— Впусти и мою вторую переднюю лапу! — попросил волк.
Поросеночек впустил к себе в дом и вторую волчью лапу. Тогда волк заскулил, заговорил снова:
— Милый маленький поросеночек! Впусти еще хотя бы одну мою заднюю лапу.
Поросеночек впустил в дом и заднюю лапу волка. По волк не унимался, причитал и упрашивал:
— Впусти и другую мою заднюю лапу в дом! Не погибать же ей на дворе.
Послушался волка маленький поросеночек — впустил и эту лапу. Но когда он впускал последнюю лапу волка, поросеночек приставил к дверям мешок, и только волк прыгнул в дом, чтобы съесть поросеночка, как угодил прямо в мешок.
Поросенок тут же накрепко завязал мешок и выбросил его из дома на снег. Потом снял котел с плиты и стал поливать волка кипятком, приговаривая:
— Шпарь лысого кипятком! Шпарь лысого кипятком!
Уж и неведомо как — удалось волку прогрызть мешок.
Вырвался он на свободу и умчался — облезлый, шерсть клочьями висит, а на голове и совсем слезла, одна лысина блестит! Прочь побежал волк, едва ноги унес!
Убежал он далеко, собрал стаю волков и привел их к домику поросенка. Авось поросеночку целую стаю не одолеть.
А поросенок тем временем взял в руки котелочек и залез на высокое дерево.
Вот пришли волки. Тьма тьмущая. Искали, искали поросеночка — не нашли. Вдруг один волк увидел поросеночка на верхушке дерева. Стали они совещаться, как бы поросеночка с дерева снять.
Один волк сказал:
— Давайте встанем! друг на дружку.
— А кто же внизу будет стоять? — спросили другие.
— Мы пришли помогать лысому, — ответил один волк, — пусть он и станет внизу.
Так и сделали. Лысый стал внизу, остальные волки забрались на его спину: один на другого, один на другого. Еще бы только одному волку залезть, и достали бы поросенка, но поросенок в это время как крикнет:
— Шпарь лысого кипятком!
Лысый волк испугался, дрогнул, отскочил и пустился прочь, а все остальные волки попадали. Один зашиб переднюю лапу, другой заднюю, третий шею, четвертый бок.
Так они и убрались ни с чем. А поросеночек спокойненько слез себе с дерева, вошел в свой домик и живет там и поныне, если еще не помер.
ХОРОШИЙ-ПРИГОЖИЙ
Жил некогда король. Была у него красавица дочка. А у соседа его было трое сыновей: один к одному, один другого краше, а самый младший — лучше всех. Недаром его звали Хороший-Пригожий.
Однажды король сказал, что отдаст половину своего королевства и впридачу свою красавицу дочку тому, кто раздобудет ему солнечно-лунного жеребца.
— А уж если не раздобудете его, — сказал король, — то прощайтесь с жизнью.
Хороший-Пригожий выслушал короля и сказал своим братьям:
— Поедемте счастья искать! А коль не найдем, так и жизни нашей конец.
Король дал братьям коней на дорогу. Ехали они, ехали, пока не завечерело.
Доехали до трясины. Возле нее наткнулись на маленький домик. В домике жила старуха, она пустила братьев переночевать. И они рассказали ей, что едут искать солнечно-лунного жеребца.
— Солнечно-лунного жеребца вам не найти! — сказала старуха. — Дожила я до старости, а о нем и слыхом не слыхала.
Утром братья поскакали дальше. На прощанье старуха дала Хорошему-Пригожему щетку.
— Возьми щетку. Она еще сослужит тебе добрую службу, — сказала старуха.
Ехали они, ехали; завечерело.
Возле другой трясины они снова наткнулись на маленький домик. В нем тоже жила старуха. Хороший-Пригожий ехал впереди, он соскочил с коня и попросился переночевать. Их пустили, и они рассказали старухе, что ищут солнечно-лунного жеребца, и спросили, не слыхала ли она о нем?
— Я уже, сыночки мои, состарилась, — сказала старуха, — но даже и слыхом не слыхала о таком жеребце.
Утром они снова пустились в путь. На прощанье старуха дала им скребницу.
— Вот вам скребница, — сказала старуха, — она вам добрую службу сослужит.
У братьев был дядя-кузнец, они и спешили, хотели скорее до него добраться.
