Вот почему у нее так странно кружилась голова.
Она потеряла дар.
Только сейчас Джокер ощутила щемящую пустоту там, где раньше была интуиция. Не будь у нее похмелья, она поняла бы это намного раньше, наверное, с момента пробуждения: мир померк, стал очень тихим, она больше не слышала эха чужих мыслей. Тишина и пустота мира пугала ее до дрожи, и она непроизвольно передернула плечами.
Более неудачного момента придумать было трудно. Джей закусила губу, чтобы не завыть в голос, одновременно пытаясь не выдать себя выражением лица или лишним движением. Мысли в голове путались, смешивались, извивались, превращались в клубок змей, в котором невозможно понять, где кончается одна и начинается другая, и Джей поняла, что совершенно не представляет, что теперь делать.
Такое случилось с ней впервые. Впервые она не смогла удержать себя. Когда-то она уже подходила к этой грани, да, но тогда ей удалось удержаться у самого края пропасти. Тогда ей повезло: у нее накопилось достаточно выходных, и она истратила их все до единого, уехав из Дирна на две недели. Уехала подальше, туда, где никто не знал ее, где она могла быть кем угодно, примеряя любые маски. Она уехала на восток, к Пресному морю, и две недели была практически счастлива. Одна. Тогда этого оказалось достаточно, чтобы привести эмоции в порядок. Да, вернувшись в Дирн, она время от времени ревела в подушку, но стоило ей вспомнить ощущение свободы, подаренное пребыванием на Пресном море, она могла успокоиться. И жить дальше.
Что же ей теперь делать? Без дара она — никто. Ее вышвырнут из Магполиции, лишив последнего, что заставляло ее открывать глаза каждый день. Любимой работы. Как она будет выплачивать ссуду на квартиру? Что она будет есть? Куда она пойдет?
Как она теперь будет жить?
Нет, она не уйдет. Только не сейчас, когда за ее спиной стоит Вэрд, самодовольный ублюдок, сломавший ее до конца. Нет, она не уйдет. Она никому не скажет про дар, и это дело поможет ей. Убийство явно совершено в Час Тишины, она может сказать, что убитый ничего не смог разглядеть, да, так она и сделает. Вспомним Ероха: он только и видел, что шпагу и белые пальцы, эхо его мыслей было полностью поглощено туманом. Здесь наверняка то же самое! Она этим воспользуется, да! И никто не узнает. Никто.
Дар вернется, он обязательно вернется, надо просто привести мысли и эмоции в порядок. Ее этому учли, еще в средней школе. Не выявлено еще ни одного случая, когда дар исчезал навсегда. Но вернуться он может и через день, и через год и через десятилетие.
Джей попыталась придать своему лицу выражение бесстрастности. Надо что-то сказать, нетерпеливое ожидание Вдовы она ощущала спиной даже без дара.
Надо что-то сказать.
Но что?
— Что вы думаете по поводу того плаща, детектив Ллойд? — сквозь пелену паники услышала Джокер голос инспектора.
— Пока ничего, — отрывисто бросил Вэрд. Джей почувствовала, что он перестал сверлить ее спину, видимо, перевел взгляд на Логара. Дышать стало легче.
Интересно, о каком плаще идет речь?
— Думаете, черный балахон Живущих-В-Ночи здесь ни при чем? — в голосе Себастьяна послышалась насмешка.
— В этом городе полно сумасшедших. А про культ Живущих-В-Ночи я вообще молчу. У меня иногда складывается впечатление, что каждый второй здесь — приверженец этой секты. Так что да, я не уверен в том, что балахон имеет отношение к этому делу. Его вполне могли забыть здесь и раньше.
Вот оно! Вот, за что она зацепится! Она скажет, что Жустин видел человека в балахоне! А потом… ей нужен менталист, который сможет прочитать эхо с этого плаща. Тот, кто не выдаст ее. Кто сохранит ее тайну и согласится помочь. Только вот кто пойдет на это ради нее?
— Ткань почти не намокла. Если бы этот плащ пролежал на земле хотя бы пару дней, он выглядел бы тряпкой. Я сомневаюсь в том, что он не имеет отношения к вашему расследованию.
Джокер опустила голову, чтобы Себастьян не увидел выражения ее лица. Несмотря на панику, царившую в ее голове после осознания потери дара, она почувствовала, как задыхается от благодарности к инспектору. Он только что спас ее от позора.
— Вы правильно заметили, Логар, что это мое дело. Не ваше. Так что будьте любезны, перестаньте лезть туда, куда вас не просят. Мы с Джей справимся сами.
