Глава 7. Луна-парк и ис Фунт
Пока мы двигались туда, «где играют дети», несколько раз по дороге встретили игроков. Они кивали, с интересом поглядывали на Тортила, но… шли мимо, даже не пытаясь вступить в разговор.
Меня не воспринимали ни возможным партнером, ни конкурентом, иначе заинтересовались хотя бы ребенком рядом со мной. Очень странно, потому что в университете никаких скидок на слабый пол никто не делал, и я всегда чувствовала себя равной. Возможно, в современных играх ситуация складывается в патриархальном ключе или просто группы уже собрались, и никто не хотел менять состав, но мне так и не поступило ни одного предложения к кому-нибудь присоединиться. Удивительно, когда самым дружелюбным из всех и единственным, предлагающим вступить в команду, оказывается парень, с которым не хочется общаться. Я невольно подумала о Пэйтоне и впервые со дня расставания почувствовала к нему нечто вроде уважения.
В основном все наши двигались в центр поселка, и только мы с Тортилом — на окраину. С каждой минутой пути дома, мимо которых мы шли, выглядели все беднее, одежда, висящая для просушки на натянутых во дворах веревках, все изношенней, а улицы — все малолюдней.
— Не знаю точно, сколько пропало, — отвечал на мои расспросы Тортил. — Много. Вот столько!
И он показал свою ладошку с растопыренными пальцами.
— Лучше узнать у Хагнесс — она любит всех расспрашивать. После того, как пропал Юнатан, Хагнесс прямо с ума сошла, начала приставать ко всем, допытываться. Где был, когда видели. А сегодня пошла в Луна-парк, хотя сама говорила мол «туда ни ногой»…
— Стоп-стоп, — мягко сказала я, — давай по порядку. Кто такие Юнатан и Хагнесс?
— Мои друзья. Мы живем вместе.
— Не поняла. Вы все дети и живете втроем, без взрослых?
— Ну да, — пожал плечом Тортил. — Всегда ночуем вместе, мы как семья. Хагнесс очень умная, вечно придумывает, где еще можно заработать. А Юнатан веселый, с ним всегда интересно играть.
Бедные дети.
Я осторожно покосилась на мальчика. Насколько понимаю, Пэйтон и другие участники отбора воспринимали происходящее как сказочную игру, небывальщину. Это сквозило в каждом жесте, каждом слове, пренебрежительно брошенном в сторону местных. Для меня же боль торговца, приставания прохожего, одиночество маленьких детей — все ощущалось до реальности остро.
Обижали и заставляли злиться нападки кадетов и особенно было неприятно неверие в меня кураторов. Надеюсь, с помощью Тортила я смогу доказать, что не зря Джонсон включил девушку в экспериментальную группу.
Мы вышли из узкого переулка и уткнулись в скособоченные железные ворота с дугообразной вывеской наверху. Пляшущие буквы гласили: «Луна-парк».
Первое что я увидела — огромный амбарный замок, чья ржавая дужка делала разом два важных дела: не давала воротам раскрыться и, что еще важнее — упасть.
— Место для детских игр? — задумчиво спросила я, проводив взглядом взлетевшего с карканьем ворона.
— Лучшее в городе! Здесь много игрушек, — объяснил Тортил, пожав плечами. Дескать, ну неужели неясно. — Все дети сюда ходят играть, только взрослым нельзя говорить.
Кажется, мой не самый высокий рост сыграл в плюс. Меня воспринимали не совсем полноценным взрослым.
— Почему нельзя говорить?
— Потому что хозяин Парка — достопочтенный ис Фунт — не любит детей. И если ловит нас в Парке, очень ругается, больно дерется и требует заплатить штраф. Храбрая Хагнесс пошла поговорить с ним и до сих пор не вернулась. Вот не к добру. Надеюсь, у тебя есть немного денежек, Эмили?
Я с опаской посмотрела на тихо поскрипывающие под ветром створки ворот, раздумывая, а надо ли мне идти с ребенком в такое подозрительное место. К тому же будучи при этом без гроша.
— Знаешь, что, Тортил, давай-ка ты меня здесь подождешь. Я пойду — познакомлюсь с почтенным исом и попробую отыскать твою подружку.
— Вот еще, — фыркнул мальчишка, отпустил мою руку и зашагал к воротам. Он отодвинул с самого края неприметный лист из двух сцепленных прутьев и неожиданно открылся просвет. — Ты ж ничего не знаешь, прячешься плохо, гордая. И слишком красивая для женщины — вот прям не повезло тебе, Эмили. Пропадешь без меня.