Двенадцать подручных работало у дяди, а сам он жил во дворце. Кузнец уже издали увидел, что едет Хороший-Пригожий со своими братьями. Он открыл им ворота, а когда они спешились, ввел их в дом, и племянники рассказали, зачем они едут.
Кузнец знал, где солнечно-лунный жеребец.
— На нем ездит младший сын Железноносой карги, — сказал кузнец. — Скачите до тех пор, пока не доскачете до диковинного, небывалого дома, в нем-то и живет Железноносая карга.
Ребята отдохнули у кузнеца. Он хорошенько подковал лошадей да еще дал впридачу подкову.
— Она вам, племянники, добрую службу сослужит, — сказал кузнец.
С тем он простился с ними. Сказал, что будет поджидать их на обратном пути и откроет ворота своего дома в самую пору.
Братья всё ехали да ехали, покуда не доехали до диковинного дома. Хороший-Пригожий сказал братьям, чтобы они проехали вперед, а он-де их нагонит. А сам пошел к дому.
Хороший-Пригожий привязал своего коня к дереву. Бросил щетку, которую дала старуха, встряхнулся и кошкой оборотился. Подбежал к дому и начал скрестись у дверей.
Его впустили, он уселся на лавочке, замурлыкал и стал слушать.
Железноносая карга спросила свою сноху, жену самого старшего сына:
— Когда твой муж вернется домой?
— В десять часов, — ответила сноха.
Жена среднего сына сказала, что ее муж вернется домой в одиннадцать часов. А жена самого младшего сына Железноносой карги ждала мужа в полночь.
Услышав все это, Хороший-Пригожий соскочил с лавочки, подбежал к дверям и принялся скрестись; его выпустили.
Он вышел из дома, забежал за дерево, встряхнулся, человеком оборотился, сел на коня и поскакал следом за братьями. Торопил коня, погонял его, боялся, что сыновья Железноносой карги убьют братьев.
Ехали, ехали парни, доехали до трясины и увидели там мост и луг. Под мостом море воды протекало. Здесь они присели отдохнуть и заснули. Но Хороший-Пригожий стоял на берегу и не спал.
В десять часов возвращался домой самый старший сын Железноносой карги. Когда он подъехал к мосту, лошадь его вздрогнула.
— Ну, лошадка моя! Целы еще кости Хорошего-Пригожего? — спросил самый старший сын Железноносой карги.
— Целы! — ответил Хороший-Пригожий.
Кинулись они друг на друга, стали биться, и ни один не мог осилить другого.
В ту пору пролетал мимо ворон. Сын Железноносой карги крикнул ему:
— Ворон, ворон, милый ворон! Урони на меня одну каплю воды, я дам тебе мертвое тело.
А Хороший-Пригожий сказал:
— Ворон, ворон, милый ворон! Урони на меня одну каплю воды, я дам тебе два мертвых тела.
Ворон уронил каплю воды на Хорошего-Пригожего. Хороший-Пригожий поборол старшего сына Железноносой карги и отдал его ворону вместе с лошадью.
В одиннадцать часов ехал средний сын Железноносой карги. Когда он подъехал к мосту через трясину, то лошадь его вздрогнула, стала пятиться, не захотела на мост въезжать.
— Ну, лошадка моя! — сказал средний сын Железноносой карги. — Целы кости Хорошего-Пригожего?
— Целы! — ответил Хороший-Пригожий.
Кинулись они друг на друга. Долго бились, ни один не мог осилить другого.
Снова пролетел там ворон. Средний сын Железноносой карги крикнул ему:
— Ворон, ворон, милый ворон! Урони на меня только каплю воды, я дам тебе мертвое тело.
А Хороший-Пригожий сказал:
— Ворон, ворон, милый ворон! Урони на меня хоть каплю воды, я, как и давеча, дам тебе два мертвых тела.
Тогда ворон уронил на него каплю воды. Хороший-Пригожий одолел среднего сына Железноносой карги и отдал его вместе с конем ворону.
В полночь подъехал на солнечно-лунном жеребце младший сын Железноносой карги. Еще издали было видно, как сиял и сверкал его конь.
Как только подъехал младший сын Железноносой карги к мосту, конь его вздрогнул, заартачился и никак не хотел въезжать на него.
— Что, лошадка моя, целы еще кости Хорошего-Пригожего?
