— Раньше, чем через полчаса я все равно никуда не уйду, — скрестив руки на груди, отчего одна особо неадекватная сова на груди приняла вид дерзкий, но одноглазый, я с вызовом смотрела на городового, который даже в сидячем положении ниже меня не стал, — нужно же Глеба предупредить.
Бросив взгляд на свои пафосные часы, он быстро подсчитал что-то в уме и согласно кивнул.
— Хорошо, — потер руки и дружелюбно поинтересовался, — так что ты там говорила о бутербродах?
— Так вот же, — кивнув головой на тарелку, стоявшую прямо перед ним, на столе, я невольно вздрогнула, только сейчас заметив, как поверх полотенца, укрывавшего пакет с бутербродами, покоится обычный, ухоженный на вид человеческий череп среднего размера, — черт.
Проследив за моим взглядом, Влад странно хмыкнул:
— Ах, да, его зовут Антонио, с сегодняшнего дня он будет жить у тебя.
— Зачем? — заторможено промямлила я, разглядывая мелкие рунные надписи, идущие по краю глазниц и провалов носа.
— Чтобы я мог связаться с тобой в любую минуту. Как показывает жизнь, телефон в этом плане не очень надежен.
— Я не собираюсь держать его в доме! — сейчас мне как никогда раньше хотелось, чтобы в дверь позвонила соседка снизу. Натравить бы ее на этого командира с диктаторскими замашками. — Это же череп!
— Привыкнешь, — ровно ответил Влад.
И тут в дверь позвонили… истеричные, длинные, очень знакомые звонки.
Не веря своим ушам, я бросилась к двери, резко ее открыла, в последнее мгновение успев сбросить цепочку, и застыла, восхищенно глядя на тетю Досю.
Федосья Савельевна, поднятая, кажется, прямо из постели, с забавно вздрагивающими от ярости мягкими бигудями, в коротких шортиках и тонкой маечке, явно дававшей понять, что мадам без бюстгальтера (зря она все же бюстгальтер не надела, ой зря-зря)
— Теть Дось, а чего это вы в такую рань поднялись? А Глеб еще спит, так что если у вас компьютер опять сдох, то вам пока без него как-то пожить придется.
Кажется, она меня даже не слышала, высматривая что-то у меня за спиной. И ведь даже нашла то, что искала…
— Ты! — стоило Владу только показаться в коридоре, скромненько став за мной, как Федосью Савельевну прорвало. — Блудливая скотина!
— Гхм, — уж кем-кем, но блудливой скотиной городового, судя по всему, еще не называли. Склонившись к моему плечу, он негромко спросил, — диверсия?
— Чего?
Тетя Дося нервно подпрыгнула, отчего все ее необъятное достоинство колыхнулось (хотелось бы сказать «волнующе», но к женщине ее лет подобное определение неприменимо), а я зачем-то закрыла ладошкой глаза городовому. Не знаю зачем, оно само как-то получилось. Зря он ко мне склонился.
— Ты зачем женщину на меня натравила? — весело спросил он, убирая мою ладонь от своих глаз. — Антонио все равно останется тебе. Я хочу иметь возможность связаться со своей хранительницей в любое время.
— Это возмутительно! Я буду жаловаться в полицию, я до губернатора дойду! До президента! — продолжала возмущаться тетя Дося, и голос ее с каждым словом становился все громче и громче. Если в скором времени она не успокоится, то у нашей милой беседы может появиться куча раздраженных, разбуженных криком свидетелей, — я не потерплю подобного произвола!
— Вообще-то я хранительница города, а не городового. Я должна следить за порядком на улицах и, к тому же есть телефоны… — продолжая неотрывно следить за тем, как изрезанное морщинами, одутловатое и совершенно некрасивое личико нашей милой соседки медленно багровеет, я даже не сразу осознала, что руку мою так никто и не отпустил, продолжая мягко сжимать ладонь.
— Звонки которых ты так легко игнорируешь, — отрезал он.
Сказать мне на это было нечего, а тетя Дося продолжала надрываться. Влад поморщился:
— Успокой ее.
— Почему я?
— Ты ее сюда привела, тебе с ней и разбираться, — сказал и отпустил-таки мою руку и даже отошел немного, всем своим видом давая понять, что помощи не будет, — пора бы тебе уже учиться отвечать за свои поступки, даже неосознанные.