Джей почувствовала недовольство. Конечно, с одной стороны Вдова был прав: с момента вызова на место преступления представителей магической полиции, дело сразу же переходит под их контроль. С другой стороны, именно это дело, являясь политическим и так или иначе связанным с верхушкой города-на-болотах, может стать для Вэрда счастливым билетом. Быстрый результат поможет ему покинуть Дирн, получив повышение. Ведь именно об этом и мечтает Вдова: убраться из этого болота.
Убедившись в том, что она в состоянии удержать лицо, Джей отняла руки от тела и поднялась. Кивнула Логару, пытаясь вложить в этот жест всю ту благодарность, что она к нему сейчас испытывала, а затем повернулась к своему так называемому напарнику.
— Логар прав, Вдова. Убийца был в плаще. К сожалению, убивал он, как и в прошлый раз, в Час Тишины. Практически ничего не видно.
Вдова поджал губы и прищурился.
— Значит, ничего? Ха! Видимо, в этот раз придется работать по старинке, да? Наш с тобой дар бессилен. Возможно, Логар, ваше подразделение вполне могло потянуть это дело и без нас!
Джей вздохнула с облегчением. Кажется, у нее получилось обмануть Вдову. А плащ… с плащом она разберется. Обязательно.
— Боюсь, это слишком сложно для таких, как мы, — парировал Себастьян. Выглядел он рассержено. — Когда я увидел смазку, то понял, что это ваше дело. Без магии здесь точно не обошлось: Востин Ерох был распят на высоте. Не представляю, как простой человек мог это сделать. Здесь поработали заклинатели. Или шаманы.
— А возможно, кто-то воспользовался артефактом. Таким, какие изготавливал Жустин Лерко. Тогда убийцей может быть кто угодно, — вкрадчиво ответил Вдова. — И я не понимаю, о чем вы говорите. Причем тут смазка?
Джей обернулась на Логара. Тот выглядел озадаченным.
— А как, вы думаете, я определил, что эти два убийства связаны? — спросил он. — Кроме извращенности у них общее только одно: смазка на губах.
— Какая еще смазка, — Джей не стала поворачиваться к Вэрду, но по его голосу слышала, что он не понимает, о чем ему говорят. Обычно это быстро выводило его из себя и он начинал переходить в наступление. Так случилось и в это раз. — Логар, вы случайно ничего накануне не употребляли? У жертв на лбу нацарапан знак Живущих-В-Ночи. Согласен, в остальном убийца был весьма… хм… оригинален, но…
— Я не видел знака на лбу Востина Ероха: он слишком высоко висел, к тому же, насколько я помню, волосы были растрепаны и лба в принципе не было видно. А вот неестественный блеск губ я разглядел. Здесь то же самое.
— Да о чем ты говоришь! — взорвался Вдова.
Кажется, Вэрд действительно был в недоумении.
— Ты читал отчет Пива? — все-таки пришлось к нему повернуться. Глядя на его переносицу, чтобы не встречаться взглядом, Джей продолжила. — Если нет, я процитирую: «Во рту жертвы обнаружены значительные следы машинного масла, используемого для смазки». Его губы блестели, Вэрд. У Жустина то же самое. Ты не видишь?
— Я читал отчет… видимо невнимательно. Дай-ка мне его!
Примерно понимая, что сейчас начнется, Джей сделала шаг назад.
— Я не ношу документы с собой. Тем более, что сегодня меня привезли из дома. Я уверена, что копия отчета мастера смерти уже на твоем столе в участке. Как и все бумаги, касающиеся Востина Ероха. Я также уверена в том, что после обеда результаты предварительного осмотра места сегодняшнего убийства, обобщенные городской полицией, так же лягут тебе на стол. Причем тут я?
Вэрд вновь поджал губы. Затем поднял руку и погладил свою бородку, что говорило о задумчивости.
— Раньше ты всегда носила документы с собой, — заметил он.
Джей вспыхнула. Раньше она делала многое, что не делает сейчас. Время, которое она проработала с Лисом, дало свои плоды: они выработали свою методику ведения дел. У каждого был с собой блокнот для записей «бредовых идей», они записывали туда все, что казалось им важным. Обменивались мнениями. Затем перечитывали многочисленную макулатуру, относившуюся к делу и… заново записывали свои мысли в блокнот. И снова обменивались. В итоге получалось нечто третье, обоснованное, но при этом кажущееся невероятным. В большинстве случаев именно это третье и было истиной. За почти полуторагодичное сотрудничество Джокер и Лис ни разу не поспорили, хотя ведь есть утверждение, что в споре рождается истина. Они умудрялись достигнуть истины без этого.
