— Нет, тот маг искал меня. Аркарион погиб из-за меня, понимаешь?!
Она зажмурилась, сжав ладони в кулаки, как будто ожидая удара. Он уже почти по привычке взглянул на ее ладонь. Перчатки тоже осыпались льдом еще у обрыва, больше не скрывая надетое на палец кольцо Белой Иглы. Открылось то, что он итак подозревал.
— Вернись к костру, — попросил он, и Лекс резко распахнула глаза.
— Накричи на меня, ударь.
— Что?
— Сделай хоть что-нибудь!
Он вздрогнул от ее крика или отчаяния поселившегося в глубине ее глаз.
— Только не так. Только не это ледяное равнодушие.
— В чем мне тебя винить?! — Дайрос и сам не заметил как подступил к ней, нависнув с высоты своего роста. — В том, что не послушал тебя? В том, что не удержал его? Я должен был спасти его, а вместо этого он спас нас!
Теперь Лекс вздрогнула, обняла плечи руками, сжавшись.
— Я думала, тебе будет легче обвинить меня.
— Нет, не будет, — жестче, чем хотел, возразил Дайрос. — И тебе не станет легче, если возьмешь на себя то, в чем не виновата. А теперь иди к костру и раздевайся.
Лекс вновь взглянула на него широкораспахнутыми глазами.
— Раны, — пояснил он, сжав пальцами переносицу, поняв, что сказал. — Нужно обработать раны, — развернул Лекс за плечо и повел к костру.
Лекс села на приготовленный им спальник, принялась разбирать свои сумки, выпив еще пару глотков настоя. Дел предстояло много. Он и сам устал, ушиб спины болел все сильнее. Но и лошади были голодны, а Лекс требовалась забота. Пока закипала вода, он избавился от доспеха, сменил рубашку, ведь эта пропиталась кровью Лекс. А мысли все еще были там, у обрыва. Он раз за разом прокручивал события сегодняшнего дня, перебирая, анализирую, пусть и понимал, что уже ничего не исправить. Аркариона не вернуть.
— Я сама промою раны и переоденусь, — раздался за спиной слабый голос Лекс, вырвав его из тяжких дум.
Дайрос замер, выпустив рубашку из рук. Само собой ее слова предполагали, что не стоит оборачиваться.
"Всегда можно взглянуть и сделать вид, что ничего не было" — пошутил бы сейчас Аркарион.
Дайрос сам не заметил, как обернулся через плечо. Лекс сидела к нему спиной. Она спешно отбросила изорванное платье, оставшись в белой нижней сорочке. Горящий костер придавал золотистый оттенок светлой коже девушки, тенями играл на обнаженных плечах и распущенных волосах. Будоражащее зрелище. Он тяжело сглотнул, когда она отбросила и сорочку, сразу подтянув наверх одеяло, то ли из-за того, что мерзла, то ли стесняясь его.
Он сам не заметил, как подошел, присел на колени за ее спиной. В голове царил полнейший сумбур из мыслей.
— Что ты… — Лекс лучше запахнула на себе одеяло, взглянув на него удивленно.
Он провел кончиком пальца от основания тонкой шеи вдоль ее позвоночника, опуская одеяло. И теперь был уверен, что ему не показалась. На ее спине был знак Исаз. Знак Безликого, что чуть не уничтожил мир. Знак Хранителей его души.
— Откуда это у тебя? — глупый вопрос. Ведь теперь все становилось на свои места. Ее навыки, скрытность, желание добраться до Храма. Только как же Хранительницей стала наследница трона?
— Родимое пятно, — Лекс подвинулась вперед, стараясь избежать прикосновения.
Дайрос отдернул руку, поняв, что продолжает медленно опускать на ней одеяло. На него нахлынули стыд и чувство вины. Он ведь находил ее красивой, желанной. Девушку, что принадлежала его умершему другу.
— Я знаю, оно странное.
— Лекс, можешь не врать, я знаю, что это за знак.
— Знак? — она посмотрела на него с таким искренним недоумением, что он впал в ступор. Неужели ей неизвестно, кто она? Как это возможно?
— Исаз.
В синих глазах мелькнуло озарение.
— Маг на дороге и тот наемник искали этот знак. То есть хочешь сказать, что родимое пятно и есть знак Исаз? Что он означает? — она попыталась развернуться к нему, но чуть не выпустила из рук одеяло. Оказалось, что он присел на его край.
