Туннель осветился ярким дневным светом. Путники оглянулись. Стали видны неровные серо¬ коричневые стены с прожилками пожухлых растений, высокий тяжелый каменный потолок, изрезанный мелкими трещинами пол и источник запаха. Он стоял на расстоянии пяти прыжков и зло смотрел на путников всеми своими глазами. Занимающий весь проход огромный пушистый зверь.
"Ошпаренные кони…"-успела подумать Элла прежде, чем преследователь атаковал.
Авар вернулся в Хлом через северные крепостные ворота. На посту никого не было, и сын Эскала проскользнул незамеченным. Он прогулялся по рынку, накупил разных безделушек. Где-то рядом с фруктами заметил незадачливого вора, но лишь подмигнул малому и проследовал дальше. Он шел дорогой Кнута на постоялый двор Тумы. Миновал крепких парней, дежуривших в подворотне. Приблизился к двери, взялся за колотушку в виде совы и постучал. Дверь открыла легкомысленная девица с широкой улыбкой на лице. Разглядев, что перед ней спутник колдуна, она перестала улыбаться, почтительно поклонилась и впустила Авара в предбанник.
Навстречу вышла Тума. Авар не успел привыкнуть к ее новому облику в то утро, когда они с Кнутом отбыли к Темным горам, и сейчас никак не мог сдержать удивления. Перед ним стояла молодая женщина из тех, кто привлекает к себе заинтересованные взгляды в любом месте и со всех сторон. Черноглазая брюнетка с идеальной фигурой и открытой улыбкой, она выглядела как неискушенное дитя, но в тоже время было совершенно понятно — у этого котенка есть когти. Тума смерила гостя неодобрительным взглядом:
— С чем пришел, дитя Повелителя неба?
Гость посмотрел женщине в глаза.
— Меня зовут Авар, и я был бы очень благодарен, если бы ты называла меня по имени. У меня есть к тебе разговор.
Тума усмехнулась:
— Ясно, что не к девочкам. Такие как ты — нечастые гости тут. Пойдем, — она поманила сына Эскала за собой через гостиную в кабинет в самом дальнем углу первого этажа.
Авар огляделся вокруг. Место, куда они пришли, больше напоминало кабинет Кнута, чем комнату в вертепе. Кругом стояли шкафы с книгами, склянками и коробками. Пахло можжевельником. У Кнута, правда, всегда было светло, а здесь царила полутьма, но впечатления это не меняло. Хозяйка дома устроилась в кресле лицом ко входу и предложила сыну Эскала место в кресле напротив. Мужчина послушно сел.
— Итак, я слушаю, — в ее черных глазах проскользнуло некое подобие интереса.
Авар слегка наклонил голову набок и внимательно посмотрел на собеседницу.
— Я такой же, как ты, — он замолчал на мгновение, ожидая реакции, и не дождавшись, продолжил. — Я хочу, чтобы ты помогла мне
— Определиться дар это или проклятье? — губы женщины исказила усмешка.
Сын Эскала махнул рукой.
— Я давно для себя все решил. Мне нужно другое. Хочу, чтобы ты научила меня использовать источник.
— Для этого нужен маг или колдун.
Авар кивнул и погладил ладонями подлокотники кресла. Ткань оказалась чересчур ворсистой, и сын Эскала скрестил руки на груди.
— Но ведь и с моей стороны что-то нужно? Особенно, если маг неопытный.
Тума рассмеялась. Весело, задорно, как в колокольчик зазвенела. Несколько тяжелых черных прядей выпали из прически и набежали на щеки с игривыми ямочками.
— Я теряю нить разговора, Авар. Мне мерещатся иные смыслы твоих речей, — колокольчик замолчал, и женщина стала серьезной. — Я научу тебя, что делать. Это займет пару недель, не больше. Но я хочу кое- что взамен. Пообещаешь выполнить?
— Вслепую? — Авар удивленно приподнял бровь.
— Нет, — покачала головой Тума. — У Кнута есть одна вещица, я бы хотела, чтобы ты достал ее для меня, — вдохнула глубже и продолжила: — Знаю, я прошу неприемлемого для дитя Повелителя неба, помню, воровство — один из худших проступков с точки зрения твоих собратьев, но ты волен отказаться.
— Я согласен, — покачал головой Авар.
— Значит, по рукам? — улыбнулась женщина.
— По рукам, — хмыкнул сын Эскала.