Чиркнув бочонком по металлу, Тортил пролез внутрь, продолжая бухтеть, описывая мои проблемные, с его точки зрения, особенности.
Ничего не понимаю… Девушка я, конечно, симпатичная, а иногда, когда высплюсь, и прехорошенькая, но писаной красавицей меня сложно назвать — ростом не вышла в модели и яркой внешностью никогда не обладала. Пока объяснение у меня было одно — здесь какие-то проблемы с женщинами. То-то я их почти не вижу на улицах.
Опасаясь потерять мальчика из вида, я почти с разбегу впрыгнула внутрь парка, чуть не порвав рубашку. И замерла, с восторгом рассматривая открывшуюся красоту.
Парк оказался заросшим, давно запущенным, но… необычайно дивным, восхитительным в своей чудесности. Идущую от ворот дорогу из канареечно-желтой гальки слева и справа обрамляли могучие деревья с толстыми серо-коричневыми стволами. Сквозь листву, наполняя воздух радужным мерцанием пролетали многочисленные цветные бабочки.
— Мистер Фунт любит краски, — сообщил Тортил.
— Ну ничего себе, — выдохнула я. — Он большой молодец, раз создал такое великолепное место. Я этим мистером уже восхищена.
— Вот треснет тебя пару раз, сразу передумаешь, — философски заметил мальчишка, привычно схватив меня за руку и потащив вглубь парка.
Пожалуй, теперь я понимаю, почему сюда приходили дети. По сравнению с мрачным, готично-серым поселком это место было похоже на Диснейленд. Нежно, переливчато пели птицы. Сверкали камешки дорожки. Поневоле ждешь, что из кустов вот-вот появится кавалькада рыцарей, а путь приведет к золотому замку, где ожидает свою судьбу прекрасная принцесса.
Но это были лишь мечты. Через пару шагов мы вышли к небольшой площадке, на краю которой лежало колесо обозрения, давным-давно упавшее и сейчас буйно заросшее травой. Справа, веселой россыпью стояли шатры, увешанные броской рекламой игр и развлечений.
«Бородатая Иса Трувольд и ее тигр!»
«Фокусы, разрывающие сердца!!»
«Фантастические животные без капли магии!!!»
Немного странный Диснейленд, прямо скажем. И его точно не красила выстроенная по периметру целая армия оловянных и деревянных солдатиков, высотой примерно до метра каждый.
А в самом центре на крошечной трехногой табуреточке с важностью африканского царя восседал двухметровый клоун. Кости в носу у него не было, зато и куртка, и штаны пестрели пришитыми к ней игрушками. Мишки, зайцы, куклы и даже паровозики украшали его одежду.
Клоун развернулся в нашу сторону, дергая за нитки большую куклу-марионетку. Та неуклюже замахала руками, а кукловод бросил на нас с Тортилом возмущенный взгляд:
— Совсем охамели? — громко возмутился он. — Что за жизнь! Воры уже не скрываются по кустам, а по главной дороге косяками прут!
— Не воры, а гости, — твердо заявила я. — Наслышаны о бесподобном, уникальном, потрясающем парке и хотели бы лично выразить свое восхищение.
Я — провинциальная девушка из такой глубинки, где медведей больше, чем жителей. В моем родном округе чужаков по-настоящему не любят, не в плане хмуро смотрят вслед, а в смысле — стреляют под ноги, пока не убежит. Но никто и никогда не выгонит гостей, выказывающих уважение с первого слова.
От эмоций меня немного "заносило", но комплименты лишними не бывают.
— Э? — сказал клоун.
— Вы же ис Фунт? — напирала я. — Сражена вашей гениальностью! Какой свежий, футуристический дизайн местности! Какое мощное видение сути!
Достопочтенный ис со скрипом почесал затылок. Осторожно посмотрел на Тортила.
— Э, Тортил? Это ты?
— Я, — честно признался Тортил. — А это Эмили. Ее оборотни даже пальцем тронуть не могу.
— Так я их понимаю, — согласился ис Фунт. — Очень круто пугает!
Ветер ерошил вздыбленные тонкие волосы на голове клоуна. Лицо, грубо намазанное белой и алой красками, подтекало. Правая половина подергивалась будто в судорогах, черты искажались, словно жили отдельной жизнью.
И это существо имеет наглость заявлять, что я его пугаю.
