— Напрасно ты так плохо думаешь о достойной девушке, сестра, — укорил китаец. Он извлек из кармана халата наскоро написанную мелким женским почерком записку и протянул Маргоше. — Это адрес. А вот ваши деньги, они не понадобились.
— То есть как — не понадобились? — ошарашенно переспросил Ванечка.
— В тебе пробудились новые способности, почтенный? — почти с уважением спросила Маргоша. — Ты владеешь гипнозом?
— Нет, сестра, — скромно потупил глазки китаец.
— Тогда каким образом тебе удалось бесплатно получить все услуги от жрицы любви и узнать то, что нам было необходимо? — недоверчиво взглянул на него Ослик ИА.
— Я всего лишь обещал заглядывать к сестре Сабине, пока я здесь.
— Что?! — хором переспросили Маргоша и Ванечка.
— Сестре Сабине так понравилось дарить мне частички своего Инь, — самодовольно объяснил Пи Ец, — что она решила не брать с меня деньги. А я, разумеется, с удовольствием при случае загляну к ней еще, дабы поделиться силой Ян. Если, конечно, мы не найдем сегодня панцирь Божественной Черепахи.
— Что-что тебе подарила сестра Сабина? — переспросил Ослик ИА.
— Частички Инь, о, неумный брат, — ответил китаец. — В нашем мире любой мужчина знает толк в высоком искусстве любви.
— Ты просто умница, почтенный дагэ, — проворковала Маргоша. — Завтра же братца Баринова арестуют, мы найдем панцирь, и ты вернёшься домой. Волшебная Черепаха должна быть тобой довольна.
— Почему завтра, а не сегодня? — вмешался Ослик ИА, бросив на китайца ревнивый взгляд.
— Сегодня вечером Сашка возвращается из командировки, — объяснила Маргоша. — Я ему все расскажу, и с утра мы все вместе поедем к Баринову-второму. А когда найдем панцирь и отправим почтенного дагэ домой, Саша позвонит, кому будет нужно, и устроит официальный арест убийцы в лучшем виде. Мне прямо не терпится выяснить, что не поделили братцы Бариновы, и, главное, почему надо было убивать Михаила именно в моей квартире.
— Кстати, — поинтересовался Ванечка, — а ты уверена, что убили именно Михаила?
— Нет, но, думаю, это и не важно. Одного негритенка, то есть близнетёнка, убили. Значит, панцирь у второго. А уж кого как зовут — дело десятое.
ГЛАВА 8
Обсуждение плана действий продолжалось в телефонном режиме до полуночи. Вернее, с братом Саней оно длилось от силы минут десять, причем большую часть этого времени Маргоша рассказывала об убитом клиенте, пропавшей «грамоте», китайском госте из прошлого и покаравшей его черепахе.
— Ну и фантазия у тебя, сестренка. Ты что там сейчас переводишь? Фантастику, что ли? — хмыкнул Саня, услышав о летающем земноводном. — Ладно, молодец, что нос не вешаешь и шутить не разучилась. Завтра встречаемся в половине девятого у подъезда канадца.
Обсуждение завтрашнего утра с Осликом ИА и китайцем заняло гораздо больше времени. При этом Маргоша ещё отвлекалась на разговор с несколько раз звонившим Серегой. Верный друг сыпал цитатами из любимого диссера и рвался отправиться к Баринову вместе со всей компанией, мотивируя тем, что «я же тебя, Маргош, в это дело и втравил».
В итоге в половине девятого утра около подъезда дома, где снимал квартиру канадец, оказались бравый майор ФСБ Александр Алексеев, Маргоша с Чаком на поводке, Ванечка, почтенный Пи Ец и заспанный Серега.
— Это что за хоровод?! — прошипел Саня. — Зачем столько народу?
— Здесь все заинтересованные, — ответил Ослик ИА.
— Чак тоже? — иронически поинтересовался Саня.
— А Чаку скучно, — парировала сестра. — Он не будет мешать.
Сенбернар при этом радостно гавкнул и рванулся облизывать обожаемого брата обожаемой хозяйки.
— Мы должны были зайти в подъезд тихо, незаметно для объекта! — яростно шипел Саня, отпихивая от себя здоровенную счастливую морду. — А вы что устроили?
— Мы и зайдем тихо и незаметно, — проворковала Маргоша, оттягивая Чака от брата. — Лучше познакомься, Санечка. Это Ваня, я тебе о нем рассказывала. А это — почтенный Пи Ец…
— Чего? — неделикатный Саня громко хохотнул.
— Можно просто — почтенный дагэ! — торопливо уточнил сконфуженный китаец.