— Целы! — ответил Хороший-Пригожий.
У моста сошлись они друг с другом, схватились. Долго боролись, ни один не мог совладать с другим. И снова над ними пролетел ворон и закаркал:
— Карр!.. Карр!
Младший сын Железноносой карги крикнул ему:
— Ворон, ворон, милый ворон! Урони на меня хоть каплю воды, и я дам тебе мертвое тело.
А Хороший-Пригожий сказал на это:
— Ворон, ворон, милый ворон! Урони на меня хоть капельку воды, я дам тебе два мертвых тела. Четыре ты уже получил от меня.
Ворон уронил каплю воды на Хорошего-Пригожего, и тот сразу же одолел младшего сына Железноносой карги. Потом он накинул на солнечно-лунного жеребца попону, чтобы он не светился, и разбудил своих братьев.
Проснулись они, даже не ведая того, что здесь произошло.
— Поедем обратно, — сказал им Хороший-Пригожий.
Ехали они, ехали, наконец подъехали к дому Железноносой карги. Хороший-Пригожий привязал коня к дереву, оборотился кошкой и пошел скрестись к дверям. Его впустили, он вскочил на лавочку и стал слушать.
Снохи Железноносой карги сидели и плакали по своим мужьям, которых убил Хороший-Пригожий.
Самая старшая сказала так:
— Скоро Хороший-Пригожий будет возвращаться обратно; я выйду на обочину дороги, стану там прекрасной яблоней. Коли он хоть одно яблоко сорвет и съест, то лютой смертью помрет, а не съест, то яблоня схватит его.
— А я стану грушей, — сказала средняя сноха. — Ни один из братьев не пройдет мимо, чтобы груши не сорвать. Коли он ее съест, то лютой смертью помрет, а не съест, груша схватит его.
Младшая сказала:
— А я стану водой, чистой, как хрусталь. Хороший-Пригожий умается в пути, захочется ему водицы испить или выкупаться в ней — и тогда ему конец.
Соскочила кошка с лавочки, к дверям подобралась, выйти захотела. А Железноносая карга сказала своей старшей снохе:
— Давай-ка сюда эту кошку, уж не Хороший-Пригожий ли это? Ну, ежели он, — горе ему!
Схватили женщины кошку, смотрят — и впрямь это Хороший-Пригожий.
— Ну и собака ты, Хороший-Пригожий! — закричала Железноносая карга. — Теперь ты в моих руках! Ты, средняя моя сноха, разыщи топор, а вы обе кота за ноги держите, на порог положите и ему голову отрубите.
Но пока они искали топор, кошка выскочила — и в окно! Выбежал Хороший-Пригожий на улицу, там встряхнулся, человеком обернулся, вскочил на коня и понесся, словно вихрь, — боялся, что братья его попадут в беду.
Еще немного, и он опоздал бы: хотели уже братья сорвать яблоко.
— Постойте! — крикнул Хороший-Пригожий братьям. — Я сам сорву!
Он выхватил саблю, вытер ее платочком, сбил одно яблоко, рассек его пополам, и яблоко тут же кровью излилось.
Поехали они дальше.
Вдруг смотрят, возле дороги груша растет. Только они подъехали к груше, Хороший-Пригожий снова выхватил саблю из ножен, вытер ее платочком, сбил грушу, рассек пополам, а груша тоже кровью излилась.
Когда они доехали до воды, ударил саблей Хороший-Пригожий воду, и она в кровь превратилась.
Только тогда рассказал он братьям, почему так поступал.
И отправились они дальше, к дому дяди-кузнеца.
Железноносая карга ждала, ждала своих снох, но, не дождавшись, села на помело и помчалась вдогонку.
Вдруг солнечно-лунный жеребец насторожился и сказал своему хозяину:
— Брось свою скребницу, милый мой хозяин, догоняет нас Железноносая карга!
Хороший-Пригожий оглянулся и видит, настигает их Железноносая карга. Он бросил скребницу, которую получил от старухи, и скребница сразу превратилась в такую непролазную грязь, что Железноносая карга как в нее попала, так и увязла по уши. Вот она уже выкарабкалась из грязи, поднялась и снова завалилась в нее. Долго билась карга, пока выбралась из грязи и помчалась вслед за Хорошим-Пригожим и его братьями. Но они тем временем уже успели ускакать далеко.
