— Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину. Выпьем позже? — он снова улыбнулся, на этот раз во весь рот, и это была убийственная улыбка Иисуса, Марии и Иосифа. Я пошатнулась и потянулась к его предплечью, чтобы не упасть.
— Эй, эй. Ты уверена, что ты в порядке? Хочешь, я отвезу тебя в медпункт?
Я покраснела вдвойне от его беспокойства и от того, как сильно мое тело отреагировало на его обаятельную улыбку.
— Ерунда, я в полном порядке.
— Уверена? — он пристально посмотрел мне в глаза, и от этого жеста у меня перехватило дыхание.
Я кивнула, с трудом сглотнув комок напряжения и возбуждения в горле.
— Хорошо. А теперь о выпивке.
Я отрицательно покачала головой.
— У меня уже есть планы с леди в розовом.
— Ах. Значит, ужин, — это был не вопрос. Он не приглашал меня на ужин. Это было утверждение. — В восемь вечера. Дикий Голландец.
Я кивнула, и снова появилась та убийственная улыбка. Черт, я должна быть осторожна с ним.
Или, может быть, я бы не стала… может быть, я позволила бы себе быть захваченной какими бы то ни было феромонами, которые мистер Великолепный послал мне.
— Отлично. Кстати, меня зовут Джеффри.
О, черт, я была так глупа, что забыла спросить его чертово имя. Убирайся, убирайся, пока не выставила себя еще большей дурой!
— Ну, Джеффри, — как-то умудряюсь промурлыкать я. — Тогда увидимся в восемь, — я повернулась, нашла свою шапку и направилась к Тэмми, напрягая каждый мускул на шее, стараясь не оглядываться.
— О, милая! Он всю дорогу смотрел, как ты возвращаешься. Ммм, ммм, ммм, он аппетитный. Если бы я была моложе… Ну, скажем так, он смотрел на тебя так, как будто хотел…
— Тсссс! — я схватила ее за предплечье. — Немного приличия, пожалуйста! — прошептала я.
Тэмми поджала губы, но все же понизила голос от пронзительного возбуждения до театрального шепота.
— Давай вернемся к канатной дороге и охладим тебя. Ты знаешь, — сказала она, озорной взгляд распространился по ее лицу. — Ты достаточно хороша, чтобы мы, действительно, не были на этой детской горке. Хочешь подняться на следующий холм?
Я искоса взглянула на нее.
— Конечно. Ты, должно быть, совсем выбилась из сил после того падения. Давай вернемся в хижину и возьмем напитки, — в глазах Тэмми светилось озорство, когда она насмехалась надо мной.
— Прекрати это. Ты прекрасно знаешь, что я останусь здесь, и ты точно знаешь, почему.
— Надеешься снова столкнуться с мистером Высоким, Сексуальным и Горячим?
— Я не буду ни подтверждать, ни опровергать это утверждение.
Мы катались на лыжах еще несколько часов. Тэмми была на удивление хороша, и мне быстро вспомнились все мои уроки и праздники. Когда мы были полностью истощены, но только немного охлаждены, мы вернулись в хижину для напитков.
— Серена! У тебя были секреты! — сказала Тэмми, когда я впустила ее в свой номер. Она огляделась вокруг, оценивая экстравагантность, и одобрительно кивнула. — Милая, здесь лучше, чем в моем номере.
Я усмехнулась. Я уже собиралась объяснить, что комната была подарком, но совершенно другие слова слетели с моих губ.
— Я английская наследница.
— И что ты имеешь в виду под «наследницей»?
Я вздохнула. Тэмми была быстра.
— Я имею в виду, что у меня есть титул. Я принадлежу к аристократии, хотя и не желаю этого.
Глаза Тэмми на мгновение выпучились, затем она откинула голову назад и хихикнула.
— Как я могла думать, что ты какая-то бедняжка, которой нужно, чтобы я заплатила, когда ты, на самом деле, гребаная принцесса… — рассмеялась она.
Я открыла бутылку шампанского из бара и налила нам обеим по щедрому бокалу.
— Герцогиня, на самом деле.
Тэмми просто каркнула на это.
— Герцогиня?! Бахахахахахаха! — когда к ней вернулось самообладание, она допила шампанское. — Почему ты мне не сказала? И с какой стати ты носила этот ужасный костюм раньше?