Он прижал руки к груди, соединив ладони, и поклонился в пояс.
Саня с сомнением посмотрел на гостя из прошлого, потом коротко кивнул и обменялся рукопожатиями с Серегой и Осликом ИА.
— Значит, так. Сейчас дождемся, пока кто-нибудь откроет дверь, и заходим в подъезд, — начал распоряжаться профессионал. — Дальше нужно позвонить в квартиру и сказать, что хозяйка просила что-нибудь оттуда забрать. Если не откроет, придется действительно потревожить хозяйку…
— Зачем такие сложности, брат? — вмешался китаец. — Сестра Сабина одолжила мне ключи от квартиры.
— Ключи? — поднял брови Ослик ИА.
— Ну ты и талант, почтенный дагэ! — хмыкнула Маргоша.
— Раз есть ключи и разрешение от этой Сабины — можем войти и так, — решил Саня.
Субъект «с лицом трупа» встретил всю компанию в коридоре, привлеченный звуками, которые издавали плохо поворачивающийся ключ и раздраженные этим обстоятельством Саня и Серега.
— Мир этому дому! — процедила Маргоша, глядя в забегавшие глазки Баринова.
— Ох, подсказывало мне сердечко, что найдут меня злые вороги!
Канадец картинно схватился за голову.
— Ах, вороги?! — хрупкая переводчица подскочила к Баринову и встряхнула за плечи не ожидавшего нападения иностранца.
Чак грозно зарычал. Ослик ИА с трудом оттащил от Баринова разгневанную Маргошу и преисполненного энтузиазма пса.
— Маргарита, вы же благородная сударыня! — взвыл канадец.
— Михаил? — прищурился Ваня.
— Кто ж еще? — прошипела Маргоша. — Со вторым-то мы не встречались!
— Отставить бардак! — хорошо поставленным командирским голосом рявкнул Саня.
Получилось настолько убедительно, что замолкли все, включая Чака. Вернее, почти все, потому как Баринов по-бабьи запричитал:
— Все напрасно, все впустую! Родную кровинушку ни за что ни про что порешил я, душегубец! Грамота бесценная, самим Конфуцием писанная, злато и сребро, кои за нее выручить можно было бы, глазоньки мне затмили…
— Каким там Конфуцием? — буркнул Ваня и покосился на Пи Еца.
— С мотивами все понятно, — произнес Саня. — А вот почему вы, гражданин Баринов, брата порешили в чужой квартире, а потом украли у себя же грамоту — это вопрос.
— Случайно злодейство свершил, неповинен я, — сменил пластинку Баринов.
— Так ты уж определись, деньги глазоньки затмили или неповинен ты, — хмуро сказал Серега. — Одно с другим не монтируется.
— Неповине-е-ен! — взвыл канадец. — С Макарушкой договорились встретиться, когда сударыня Маргарита грамоту переведет. А он раньше явился, когда сударыня с животинкой, — Баринов опасливо кивнул в сторону Чака, — погулять вышла. Не доверял мне брат родный, да и делиться не хотел, вот злодейское дело и удумал.
— Брат удумал злодейское дело, и ты его отравил? — уточнил Саня.
— Он пришел, я потчевался кофием с печивом. Он сел со мной, налил себе чашку, я тоже ещё испить захотел. Макарушка сахар в обе чашки сыпал, а потом я его чашечку случайно взял, а он, значит, мою. Кофию испили, стали думу думать, как грамоту ценную продадим и злато делить будем…
— Ты ж ее в музей отдать собирался, — с нехорошей улыбкой напомнила клиенту Маргоша.
— Каюсь, обманул, сударыня. Не хотел, чтобы вы куда-нибудь о столь ценной вещи сообщили, и нам с Макарушкой еще и с налоговой инспекцией делиться пришлось.
— Понятно, — кивнул Саня. — Хотели вы, братцы, втихую, без налогов, выгодную сделку провернуть. Так что дальше-то было, после кофе?
— Плохо стало Макарушке, захрипел, побледнел весь, да преставился. А перед смертью покаялся, что яд в мою чашку добавлял. Вот так судьба решила: чашки мы перепутали, Макарушку его же отрава и сгубила.
— А «Скорую» ты вызвать не мог? И полицию? — прищурился Саня.
— Так кто бы мне поверил! — возопил Баринов. — Страх меня обуял, я чашку свою вымыл, грамоту схватил — и бежать. По дороге воспомянулось мне, что у Макарушки рубашка темнее, чем у меня. Подумал я, что скоро все о нас выяснится, и переехал сюда. На три дни всего, пока с собирателем древностей драгоценных не встречусь. Уж и встреча назначена была на сей день… Не успел, судьба моя горькая…
— Значит, так, — деловито прервал его излияния Саня. — Сейчас ты показываешь эту грамоту, потом мы вызываем наряд полиции, и ты все рассказываешь уже им.
