— Светлейшая пожелала лично с тобой поговорить.
У меня сердце ушло в пятки. Я клялась не утаивать значимое. Я буду обязана рассказать про Тшана.
— Хали?
Я сглотнула.
— Да, светлая?
— Ты побледнела.
— Я не поняла. Разве невесты могут покинуть столицу? Временно.
Зачем тогда мы сидим в отеле?
— Увы, нет. Забрать тебя в поместье даже ненадолго мы не можем. Да и не стали бы этого делать.
Ах да, покушение на Хали. Один раз не уберегли. Нашли убийцу или нет, неизвестно, но покушение наверняка может повториться.
— Тогда как? Если я правильно поняла, светлейшая нежеланный гость в столице.
— Магия, разумеется. Конкретно — артефакты связи. Поднимайся, идём. Светлейшая не любит ждать, а тебе назначено через четверть часа.
Да чтоб её! Мне ведь придётся рассказать всё. Вообще всё. И сорвать беседу не получится — это однозначно самый что ни на есть вред. Проклятие.
— Хали?
Ещё и Мерелис смотрит.
— Как прикажете, — выдохнула я.
Представляю лицо светлейшей, когда она выслушает новости.
Мерелис пригласила меня в рабочий кабинет, уверенно прошла к стеллажу, за которым оказалась дверь, ведущая в следующее помещение. Всю дальнюю стену занимало гигантское зеркало. На его фоне терялись и рабочий стол, и массивное кресло. Мерелис не села и мне не позволила, обошла стол, встала лицом к зеркалу. Я встала рядом. Мелькнула глупая мысль разбить артефакт, но это самое что ни на есть вредительство. С таким же успехом я могу пойти и признаться Тшану в преступлении та Верде. Вспомнив дракона, я неволько вновь ощутила досаду. Тшан Бессердый больше не появлялся. С одной стороны, это хорошо. Я и так с ним по грани хожу. Спасает, что я действительно не хочу делиться с ним какой бы то ни было информацией. Нет моей вины в том, что дракон такой догадливый. С другой стороны, что именно будет расценено магией как сознательное причинение вреда, я не знаю, и лучше не рисковать. Наверное, поэтому Тшан и не приходит. Или не приходит потому что сейчас я для него бесполезна.
По периметру зеркало подёрнулось серой дымкой. На миг туман полностью заволок стекло, а когда он рассялся, по ту сторону оказался рабочий кабинет светлейшей. Я узнала искусно выточеную бесконечную фигурную "летопись", покрывающую деревянные панели стен и потолка, узнала мебель и узнала сидящую за столом седую восковую куклу. Жизни в Фатали та Верде не чувствовалось.
— Приветствую, светлейшая, — поклонилась я, как учила Мерелис. — Благодарю за оказанную честь. Внимание светлейшей — всегда радость.
— Неплохо. Мерелис, одобряю. Расскажи мне, Хали, как так получилось, что дракон обратил на тебя такое внимание.
Подозревает неладно? Хм… Умолчивание подразумевает, что я не скрываю нечто важно, причём важность завязана именно на моё восприятие. Я бы, например, предпочла про свой поход на смотровую площадку не упоминать, ограничиться маловразумительным "столкнулись" и отвлечь внимание более важными вещами. Но, боюсь, магия такой "шутки" не оценит, потому что в глубине души молчание про самовольную вылазку я воспринимаю именно как умалчивание.
— Я столкнулась с небесным накануне проведения второго этапа отбора в лифте, когда поднималась на смотровую площадку. Очень хотелось увидеть город с высоты и проветриться. Небесный принял меня за горничную и начал спрашивать о делах в поместье та Верде. Отказ отвечать он не принял, намекал, что свернёт мне за неповиновение шею. Мне пришлось рассказать о клятве. Небесный отступил, но заинтересовался и, судя по тому, что он уже после завершения второго этапа отбора меня нашёл и расспрашивал, останавливаться он не собирается.
Фатали заметно побледнела. Кровь буквально отхлынула от её лица. Но больше светлейшая ничем не выдала свою реакцию. Долгую минуту она молчала. И глядя ей в глаза я поняла — мне не жить. Светлейшая меня уничтожит. Собственно, к этому изначально шло, ведь я живой компромат.
— Мерелис?
— Светлейшая, я не знала. Упустила. Виновата, — голос Мерелис сорвался.