— Сначала раны, потом я тебе все расскажу, — решил он, поднимаясь и отворачиваясь от девушки, хотя, уверен, образ полуобнаженной Лекс не скоро покинет его мысли.
Глава 18
/Дракон/
Лекс спешила. Он слышал, как она торопливо выжимает тряпицу в миске, чтобы скорее смыть кровь с тела и промыть раны. Он сидел у костра, спиной к ней, и медленно помешивал похлебку в котелке. Но мысли были далеко не о еде. Они балансировали между желанием и чувством вины.
— Я все, — объявила она.
Он услышал, как она приблизилась, а потом села рядом. Лекс облачилась в черное хлопковое платье с треугольным вырезом, открывающим изящные ключицы. На его фоне кожа Лекс казалась белоснежной. Она вновь дрожала, кутаясь в одеяло, глаза блестели в лихорадке. Настой не особо помогал.
— Твои раны тоже нужно осмотреть.
— Все в порядке, — отмахнулся он. Боль притупилась, обычный ушиб. Кажется, он отделался легче всех, что еще больше злило.
— Но…
— Все в порядке, — повторил он и Лекс не стала настаивать.
— Что означает знак Исаз? — сразу спросила она.
— Исаз — знак Безликого.
— Дайрос, я ничего не знаю об этом мире. С самого начала.
"Об этом мире" — повторил он про себя. Где же ее прятали?
— Создателей нашего мира называют Безликими, — начал он, разливая похлебку по мискам. — Безликий по имени Исааз создал народ сильванов. Он считал, что его народ идеален, а остальным нет места в этом мире. Потому он подчинил магические источники. Произошли глобальные катаклизмы, материки столкнулись, многие народы погибли. Говорят, что уцелел только наш материк. Народы потеряли доступ к магии, лишились всех своих способностей. Тогда началась война богов. Безликого убили.
— Но ведь теперь все хорошо. Источники восстановили.
— Не совсем так. Восстановили источники только на нашем материке и не в полную силу. Безликие объединились и вложили все свои силы в артефакты. Эти артефакты поддерживают баланс. Один из них на твоем пальце. Пока ты не займешь трон и не объединишь силу кольца с другими артефактами — баланс не восстановится. Уже происходят стихийные бедствия.
Лекс прижала сжатую в кулак ладонь к груди.
— Мы… Я боялась тебе рассказать.
— Аркарион знал?
Дайрос резко отвернулся от Лекс, когда она кивнула в подтверждение. Почему друг молчал? Хотя… итак, понятно. Боялся, что Дайрос поступит, как диктуют ему обязанности перед родом и страной.
— Прости, Дайрос. Аркариону было тяжело от тебя скрывать. Мы бы рассказали.
— Я, итак, догадывался, — Дайрос поставил перед Лекс миску с похлебкой. Он был голоден, но сейчас, казалось, не сможет проглотить ни одной ложки.
Если Аркарион знал, зачем надел на нее браслет либо не снял потом? Дайрос хорошо знал друга, тот никогда не стремился к власти. И только обрадовался, когда кольцо Серебряной луны избрало его младшего брата. Хотел защитить Лекс перед Советом? Хотя о чем это он? Аркарион любил Лекс. Ее сложно не полюбить…
— Дайрос, не молчи. Ты так и не рассказал, почему знак Безликого на мне.
— Души бессмертны, Лекс. Исааза победили, но душа его осталась, готовая возродиться. Этот знак появляется на телах Хранителей души Безликого. Они сдерживают его, охраняют мир от его возвращения. Именно потому личность Хранителя хранится в тайне, как и личности его преемника.
— Ты серьезно? — Лекс сжала в ладони орамер, взглянув на него задумчиво. — Я до конца не верю в историю этого кольца, а ты мне про Хранителей и души богов.
— Лекс…
— Нет, подожди, нет, — она активно замотала головой, зажмурившись. — Уверена, это какая-то ошибка. Были бы у меня дома, я бы тебе показала детские фото. Это родимое пятно у меня с рождения. Бывают такие совпадения. Это ошибка, — вновь повторила она, а в синих глазах зажглось упрямство.
— Ошибка в том, что от тебя скрывали столь важную информацию.
— Нет, — возразила она, взмахнув рукой. — В Храме все выяснится. Наверняка окажется, что я и не наследница, и не Хранительница. Просто курьер. Да, курьер, — нашлась она и отказалась дальше обсуждать эту тему.