Я пожала плечами, потягивая шампанское.
— Я уже давно не каталась на лыжах.
— С тех пор как тебе исполнилось восемьдесят?
— О, будь милой, Тэмми. Это было не так уж плохо.
Она спрятала ухмылку за бокалом шампанского.
— Но, в самом деле, почему ты мне не сказала?
— Я никому не рассказываю. Люди ведут себя по-другому, когда знают, кто я.
Тэмми кивнула, одним махом допивая второй бокал.
— Когда мы с Дейлом познакомились, мы оба были нищими студентами колледжа. У нас было больше бутербродов с арахисовым маслом и желе и ночей с лапшой, чем я когда-либо видела. И, о, наша первая квартира была такой крошечной, что у нас едва хватало места для тараканов. Но после нескольких грамотных инвестиций с моей стороны и некоторых очень ключевых патентов, за которые Дейл был достаточно умен, чтобы ухватиться, теперь мы сидим довольные. Но позволь мне сказать тебе, это было ужасно, первые годы у нас были реальные деньги. Никто не говорит тебе, чего ожидать, когда ты поднимаешь налоговые рамки. Они не говорят тебе, как неуместно ты будешь чувствовать себя как с вашими «желающими дорваться до денег друзьями», так и с новыми людьми, которых ты встречаешь из-за денег. С каждой неуверенностью я становилась все хуже, — Тэмми наклонилась и налила себе еще стакан. — Пока я не решила не придавать значения тому, что люди думают, или как они себя ведут, находясь рядом со мной. И, честно говоря, я никогда не была счастливее. Я делаю то, что хочу, мне все равно, если люди думают, что я громкая или грубая, или что я не принадлежу их кругу, потому что я просто являюсь собой.
Я молча кивнула.
— Ну, ты смелая леди. Я не могу…
— Говно на палочке! Ты можешь делать все, что хочешь, пока ты хочешь этого достаточно сильно, чтобы уйти с твоего собственного пути.
Хм. Этот момент попал в цель немного точнее, чем я хотела бы признать.
Мы выпили и поговорили обо всем и ни о чем, а когда пробило шесть часов, Тэмми прогнала меня в спальню переодеться. Она отправила меня обратно, когда мой наряд не впечатлил ее, как она выразилась, «потребностям распутницы».
— Так лучше? — спросила я и покрутилась в облегающих черных брюках и вязаном свитере, который обтягивал мои бедра и сиськи.
— Нет, — надулась она. — Иди и надень что-нибудь такое, от чего у него с ног слетят носки!
Я рассмеялась.
— Этого не будет. Там ниже нуля.
Тэмми пожала плечами.
— Тогда, я полагаю, придется это сделать самой. А теперь иди, убирайся отсюда и не возвращайся, пока не вернешься с ним.
— Тэмми!
Глава 8
Джеффри
Если падение с горы вместе с ней не было знаком, тогда я не знаю, что это было.
Но как бы ясно это ни было, этот ресторан — совсем другая история. Я ожидал, что самый хороший ресторан в лыжном городе будет переполнен в канун Рождества. Чего я не ожидал, так это того, как мало уединения предлагало шикарное место. Столы стояли так близко, что я слышал каждое слово каждого шепота вокруг меня, и я старался не слушать.
Я забронировал номер три месяца назад, когда заказывал свою поездку. Я посмотрел лучшие места и сделал приготовления, полностью ожидая, что буду ужинать в одиночестве. Я улыбнулся тому, как сильно ошибся, и выпил остатки бурбона. Когда я поставил стакан обратно, она улыбалась мне сверху вниз.
— Вы заказали мне один из них? — спросила Серена, улыбаясь, когда она села за стол.
— Боюсь, что нет, — сумел сказать я, не заикаясь. Какой бы красивой она ни была на склонах, я не был готов к тому, насколько великолепной она была сейчас. Она была одета в белый свитер, который демонстрировал каждый изгиб и окружность, дымчатый макияж идеально обрамлял ее серые глаза, а ее полные, круглые губы были лишены какой-либо помады, что, конечно, заставило меня задаться вопросом, были ли ее соски такого же красивого оттенка розового. От нее так захватывало дух, что я с трудом мог вспомнить, как говорить. Я сидел и смотрел на нее слишком долго, не отрываясь.