Покосившись на компаньонку, я своим глазам не поверила. Где уверенная в себе ядовитая Гадюка? Мерелис натурально дрожала. Из-за меня её накажут? Кажется, я невольно подставила Мерелис… Только вот почему-то мне ни капельки не жаль. Тшан — моя единственная надежда, и встреча с ним — величайшая удача.
— Хали, я желаю услышать подробности.
— Да, светлейшая.
И начался форменный допрос. Фатали выспрашивала каждую мелочь, заставляла вспоминать, с какой интонацией Тшан говорил, куда и как смотрел, делал ли паузы между предложениями. Фатали повторяла одни и те же вопросы разными словами, вновь и вновь возвращалась к зацепившим её эпизодам, уточняла, приказывала вспоминать.
Я не знаю, сколько длился допрос. Учёба меня выматывала меньше.
— Значит, ты уверена, что небесный возьмётся за собственное расследование? — в миллионный раз переспросила она.
— Да.
— Что же… Хали, покинув апартаменты без разрешения, ты поступила неразумно. Ты меня разочаровала.
— Мне жаль.
— Мы обсудим это, когда ты вернёшься. По сути, ты попала на третий этап по ошибке, так что проблем возникнуть не должно — завтра метку погасят.
Туман заволок стекло. Когда он рассеялся, я увидела лишь наши с Мерелис отражения в зеркали. Сеанс связи окончен.
— Ты! — развернулась ко мне Мерелис.
Я подумала, что она меня ударит, но Мерелис даже не замахнулась. В её взгляде я прочитала обещание скорой смерти. Мерелис вылетела вон, хлопнув напоследок дверью. Я осталась в кабинете одна и со злости ударила кулаком. Я жить хочу! Что может быть проще? А оно не складывается. Посыпались осколки разбитого зеркала, и пришла боль. Я разжала кулак — вся рука была в порезах.
Вот же!
13
На верхний этаж ноги принесли меня сами. Уже в лифте я задумалась — а зачем я вообще поднимаюсь на смотровую площадку, тем более в дневное время, когда там могут находиться состоятельные невесты и их компаньонки? Двери лифта открылись. Я протянула руку, чтобы нажать на кнопку и ехать вниз. Не успела.
На смотровой площадке с прозрачным полом за столиком расположились Тшан, две миловидные хохотушки и дама постарше. Моё появление могло остаться незамеченным, и я бы сбежала, но Тшан повернул голову и вперил в меня недружелюбный взгляд. Я невольно отступила на шаг, а Тшан, что-то тихо сказав своим собеседницам, встал. Девушки тоже повернули головы в мою сторону.
— Светлая, не стоит так тушеваться. Уверен, у вас были веские причины задержаться.
Что он несёт? Я же случайно… И почему он с какими-то девицами? Стоп! Куда-то меня не туда понесло.
— Небесный…
Пока я мямлила, Тшан успел приблизиться почти вплотную, протянул мне руку.
— У тебя интересная привычка, Хали. Как только что-то выбивает тебя из душевного спокойствия, ты сбегаешь подышать свежим воздухом. Что случилось на этот раз? — сказано было настолько тихо, никто лишний вопрос бы не расслышал.
— Ты же знаешь, что я не могу ответить.
— Значит, случилось, — удовлетворённо кивнул Тшан
Из лифта мне пришлось выйти.
— Должно быть, что-то серьёзное. Хм… Неужто светлейшая почтила тебя своим вниманием? И ты не могла не осчастливить её сообщением о нашем с тобой знакомстве… Яс… Это что?!
Тшан внезапно подобрался, хищно раздул ноздри и с шумом втянул воздух. Глаза сверкнули изумрудной зеленью. Он молниеносным движением ухватил меня за запястье, поднял мою руку.
— Хали, кто посмел?!
— Зеркало.
— Ч-что?
— Я стукнула по зеркалу кулаком, а оно взяло и меня порезало.
Тшан прошипел что-то невразумительное.
— Светлые, прошу нас простить. Светлая Халиала поранилась, — Тшан развернулся так, чтобы девушкам была видна моя кисть. — Цели…
— Не надо!
А вдруг целитель поймёт, что я иномирянка?!
Тшан поморщился, но возражение неожиданно принял:
— Ладно, я сам.
Думать не хочу, какие выводы он сделал из моей неосторожной реплики. Но лучше выводы, чем целитель — в этом я уверена железно.
