— Мне плевать на твое право!
— Будете мстить — потеряете наследника, — Мадлен услышала, как некромант подошел к двери и открыл ее. — Идите с миром, ваша светлость.
Тяжело ступая, отец вышел. Χлопнула дверь.
Мадлен услышала, как некромант подошел к кровати и поправил одеяло. Касание ткани едва чувствовалось.
— Не бойся, оцепенение скоро пройдет. На столе еда и вино. Съешь все, даже если будет тошнить. Мертвое тело нужно хорошо питать. Твое платье испорчено. Новая одежда ждет на стуле. Я приду вечером. Надеюсь, у тебя хватит ума никуда без меня не выходить.
Дверь снова хлопнула. На этот раз более мягко.
Мадлен не знала, сколько прошло времени, прежде чем она смогла поднять веки. Перед глазами плясал хоровод цветных пятен. Мадлен зажмурилась и снова открыла глаза. Мельтешение огней постепенно прекратилось, и Мадлен смогла рассмотреть давно не беленый потолок в трещинах и бурых пятнах. Жирная муха сосредоточенно брела вдоль тонкой, словно ниточка, трещины. Остановилась, потерла лапками крылышки и храбро принялась пересекать большое пятно, формой напоминавшее кабанью ряху с яблоком во рту.
Муха добралась до пятачка, когда Мадлен наконец, смогла повернуть голову. Ощущение было такое, словно в тело одновременно вогнали три дюжины иголок, но подвижность вернулась, и Мадлен поднялась. Сидя на кровати, она разминала руки и ноги. На икрах оказались странные синюшные пятна.
Встревожившись, Мадлен оглянулась, по привычке ища зеркало, но в дешевой комнате трактира кроме узкой кровати из мебели были только стол, два стула, да ещё на табуретке стояли тазик и кувшин с водой.
Обрадовавшись возможности умыться, Мадлен поднялась с кровати. Холодная вода освежила и вернула ясность мыслям.
Судя по услышанному разговору, отец отказался от нее, а некромант объявил ее своей ученицей. Было больно осознавать, что семье она в новом статусе не нужна. Но жизнь на этом не кончалась. Главное у нее получилось. Она выжила после обряда пробуждения сил и станет магом!
Мадлен подошла к столу, на котором аккуратной кучкой лежали ее вещи — те, что были в кармане платья. Сам карман — шелковая сумка на шнуре — лежал здесь же.
На подносе стояла обещанная еда: миска похлебки, кусок запеченного мяса и кружка с вином.
Первым делом Мадлен взяла зеркальце.
— Это не я. Это не я. Не я!
Она выронила зеркало и закрыла лицо руками. Глаза жгло раскаленными углями, но слезы так и не полились.
Собравшись с духом, Мадлен снова взяла зеркальце и принялась внимательно изучать свой новый облик. Губы потеряли краски, превратившись в две бурые полоски. Белая кожа лица, которую Мадлен тщательно оберегала от солнца, потеряла свою свежесть и напоминала желтый лист пергамента. Зря только пила уксус по утрам, надеясь, на фарфоровую бледность. У глаз залегли морщины, а возле рта прорезались глубокие складки. Но страшней всего выглядели глаза. Еще вчера синие, как небо в ясную погоду, сейчас они поблекли и напоминали комки блеклой плесени. Роговица покраснела, а на белках появились желтые пятна.
Картину довершали криво обрезанные и торчащие во все стороны волосы.
Медленно, стараясь унять дрожь в руках, Мадлен положила зеркальце на стол.
Сделанного не вернешь.
На ватных ногах она подошла к стулу и стала перебирать одежду. Рассмотрев, что некромант предлагает ей надеть, Мадлен забыла о проблемах с внешностью.
Штаны! На стуле висели штаны, похожие на те, которые носили воительницы из Золотого отряда, мужская рубаха, слишком просторная и длинная, и кожаный жилет с нашитыми металлическими полосками.
Одежда была ношенная, но, по крайней мере, чистая. Конечно, не стоило надеяться, что некромант позовет модистку, у которой можно будет заказать наряд взамен утраченного, но почему он не купил ей платье?
Мадлен готова была сгореть от стыда при одной мысли, что ее увидят в столь неподобающем виде. Но выбора не было: или штаны, или ничего.
Брезгливо морщась, Мадлен принялась одеваться. На рубахе как раз в районе сердца обнаружился шов. Неужели ее сняли с трупа? Мадлен постаралась выбросить из головы ненужные мысли.
