Андрей: Можно ли что-нибудь предпринять?
Григорий: Можно. Озерецкий мне уже предложил, собственно. Возглавить защиту Теночтитлана от испанских конкистадоров. В армии я пользуюсь определенной популярностью, поэтому предложение имеет некоторый смысл.
Андрей: Какой смысл? Историю Южной Америки не перепишешь.
Григорий: На самом деле мы вполне можем ее переписать.
Андрей: Нам бы вселенную спасти.
Григорий: Совершенно верно. Поэтому я собираюсь возглавить инское сопротивление до вечера. Несколько часов у меня есть. Распоряжусь выстроить на мостах баррикады, это задержит конкистадоров на некоторое время. Плавучих средств у испанцев нет.
Андрей: Могут конфисковать лодки у крестьян.
Григорий: Лодки пригоним к городу.
Андрей: Не забудь обернуться до заката, иначе останешься здесь навсегда.
Григорий: Договорились.
Андрей: Погоди. Если у меня получится, тебя назначат официальным командиром сопротивления.
Григорий: Неплохо бы. Но каким образом? Великий инка пленен. Наиболее авторитетным политиком в настоящий момент является Верховный жрец Урумбо. Ты хочешь сказать, что договоришься с Урумбой о моем назначении?
Андрей: Не совсем чтобы договориться. Но одна мыслишка на этот счет у меня имеется.
Григорий: Тогда действуй.
Они распрощались, и Орловский побежал обратно во дворец, где рассчитывал найти Портальто, Араульто и Атасиу.
Я, сразу после
После разговора с Орловским я добежал до храма и прошел внутрь, в свою комнату. То, что я задумал, следовало предпринять немедленно, однако для исполнения требовалось отсутствие людей в молельной.
Служители молились солнечному богу Виракоче в одно время, а высшие жрецы, к которым принадлежал я, — в другое. Скоро должно было наступить время молитвы, этим я и хотел воспользоваться.
Придя в молельню с остальными высшими жрецами, я выполнил стандартный обряд, к которому успел привыкнуть, и дождался окончания церемонии.
— Все свободны, — провозгласил Урумбо.
Верховный жрец лично руководил молитвами. Жрецы молча направились к выходу. Я затесался в хвост толпы и, дождавшись, когда все удалятся, скользнул в темный угол, откуда, как надеялся, не буду заметен оставшемуся в молельне Верховному жрецу.
Мой расчет оказался верным — Урумбо меня не заметил. Слившись с тенью, я наблюдал, как Верховный жрец отпирает решетку, ограждающую световую дугу от помещения, затем запирает ее с внутренней стороны.
Оглянувшись, Урумбо слился с солнечной дугой и начал опускать вниз. Я знал, что это такое, но на человека, не посвященного в механизм протечки во времени, подобное слияние произвело бы впечатление чуда.
Как я и рассчитывал, через некоторое время мрукси в моем ухе заговорило голосом Верховного жреца:
«Внимание всем почитателям солнечного божества! Я, солнечный бог Виракочи, предупреждаю о том, что к Теночтитлану приближаются вооруженные пришлецы. Инкам надлежит оставаться в своих домах до последующих распоряжений. Повторяю, все остаются в домах до последующих моих распоряжений.»
Как видно, Верховный жрец решил договориться с испанцами полюбовно. Однако, медлить было нельзя.
Я метнулся к золотой ограде и в мгновение ока перемахнул через нее. Затем слился с солнечной дугой и провалился вниз. Опасаясь, что Урумбо начнет подниматься по лестнице, я не воспользовался ей, а предпочел прыжок, однажды уже выполненный.
Урумбо не успел подойти к лестнице, а находился рядом с транслятором, которым только что воспользовался. Я, приземлившись на пол в сгруппированном положении, молниеносно распрямился и бросился к Верховному жрецу. В принципе, мы с Урумбо находились в подвальном помещении одни, нас никто не услышать, но я не хотел рисковать, нарвавшись на какие-нибудь неизвестные мне жреческие штучки. Джеб в подбородок, и Урумбо отключается. Я вытаскиваю заблаговременно принесенную веревку и связываю Верховного жреца. После этого вырываю изрядный клок от одежды Урумбо и запихиваю ему в рот в качестве кляпа, затем продеваю кусок веревки в рот, наподобие уздечки, и завязываю на затылке. Так кляп не выпадет.