Глава восьмая
В вертепе госпожи Тумы жизнь била ключом. Круглосуточно приходили клиенты, девочки вечно бегали туда-сюда, на кухне работали два повара, была даже женщина, которая убирала комнаты. Пару раз в неделю на крыше вертепа играли бродячие музыканты, в такие дни туда захаживали весьма респектабельные горожане, ничуть не гнушаясь местом. Госпожа Тума, как понял Авар за две недели пребывания в Хломе, была вдовой градоначальника, и знакомства водила соответствующие. Что до девочек, то в Хломе давно привыкли, что каждый выживает, как может.
Тума поселила Авара в комнате на первом этаже, через стенку от кабинета, пахнущего можжевельником. Дала ему несколько потертых томов, по ее мнению, важных и помогающих прояснить суть вещей. Сын Эскала принял их с благодарностью, но все же заручился разрешением посмотреть содержимое полок кабинета. Хозяйка согласилась, с условием, что он будет дотрагиваться только до книг. Авар не возражал. Беспокоить другие предметы в его планы не входило, не ровен час, сотворит что-нибудь опасное.
Почти все время он проводил в кабинете. С Тумой или без нее, он находил там массу интересных занятий. Большую часть книг, расставленных на полках, Авар проштудировал еще в отцовской библиотеке, но были тут и те, которые встретились в первый раз. Сын Эскала читал, размышлял и расспрашивал Туму о тонкостях работы с источником. Хозяйка дома охотно проводила с ним свободное время. Они сошлись легко, оба дети могучих магов, они оказались лишь хранилищами силы без возможности этой силой воспользоваться, они могли стать приемниками ремесла, а оказались не у дел, и эта общая неудача объединяла куда лучше любых других совместных предприятий. Они часами говорили об искусстве, о заклинаниях, отварах и артефактах, но все это больше походило на сплетни девственниц о постели: ни Тума, ни Авар никогда не смогли бы заставить силу служить себе.
Хозяйка дома охотно делилась премудростями использования источника, коих знала не мало. Больше всего ее забавляло, что открывая себя магу, она, сама того не желая, проникала в его мысли, и через несколько мгновений знала о нем все. Маг, конечно, использовал ее, но и плата была неплохой. Тума смеялась, когда чародеи хотели использовать ее источник, говорили: "откройся", но при этом гораздо сильнее открывались сами. Рассказывала, как в юности, они с сестрой устраивали шалости, которые той были не под силу в одиночку. О том, как несколькими годами позже, отец пытаясь отвоевать сестру у смерти, чуть не убил ее, Туму, потратив все, что у нее было. Он любил своих девочек и, пытаясь не потерять одну, чуть не лишился обеих. Смерть слишком крепко держала Тайлу, ребенок, зачатый от привороженного мужчины никому и никогда не шел на пользу, тут никакая сила бы не справилась. Авар не стал спрашивать, понравились ли Туме мысли отца, он и так знал ответ — нет.
Как-то за вечерним чаем, сын Эскала проболтался Туме про лавандовое поле. Женщина отшутилась: "Чего только нет в наших краях", и переменила тему. Авар насторожился, но виду не подал, в конце концов, свои тайны могут быть у каждого, тем более, когда дело касается силы. А через пару дней в гости пришла женщина с посохом и хозяйка дома ушла вместе с ней. Вернулись они на следующий день к обеду, уставшие и злые. Долго сидели у Тумы в комнате, а после спустились в кабинет, переговорить с мужчиной.
Женщину с посохом звали Есения, она оказалась дочерью Тумы и домашним магом градоначальника Хлома. Она рассказала, что поле, судя по всему, создали, еще когда враг приходил к крепостным стенам города, и с тех пор оно накопило так много, что хватит на целую армию чародеев. Была только одна загвоздка — не всякий сосуд мог удержать извлеченную из поля силу. Туме, например, не удалось, про предметы и говорить нечего. Но если найти подходящее переходное живое существо, все может получится. Авар отлично понял, куда она клонит, но соглашаться не спешил. Он не доверял этим женщинам и намеревался выжать из их желания завладеть силой как можно больше. Есения, тем временем, взяла быка за рога. Она посмотрела на сына Эскала в упор и выдавила улыбку:
— Может, ты поможешь нам, дитя Повелителя неба?
Авар наклонил голову набок и посмотрел ей в глаза. Медленно моргнул и замер, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Меня зовут Авар, — Есения кивнула, а сын Эскала продолжил. — Я готов помочь, но я корыстен и не отличаюсь любовью к ближнему.