— Светлые Флоя, Рэмиль и Маисан, позвольте представить вам светлую Халиалу, участницу третьего этапа отбора. Светлая Халиала, Флоя и Рэмиль, как и вы, участвуют в третьем этапе. Светлая Маисан любеззно согласилась состаить нам компанию во время чаепития.
Тшан помог мне сесть, а проворная официантка поставила передо мной блюдо с пирожными, миниатюрную фарфоровую чашечку, наполненную чем-то тёмным. По запаху — кофе. Вторая официантка принесла графин с водой и самую обыкновенную аптечку. Хотя нет, не обыкновенную. Тшан плеснул мне на ладонь воды, вытащил из аптечки узкий браслет из тёмной грубой кожи, застегнул на раненой руке. Стоило пряжке защёлкнуться, браслет словно ожил. Я ойкнула. К магии я слишком непривычна — не сдержалась. Тшан мимо ушей мой вскрик точно не пропустил и добавил очередную мою странность в копилку к остальным.
Браслет выпустил хоботок, прижался "носом" к ближайшему порезу и вытащил крошечную стеклянку.
— Во время переговоров некоторые так умудряются сжать стакан, что он лопается, — пояснил Тшан, откуда в кафе завёлся такой странный лечебный артефакт. — Светлая Флоя, ещё клубники со сливками?
— О, небесный, вы меня избалуете!
Девушка захлопала ресницами, а я начала понимать, что снова вляпалась. Непонятные посиделки, и Тшан зачем-то усадил меня рядом с собой, вместо того, чтобы отправить восвояси, когда выяснил всё, что хотел.
— Светлая Халиала, тоже клубники со сливками?
Я удостоилась трёх злобно-ревнивых взглядов.
— М-можно.
Тшан обворожительно улыбнулся.
— Небесный, а правда, что невесты увидят легендарный Мост Роз? — спросила одна из девушек, по-моему, исключительно, чтобы Тшан перестал смотреть на меня.
— Только те, кто пройдут на четвёртый этап, светлая Рэмиль.
Что я здесь делаю?
— Увидеть Мост Роз моя мечта, небесный.
— Светлая, я могу лишь пожелать, чтобы ваша мечта осуществилась. Распорядится судьба.
Щебет начал сливаться в один невнятный гул. У меня закружилась голова, во рту стало сухо-сухо. Я сглотнула. Неужели позорно шлёпнусь в обморок? Я не столько заметила, сколько почувствовала, что Тшан обеспокоенно покосился на меня, и головокружение тотчас прошло, давление пропало. Так-так…
— Светлая Халиала, я вас никогда раньше не видела. Вы прибыли в столицу ко второму этапу отбора, да?
Я не я, если только что Флоя не обозвала меня провинциальным выползнем. И ведь вежливо обозвала, зараза. Интересно, высший свет Илезии сплошь серпентарий? Пока что, куда ни глянь, только гадюки, кобры да драконы попадаются.
Флою следовало поставить на место, иначе почуют слабость и загрызут — я это уже проходила в прошлой жизни, как осаживать знаю. Я нарочито сладко улыбнулась:
— Да, светлая.
Голову словно железным обручем стиснуло, окончание фразы застряло в горле.
— Светлая Флоя, вы тоже мечтаете увидеть Мост Роз? — влез Тшан, полностью отвлекая на себя внимание.
Я отдышалась. Ещё один такой приступ, и точно отключусь. Только у всех на глазах потерять сознание мне и не хватало. А вообще, глупости это. Плевать, что видят. Мне помощь нужна и желательно как можно скорее. Я облизнула губы, пережидая накатившую очередную волну слабости и повернулась к Тшану. Сейчас я шепну, что мне дурно… Я поймала его внимательный взгляд. Тшан? С его наблюдательностью и не заметить, что мне плохо?! Не верю. Я покосилась на браслет. Хоботок обработал каждую царапину и втянулся в основную полоску кожи, пряжка давно раскрылась. У меня реакция на лечебный артефакт? Я стянула браслет, бросила на столешницу, но головокружение осталось, к нему ещё и тошнота добавилась. Значит, дело не в браслете и не в зеркале.
Рэмиль, кстати, бледная сидит. Что происходит?!
— Я должна вернуться, — промямлила я, но сил подняться просто не было.