В принципе, время до заката в моем распоряжении. Теперь нужно помочь графу Орловскому оказать сопротивление наступающим конкистадорам. Мой голос не похож на голос Верховного жреца, но если постараться…
Я включаю транслятор и говорю в него, старательно подражая выговору Урумбо:
«Внимание всем инкам! Я, солнечный бог Виракоча, меняю свое решение. Повелеваю защищать Теночтитлан, как это только возможно. Главнокомандующим назначаю графа Орловского. Ему известны военные хитрости пришлецов, поэтому он станет лучшим вашим командиром на время осады. Все на защиту отечества от иноземных завоевателей, включая служителей моего храма! Повторяю, служители храма Виракочи должны немедленно покинуть храм и присоединиться к защитникам города. Это моя воля, солнечного божества Виракочи.»
Я выключил транслятор и перевел дух. Надеюсь, я все сделал правильно, тем самым выгадал время. Оставалось ждать.
Я проверил, дышит ли Верховный жрец и не развязались ли веревки. Все было в порядке.
После этого, оставив Верховного жреца в его потайном помещении, я выбрался наверх, на несколько секунд слившись с солнечной дугой. На этот раз перелезать через золотую ограду я не стал, а воспользовался ключом, позаимствованным в кармане Урумбо.
Григорий Орловский, сразу после
Граф Орловский как раз добежал до дворца, где обнаружил Портальто, Араульто и Атасиу. Начал совещаться с ними, кого из военачальников лучше привлечь для организации сопротивления наступающим испанцам.
В этот момент по мрукси объявили:
«Внимание всем инкам! Я, солнечный бог Виракоча, меняю свое решение. Повелеваю защищать Теночтитлан, как это только возможно. Главнокомандующим назначаю графа Орловского. Ему известны военные хитрости пришлецов, поэтому он станет лучшим вашим командиром на время осады. Все на защиту отечества от иноземных завоевателей, включая служителей моего храма! Повторяю, служители храма Виракочи должны немедленно покинуть храм и присоединиться к защитникам города. Это моя воля, солнечного божества Виракочи.»
Туземцы несколько ошалело посмотрели на графа Орловского и заулыбались. Орловский понял, что у Андрея все получилось, и улыбнулся в ответ.
Вопрос с Портальто, Араульто и Атасиу мигом разрешился: троица, получив от нового главнокомандующего соответствующие полномочия, разбежалась по военачальникам, координировать строительство баррикад. Орловский собирался руководить возведением баррикад лично, но перед эти забежал еще раз пообщаться с Иваном Платоновичем.
Озерецкий сидел в дворцовом кабинете, где Орловский не так давно его оставил, и продолжал заниматься кипу.
— Слышали? — спросил Орловский, заглядывая в кабинет.
— Вы имеете в виду ваше назначение инкским главнокомандующим? Да, слышал. Хорошая работа. Как вам это удалось?
— Понятия не имею.
— А, ну да, это же князь Андрей! Разумеется.
— Я предложил бы вам, Иван Платонович, перебраться поближе к храму.
— Почему? Здесь пока безопасно.
— Для сдерживания противника мне придется выстроить баррикады на всех мостах, ведущих в город. Скоро горожане окажутся отрезаны от храма. Я бы рекомендовал взять женщин и, не дожидаясь заката, идти в храм. Пока баррикады еще не выстроены. Потом может оказаться поздно.
— Вы не знаете, князь Андрей предупредил Люси о том, что мы убываем?
— Да, предупредил. Но Люсьена не в курсе того, что здесь вскорости начнется.
Иван Платонович с сожалением оторвался от кипу.
— Вы правы. Я немедленно иду за женщинами. Мы пойдем к храму солнечного божества. Однако, граф, я не вполне понимаю ваших намерений. Если вы, как планируете, соорудите баррикады на всех городских мостах, каким образом вы сами попадете в храм Виракочи?
— Постараюсь найти разумное решение.
