. И чувствовала его внутри, подаваясь навстречу, ловя губами его губы. Помнила и то, как он целовал меня, дюйм за дюймом, изучая, даря наслаждение. И то, как позволял касаться себя, как откидывал голову на подушки, сладко дыша и наматывая мои волосы на кулак…
Знакомая дрожь возбуждения пробежала по телу, и я вздохнула, прикрывая глаза и ныряя рукой под одеяло. Я подумаю над всеми проблемами завтра, а сейчас позволю себе представить, что все у нас будет хорошо.
— Ты еще дома? — Я едва не столкнулась с мужем в коридоре, собираясь выпить чая перед тем, как ехать в офис.
— Удивлена? — прохладно поинтересовался Стивен. Я пожала плечами, обошла его, с изумлением отмечая, что он идет следом.
— Привыкла, что ты уезжаешь один.
— Может, стоит поменять эту традицию.
Я обернулась, глядя на то, как он безмятежно улыбается, скрестив руки на груди. Волна раздражения поднялась внезапно, я нахмурилась.
— Слишком быстрое сближение, не находишь?
— Быстрее, чем было в Портсмуте? — насмешливо уточнил Стивен, красноречиво обжигая взглядом. Я вспыхнула, нервно дернула уголком губ и отвернулась, увлеченно принимаясь заваривать чай.
— Нам было хорошо вместе, — тихо прошептал он прямо над ухом, и я подпрыгнула от неожиданности: когда он успел подкрасться и встать прямо за спиной?
— Ты этому удивлен? — холодно спросила я, хотя внутри все бушевало и плавилось, свиваясь в тугой клубок.
— Я слишком долго не замечал тебя, Дороти. И наш вчерашний разговор на многое открыл глаза.
— Мне тоже, — кивнула, делая шаг в сторону и оказываясь на безопасном от него расстоянии. Дышать сразу стало легче, и я мысленно похвалила себя за силу воли. — Но теперь слишком многое надо обдумать.
— Согласен. — Он кивнул и сделал шаг навстречу. — Но почему бы не думать над этим вместе?
— Ты слегка возбужден, как мне кажется, — имея в виду совсем не секс, заметила я. Но Стивен широко ухмыльнулся, будто Чешир.
— Тебе не кажется, и даже не слегка.
— Холодный душ поможет, — с преувеличенной заботой заявила я, обходя стол и радуясь тому, что между нами возникла хоть какая-то преграда.
— Может, просто заняться сексом с женой?
— А может, притормозить? — Я сама себя не узнавала. Откуда такая упертость? Но отчего-то хотелось дать нам обоим больше времени. Чтобы обдумать и решить, как быть дальше. Все же одним сексом жизнь не ограничивается, а у нас накопилось слишком много претензий друг к другу, чтобы так просто забыть обо всем и окунуться в новую жизнь.
«Стивену страшно!» — мелькнуло в голове. Ему страшно не меньше, чем мне. Он растерян и озадачен, и пытается решить проблему единственным известным и всегда безотказно работающим способом — забыться, занявшись сексом. Надеясь, что это если не разрешит наши проблемы, то хотя бы отодвинет их на дальний план. И, надо признать, мысль об этом была не так уж и плоха. Вот только страсть схлынет, а проблемы останутся. Нам надо научиться доверять, узнать друг друга заново, теперь уже по-настоящему. И одной постелью тут не отделаешься. Но его детская попытка спрятаться от проблем, закрыв на них глаза, внезапно умилила. Стивен вдруг предстал передо мной не самоуверенным эгоистом, а напуганным мальчишкой, растерявшимся и заблудившимся по пути в Изумрудный город. Вроде бы Дорога из Желтого Кирпича ведет прямо, но ты все время сворачиваешь не туда…
— Может, мы лучше сегодня пообедаем вместе? — предложила после долгих колебаний.
— А потом поужинаем, — кивнул он. Но я покачала головой:
— Только ланч, Стив.