Если она не выдержит и устроит истерику, то некромант от нее откажется, и ей ничего не останется, кроме как умереть. Своим уходом отец явно дал понять, что не примет дочь назад, а с такой внешностью, как сейчас, eй даже куртизанкой не стать.
Мадлен оделась и села за стол. Некромант велел поесть. Аппетита не было, но она послушно зачерпнула ложкой похлебку. Проглотила и не почувствовала вкуса. Здесь так плохо готовят? Мадлен съела ещё одну ложку. Даже вода вкусней. Отодвинув в сторону тарелку, девушка отщипнула кусок мяса. Словно бумагу сжевала.
Руки снова начали нервно подрагивать. Мадлен потянулась к кружке с вином и отпила глоток. Ни вкуса, ни запаха.
В глазах снова запекло. Хотелось плакать, но слез не было. Кажется, этой возможности она теперь также лишена.
Мадлен обхватила себя руками и забилась в угол кровати. Девушка просто лежала, закрыв глаза и забыв про время.
Только когда послышался звук открывающейся двери, Мадлен подняла голову. В комнату вошел некромант. В руках он держал сапоги и черный плащ. Бросив вещи на кровать, некромант посмотрел на стол.
— Я просил тебя поесть.
— Не хочу.
— Надо, — он зажег масляную лампу, разгоняя полумрак.
— Я не чувствую вкуса.
— Знаю. Садись и ешь. Твое тело почти мертво. Если не будешь его кормить, умрешь по-настоящему.
— Мне все равно, — Мадлен снова свернулась калачиком.
Некромант схватил ее за волосы и одним рывком стащил с постели, заставляя стать на ноги.
— Боли ты также не чувствуешь, — он приставил к ее груди трехгранный кинжал. — Но я знаю, как истязать такого, как я сам. есть
Мадлен не знала, что может быть так больно! Она закричала, извиваясь в удерживающих ее руках. Казалось, на части резали саму душу.
Некромант убрал кинжал и силой усадил ее за стол. Подвинул блюдо с едой.
Дрожащими руками Мадлен принялась черпать безвкусную похлебку. Опустошив миску, молча съела мясо и выпила вино.
— Меня зовут Кирьян. Можешь называть меня мэтр Кир.
Некромант откинул капюшон, позволяя рассмотреть свое лицо. Мадлен отметила, что кожа у него не восково-желтая, как у нее, а всего лишь бледная, словно он годами не видел солнечного света. Глубоко сидящие глаза были бесцветны, но смотрели так, что сравнить их хотелось не с комочками слизи, а с сосудами, доверху наполненными расплавленным серебром.
Свисающие до плеч седые волосы заставляли предположить, что маг далеко не юн. Лицо же было лишено возраста. Некроманту можно было дать и тридцать, и сорок, и шестьдесят лет. А, возможно, и больше. Маги живут долго.
— Обувайся и надевай плащ. Мы уходим.
Глава 2 Охотники на некромантов
— Полынь, — Кирьян сорвал серебряный стебель росшего у дороги растения. — Настойка и порошок из нее помогают от болей в желудке. Мазь хороша против ожогов. Если же положить веточку у порога, то большинство потусторонних сущностей не смогут войти в дом. И если соберешься в гости к русалкам или ундинам, то не забудь приколоть пару листиков у воротника. Иначе можешь не вернуться назад.
Некромант спрятал стебель в карман.
— Да, мэтр, — Мадлен откинула на спину капюшон плаща. Хотелось ощутить хоть что-то: дуновение ветра, теплоту солнечных лучей, почувствовать, как пот сбегает со лба вниз, заставляя украдкой обтирать себя надушенным платочком.
— Глаза сожжешь, — равнодушно предупредил Кирьян.
— Почему? — возвращаться в тень капюшона не хотелось. Они шли безлюдным трактом, и Мадлен наслаждалась отсутствием косых взглядов. Некромантов не любили и опасались. Чтобы убедиться в этом ей хватило один раз пройти сквозь брезгливо расступающуюся толпу.
— Солнце слишком яркое. Ослепнешь — на мою поддержку не рассчитывай.
Мадлен нехотя надела капюшон.
Они с Кирьяном шли всю ночь и все утро, и усталость уже давала о себе знать, но, кажется, некромант и не думал об отдыхе.