— Да-да, вы же теперь инкский главнокомандующий. Назначены на этот пост самим солнечным божеством Виракочей…
— Если я это и делаю, Иван Платонович, то исключительно ради того, чтобы нам с вами отправиться в Петербург. Или вы предпочитаете совершить вечернюю прогулку по джунглям?
— Нет, что вы. Мне, безусловно, милей петербургские вечера.
Вдвоем они покинули дворец Великого инки. Иван Платонович скорым шагом направился в сторону дома, а граф Орловский побежал к мостам — туда, где должны были собраться поступившие под его командование солдаты.
Глава 23
Люси Озерецкая, дневник
Мы с Натали начали собираться, чтобы к закату быть возле храма, как велел Андрэ. Но тут пришел папан и сообщил:
— Доча, собирайся как можно быстрее. Конкистадоры на подходе к Теночтитлану.
Какие конкистадоры, папан? Я еще не собралась.
Правда, я до сих пор не поняла, можно ли брать в путешествие по времени багаж. Может, папан знает?
— Ты не знаешь, сколько багажа можно взять в протечку во времени? — спросила я у папана.
Кроме одежды, которая была на мне в момент попадания в протечку, у меня имелась теперь инская одежда. Кроме того, Якаки принес несколько местных безделушек, которые мне приглянулись. Ничего тяжелого: бусы, пара головных уборов, несколько выточенных из камня фигурок, золотые украшения и изящная каменная ваза, которая замечательно будет смотреться в моей комнате в Сыромятино.
Папан ответил на мой вопрос довольно нетерпеливо:
— Доча, если ты немедленно не соберешься, придут испанцы и всех женщин изнасилуют.
Я ахнула от такой нетактичности.
— Может, и не всех, барин, — буркнула сквозь зубы Натали, но папан услышал.
— Особенно горничных.
Я, при помощи Натали, принялась упаковывать вещи немного быстрее.
Где-то через час сборы были закончены.
— Где Катерина? — спросил папан.
В спешке я совсем позабыла про Кэт. Надо бы с ней попрощаться.
— Кэт выходит замуж за Якаки и остается в Теночтитлане, — сообщила я папану.
— Нашла время, — промолвил папан.
— Мне нужно с ней попрощаться.
— Прощайся, только быстро.
Я пошла на второй этаж и постучалась в комнату Кэт.
— Войдите, — послышался ее голос.
Я зашла. Кэт сидела на кровати в обнимку с Якаки.
— Кэт, мы уезжаем, — сказал я.
Кэт вспорхнула с кровати и обняла меня.
— Береги ребеночка.
— Может, ты с нами? — спросила я робко. — Папан сказал, что сейчас город займут испанцы и начнут насиловать всех женщин.
— Мы тоже уезжаем, — сказал Якаки.
— С нами? Как хорошо! — обрадовалась я.
— Нет, не с вами. Я увезу Катю в свое имение, которое находится в глубине страны. Испанцам туда не добраться. К тому же аудиторы нужны любой власти, в том числе испанской. Если станет совсем плохо, наймусь аудитором к испанцам.
— Ты будешь скучать по Андрэ? — шепнула я Кэт.
— Да, — шепнула мне в ответ Кэт и чмокнула меня в щечку.
— Извини, что я плохо о тебе думала.
— Ничего, это бывает.
Когда я вышла от Кэт, глаза у меня были на мокром месте.
Папан и Натали уже ждали меня, возле мешка с собранными вещами. Папан, кряхтя, взвалил вещи на спину, и мы навсегда покинули дом в инской столице, ставший нам за недолгое время пребывания родным.
На улицах было полно солдат, также жрецов. Они выламывали из мостовой небольшие каменные плиты — из тех, что могли унести на себе, — и куда-то оттаскивали. Кажется, они действовали целенаправленно, согласно приказа своего командира. Я поняла, что Теночтитлан готовится к испанскому штурму.
До заката было еще далеко, но мы направились в сторону храма. Папан сказал, что лучше прийти загодя. Если у Андрэ ничего не получится, придется уходить в джунгли. Да, Андрэ это тоже говорил. Не сказать, что мне хотелось обратно в джунгли. Там, конечно, дикая природа и свежий воздух, но в Петербурге 1812 года намного уютнее.
