— Значит, Сара была музыкантом?
Рут сияла, делясь воспоминаниями о дочери.
— Еще каким. Любая мать бы гордилась такой дочерью. — Женщина улыбнулась. — Она была очень упертой. Если решит что-то, пока не добьется, не сдастся. Поставила цель — поступить в консерваторию, сделала. Прошла даже с произведением какого-то норвежского композитора. Лёвланда, кажется. Хотя мы все ее отговаривали, убеждали играть на прослушивании что-то классическое, например, Шопена. Но она тогда сказала, что если суждено, то ее возьмут, нет — вернется домой, в Сетл.
Я смотрела снимки Сары и не понимала, что чувствую. Конечно же, сразу ее узнала. Даже в худенькой девчушке с каштановыми волосами и огромными бантами в косах, в красном платье с белой лентой на поясе и смешных белых гольфах — все, как во сне.
— А это она на выступлении. — Сообщила Рут, указывая на следующий снимок. — Сколько приглашений на нее сыпалось после окончания колледжа! Оркестры со всего мира зазывали Сару к себе. Но она почему-то не спешила соглашаться. Не хотела бросать своего жениха, поэтому взялась преподавать в консерватории на полставки, а потом и вовсе бросила. — Женщина заметно напряглась. — Наверное, я когда-нибудь пойму, почему любовь для нее значила больше, чем карьера.
Я провела пальцами по фотографии, на которой Сара была запечатлена в длинном синем платье, сидящей за роялем. Выглядела она ровно так же, как и представала передо мной в видениях. Легкая, летящая, грациозная. Эта девушка была потрясающей, удивительной, яркой. Непонятно, почему такие, как она, должны были уходить из жизни так рано. Это жутко несправедливо.
Я перелистнула страницу альбома и застыла. Ледяные иглы смятения и ужаса вонзились в меня по всему телу. Перед глазами на секунду поплыло.
— А это… Это кто? — Спросила, указывая дрожащим пальцем на молодого мужчину, обнимающего смеющуюся Сару за талию.
Фото было сделано возле водопада.
Мать девушки, посмотрев на снимок, покачала головой и тихо всхлипнула. Тогда на помощь ей пришел муж:
— Это Дэнни, ее жених. Фото сделано как раз за пару месяцев до… происшествия. — Он закусил губу и вздохнул перед тем, как продолжить. — Это Дженет’с Фосс, здесь все и случилось. Нелепость, недоразумение. И зачем только ее потянуло туда на ночь глядя? Место такое, там не утонешь. Это еще постараться надо. Но… — Бен вдохнул и шумно выдохнул. — Она побежала, поскользнулась, упала в воду и сильно ударилась головой о камни. Дэнни бежал с ней на руках до машины, привез в больницу, но врачи уже ничего не могли поделать…
На его глаза снова навернулись слезы. Рут сжала ладонь мужа и опустила голову. А я даже пошевелиться не могла после услышанного. Меня словно ледяной водой окатили.
Глава 32
— Давно вы знаете Дэниела? — Первое, что я спросила, прыгнув в машину и разбудив мирно спящего старика.
Айра выпрямился, откашлялся и непонимающе уставился на меня.
— Малыша Дэнни?
Меня трясло.
— Его самого. — Пристегнулась. — Заводите мотор, умоляю. Нам нужно скорее вернуться обратно.
— Хорошо-хорошо. — Старик накинул ремень безопасности, повернул ключ в замке зажигания и огляделся по сторонам. — Дэниел часто бывал в деревне мальчишкой. Приезжал с семьей. У многих местных, со всех окрестных городков, так заведено — проводить уикенд пару раз в год в долине. — Он сдал назад и выехал на дорогу. — Его отец умудрился прикупить у нас домишко, а после смерти родителей Дэнни сам взялся за его восстановление. Не терпелось ему туда свою невесту перевезти. Хороший он парень, хоть и не общительный почти.
— Значит, Сару вы тоже знали? — У меня от непонимания кружилась голова.
Я мысленно приказывала себе успокоиться, но никак не выходило.
— Знал. — Айра вырулил на шоссе. — Милая девчушка. Совсем, как ты. Приветливая очень, всегда улыбается. — Он запнулся и покачал с досады головой. — Жалко ее. Вы даже похожи чем-то. Обе тощие, как доходяги. Одни глазищи горят на пол-лица.