И Лис никогда, ни при каких обстоятельствах, не заставлял ее таскать кучу бумаг с собой. И сам подобным не занимался.
— Сейчас не ношу, — сухо ответила Джей, надеясь, что Вэрда ее ответ удовлетворит.
— Плохо, — Вдова склонил голову чуть набок. — На первый раз прощаю, но завтра будь добра быть во всеоружии. Ты же знаешь, как это иногда важно: владеть информацией.
— Сам таскай бумаги, если тебе надо, — прошипела Джокер. Вот же гад!
— Это всегда было твоей обязанностью, Джей, — Вдова вскинул голову и самодовольно ухмыльнулся. — Так что не отлынивай. Ты же помнишь: я думаю, а ты собираешь информацию. И носишь информацию с собой.
Сказав это, Вэрд развернулся и широким шагом пошел прочь из проулка, оставив Джокер и Логара наедине.
Джей на миг даже забыла про потерю своего дара и проблемы, связанные с этим. Все ее мысли были о Вэрде. Как он может так спокойно разговаривать о прошлом, да еще и упрекать ее, как будто она неопытная девчонка, впервые ступившая на порог Магполиции! Куколка, получается, тоже за ним бумажки таскала, и только? То есть он просто сменил одну девочку на побегушках на другую, покрасивей? Или дело было в другом: Джей всегда пыталась отвоевать немного места и для себя, отстаивая свое право на мнение. Да, когда они работали вместе, утверждение, что в споре рождается истина, работало на все сто. Именно в вечных перепалках, от которых, как думала Джей, оба получали истинное, ничем не замутненное удовольствие, они проводили свои расследования.
И были лучшей парой детективов восьмого участка.
— Вот об этом я вам и говорил, — подал голос Себастьян. — Он любит помыкать людьми, заставлять делать то, что сам считает скучным и недостойным его внимания. Вы позволяли ему это раньше. И, кажется, собираетесь позволить ему это и сейчас.
— Замолчите, — тихо попросила Джей.
Логар был прав, и от этого становилось еще больней. Да, ей больно, сейчас было трудно скрывать это от себя.
— Он ушел, Джокер. А знаете, почему?
— Замолчите, — повторила она.
— Ему нечего вам ответить. Возможно, он опасается, что сейчас вы будете способны дать ему отпор.
Джей глубоко вздохнула и благодарно посмотрела на инспектора. Она не сразу поняла, что он имел ввиду, когда сказал слово «ушел». А ведь правда, чуть ли не убежал, возможно, испугался, что она умеет придумать достойный ответ.
Но зря. Пустота и тишина вновь встали на первый план, Джей кожей чувствовала, как гул мысленного эха проносится мимо нее. Она привыкла к этому гулу, слилась с ним, давно уже не замечала его. А теперь он исчез.
Как же люди живут в такой тишине? Конечно, считалось, что основная часть сумасшедших происходит из менталистов: если не уметь контролировать потоки мыслей, можно свихнуться, слушая все подряд. А прикосновения? Не успеешь заблокировать сознание, и вся подноготная выльется в твое сознание. Джей все это делала инстинктивно, даже не замечая.
Но теперь она слышала лишь тишину.
— Спасибо, Логар. За поддержку. Но я справлюсь. Меня не нужно опекать.
Вместо ответа инспектор сунул руку в карман и вытащил оттуда желтый запечатанный конверт.
— Это вам, — сказал он, протягивая ей бумагу.
Джей растеряно взяла конверт и посмотрела на адресата. В нижнем правом углу был нарисован шутовской колпак. В верхнем левом — восьмерка, несколько палочек и два треугольника, составляющие схематическое изображение какого-то зверька. Больше всего это было похоже на… белку?
— Это… что это? — недоуменно спросила Джей.
— Понятия не имею, — пожал плечами Логар. — Как видите, конверт запечатан. Я живу по соседству с Ивом Бизу, сегодня утром он поймал меня у дверей и попросил передать.
Джей нахмурилась. Что за тайны?
— Он вполне мог сделать это сам. Не понимаю…
Логар помрачнел и отвел взгляд.
— В связи с тем, что его подозревают в сливе информации газетчикам, инициировано служебное расследование. Так он мне сказал. Возможно, он не хотел встречаться именно поэтому. За ним вполне могут следить. Я думаю, что он просто не хочет впутывать вас в свои проблемы.