Вдруг солнечно-лунный жеребец снова насторожился и сказал своему хозяину:
— Брось свою подкову, милый мой хозяин, Железноносая карга настигает нас.
Оглянулся Хороший-Пригожий и видит, что Железноносая карга уже недалеко. Бросил он подкову, которую получил от дяди. Подкова острыми шипами вонзилась в ноги Железноносой карги. Заплясала она на месте от боли.
Увидал кузнец, что братьям грозит беда, открыл ворота. Железноносая карга уже огненным помелом коснулась лошади Хорошего-Пригожего, когда кузнец открыл ворота во двор. Братья влетели прямо туда и сразу закрыли железные ворота.
А Железноносая карга ничего не могла поделать, только ломилась в ворота и кричала:
— Просверлите дыру, чтоб мне хоть одним глазом глянуть на Хорошего-Пригожего!
— Не сверлите до тех пор, — сказал Хороший-Пригожий, — покуда клещи в кузнице не раскалятся.
Когда клещи в кузнице раскалились добела, братья просверлили дыру в заборе. Железноносая карга сунула в нее язык, они его ухватили раскаленными клещами и оторвали прочь.
Тут она не выдержала и убралась восвояси.
Вот уж тогда братья отдохнули.
Прошло время, Хороший-Пригожий сказал:
— Теперь можно с миром пойти и нам, больше Железноносая карга за нами гнаться не захочет.
Они попрощались с дядей-кузнецом и поехали домой.
По дороге встретили Мерзляка. На нем было девять шуб, девять доломанов и еще девять разных одежек, а он все-таки мерз. Хороший-Пригожий сказал ему:
— Пойдем с нами, мы еще доберемся до такого места, где и ты согреешься!
— Вот этого бы мне и надо! — сказал Мерзляк и пошел за ними.
Отправились они дальше. Вдруг встретили Бей без промаху. У того руки так и чесались — все хотелось ему метнуть кирпичом. Но некуда было метнуть, любая цель была не по нему — все казалась близкой.
Хороший-Пригожий сказал:
— Пойдем с нами, мы еще доберемся до такого места, где ты найдешь подходящую цель.
— Вот бы дожить до этого, — сказал Бей без промаху и пошел за ними.
Отправились они дальше. Встретили Остроглазого. Он видел, что делается и за лесами, и за горами, и все-таки этого ему было мало — хотелось все дальше и дальше заглянуть.
Хороший-Пригожий сказал ему:
— Пойдем с нами, придет время, и ты, может быть, сумеешь заглянуть в такую даль, что наглядишься вдосталь!
— Это мне и нужно! — сказал Остроглазый.
Пошли дальше. Встретили Ненасытного, который, сколько ни ел, все никак не мог наесться.
Хороший-Пригожий сказал ему:
— Пойдем с нами, мы еще найдем такое место, где я тебя накормлю досыта.
— Вот это мне и надо! — сказал Ненасытный и присоединился к ним.
Пошли дальше. Встретили Выпей море. Когда ему случалось отхлебнуть глоток из реки Тиссы, она на шаг отходила от берега. Вот как он пил! А напиться вдоволь никак не мог!
Хороший-Пригожий сказал ему:
— Пойдем с нами, еще настанет время, что мы тебя напоим вдосталь!
— Хоть бы скорее! — сказал Выпей море и присоединился к ним.
Пошли дальше. Встретили Быстроногого. Сколько он ни бегал, никак не уставал — набегаться не мог.
Хороший-Пригожий сказал ему:
— Пойдем с нами, мы еще доберемся до такого места, где и ты набегаешься вдоволь.
— Это мне и нужно! — ответил Быстроногий и присоединился к ним.
Пошли дальше. Когда подошли к королевскому дворцу, их было уже девять человек.
Хороший-Пригожий заявился к королю и сказал, что привел солнечно-лунного жеребца. А король ответил на это:
— Теперь другая тебе задача нашлась: видишь, эта печь топится триста лет, и жарче ее нет; я отдам дочку только за того, кто в эту печь не побоится спать лечь.
— Пустяки, — сказал Хороший-Пригожий и перекинулся словечком с Мерзляком.
— Вот этого случая я и ждал давно!
Дрова, что были во дворе, — шестьсот саженей, — он все сжег. А потом влез в печку и, просидев в ней всю ночь, все-таки не согрелся.