Но как бы уверенно она не говорила, Дайрос видел, насколько напугала ее правда. Настолько, что она решила закрыть глаза на факты и окунуться в самообман. Он даст ей время. До Храма всего несколько дней пути. Она успеет смириться. А там уже откроются белые пятна ее истории. Наверняка, Магистр приложил руку к исчезновению наследника Белой Иглы. А Дайрос будет защищать Хранительницу, это его долг.
На этом темы для разговоров закончились. Лекс угрюмо молчала, без аппетита поглощая похлебку. Он видел, что ей снова становится плохо. А ему еда, наоборот, придала сил. Попросив Лекс ложиться спать, он, наконец, занялся лошадьми, устройством лагеря. Лекс лежала, закутавшись в одеяла, и дрожала. Ее снова начинало лихорадить. В чем смысл такой силы, если она вредит носителю? Или дело в том, что Лекс не умеет ею управлять?
Дела слишком быстро закончились. А без них становилось тяжело на душе. Он покинул пещеру, замер у обрыва напротив ее входа, глядя вдаль. Туманная дымка облаков скрывала Путеводную и простирающуюся внизу долину. Зато хорошо было видно луну и звезды. Красиво, но взгляд его ничего не видел. Снова Дайрос вспоминал тот короткий бой, воспроизводил хватку друга на руке. И даже мысленно пытался вытянуть Арка из пропасти. Сжимал до побеления кулаки, а в мыслях все еще слышал последние слова Аркариона. Сердце, саму душу разрывало от боли и тоски.
— Дэй, — услышал он слабый голос Лекс.
Уже совсем стемнело, а он и не заметил, поглощенный тяжелыми думами. Лекс только вышла из пещеры, даже выбежала, испуганно оглядываясь. Но увидев его, она облегченно выдохнула.
— Что случилось? — его охватило беспокойство за девушку. Света луны было достаточно, чтобы оценить, насколько она измучена, как горят в лихорадке ее щеки и затуманен взгляд.
— Тебя не было. Я… мне страшно остаться одной, — она опустила взгляд, смутившись своего признания. И без пояснения он понимал, что она говорит не о пещере, а вообще о жизни, об одиночестве. Ее слова и чувства резонировали с его собственными страхами.
Он подошел к Лекс, и впервые позволил себе крепко обнять ее. Прижать к груди, проведя ладонью по шелковым волосам.
— Пока мы вместе, мы не одиноки, — прошептал он, коснувшись губами ее макушки.
/Хранительница/
Глаза открылись с трудом. Тело горело, а во рту было так сухо, будто из меня высосали всю влагу. Бесик, спящий у моего живота, открыл глазки, заметив, что я проснулась. Приподнявшись, я не сразу поняла, где нахожусь. А воспоминания ударили кинжалом в сердце. Аркарион… Глупо, но я развернулась в спальнике, оглядываясь, надеясь, что все это страшный сон, просто кошмар. Но глупая надежда умерла также быстро, как родилась. Рядом находился единственный спальник, принадлежащий Дайросу. Снова пустой. Как и вчера меня охватило чувство страха.
Голова болела, кружилась. Стоило подняться, как к горлу подступила тошнота. Но я выбежала из пещеры. Дайрос нашелся там же, где и вчера. На улице, у самого обрыва. Напряженный, задумчивый, с поникшими плечами и опущенной головой.
Я знала Аркариона всего несколько недель, но уже прониклась к нему всей душой. Полюбила, не знаю, как мужчину или нет, но его потеря причиняла почти физическую боль и вгоняла в отчаяние. Не могу представить, что сейчас испытывает Дайрос, он потерял лучшего друга. И что бы он не говорил, в смерти Аркариона виновата я одна.
— Лекс? — Дайрос обернулся, наверное, услышав мои шаги. Черные глаза наполнились искренним беспокойством. Он больше не скрывал своих чувств за безразличной маской.
— Александра, — исправила я. Он кивнул, будто знал мое имя. Может, догадывался, что я соврала.
— Я… — сейчас уже нахлынуло смущение. Вчера было так больно и плохо, что я готова была просто лежать и реветь, жалея себя, изливая свое горе. И вела себя чересчур эмоционально.
Дайрос понимающе кивнул, словно итак понял, что я хочу сказать.