— Это не он сделал! — воскликнула Джей. — Он никогда бы не совершил подобного!
— Возможно, — ответил инспектор, все еще глядя куда-то в сторону. — Я не слишком близко знаком с Ивом. Поэтому составить своего мнения я не могу.
Джей прижала конверт к груди, чувствуя, как в душе становится чуть-чуть теплее. Лис даже на расстоянии смог принести ей каплю радости. Неважно, что в конверте, важно то, что именно он, Лис, — ее настоящий напарник.
Что бы по этому поводу не думал Вдова.
— Спасибо, Логар, — сердечно поблагодарила Джей.
Себастьян вновь перевел взгляд на нее.
— Для вас — все, что угодно, Джокер, — сказал он.
Прозвучало это как-то двусмысленно. Он, что, заигрывает с ней? Но приглядевшись, Джей не обнаружила никаких признаков этого. Инспектор просто смотрел на нее, и не было в его глазах никакой фривольности, присущей флирту. Да и какой уж тут флирт, если они стоят рядом с трупом, верно?
Звон колокольцев труповозки разрушил звенящую тишину, разлившуюся между ними. Джей неловко кивнула Логару, сунула конверт в карман и поспешила из проулка, тоже не испытывая никакого желания слушать претензии Пива по поводу того, что убийцы в этом городе совершенно обнаглели и заставляют его собирать тела буквально по кусочкам, вместо того, чтобы заниматься делом.
Вдова обнаружился возле собственного экипажа на обратной стороне улицы Синих Климентисов. В его руках был большой сверток из мешковины, видимо пресловутый балахон Живущих-В-Ночи.
— Чем вы там с этим неудачником занимались? — недовольно спросил он. — Между прочим, я мог уехать без тебя, добиралась бы сама, раз уж ты такая медлительная.
Эти слова почему-то совершенно не задели ее. Может быть, это оттого, что карман грела бумага от Лиса? Или тишина, давящая на нее, заглушила все эмоции?
— Ну и уезжал бы, — спокойно ответила Джей, устраиваясь на удобнейшем из сидений. — Дал бы мне повод задержаться.
Про бумагу от Лиса Джей рассказывать Вэрду не собиралась, пусть думает, что хочет.
Вэрд хмыкнул, уселся рядом и бесцеремонно положил сверток ей на колени.
— В черном ты выглядишь вдовой, — заметил он.
Он развернул бричку и буквально разодрал собравшуюся толпу на две части. Джей видела, как некоторые испуганно смотрят на свои платья или туфли, недоумевая, почему они не чувствуют боли. Но небеса миловали: бесцеремонная езда Вэрда не принесла никому физического вреда. Только моральный.
— И не смотри на меня так укоризненно, — беззлобно проворчал он, глядя на дорогу. — Их попросили разойтись — они не послушали. Вот и результат. Пусть скажут спасибо, что я их просто напугал.
Вот он, настоящий Вдова. «За все надо платить». Да, Джей всегда была с этим согласна. Вся ее жизнь — подтверждение его словам. За свое не такое уж и долгое счастье рядом с ним она платила до сих пор. И неизвестно еще, сколько продлится эта ссуда.
— Зачем я тебе, Вэрд? — внезапно даже для себя самой спросила она. И испуганно вжалась в спинку сидения. Почему-то она была уверена, что он рассмеется, начнет издеваться и провоцировать.
Но Вдова ничего такого не сделал. Он смотрел лишь на дорогу, но его взгляд стал серьезным. Слишком серьезным.
— Это дело — мой счастливый билет, Джей, — медленно, будто подбирая слова, сказал он. — Я понял это в тот самый миг, когда оно легло мне на стол. Да, я мог бы провести расследование и с Тани. Но с тобой всегда получалось быстрей. Я хочу найти убийцу, посадить его за решетку и сказать этому городу «прощай». И ты — то, что мне нужно. Мне нужна твоя сноровка. Твой опыт. Твой дар. Твой ум, в конце концов.
— Ты же утверждаешь, что умней меня, — хмыкнула Джей. Почему-то слышать эти слова было приятно.
— Конечно, умней, — усмехнулся Вэрд. Глядя на его самодовольную рожу, Джей почувствовала отвращение. Отвращение к самой себе, потому что в груди начинал разгораться до боли знакомый огонек бессмысленной надежды. Надежды на то, что он сейчас повернется к ней, подарит улыбку и скажет, что все будет хорошо. Что все это время он жалел о том, что они разошлись. Что все это время помнил ее.