— Что за история? Что с ней произошло?
Он развел руками и снова схватился за руль.
— Не знаю. Говорят, упала в воду. Мелко там совсем, но девчонка головой, видать, как следует, приложилась. Да нахлебалась. С такой травмой откачаешь, а все без толку… Дэниел с того дня сам не свой, лица на нем нет. — Старик удивленно посмотрел на меня. — Случилось что?
— Кроме того, что я только что узнала о существовании невесты-покойницы Дэниела, почти ничего. — Закрыла ладонями лицо и вздохнула.
* * *
— Большое спасибо, Айра. Не знаю, что бы я без вас делала! — Чуть не расцеловала старика, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие шаги и тревожно глядя на стоящий в конце дороги дом Бойдов.
Старик пожал плечами.
— Так ты точно решила?
— Да. — Кивнула. — Езжайте, отдохните, пообедайте. Как только соберу все вещи, прибегу к вам. Больше мне просить некого.
— Да я всегда рад помочь. — Он выпятил грудь.
Сунув несколько купюр в его сморщенную ладонь, я выскочила из машины.
— Куда столько?
— Там не много. — Захлопнула дверь.
— А ну, забери!
— Нет, — послала ему воздушный поцелуй. — До встречи через час!
— Забери быстро! — Каркнул он.
— Ни за что! — И побежала к дому.
Строение встретило меня тишиной. Войдя и закрыв за собой дверь, я огляделась. Казалось, сами стены навалились на меня глухим отчаянием и мрачной безысходностью. Сколько бы ни ждала я ответов извне, они не приходили. Положила руку на сердце:
— Ну, чего молчишь? Ты об этом хотела предупредить, да?
Ответа, конечно же, не последовало.
Прошла нетвердой походкой на кухню, откопала свой телефон из банки с рисом. Попробовала включить. Работает! Чуть ума не лишилась от радости.
То время, пока в трубке тянулись несколько гудков, показалось вечностью. Но как только раздался его голос, у меня в горле безнадежно пересохло.
— Да? Алло? — Повторил он негромко.
— Я все знаю, Дэниел.
— Кхм-кхм. Минуточку. — Послышались шаги. — У меня сейчас деловая встреча.
— Я не задержу тебя надолго.
— Что случилось?
— Я все знаю. — Пришлось сесть на стул, от волнения тряслись коленки.
— О чем?
— Обо всем, Дэниел. Наша встреча не была случайностью, ведь так?
— Чт… что? — Он прочистил горло.
— Почему ты не сказал мне про Сару? Я все знаю. Я была сегодня дома у ее родителей!
— Я… — Его голос оборвался. — Ты…
— У меня в груди бьется ее сердце! О чем ты только думал?!
— Подожди, Эм. Все совсем не так, как ты подумала.
— А как? Твоя невеста умерла, и ты решил приударить за той, кому пересадили ее орган? Ты, вообще, в своем уме?
— Нет. Послушай. — Дэниел тяжело вздохнул. — Выслушай меня, пожалуйста.
— Говори.
— Я… — Еще один печальный вздох. — Я был убит горем, понимаешь? Она умерла прямо на моих руках. Я нес ее, истекающую кровью, и просил не умирать. Боже… Чуть с ума не сошел… Не знаю, как так вышло. Наверное, я просто не хотел смириться с тем, что ее больше нет. Когда узнал, что ее мать подписала бумаги, просто пришел в ярость. Не понимаю, это какое-то безумие, но мне тогда хоть что-то нужно было делать, чтобы не сдохнуть. Я все узнал, заплатил кому надо, чтобы узнать твое имя и адрес. Мне нужно было только посмотреть на тебя. Хотя бы одним глазком.
— Зачем?!
— Не знаю! Я думал, мне станет легче. Ничего не планировал, клянусь… Увидел тебя, а дальше все вышло само собой. Пожалуйста, поверь мне, я не какой-нибудь псих… — Голос Дэниела почти осип. — Я не знал, что ты мне понравишься. Что ты окажешься такой… Что подаришь мне свет, надежду… Прости. Прости меня, Эм. Ты права, это звучит дико. Будто я тебя преследовал.
— Я уезжаю, Дэниел. — Проговорила из последних сил. — Ключ оставлю у соседей.