— Но…
Женщина ненадолго замолчала, переводя дух, но продолжая с ненавистью смотреть на Влада. А тот, сложив руки на груди, выжидающе глядел на меня.
— Действуй.
— Ээээ…тетечка Досечка, вы успокойтесь, пожалуйста. Не нужно так нервничать.
— Я не нервничаю! — рявкнула эта страшная женщина, — я совершенно спокойна! И я совершенно спокойно посажу этого выродка!
Невольно втянув голову в плечи, я с ужасом посмотрела на городового. Что делать, как ее успокоить и что вообще происходит, я не знала.
Влад сокрушенно покачал головой, видимо, сожалея о том, что жизнь столкнула его с такой неумехой, как я.
— Ты… — набрав воздуха в грудь, тетя Дося уже готовилась разразиться новой тирадой, но ее гнев оборвало властное:
— Молчать.
Подавившись воздухом, она вытаращилась на негодяя, посмевшего ей приказывать, но ни звука больше не издала.
Топталась на лестничной площадке в своих розовых выцветших тапочках и молчала.
— Сейчас ты вернешься в свою квартиру и ляжешь спать, — сухо велел Влад, не допуская даже мысли, что его могут ослушаться, — а проснувшись, ничего не вспомнишь об этой встрече. Ты поняла меня?
Тетя Дося заторможено кивнула.
— Повтори.
— Вернусь в квартиру. Лягу спать. Не вспомню этот разговор, — послушно проговорила она.
— Иди, — благожелательно кивнул городовой, довольный ее сговорчивостью.
Самое невероятное, пожалуй, заключалось как раз в том, что она медленно развернулась и, шаркая тапками, пошла к лестнице.
Дверь за ней Влад закрывал сам, я не могла пошевелиться, восхищенно глядя ей вслед, и отмерла, лишь когда дверь все же закрылась.
— Обалдеть… — с трудом подняв взгляд на совершенно спокойного городового, я восхищенно спросила, — а я так тоже смогу?
— Раньше мне казалось, что сможешь, — ответили мне уже на полпути к кухне, — сейчас же сомневаюсь.
— Это еще с чего бы? — поспешила я за ним.
— Сдается мне, ты совершенно бездарна.
И я бы непременно обиделась, но одна деталь все же серьезно обесценивала это его уничижительное заявление:
— Но сюда ее я все-таки приманила.
Влад смотрел на меня, вопросительно приподняв бровь, и даже не очень изменился в лице, услышав наглое:
— Я способная.
* * *
Разбуженная в семь утра, сонная и злая на «дорогого дядю, совершенно не понимающего, что выходные созданы для того, чтобы такие, как она, могли выспаться, и такие, как он, им в этом не мешали» Анна была рада меня видеть. Что совершенно не помешало ей ворчливо заметить:
— Я уже достаточно взрослая, чтобы приглядывать за собой самостоятельно. Мама…
— Алиса оставила тебя на меня, и я буду заботиться о тебе так, как считаю нужным.
— Умеешь ты общаться с подростками. — пробормотала я, смело встретив его недовольный взгляд. — Что? Повезло тебе еще, что Аня смирная, иначе я прямо даже не знаю, чтобы тебя ждало: эпичный скандал или побег из дома. Я знаю, о чем говорю.
— Ты не похожа на человека, сбегавшего из дома, — оживилась Анна, с интересом глядя на меня. С торчащими во все стороны темными волосами, в розовой пижаме, с не до конца пропавшим следом от подушки на щеке, она казалась года на три моложе. Такая тощая, любопытная и дружелюбная.
— Я и не сбегала. — устав топтаться в прихожей у закрытой двери, я скинула кроссовки, пошевелив пальцами. Аня и даже Влад синхронно уставились на мои веселенькие желтые носочки с кривоватыми котиками. — Я всегда была послушной, что не мешало мне дружить с неуравновешенной и крайне эмоциональной девочкой… Бедные ее родители.
— Понял, дядя? — весело, я бы даже сказала — торжественно, проговорила Аня, хватая меня за руку. — А ты говоришь, что я проблемная.
Влад ничего не ответил, он уже открывал входную дверь, планируя нас покинуть.