— Мы пришли по важному делу, — сообщила я, невольно ежась и бросая по сторонам осторожные взгляды. — Ис Фунт, говорят, к вам любят заглядывать дети?
Легкий туман скользил между шатрами, на ветру бились обрывки полосатой ткани. Мне показалось, что у одного из вытянувшихся по фрунт деревянных солдатиков моргнули круглые нарисованные глаза.
— Дети — это беда, — капризно пожаловался Фунт, закидывая ногу на ногу и покачивая длинным ботинком. — Они лезут в мой дом и ломают игрушки.
— Безобразие, — согласилась я. — Но, может быть, ситуацию можно исправить? Если бы детям не приходилось пробираться в тайне, если бы вы официально открыли парк для развлечений, то и сами бы зарабатывали, и смогли бы покупать новые игрушки. А старые при правильных играх меньше ломались…
— Вранье! — вдруг завизжал клоун. — Дети испортят игрушки в любом случае!
Его глаза налились кровью, рот искривился. И на меня обрушилось понимание, что я разговариваю с полным психом. Не с одевшимся в карнавальный костюм экстравагантным человеком, нет. Красными выпученными глазами на меня смотрело безумие. Которому я по наивности решила дать совет.
Невольно шагнула назад. Зато клоун поднялся, потянув за деревянное перекрестье с веревочками, и кукла-марионетка, с которой он играл, неуклюже заплясала.
Но неожиданно нас прервали.
— Всем стоять! Работает группа «Граница». Ис Фунт, шаг назад, отойдите от девушки!
Легкой рысью от входа к нам бежала уже знакомая мне пара: Аль-Парам с Люцием. Я едва не выругалась. Не знаю, что им показалось, но на мой взгляд, клоун не собирался на меня нападать, лишь среагировал на неприятное для него заявление, начал спорить.
Его поведение выходила за рамки нормального, но я вполне могла поменять тему и уйти от раздражающих его вопросов. Если бы не явились двое бравых кадетов.
— О'Нил, с тобой все в порядке? Какого дьявола, ты пробралась в закрытую зону? Хорошо, что мы шли по следу…
— Да как вы посмели?! — вызверился клоун. Из его рук окончательно выпала кукла, с глухим стуком ударившись о землю.
Тортил вскрикнул, бросился вперед, но я успела схватить его за руку и одернуть.
— В мой Парк! Чужие! — продолжал бесноваться сумасшедший ис Фунт.
На его одежде затряслись многочисленные пришитые игрушки.
Словно в ответ на безмолвный приказ солдатики, усеявшие площадь, отсалютовали оружием и одним слаженным движением развернулись к подбегающим кадетам.
До этого абсолютно мирная игрушечная армия превратилась в единый боевой механизм. На оловянных и деревянных саблях засияли непонятные огоньки. Солдаты шли, печатая шаг. А на самой границе площадки, с земли начало подниматься на ребро, кренясь и скрежеща… колесо обозрения.
— Пошли вон! — от бешеного крика Фунта у меня заложило уши. Вокруг него начал крутиться поток ветра, заставляя его странную одежду трястись, поднимая дыбом редкие волосы клоуна. В воздухе закружил песок, смешанный с мелкими камушками.
Я потянула Тортила, пытаясь выдернуть его из эпицентра мгновенно возникшей бури, но ребенок с неожиданной силой тащил меня в сторону Фунта. К валяющейся на земле кукле. Что он творит?
Пока мы изображали тяни-толкая, Люций ухитрился покрыться рыжим мехом и начал разбрасывать десятки солдат, атакующих его раз за разом. Они доставали его своими мечами и тут же отлетали под могучими ударами лап.
«Все-таки оборотень» — обреченно отметило мое сознание. Я и так побаивалась агрессивного парня, а при виде его обращения и вовсе едва не завопила от ужаса. Да они тут все ненормальные!
Аль-Парам не стал ввязываться в сражение, а прямо с разбегу взвился в воздух в прыжке.
— Девчонка! Беги!
Мне показалось, что он летел без всяких крыльев, настолько продолжительным, практически через всю площадь, был его скачок. Но прямо на подлете демона встретил ветер, создаваемый Фунтом.
— Р-р-ра! — рычал Аль-Парам… падая вниз, на скопление солдатиков.
— Вон! — продолжал разоряться клоун, топая ногами.
— Хагнесс, — забился в моих руках Тортил. — Там Хагнесс.
Шапито и клоуны… Куда я попала?