Она улыбнулась и покачала головой.
— Ты смотришь на меня.
— Это трудно не делать. Ты очень красивая.
Она снова улыбнулась.
— Спасибо.
— Ну и как твои дела? — как раз в этот момент пианист, который до этого момента играл мягкие, мелодичные праздничные мелодии, разразился хриплым исполнением двенадцати дней Рождества.
— Прости, что? — Серена приложила ладонь к уху и наклонилась вперед.
— Извини, — сказал я, повышая голос. — Я просто спросил, как прошел твой день на лыжах.
Она кивнула и улыбнулась.
— Я спросил, как прошел твой лыжный день? — закричал я ей.
Все шло не так, как я планировал. Даже близко не так.
Затем женщина за соседним столиком разразилась неприятным фыркающим смехом. Серена постаралась сделать вид, что ничего не произошло, и продолжила просматривать меню. Но когда женщина кинулась вперед, опрокинув оба наших стола, Серена бросила на меня тяжелый взгляд.
— Это будет звучать преждевременно, — сказала она, наклоняясь вперед. — Но ты не хотел бы выбраться отсюда?
Я кивнул, бросил на стол немного денег, затем помог ей надеть пальто, и мы вышли из ресторана.
— Ты что-то задумала? — спросил я, когда мы оказались под навесом ресторана.
Серена оглядела заснеженную улицу.
— Боюсь, что нет, — сказала она, переводя взгляд с безоблачного ночного неба на мое лицо. — Это может показаться странным, и снова преждевременным, но не хочешь ли познакомиться поближе в моем номере?
Я удержался от того, чтобы сказать что-нибудь слишком похотливое. Вместо этого я выставил согнутый локоть и повел ее по расчищенному тротуару к остановке шаттла.
— Это прекрасная ночь. Холодная, — сказала она, стуча зубами и прижимаясь ко мне, — но красивая.
Это было потрясающе. Снег окутал город зловещей тишиной, отражая лунный свет и делая то, что должно было быть темной ночью, больше похожим на рассвет. И звезды здесь, они были чем-то другим. Я никогда в жизни не видел столько звезд.
— Действительно, — согласился я, снова встретившись с ней взглядом. Но как бы ни был прекрасен Аспен, Серена заставила меня затаить дыхание.
Шаттлы ходили из города в хижины каждые пять минут, так что мы не потеряли ни одного пальца от обморожения, но Серена все еще сидела рядом со мной в шаттле, дрожа, пока я не притянул ее ближе.
— Я всецело за капитализм, но втиснуть столько столиков в ресторан, чтобы ты не мог двигаться, — это не то, как я управляла бы бизнесом, — сказала она, когда, наконец, согрелась.
— А как бы ты поступила? — спросил я.
Она отстранилась, устремив на меня серьезный взгляд.
— Ты, действительно, хочешь знать?
Я улыбнулся. Да. Я хочу знать о тебе все.
— Конечно.
— Если бы это зависело от меня, я бы сократила количество мест на семьдесят пять процентов, подняла цены наполовину и продавала билеты только по списку ожидания.
Я не мог не улыбнуться ей.
— Но почему? — спросил я.
— Ну, исходя из обстановки, униформы официантов и нескольких пунктов меню, которые я видела, я предполагаю, что владелец нацелился на высококлассный ресторан. Выполнимо, если бы это не было в прямой оппозиции к расположению сидений в стиле кафетерия. Мой путь порождает искусственную эксклюзивность, которая, по сути, является дефицитом предложения, а дефицит всегда увеличивает спрос. У них было бы меньше людей в штате, меньше затрат на еду, лучшее общее впечатление от гостей и удвоение их прибыли. Как минимум.
Она была абсолютно права. Абсолютно гениально.
— Ты занимаешься экономикой? — спросил я.
— Вряд ли, — сказала она с притворной обидой.
— Реклама или маркетинг?
— Боюсь, что нет.
— Чем ты занимаешься, Серена?
— Я исполняю желания людей, — сказала она.
Окей. Она не хотела переходить на личности. Это было прекрасно. Не совсем то, что я имел в виду, но я все еще плыву по течению. Что бы ни случилось, это случится.
К счастью, ее хижина была всего в нескольких футах от остановки шаттла, поэтому по пути мы не превратились в сосульки, но я, действительно, держал ее близко, когда мы шли.