— Светлая Халиала, прошу вас, побудьте с нами ещё немного. Вы лучик солнца в нашем скромном обществе, — Тшан говорил любезности, и одновременно меня придавливало к стулу.
— Как скажете, небесный, — выдавила я.
Давление ослабло, и Флоя продолжила щебетать. Неужели она не чуствует? Мне становилось то хуже, то лучше. Почему-то запомнился вкус клубники. Легче мне стало вечность спустя, когда Тшан решил, что достаточно. Он дал минут пять, чтобы прийти в себя, как ни в чём не бывало поблагодарил за чудесно проведённое время и проводил нас, всех четверых, до лифта. Я с трудом переставляла ноги, Рэмиль пошатывалась. Хорошо выглядели лишь Флоя и Маисан. Впрочем, старшую даму давление, как я поняла не коснулось.
Тшан в лифт с нами не зашёл, галантно распрощался и стоял, улыбась, пока двери не захлопнулись.
— Светлая Халиала, мы вас проводим, — тотчас вызвалась Маисан.
Тьфу.
Даже сейчас рассалабиться не получилось.
Я качнула головой:
— Благодарю за заботу, светлая Маисан, но это будет излишне. Меня ожидают, и…
Лифт остановился на пред-предпоследнем этаже.
— Вы не выходите, светлая Халиала?
Этаж для элиты — нет, не выхожу.
— Мне дальше.
— Хм…, - протянула Фолоя с намёком.
Видимо, в глазах аристократок я упала, навязывать помощь мне не стали. Девушки в сопровождении старшей дамы вышли.
Двери захлопнулись, лифт пошёл вниз. Я прижалась спиной к стене. Как же мне плохо… Почему меня понесло на смотровую площадку, я объяснить могу. А вот, что было дальше? Размышлять сейчас я не в состоянии. Дойду до кровати, упаду лицом в подушку, отключусь и впервые буду искренне счастлива, что Тшана в спальне не окажется.
Двери открылись. Я шагнула из кабины.
— Не спеши.
Знакомые ладони легли на плечи.
— Ты?! — я вскинула голову и… утонула в нечеловеческой зелени глаз дракона.
Невесть откуда взявшийся Тшан перехватил меня за талию и втянул обратно в кабину. Я вяло брыкнулась, но и только.
— Так быстро… Но как?
Тшан посмотрел на меня с удивлением и тихо рассмеялся:
— Не надо искать чудеса там, где их нет. Я всего лишь воспользовался вторым лифтом. Обогнал, я же нигде не останавливался.
— Угу.
Я ещё раз попыталась освободиться.
— Хали, не спеши. Разве ты не хочешь получить объяснения?
— Нет.
— И то, что только что у нас состоялся приватный третий этап отбора тебе тоже не интересно?
Интересно, ещё как. Тшан раздразнил любопытство и многозначительно замолчал. В принципе, он прав, кабина лифта не самое подходящее место для серьёзных разговоров. Я думала, мы вернёмся на смотровую площадку, но Тшан решил иначе. Он предпочёл свои апартаменты и привёл меня в совмещённую с холлом гостиную, усадил на диван, сам расположился в кресле, вольготно закинул ногу на ногу, потянулся, будто не дракон а сытый кот, поймавший мышку.
— Кофе? Клубнику? Тебе вроде бы понравилось.
С одной стороны, Тшана надо благодарить за то, что он со мной возится, за то, что внимателен и вежлив. Несмотря ни на что, он, пожалуй, единственный, кто не пытался втоптать меня в грязь. А ещё пока он моя единственная надежда на спасение. С другой стороны, его самодовольство и самоуверенность раздражают, а понимание, что он не ради меня старается, а свои цели преследует, охлаждает пыл.
— Воздержусь. Ты сказал, что третий этап состоялся? Но я была уверена, что он проходит в храме под наблюдением жреца.
Тшан пренебрежительно фыркнул:
— Как будто я сам не справлюсь! Знаешь, я предпочитаю держать отбор под контролем. Сюрпризы завтра мне совершенно не нужны.
— И что изменится от того, что ты узнал результат заранее?
Похоже, с точки зрения Тшана, вопрос донельзя глупый, иначе с чего такая снисходительность:
— Хали, завтра результат будет таким, каким я его хочу видеть.
— Э?
— Я окружил тебя своей силой, Хали, и тебе стало дурно. Причём у тебя не просто голова закружилась, у тебя было полуобморочное состояние. Объяснять надо?