Михаил протиснулся между сказочником и филологом к приоткрытому шкафу в прихожей и заглянул внутрь.
— Ее нет, — испуганно выдохнул Баринов. — Похитили!
— Как — похитили? — сморгнула Маргоша. — Ты с чем к коллекционеру собирался?
— Вечером здесь была, клятву даю, головой ручаюсь, — залопотал канадец. — На полочке лежала.
Он ткнул пальцем в пустую полку над кремом и ложкой для обуви.
— …! — емко выразился Саня. — Кто же так ценности хранит?!
— Куда она могла деться? — требовательно спросила Маргоша. — Был тут кто-нибудь еще?
— Нет, точно нет! — уверенно заявил Баринов.
— Братья и сестры! — вмешался почтенный дагэ. — А так ли нужна эта грамота? Я помог вам найти убийцу…
— Я не убийца! — завопил Баринов.
— Божественная Черепаха послала меня сюда, чтобы я вам помог, так что теперь я могу отправляться назад. Только загляну попрощаться к сестре Сабине, — невозмутимо продолжал китаец.
По коридору пробежал холодок, и из комнаты выплыло уже знакомое Пи Ецу, Маргоше и Ослику ИА облако, несущее на себе разъяренную черепаху. Ее глаза сверкнули красными огоньками, а голос загремел так, что задребезжало стекло в комнатной двери.
— О чем ты думаешь, ничтожный?! — взревела она, потрясая посохом. — Тебе было сказано, что ты должен найти убийцу и мой панцирь! А ты остановился на полпути и собираешься беззаботно предаваться утехам с жрицей любви?!
Почтенный дагэ попятился.
— Кажется, я переработал, — пробормотал Саня, глядя на парящего на облаке рептилоида. — Или перекурил, — добавил отважный ФСБ-шник, сопроводив это глубокомысленное замечание фразой, услышав которую, Карпов завистливо присвистнул. — Сестра, ты что в сигареты добавляла?
— Сашенька, успокойся, с тобой все в порядке. Черепаха настоящая. Такая же, как почтенный дагэ. Совсем божественная и из древнего Китая.
— Божественных черепах не бывает, — пробурчал закоренелый атеист в третьем поколении. — Это глюк.
— А ты потрогай! — посоветовал Ослик ИА.
Майор Алексеев шагнул к восточной небожительнице и бесцеремонно схватил ее за лапу.
— Нет, нет! — отчаянно заверещал Пи Ец, в ужасе плюхаясь на пол и воздевая к рептилоиду руки и откляченный зад.
Маргоша попыталась оттащить брата от облака, но было поздно. Возмущенная дерзостью жалкого смертного из будущего, Небесная Черепаха взмахнула жезлом. Раздался удар грома, в комнате потемнело.
Когда мгла рассеялась, оказалось, что ни Маргоши, ни Сани, ни разъяренной рептилии в комнате нет.
Ослик ИА схватил почтенного дагэ за шкирку и чувствительно встряхнул.
— Говори, куда твоя земноводная госпожа дела Алексеевых?
— Я-я-я не знаю, — Пи Ец ритмично застучал зубами. — Я думаю, великая небожительница рассердилась на дерзкого и отправила его в мое время. И уважаемую сестру тоже, потому что она коснулась господина рукой.
— Так верни их немедленно! Колдун ты или где? — и Ваня ещё раз тряхнул китайца, напрочь забыв о своих пацифистских убеждениях.
— Я не смогу, — заныл почтенный. — Это под силу только Божественной Черепахе!
— Тогда отправь нас всех туда, — рявкнул Ослик, на глазах трансформируясь в тигра.
Поняв, что близка его смерть — лютая и неминучая, — Пи Ец принялся водить по воздуху руками, что-то бормоча и жмуря глаза.
— Эй-эй, погодите, — вмешался Карпов. — Вань, ты хочешь в прошлое, нашу подружку спасать — так и флаг тебе в руки. А я совсем… Твою ж прародительницу через экскаватор саперной лопаткой в неизвестную дыру…
Последнее замечание было вызвано тем, что Серега, Ослик ИА, Пи Ец и впавший в полный транс от увиденного Баринов внезапно очутились посреди жилища почтенного дагэ.