Рыжего мула, несущего на спине два тюка с вещами, долгая дорога не тревожила. Возле неподвижного зрачка вились мухи, периодически садясь и надрывно жужжа. Мул и к ним оставался равнодушным, вызывая у Мадлен зависть. Она подобной стойкостью не обладала.
Жара, против обыкновенного, не беспокоила. А вот зудящие мухи и оседающая на одежду пыль порядком раздражали. Да и усталость с каждым шагом ощущалась все сильней.
Поколебавшись, Мадлен осмелилась окликнуть наставника.
— Мэтр Кир.
— Я тебя слушаю.
— Ваш мул мертв и может идти без устали.
— Я знаю.
— А я — не могу.
— Спорный вопрос.
— Мы очень долго идем. Нельзя ли сделать привал?
— Нельзя.
— Но… — Мадлен в отчаянье посмотрела в спину удаляющегося некроманта, и ускорила шаг. — Когда мы отдохнем?
— После упокоения.
Мадлен бросила на него отчаянный взгляд, да только зря.
— Ты, кроме иголки, что-либо острое в руках держала? — спросил Кирьян, и не думая замедлить шаг.
— Я не умею владеть оружием, если вы об этом. У меня есть стилет, но я им никогда не пользовалась.
— Придется научиться. Нет смысла расходовать магические силы там, где хватит удара кулаком.
— Как скажете, мэтр. Вы научите меня владеть мечом?
— Нет. Что ты знаешь о травах? — сменил тему некромант.
— Немного разбираюсь. Могу остановить кровотечение или помочь при родах.
— Значит, не полная дура. Это хорошо. Вот только я так и не понял, чего тебе дома не сиделось?
— Я не хотела замуж. Мне жених не понравился.
— Жених не понравился? — фыркнул Кирьян. — Тебя плохо воспитывали.
— Маги могут сами выбирать, за кого замуж выходить. Я тоже хочу сама решать, как мне жить и с кем детей растить, — упрямо поджала губы Мадлен.
— И поэтому ты, как чесотка, пристала к бродяге-некроманту?
— В башне магов мне отказали в инициации, — тихо призналась Мадлен, отводя глаза.
— И правильно сделали.
— Но я ведь прошла обряд! И после обучения смогу жить так, как хочу!
В ответ Кирьян рассмеялся. От его сухого кашляющего смеха Мадлен стало не по себе.
— Что не так?
— Ты скорее помрешь, чем выучишься.
— Почему?
— Потому что дура.
— Зачем вы так говорите? Я буду учиться, я все сделаю, чтобы стать хорошим магом, — Мадлен закусила губу, поняв, что голос дрожит от обиды.
— Ты никогда не думала, почему среди некромантов нет женщин? Тебя не интересовало, почему пройти инициацию обычно предлагают преступникам? И почему половина этих счастливчиков выбирают виселицу?
— Я не знала об этом.
— У тебя не будет ни семьи, ни детей. Твое тело — мертво. Ты потеряла возможность рожать. Ты не почувствуешь прелести поцелуя, и никогда не узнаешь мужских ласк. Да и кто согласиться лечь в одну постель с ходячим трупом? И этого уже не исправить. Ты будешь влачить никчемное существование, пока не превратишься в пыль.
Каждое слово камнем на сердце ложилось. Мадлен остановилась, хватая ртом воздух. Такой судьбы она себе не желала.
Кирьян тоже остановился и смерил ее насмешливым взглядом. Сухие губы искривились в ядовитой усмешке:
— Жалеешь?
— Нет, — упрямо ответила Мадлен, стараясь не показать, как ей больно.
Некромант только хмыкнул в ответ.
Они продолжили путь. Кирьян все так же обращал ее внимание на росшие вдоль дороги травы, но уже через пару часов Мадлен перестала воспринимать его науку. Глаза закрывались сами собой, в голове царил туман, а тело хотело только одного — лечь.
— Привал.
Мадлен встрепенулась, услышав желанное слово. Кирьян выбрал для отдыха зеленую поляну, поросшую высокой травой. Вокруг росли кусты калины, густо усыпанные ещё зелеными ягодами.
Мадлен сбросила плащ и без сил повалилась на землю.
— Некогда разлеживаться, — некромант ткнул ее сапогом под ребра. — Бери котелок и иди к ручью.
— Но мэтр Кир, я устала! Можно, я отдохну?
— Вставай. Здесь нет слуг, и если хочешь, чтобы в животе не было пусто, придется поработать.
— Я не голодна, — Мадлен жалобно посмотрела на него, но в ответ получила полный презрения взгляд.