— Чувствуй себя, как дома, — сказала она, входя в свой угловой номер. Я снял пальто, и она нажала кнопку на стене, оживляя камин в гостиной. — Я только приготовлю нам чаю, но не стесняйся угощаться чем-нибудь в холодильнике, так как ужин был неудачным.
— Твой номер просто потрясающий, — сказал я, кладя пальто на спинку дивана. Святое дерьмо, теперь я, действительно, хотел знать, что она сделала, чтобы позволить себе такое место. Но я бы не стал на нее давить. Если она не захочет поделиться, я не спрошу.
Поставив две кружки на стойку, Серена снова серьезно посмотрела на меня и вздохнула.
— Могу я быть с тобой откровенна, Джеффри?
— Пожалуйста.
Она шагнула ко мне, медленно сокращая расстояние между нами, с тлеющим взглядом в глазах.
— У меня уже много лет не было отпуска. Меня должны были принудить к этому два разных человека. На самом деле, вплоть до фактического прибытия, я была убеждена, что не хочу быть здесь. Но сейчас, я не совсем знаю, как это сказать, но находясь здесь с тобой, со всем этим снегом, холодом и разреженным воздухом, я чувствую себя немного свободнее, — она обняла меня за шею и поцеловала.
Я был так потрясен, что отстранился.
— Мне так жаль, — сказала она, и жестокий румянец залил ее щеки. — Я думала, что ты, ну, я просто предположила… — она отступила, но я схватил ее за талию и притянул к себе.
— Ты меня удивила, — сказал я. — Вот и все, — я заглянул глубоко в ее глаза и поцеловал ее, крепко и тяжело, запутавшись рукой в ее волосах, сильнее сжимая ее талию.
Она таяла рядом со мной, обвивая меня своим телом, обхватив ногой мое бедро, пока мы исследовали рты друг друга. На вкус она была соленой и сладкой, а пахла жасмином и орхидеями. Я потерялся в ней, скользя руками вниз по ее телу, пока она ворковала, мурлыкала и терлась об меня. Она потянула меня за рубашку, и я стянул ее.
— Иисус, Мария и Иосиф, — сказала она, отступая назад, чтобы посмотреть на меня, проводя руками по моей груди и животу. — Как ты можешь быть таким совершенным? — она сорвала с себя свитер и врезалась в меня, целуя в шею и хватая за задницу.
Прошло много времени с тех пор, как я чувствовал это. Так долго, что я позволил этому продолжаться дольше, чем следовало бы. Дольше, чем когда-либо после разговора.
Ей это понравится. Если нет, то ладно. Что должно было случилось, случится.
Я схватил ее за руки и медленно прижал их к бокам, пока она не перестала двигаться. Я отступил назад и посмотрел в ее расширенные глаза.
— Мне нравится извращение, — просто сказал я.
Ее глаза вспыхнули от голода.
— Что за извращение, Джеффри?
— Привязать тебя к столбикам кровати и сделать так, как я хочу.
Она вздрогнула, восхитительная легкая дрожь, которая сказала мне все, что мне нужно было знать. Ей понравилась эта идея.
— Больно? — спросила она.
— Только если ты очень вежливо попросишь, — сказал я.
Глава 9
Серена
Мое сердце колотилось в груди, когда я стояла перед ним. У меня кружилась голова, почти одурманенная от желания.
Вот так я и поняла, что попала в переплет. Я и раньше играла с легким связыванием, пушистыми наручниками и плетками, которые не могли причинить вреда, если бы вы хотели ими воспользоваться. Это было забавное изменение, но не было чем-то таким, что я была бы заинтересована делать регулярно.
Но огонь в глазах Джеффри и то, как изменилось его поведение, когда он заговорил об этом, и то, как он, казалось, затопил комнату феромонами — я знала, что это не игра. Это не было чем-то новым для Джеффри.
И это все изменило. Осознание того, что я собираюсь отдать свое тело настоящему дому, пугало меня. Я должна была попросить его уйти. Быстро и безболезненно, спасибо, но нет. Но я не стала. Я не сказала ему, что мне не интересно. Потому что, какой бы ужасной ни была эта идея, она меня заинтересовала. Я была в восторге от этого. Мое сердце бешено колотилось, когда я сжала бедра от нарастающего жара и давления между ними.