— Э, куда?! — всполошилась я, предприняв вялую попытку вырваться из рук девушки, утягивающей меня вглубь квартиры.
— В отличие от тебя, Алеся, у меня слишком много дел, — сухо ответил он, вскользь глянув на часы, прежде чем ступить на лестничную площадку, — отдыхайте.
Дверь закрылась, Аня тихо хихикнула и очень похоже копируя интонации своего дяди, повторила: — «слишком много дел». Эх, да когда у него их мало было, дел этих.
— Ты на него злишься?
— Конечно, злюсь. Поднял ни свет, ни заря, тебя в надсмотрщицы приставил. Лесь, а ты никогда не замечала, насколько он странный? Вот иногда вроде нормальный человек, а порой смотришь на него и понять не можешь, что за невидаль такая перед тобой стоит.
Если бы она только знала, насколько близка к истине.
— У меня такое ощущение постоянно, — призналась я, осматривая кухню, в которую меня и притащили. Обстановка была… никакой. Все чистенькое, аккуратненькое, вероятно дорогое, но совершенно безликое. Будто не в жилом помещении сидишь, а на бутафорской кухоньке в Икее. Все очень красиво, но ни капли не уютно.
То же самое было в гостиной (назвать залом этот пафосный минимализм язык не поворачивался), в ванной и даже в туалете.
Пока грелся чайник, а Аня приводила себя в порядок, мечась между ванной и комнатой, в которую ее заселили — почему-то стойко хотелось назвать ее гостевой спальней, я осмотрелась.
Просторная, четырехкомнатная квартира с высокими потолками и большими светлыми окнами больше всего была похожа на декорацию для фотографий в какой-нибудь интерьерно-дизайнерсий журнал. Ощущения, что тут живут, не было. Как не было и кофе на кухне. Зато имелся целый шкафчик разнообразных чаев.
— Дядя на дух кофе не переносит, — со странной грустью призналась Аня, — даже ради меня не согласился не то, что кофемашину завести, но хотя бы баночку кофе. В некоторых вопросах он невыносим.
Перебирая коробочки и бумажные пакеты с чаем, она с сомнением обернулась ко мне:
— Что пить будем? У него тут целая коллекция, а я в чаях не разбираюсь.
— Я, вообще-то, знаю неплохую кофейню не так далеко отсюда. Всего какие-то четыре станции метро и свежий, ароматный кофе будет твой, — неуверенно пробормотала я, покосившись на магнитные часы, висевшие на холодильнике. Те утверждали, что уже двенадцать минут как восемь часов утра, — она уже должна быть открыта.
Большего ей было и не надо. Резво закрыв шкафчик, она жадно уставилась на меня:
— Так чего же мы ждем?
Просто поразительно, насколько непохожими бывают родственники.
Пылающая энтузиазмом заправского кофейного наркомана, Аня потащила меня к входной двери, оставив чайник остывать в одиночестве.
Я не сопротивлялась, я помнила о требовании Влада не ходить в кофейню Ильи одной, и осознание того, что я буду не одна, приятно успокаивало… Но выйдя из метро на нужной станции я уверенно свернула на соседнюю улицу, не дойдя до Зефира буквально ста метров.
Конечно, тут поблизости была еще одна кофейня, не придаток сетевого магната вроде Старбакса или КофеБина, а маленькая и очень уютная, хоть и не такая популярная, как детище Ильи, она могла похвастаться достойным кофе и полным отсутствием нечисти среди работников. Туда мы и пошли.
Глава 8
Как бы сильно мне не хотелось еще раз заглянуть в Зефир, привести туда Аню я не смогла, это казалось неправильным и подлым, будто я рисковала ее жизнью.
Интуиция моя все же прекрасно работала, жаль только, с предвидением у меня были серьезные проблемы. Иначе я бы точно поняла, что опасность грозила вовсе не Анне, да и не от Ильи и… наверное, смогла бы избежать катастрофических последствий своего незнания.
Но нет, я все еще была недоучкой, и вместо того, чтобы предвидеть и предвосхищать, стояла у бордюра, счищая с подошвы кед скромный привет какой-то бродячей собаки, пока вдоволь поиздевавшаяся над моей невнимательностью Аня делала заказ в кофейне (латте для себя и медовый раф для одной неудачницы).
— Алеся?