Сдерживая обиду, Мадлен заставила себя встать, боясь нарваться на очередную насмешку. Да и воспоминания о трехгранном кинжале, одно касание которого вызывало жгучую боль, отбивало желание спорить.
Кирьян протянул ей слегка помятый, но блестящий котелок и молча указал направление.
Мадлен пробралась сквозь кусты, лишь пару раз зацепившись за ветки и не порвав рубашку.
Γолубая лента мелкой речушки оказалась совсем близко. И почему нельзя было остановиться на берегу?
Спеша наполнить казанок, Мадлен оступилась и едва не растянулась на скользких камнях. Чудом удержав равновесие, она зачерпнула воды и устало присела на большой валун, что стоял у самой кромки воды.
Все сложилось не так, как хотелось. Плата за свободу от отцовской воли оказалась слишком высока, но пути назад не было. Мадлен упрямо сжала губы. Чтобы там мэтр Кир ни думал, она справится и не будет жалеть о том, чего нельзя вернуть.
Приняв решение, Мадлен успокоилась и вернулась к стоянке.
— Ты подвернула лодыжку, — некромант отобрал казанок и силком усадил ученицу на расстеленное на земле одеяло.
— Я не чувствую боли, — Мадлен только после слов наставника обратила внимание на то, что левая нога неестественно вывернута.
— Чувствительность вернется, когда начнешь постоянно практиковаться в магии. Пока же будь внимательна, а то тебя волк есть начнет, а ты так ничего и не заметишь.
Кирьян вправил ногу, но разлеживаться не дал, заставив помогать с ужином. Пришлось снова подниматься и, сжав зубы, работать.
Наконец наставник вручил ей миску каши, ложку и разрешил отдыхать.
Мадлен расстелила на земле плащ и с наслаждением села на него, вытянув ноги.
— Мэтр Кир, если я мертва, то почему чувствую усталость?
— Ты недостаточно мертва.
— Α вы?
— И я.
— Все равно не понимаю.
— Во время инициации в тебя вошла частица силы из нижних миров. Ты смогла ее принять, поэтому выжила. Теперь полученная магия не дает тебе умереть окончательно. Большую часть ощущений ты потеряла, так что радуйся тем чувствам, которые у тебя остались.
— Для меня это все очень странно. Я думала, будет иначе.
— Мечты иногда сбываются не так, как нам бы хотелось, — пожал плечами Кирьян, усаживаясь с другой стороны костра и принимаясь за свою порцию. — Заметила что-нибудь необычное, пока мы шли?
Мадлен осмотрелась. Кусты стояли темной стеной, над ними — купол звездного неба. Ясная ночь. Тихо, только слышно одинокую трель чижа.
— Нет.
— Подумай.
— Что я должна заметить, мэтр Кир?
— Ты помнишь, как выглядела дорога? — некромант начал издалека.
— Да, — Мадлен слишком устала, чтобы удивляться. — Пыли по колено, травы почти нет. Вдоль дороги — поля.
— Как трава выглядела, помнишь?
— Обычно, — не поняла вопроса Мадлен.
— Так, как здесь? — Кирьян провел рукой по густым сочным стеблям.
— Нет, здесь все такое красивое, как в городском саду. — Мадлен улыбнулась, вспоминая прогулки по тенистым аллеям. — Вдоль дороги трава была обычная, сухая, выгоревшая.
— А здесь?
— Трава зеленая, яркая. Возле рек и ручьев всегда так.
— Ты помнишь, когда начались изменения?
— Нет.
— Засушливая земля закончилась, когда мы вошли на земли графа Ло.
— Наверное, граф нанял стихийников. Отец часто так делал.
— Возможно, но…
Закончить Кирьян не успел. Стрела ударила ему в грудь, оборвав речь.
— Мэтр Кир! — Мадлен бросилась к наставнику. Если некромант умрет, она останется совсем одна, без помощи и поддержки.
Кирьян ударом отбросил ее прочь, одновременно доставая из-за пояса кнут.
Οйкнув, Мадлен растянулась на земле. Поднявшись, она достала стилет, готовая на этот раз пустить его в дело, если придется. Впрочем, лезть в драку Мадлен не осмелилась. Οна во все глаза наблюдала, как извивается в руке Кирьяна гибкий хвост кнута. Бросок — короткий, точный, как прыжок медянки, и вот уже некромант подтягивает к себе скрывавшегося в кустах парня.