Ослик, выпустив из рук китайца (тот жестко приземлился на зад и завыл, потирая ушибленную часть тела), бросился обнимать Маргошу — к счастью, целую и невредимую. Что касается Саши Алексеева, то за него вообще-то никто и не беспокоился. Отважный майор уже успел вооружиться копьем и легким мечом, напялить на голову рогатый шлем и сейчас как раз рылся в сундуке, пытаясь найти кольчугу по размеру. К сожалению, мирный колдун и маг располагал только богатым набором разноцветных халатов, непригодных в качестве доспехов.
— Почтенный, — командирским голосом рявкнул Саня, — у тебя никакого панциря или, на крайняк, кожанки защитной не найдется?
— Панцирь, панцирь… — завыл Пи Ец. — Нам нужно вернуть панцирь! Небесная Черепаха разгневалась, и нам теперь не вернуться в ваш мир без ее помощи. И ничтожному мне больше не суждено увидеть желтоволосую жрицу любви, и придется снова получать тумаки…
Осознав всю безнадежность ситуации, почтенный дагэ внезапно впал в не свойственный ему энтузиазм и бросился на майора Алексеева, не обращая внимания на предупредительные возгласы Маргоши. Остановиться Пи Еца заставило только недвусмысленно упертое в пузо копье.
— Значит, так, — произнес Саша, для большей убедительности помахивая перед носом китайца мечом. — Признаю, что был неправ и непочтительно отнесся к твоей земноводной подруге. Поэтому, давай, призывай ее сюда. Так и быть, извинюсь. А то у меня там убийство нераскрытое, некогда мне здесь прохлаждаться.
ГЛАВА 9
Ароматические палочки догорели почти до конца, сладкие рисовые колобки закончились, а бедный Пи Ец все торчал, воздвигнувши зад, перед алтарем и пытался призвать Священную Черепаху.
Маргоша, Баринов, Ванечка, Серега и даже притихший Саня рядком сидели на диване и ждали, чем закончится изрядно затянувшийся сеанс магии и чародейства.
— И пришел к нам полный пиец, — прокомментировал изрядно соскучившийся Карпов. — Похоже, застряли мы надолго.
— Не хотелось бы, — пробурчал майор. — Кстати, господин Баринов, позвольте вас допросить. Пока неформально. Раз уж сидим и дурака валяем.
Непривычный к подобным оборотам речи Михаил дернулся, но все же согласно кивнул.
— Извольте, сударь.
— А расскажите мне, любезный, откуда вообще у вас этот панцирь взялся? И прочая китаистика. Что-то не припоминаю я, чтобы в славной стране Канаде так уж популярно было восточное искусство.
— Уважаемый господин полицейский, так не наше это добро. Почитай, что по наследству доставшееся. Мы с Макарушкой, да будет земля ему пухом, сироты бесприютные. Родичи наши — батюшка и матушка — в машинной аварии скончались, когда мы еще несмышленышами были. Так нас добрый Иван сын Петров на ноги поднимал, наукам обучал да взращивал, аки пшеничку свежую. Так вот батюшка приемный великий был охотник до китайских безделушек. Ажно ресторацию в нашем российском поселении открыл. Мы-то с Макарушкой не шибко все эти изыски чужеземные жаловали, а вот иной народ очень радовался, — в очередной раз упомянув безвременно скончавшегося брата, Михаил пустил почти убедительную скупую слезу.
— И что потом? — полюбопытствовала Маргоша. — Ваш воспитатель скончался, а вы — два жадюги — из-за наследства его передрались?
— Нет, нет, дорогая сударыня, благодетель наш, хоть и скорбен телесами, но еще жив и здрав разумом. Так желательно Ивану свет Петровичу было, чтобы мы, как молодые да сильные, во Расеюшку возвернулись да все ценности в музеумы и передали. Заранее их подготовимши да перевод сделамши для панциря бесценного. А мы-то, мы-то… Эх, бес злокозненный попутал…
— Ну я, блин, сейчас разрыдаюсь, — пробурчал бесчувственный майор и переключился на новый объект. — Эй, почтенный дагэ! Где там твоя небожительница? Или ей панцирь в обратку не нужен, вот она и не торопится пред мои светлы очи явиться?
— Ай, ай, — запричитал Пи Ец. — Разве мало тебе, глупый воин, случившихся несчастий? Хочешь, чтобы великая Черепаха еще сильнее тебя покарала?
— Куда уж сильнее! — проворчал Алексеев. — Ой, черт!
Посреди комнаты висело уже знакомое облако, а на нем, сверкая глазами, восседала рассерженная Черепаха, только что весьма чувствительно приложившая Саню посохом по макушке и явно намеревавшаяся повторить.