С каждым днем я все больше склонялась к мысли, что случайности происходят даже в жизни нечисти, потому что если это не так, то наши вечные встречи с Ильей выглядели просто запредельно странно.
— Привет, — неуверенно улыбнулась я, прекращая издеваться над бордюром. Ему и так от меня уже досталось.
Бросив взгляд на вывеску заведения, Илья сокрушенно покачал головой:
— Неужели у нас так плохо делают кофе, что ты решила поискать место получше?
— Ну… — я не сразу поняла, что он имеет в виду. Я таращилась.
— Лесь, ты могла бы хоть вид сделать, что не замечаешь. — поморщился он, смущенный моим пристальным вниманием. — Это невежливо.
— Да как же такое можно не заметить? — выдохнула я, не отводя взгляда от невероятной сочности синяка, расползшегося по его скуле. На фоне этой яркости красок разбитая губа как-то даже терялась. — Это кто тебя так? Гопники в подворотне поймали? Ты что, отбиться не смог? Или это не люди были?
— Бери выше, — хмыкнул он, рассеянно прикоснувшись к скуле и тут же поморщившись, — это был городовой.
— Наш городовой? — глупо переспросила я. Ну не вязался как-то образ Влада в дорогом костюме и пошлый в своей обыденности мордобой.
— Чей же еще? — усмехнулся Илья. — Явился вчера вечером. Вычислил как-то мой адрес…
— Может, просто нашел?
— Как? Я же при нем не колдовал, по силе меня вычислить он не мог. Да и неважно, как он меня нашел. Хочешь знать, зачем городовой вчера ко мне явился?
— Зачем? — послушно спросила я.
— Будущее мое просмотреть хотел. Ближайшее будущее его почему-то не устроило, он хотел копнуть глубже.
Илья осекся, воспоминания его явно не радовали.
— И что?
— И я, разумеется, отказался, заявив, что у него нет веских доводов для такого требования, все же, мало кто в здравом уме позволит копаться в своей жизни незнакомому мужику. Но городовой был уверен, что доводы у него есть, и они достаточно веские для того, чтобы я сотрудничал. Собственно, последствия его убеждений ты сейчас и видишь, — усмехнувшись, он чуть понизил голос, — уж не знаю, что он искал, но меня утешает, что ничего не нашел. Представляешь, ему даже пришлось извиняться. Формальность, конечно, но видеть его рожу в тот момент… бесценные воспоминания.
— Ты как будто рад, что тебя избили.
Илья удивленно поднял брови:
— Ну не страдать же мне из-за этого. Я был слабее и проиграл, в следующий раз достанется ему.
— Шестая ступень, помнишь? — сочувственно спросила я, хотя уверенность, с которой он это говорил, меня смутила.
— Об этом сложно забыть, поверь, — улыбнулся он.
Аня с двумя бумажными стаканчиками, украшенными ярким логотипом кофейни, показалась совсем не вовремя. Накрученная паранойей Влада, я почему-то не хотела знакомить его племянницу с Ильей. И дело было совсем даже не в том, что тот мог позавтракать ее эмоциями, это было совершенно нестрашно, просто городовой меня совсем застращал, и я стала излишне подозрительной.
— Мед у них закончился, так что вот тебе шоколадный раф. — бесцеремонно всучив мне стаканчик, она с интересом посмотрела на Илью. — Привет.
— Привет, — ей он улыбнулся, а на меня посмотрел хмуро и даже как-то обиженно заметил, — у меня для тебя всегда бы нашелся мед.
Он так и ушел, глубоко недовольный мной.
— Симпатичный, — высказалась Аня, провожая взглядом оскорбленного в лучших чувствах нечистого.
— Ты бы не заглядывалась, — посоветовала я, представив, как нам всем достанется на орехи, если вдруг Влад узнает, что его племяшке приглянулась нечисть, которую он в чем-то подозревает.
Впечатленная этой встречей, я почти силой утащила Аню обратно домой, хотя та сопротивлялась и хотела гулять.
Расхотела после второй серии «Ходячих мертвецов», о которых, оказывается, это наивное дитя и знать ничего не знало. Выбирая между просмотром сериальчиков и танцами, она всегда выбирала танцы. Зато теперь с удовольствием смотрела, как героев на экране с аппетитом ели зомбики, в то время, как она с не меньшим аппетитом жевала пиццу.