— Пойдем завтракать, — он взял меня за руку и повел в пещеру.
После завтрака мне полегчало. Тошнота ушла, шум в ушах прошел и температура перестала подниматься. Использование силы выматывало, подводило меня к краю. Кажется, что следующий раз просто убьет. Вчера открылась правда о знаке Исаз, я ожидала чего угодно, но не такой правды. Родимое пятно на спине было странным, симметричная линия с засечками, идущая между лопаток. Многие принимали его за татуировку, я даже перестала возражать. Так страшно, что если Дайрос прав, что если я Хранительница души Безликого. Легче отрицать, чем поверить.
Почему же ты ничего не рассказал мне, дедушка?
— Тебе лучше? — спросил Дайрос после завтрака, который мы провели в молчании. Не напряженном, траурном. Ни я, ни Дайрос не были особо болтливы, зато Аркарион всегда скрашивал трапезы беседами, незаметно увлекая и нас. Он умел поднять настроение.
Дайрос отложил пустую миску к костру. Я сидела чуть поодаль на своем спальнике. Бесик за обе щеки поглощал вторую порцию еды. С тех пор, как он попал ко мне, малыш сильно подрос, окреп и обнаглел, что уж.
— Да.
— Нужно сменить повязки, — он кивком головы указал на мою шею.
Повязка уже размоталась. Я не была мастером полевой медицины, перемотала, как смогла. Но я видела, что и Дайросу тяжело, кажется, он повредил спину. Но только отмахивался от моих вопросов. Потому я сама занялась ранами. Ну и еще не хотела обнажаться перед ним, смущать и себя, и его. Ведь оказалось, рана на шее не единственная. Меч врага прошелся и по бедру. Другое дело, что дрожа и плача, я не особо и старалась. Промыла водой, смазала мазью и кое-как прикрепила бинт.
— Я могу обработать, — предложил Дайрос. — У тебя плохо выходит.
Снова он был равнодушен и спокоен, словно камень, а не человек. Хотя, он же не человек. Вчера он был другим, я видела боль в его глазах, волнение, даже страх. Ведь ему больно и тяжело, но ни одной эмоции на лице или в черных глазах. Хотела бы и я так хорошо скрывать свои чувства.
— Кажется, я начинаю лучше понимать тебя, — даже не знаю, зачем это произнесла.
— Да? — густые брови приподнялись в легком удивлении.
— Ты скрываешь чувства за маской невозмутимости.
Дайрос на секунду растерялся, но лишь на секунду.
— Многие стремятся скрыть, что чувствуют.
— Даже от друзей? — я затаила дыхание. Не знаю, что я хотела услышать. Мне казалось, вчерашний вечер сблизил нас. Я хотела услышать, что у меня есть шанс стать ему другом. Пусть не сразу, но я бы этого очень хотела.
— Даже от друзей, — на твердых губах мелькнула горькая улыбка. Он поднялся и пересел ко мне, потянулся к повязке на шее.
Дайрос занялся раной. Наверное, впервые мне представилась возможность рассмотреть его лицо так близко. Суровая внешность, резкие черты, кожа немного обветрилась. И несколько шрамов на правой скуле. Немного кривой нос. Похоже, он не избежал перелома. Даже на вид твердые губы. Хотелось их коснуться, чтобы удостовериться, что они вытесаны не из камня.
— Я не знаю, как сложится в Храме. Мне нужно найти тело Арка. Я собираюсь отвезти его на родину. И… хочу, чтобы ты отправилась со мной.
— Конечно я поеду. Аркарион был и мне дорог.
— Дорог, — повторил он за мной еле слышно. — Ты не поняла, я имею в виду не только похороны. Я надеюсь, ты останешься со мной, — мозолистая ладонь Дайроса легла на мою щеку, а взгляд скользнул к моим губам. Сердце дрогнуло в груди. Что он имеет в виду?
Я перехватила его ладонь, чуть отстранившись, испугалась. А Дайрос теперь взглянул на брачный браслет на моем запястье.
— Нет, — попыталась воспротивиться я, когда она перехватил браслет обеими руками с явным намерением снять. Казалось, это последний рубеж, это окончательное прощание с Аркарионом.
Браслет с щелчком открылся, вновь проявился замок, сверкнув желтым светом. Дайрос громко вздохнул, глаза расширились в изумлении и робкой надежде.
— Магия не рассеялась, — прошептал он. — Он жив.