Он нарочито громко вздохнул и, развернувшись на каблуках, вышел, всем своим видом говоря: «Смотри, я предлагал». Когда я вышла в гостиную, меня уже ждал собранный, исключительно деловой муж. Он разговаривал с кем-то по телефону, хмурясь и отвечая скупо и отрывисто. Судя по всему, звонил вчерашний продавец заводов, и Стивену надо было снова ехать в пригород. Я уже собралась было уходить, когда Стив вдруг, сдвинув трубку в сторону, показал мне рукой, что позвонит. Неожиданно. И приятно.
— Миссис Нортон, мистер Хамфри просил узнать, сможете ли вы принять его? — встретила Мэгги, заглядывая в расписание. Алан! Я совсем забыла про него. Вылетело из головы, даже не предупредила, что не смогу встретиться… Некрасиво вышло.
— Что у меня со временем? — поинтересовалась, подходя к двери.
— Вы свободны до одиннадцати, потом встреча с финансовым директором, а за ней — переговоры с Японией.
— Тогда пусть придет. Да, и Мэгги, я иду на ланч с мистером Нортоном. Никаких встреч не назначай.
Секретарь кивнула, делая пометки. А я буквально впорхнула в кабинет, бросая папку с документами, что передала Мэгги, на стол, и подлетела к окну. Над городом снова висели тучи. Серые, влажные, они брызгали дождем, и на стекле висели прозрачные капли. В преддверии лета город замер, успев одеться в зелень и теперь вздыхая от облегчения, смывая городскую пыль. Хотелось раскинуть руки и закружиться под дождем, хохоча во весь голос.
— Миссис Нортон, мистер Хамфри, — щелкнул коммутатор голосом Мэгги, и я обернулась, не замечая, что на лице все еще блуждает задумчивая улыбка.
— Не помешал? — Алан настороженно изучал меня, не спеша подходить.
— Проходи. — Я показала на кресла, потом сцепила руки перед собой, не зная, куда их деть. Села напротив, расправила юбку на коленях, посмотрела на свои ногти. Кажется, на левом безымянном откололся кусочек лака.
— Дороти? — вопрос прозвучал тихо, неуверенно. Я подняла глаза. Алан сидел, наклонившись ко мне, облокотившись о колени.
— Нам надо расстаться. — Все, я это сказала. И сразу стало легко, будто камень упал с души. А Алан выпрямился, резко, будто его ударили. Его длинные пальцы сжали колени, впиваясь в ткань брюк, и на мгновение я испугалась — столько скрытой злости было в этом движении. Но он уже взял себя в руки и теперь смотрел ровно, даже прохладно.
— Могу я узнать почему?
— Это сложно, — я замялась. Говорить о том, что хочу попытаться сойтись с мужем, было бы слишком жестоко. Но и обманывать Алана не хотелось. Хотя он сам обо всем догадался.
— Дело в Стивене? — теперь Алан говорил жестко, зло. И я мгновенно ощетинилась.
— Это тебя не касается.
— Вот как? — Алан склонил голову набок, насмешливо улыбнулся. — Когда ты лежала в моей постели, меня касалось все, что с тобой связано.
— Я благодарна тебе за все, но дальше так продолжаться не может, мы… — Не знаю, зачем я пыталась оправдываться. Алан на глазах превращался из милого, добродушного мишки в хищника.
— Ты использовала меня, чтобы помириться с мужем, не так ли? Рассчитала время, продумала каждый шаг, сделала все, чтобы он обратил на тебя внимание! Правильно о тебе говорят! Ледяная сука!
Он осекся, дыша тяжело и шумно. Я смотрела на него и не узнавала, каждое слово било, будто пощечина. Обвинения, что он бросал, были такими несправедливыми, что на глаза против воли навернулись слезы. Только плакать мне перед ним не хватало!
— Уходи. — Я поднялась, выпрямляя спину, и посмотрела на него сверху вниз. — Ты сказал достаточно, и, хоть я и не виню тебя, лучше уходи, пока не наговорил лишнего.