Вокруг метались солдатики, правда нас не трогали, просто игнорировали, выбрал своей целью исключительно кадетов.
Я бросила ошарашенный взгляд на марионетку, валяющуюся под ботинками Фунта и внутри все оборвалось. Пухленькая куколка в коротком черном платьице, полосатых чулках и широкополой шляпе пыталась… ползти, чтобы не попасть под ноги разъяренного клоуна. Хагнесс? Это пропавшая Хагнесс?
Но еще немного и прыгающий клоун ее просто затопчет…
— Не мешай! — закричала я Тортилу, отбрасывая его за спину. Но он вцепился в меня как клещ. В итоге мы с ним вдвоем, словно сиамские близнецы, я первая, он — цепляясь за мою рубашку, мелкими шажками засеменили к упавшей девочке, осторожно огибая мельтешащих игрушечных воинов.
— Р-р-ра! Смерти нет!
Аль-Парам.
Он каким-то чудом пробился к Фунту и отвлек его, заставив развернуться к нам спиной.
Преодолевая воздушные удары, которые, не останавливаясь, наносил клоун, упрямо пригнув голову и рыча от ярости, демон все быстрее шел на сближение. Скоро они столкнутся и поблизости лучше не находиться.
Я рухнула на колени рядом с опутанной веревками малышкой, схватила ее на руки и закрутила головой, пытаясь понять, в какую сторону бежать.
Вокруг Люция уже образовалась воронка из постоянно подбегающих и тут отлетающих солдат. А через площадь, прямо в нашу сторону, медленно, но верно набирая ход, катилось старое колесо обозрения.
— ЧТО. ЗДЕСЬ. ПРОИСХОДИТ? — громовой голос остановил все движение, кроме колеса.
Замер Люций, облепленный фигурками противников. Остановились друг против друга клоун с демоном. Опустив сабли, оцепенели солдатики.
Колесо некоторое время еще катилось в полной тишине. Но куратор Шай-Гирим, а именно он тяжелой поступью шел по желтой галечной дороге со стороны ворот, поднял ладонь и гигантский ржавый маховик упал с грохотом, задребезжав дергающимися кабинками.
Светлые волосы плескались по спине разъяренного офицера. Глаза горели алым.
На секунду я малодушно подумала о побеге.
— Спасали новичка, командир! — рыкнул Люций.
А вот сейчас было обидно. И я передумала убегать.
— Высший! — за моей спиной пискнул Тортил. А девочка на руках широко распахнула зеленые глазищи, подумала и обмякла, похоже, теряя сознание. Или искусно притворяясь.
— Протестую, Сиятельный! — завопил клоун. — Я не видел никакого новичка, это поклеп.
Он отступил от Аль-Парама, широко раскидывая руки и демонстрируя максимальное дружелюбие. Брови его продолжали многозначительно выплясывать и, от этого или нет, но армия солдатиков бросилась выстраиваться в ряды, одновременно открывая широкий проход для шагающего куратора.
Игрушки подволакивали за собой сабли, у некоторых были поломаны руки-ноги, но, судя по многочисленным следам починок, им это было не в первой.
— Доклад, — коротко бросил Шай-Гирим, недобро глядя на кадетов.
— Территория заявлена как закрытая, не подлежащая посещению новичками, — начал Аль-Парам. — Мы шли по следу О'Нил, так как она упомянула некоего пропавшего Юнатана, не числившегося в сводках. А значит — совсем свежее происшествие, по которому необходимо собрать информацию. До этого новичок не подвергался опасности…
— А вот и подвергался! — выкрикнул из-за моей спины Тортил. — К Эмили приставал какой-то аристо, звал на контракт. Она от него ножом отмахивалась. Как кинет! Вжик и прямо впритирочку по штанам перед ногами в землю. Чуть всего не лишила!
Что он несет? Я возмущенно глянула на мальчишку, но он уже снова спрятался за моей спиной. Успел, прощелыга малолетний.
— По штанам? — хохотнул Люций. — А девка прям серьезно по бубенцам специализируется. Помнишь, Аль, и нашим характеристику дала. Звенят, говорит, ваши стальные.
Он вернул свой человеческий облик и снова выглядел прилично. Даже лицо свежее, хотя я точно видела, как по нему пару раз отлично влетело сабельками. Только на кителе остались порезы и грязные пятна, одна из блестящих пуговиц висела на длинной нитке, подтверждая, что драка мне не привиделась.