— Нет, пожалуйста…
— Не нужно. Ничего не говори. Это все было ошибкой. И с моей стороны, и с твоей, тем более. Так тебе Сару не вернуть.
— Не уезжай. — Он почти сорвался на крик. — Оставайся там! Я еду. Мы спокойно поговорим и все решим.
— Здесь нечего обсуждать. Ты болен, Дэниел. Ты потерял свою любимую и цепляешься за любую возможность ее вернуть. Но так не бывает, слышишь? Это неправильно. Сара мертва.
— Нет, нет, нет, нет! — Тихо, будто сквозь зубы, простонал он. — Ты. Мне. Нужна. ТЫ! Пожалуйста, оставайся на месте, я еду.
— Дэниел…
— Просто оставайся на месте!
Связь оборвалась.
Я встала и поплелась в гостиную, по пути собирая свои вещи. «Ноги моей здесь больше не будет».
Это не нормально. Дэниел, может, и не свихнулся окончательно после смерти своей невесты, но поверить, что нравлюсь ему по-настоящему я все равно не могла. Слишком мало времени прошло с ее гибели, чтобы вот так обратить внимание на другую. Я — скорее, просто попытка забыться, эдакий спасательный круг для него. Друг, который отвлек от одиночества и дурных мыслей. Симпатия — да, но не больше. О любви и речи быть не могло. Этот мужчина просто искал утешения. И очень скоро он тоже поймет, что все это было ошибкой.
Поднялась наверх, сложила одежду и лекарства в спортивную сумку. Прибрала постель, сложила рисунки в папку. Наверное, стоило бы сообщить маме, что еду домой, но не хотелось слушать ее нотации: «Вот, я была права. Нельзя было ехать в дом к незнакомому человеку. Ты никогда меня не слушаешь». Сев на постель, я придвинула к себе лэптоп. Включила.
Почта была, как обычно, пуста. Ничего кроме спама, который я тут же отправила в соответствующую папку. Занесла руки над клавиатурой и задумалась. Райан все еще оставался единственным человеком в мире, который бы понял мой даже самый плохой поступок. И усмехнулась.
Это парень даже не понял, что я оттолкнула его, потому что любила и желала только лучшего. А… должен был понять? Вообще-то. Нет. Совершенно не обязан. Разве оттолкнуть того, кого любишь, не было предательством? Ему ведь было чертовски больно. Наверное, намного больнее, чем мне…
«Привет.
Я сегодня поняла, почему ты мне не отвечаешь. Я предала тебя. Нашу любовь, которую постоянно отвергала, которую так упорно гнала от себя. Ты один всегда верил, всегда знал, что она есть, знал, что мы чувствуем друг к другу. А я, упрямая, усомнилась в ее существовании.
Поэтому все правильно. Все справедливо.
Я ведь просто не понимала. Не знала, как это бывает. И никогда не ощущала себя человеком, достойным жизни. Раз уж родилась такой, больной, нежизнеспособной, то думала, что отмеренный мне срок — это просто усмешка Всевышнего. Вроде как: «ну, попробуй, выживи, постарайся, а мы посмотрим». Поэтому я не жила, не цеплялась, не карабкалась. А вы все это время верили. В меня, в мой шанс, в то, что он у меня на самом деле есть. И все делали за меня: и молились, и сражались, и не отпускали надежду.
Я не могла полюбить тебя, Райан, как ты был того достоин. Потому что даже себя не любила. Всякий раз только и думала: «Что он во мне такого нашел? Зачем так на меня смотрит?». А ты любил за нас двоих. Ты всегда был рядом. Чтобы поддержать, укрыть от дождя, потрясти за плечи, разбудить и приказать: «Живи».
Прости.
Прости меня, Райан, за всё.
Не держи зла.
Кстати. Есть новости.
Мое сердце принадлежало Саре Келли. Она была талантливой пианисткой. Она любила, была любима и очень хотела жить. Только вот у нее отняли это право. Глупая случайность. Нелепость. Просто поскользнулась и упала в воду. Разбив при этом голову.
У меня столько мыслей на этот счет. Мозги от них пухнут. Вот скажи, чем я лучше нее? Почему там, наверху, вдруг смилостивились и решили, что должна жить я, а не она? Знаю, ты бы обязательно сейчас сгреб меня в охапку и объяснил, что к чему. Но тебя нет, и это я тоже заслужила.