Мост на выходе из города был перегорожен.
— Разве испанцы придут оттуда? — спросила я у папана.
— Озеро не слишком большое. Испанцы могут его обойти, поэтому перегораживаются все мосты.
— Если удастся защитить город от испанцев, что потом? — удивилась я. — Город окружен, конкистадоры могут стоять на берегах долго.
Папан рассмеялся и погладил меня по голове.
— Сразу видно, что ты моя дочь. Потом нас здесь уже не будет, поэтому безразлично, что произойдет потом.
Мы подошли к баррикаде, возводимой солдатами и жрецами. Командовал ими, судя по одежде, офицер.
— Нам необходимо пройти, — обратился папан к офицеру.
— Зачем? — удивился офицер. — Город надежно защищен, здесь вам ничего не грозит. Желающие ушли раньше.
— Мы намереваемся покинуть город.
— Здесь вы не пройдете, мост перегорожен, как видите. Все мосты Теночтитлана сейчас перегораживаются. Испанцы могут появиться в любую минуту.
Действительно, перебраться через баррикаду было проблематично. Каменные блоки разных размеров были навалены в кучу.
Внезапно папан что-то приметил и сказал нам с Натали:
— Идемте.
Мы подошли к краю моста — спускающимся вниз ступеням, куда причаливали лодки. На волнах качалась одна из рыбацких лодок, используемых местными жителями. Вероятно, рыбак привез улов, а теперь просто глазел на возводимую баррикаду.
— Отвезешь нас на берег? — спросил папан.
Рыбак назвал цену.
Мы загрузились в лодку и через десять минут оказались на берегу, напротив храма, за выстроенной баррикадой.
Казалось, храм пуст: в нем не было обычных охранников на входе — вообще никого. Да, я же сама слышала объявление в мрукси: служителям солнечного бога Виракочи покинуть храм. Они его и покинули.
Рыбак уплыл обратно, а мы с папан и Натали вступили на обезлюдевшую храмовую территорию.
Григорий Орловский, незадолго до того
Имевшиеся в Теночтитлане солдаты, также подтянувшиеся храмовые служители внимали тому, что скажет граф Орловский.
— Товарищи! — начал свою речь граф Орловский, — Вы слышали, что солнечный бог Виракоча назначил меня главнокомандующим. Это вызвано тем прискорбным фактом, что Великий инка Атауальпа погиб либо захвачен в плен испанцами. Как видите, испанцам верить нельзя. Поэтому придется с ними воевать, до победного конца. Первым делом нам необходимо защитить столицу. Враг не пройдет, товарищи! Строим баррикады. Перегородим все городские мосты, чтобы испанцы не смогли зайти в город. Это мой первый приказ на новом посту.
— Из чего строить-то? — донеслось из толпы.
Орловский уже выяснил этот вопрос с Портальто, Араульто и Атасиу. Город строился в незапамятные времена, с помощью племени левиторов, живших далеко в джунглях. Это племя способно было перемещать огромные каменные блоки силой мысли, поэтому переноска блоков при помощи левиторов не составляла труда. Для того, чтобы провести строительные или ремонтные работы, Великий инка вызывал одного или двух левиторов — этого оказывалось вполне достаточно. По окончании работ левиторы удалялись обратно в джунгли, категорически отказываясь поселиться в Теночтитлане либо передать доверенным лицам секрет перемещения каменных глыб по воздуху. К сожалению, левиторов заблаговременно не вызвали, поэтому о перемещении строительного материала по воздуху не могло быть речи.
— Выламывайте куски из мостовой! — крикнул Орловский в толпу. — Тащите все, что сможете отломать и перенести на себе. Сейчас не до красоты — Родина в опасности!
Толпа загудела.
— Мои ближайшие помощники будут руководить работами, — выкрикнул Орловский, указывая на Портальто, Араульто и Атасиу.
Названные уже шагали в толпу, разделяя ее на четыре равные части, по числу мостов, на которых надлежало возвести баррикады.
Вскоре площадь вчетверо опустела. Вместе с графом Орловским остались лишь те солдаты и жрецы, которым надлежало строить укрепления на западном — наиболее опасном участке фронта.