Теперь я понимаю, что Сара пыталась сказать мне все это время. Ее жених, Дэниел Бойд, тронулся умом и поэтому разыскал меня. Так я оказалась у него в доме в Малэме. Он спланировал наше «случайное» знакомство на выставке, чтобы быть ближе к сердцу своей погибшей невесты, а теперь, когда мне ответили из донорской программы, вся правда об этом вылилась наружу. Сейчас я собираю вещи и уезжаю домой, пока он сюда не вернулся. Мне страшно и одновременно горестно, потому что я буквально сердцем чувствовала, как Сара тянется к нему.
Надеюсь, видения теперь оставят меня в покое. Хотя по-прежнему твердо ощущаю ее присутствие. Она все еще со мной. Незримо. Мы вместе застряли где-то между Здесь и Там.
Пожалуйста, позвони мне.
С любовью,
Эмили.
P.S. Вспомнила. Я уже однажды говорила тебе, что люблю. В тот вечер, на выпускном. Думала, что хочу побыть счастливой перед тем, как умру. Но, на самом деле, когда мы целовались, я видела по ту сторону неба сияющий ласковый свет, от которого звезды сами падали в мои распахнутые ладони. Он звал меня. И именно в тот момент я поняла, что хочу жить.
И быть рядом с тобой».
Перед тем, как отложить лэптоп, заметила, как настойчиво мигает значок соцсети. Нажала, вошла в нее. Просмотрела все уведомления: новые записи друзей, фотографии, несколько сообщений. Ничего важного. Ознакомилась со всеми, но счетчик так и продолжал указывать на одно не просмотренное уведомление.
Тогда, подумав немного, ввела в строку поиска имя — Сара Келли. И нажала на поиск. Через секунду передо мной в ряд выстроились странички людей с таким именем и фамилией. Ткнула на ту, чья фотография была мне уже знакома. Девушка на снимке казалась жизнерадостной и светлой. Она стояла на сцене все в том же шикарном синем платье и с цветами, и с радостной улыбкой принимала овации зала.
Лента сообщений под ее фото пестрела короткими соболезнованиями более, чем двухмесячной давности: «Как жаль», «Нам будет тебя не хватать», «Соболезную родным», «Бедная Сара!». И только короткое автоматическое уведомление, светившееся мелкими буквами в самом верху, заставило меня испуганно сжаться. Оно сообщало о том, что пользователь был в сети вчера утром.
Глава 33
Что? Как такое было возможно?
Буквы плясали перед моими глазами, но я все равно перечитала уведомление еще раз. Сара была мертва, но кто-то продолжал заходить на ее страничку. Быстро написав письмо в техподдержку, я нажала «Отправить». Сообщила, что страницу моей погибшей подруги взломали, и во избежание ненужных волнений со стороны родных и близких людей, а также возможных противоправных действий попросила срочно принять меры по блокировке мошенникам доступа к ней.
Пока ждала ответа, машинально залезла в фотографии пользователя. На удивление, их было не то, чтобы мало — их почти не было. Молодые девушки в наше время фиксируют чуть ли не каждый свой шаг: от тарелки с обедом в ресторане до покупок в магазинах. А у Сары в профиле было почти пусто. Пара фотографий, где она стояла у здания консерватории, одно фото с подругой, совсем древнее, и еще одно — на нем они с Дэниелом были запечатлены возле этого самого дома. В обнимку.
Все фотографии были консервативными и достаточно сдержанными. Только старый снимок с подругой, сделанный несколько лет назад и помещенный в альбом, сразу как она зарегистрировалась в соцсети, хранил отпечаток бесшабашной юности, хмельными улыбками застывшей на лицах девушек. Они сидели в каком-то кафе, на столе в тени виднелись кружки с пивом, и атмосфера всем своим видом давала понять, что студентки очень душевно проводили вдвоем свое время.
Не знаю, что нашло на меня, но захотелось рассмотреть снимок в мельчайших деталях. Я увеличила изображение Сары и вздрогнула. Та самая родинка, на том же самом месте, где я видела ее у себя. Она отчетливо выделялась маленьким черным пятнышком возле ее ключицы. Если бы девушка не облокотилась на стол в столь расслабленной позе, вряд ли бы ее было видно в вырезе расстегнутой на пару пуговиц рубашки.