Тума улыбнулась, гостья хмыкнула.
— Говори, что ты хочешь?
— Мы сходим туда два раза, один раз для вас, другой — для меня.
— Это займет время, — Есения, судя по всему, уже согласилась.
— Ничего, я не спешу, — улыбнулся Авар и мечтательно закатил глаза. — А еще, я хочу, чтобы Тума освободила меня от обещания, украсть у колдуна безделицу для нее.
Гостья оглянулась на хозяйку дома. Та кивнула.
— Выступаем завтра, — подытожила Есения.
Остальные согласились.
* * *
Элле казалось, она слышит, как хрустит каждая смещенная песчинка под когтистыми лапами волка. Казалось, различает, как колышутся ворсинки на его шкуре, как сужаются зрачки шести пар глаз и скрипят зубы. Шерсть на загривке встала дыбом, и ученица колдуна закрыла глаза, пытаясь припомнить хоть одно подходящее ситуации заклинание. Напрасно. Тяжелое дыхание стража Мира мертвых напрочь убивало все мысли.
Удивительно легко для своих размеров, волк двигался на них, по очереди выбрасывая вперед то одну переднюю лапу, то другую и бодро подтягивая задние. Все его пасти были распахнуты, из каждой вывалился язык. Сверкали желтые длинные клыки. Бусины глаз алчно взирали на непрошенных гостей. Наконец, задние лапы волка чуть подогнулись, отталкиваясь от каменного пола, и зверь прыгнул, явно намереваясь разорвать нарушителей спокойствия.
Колдун стоял ближе. Элла вспомнила защитное заклинание, но Кнут позаботился о себе сам. Посох вспыхнул зеленым светом, и разбежавшийся зверь отскочил от невидимой преграды. Встал на лапы. Потряс головами и снова уставился на врагов. А потом разделился. Сначала на двух трехглавых животных, потом еще и еще. Каждый из получившихся существ не уступал родителю ни размером, ни злостью.
Элле захотелось, чтобы колдун погасил свой свет. Она сделала шаг назад и уперлась в стену. Рука ее попала в паутину, и зверюга с испугом затрясла ей, избавляясь от липкого кружева. Волки зарычали. Краем глаза Элла заметила, как у волков отрастают новые головы. Она посмотрела на Кнута. Учитель замер в ожидании. Дыхание его сбилось, по виску стекала капелька пота.
Звери прыгнули, все одновременно. Ударились о преграду Кнута и снова повторили трюк с разделением. Колдун осторожно отступил к одному из проходов. Элла шагнула в его сторону. Тут ее осенило. Почему бы немного не усовершенствовать защиту? Она закрыла глаза и принялась плести заклинание. Каким точно оно должно быть Элла не знала, но из чего должно состоять, колдун давно ей рассказал.
Волки атаковали еще раз. Безуспешно. Они перестали делиться и сменили тактику. Часть из них прыгала на завесу, часть попыталась обойти преграду по краям, а то и вовсе зайти сзади. Звери скулили, переговариваясь между собой.
Колдун оглянулся на ученицу. Элла громко нараспев читала одной ей известные слова. Кнут сосредоточился и, не встретив ни одной помехи, просочился к ее разуму. Взглянул вокруг ее глазами и, разгадав, что она замышляет, начал помогать.
Голос ученицы утих. В словах больше не было надобности. Помощь колдуна приносила гораздо больше пользы. Все задуманные ей связи между пространством и материей он наладил почти мгновенно, все, в чем сомневалась Элла, он воплотил без малейших колебаний. Вскоре на волчью стаю тяжело рухнула рыбацкая сеть, обмазанная толстым слоем смолы, с неподъемными булыжниками по краям. Волки попытались выбраться, но с каждой попыткой лишь сильнее запутывались. Элла прошептала еще одно заклинание и вытеснила сознание учителя из своего. Кнут лишь усмехнулся.
— Пойдем, он скоро выберется, — свернул в один из туннелей и бодро зашагал вперед.
Элла покорно засеменила следом. Знала бы она, что он обладает такой мощью раньше, ни за что бы не связалась с ним. Кнут остановился, прошептал что-то невнятное, нарисовал круг посохом и опять пошел вперед. Стены снова светились слабым светом, но ни ученица, ни учитель не стали поддерживать огни, становилось понятно, что нужно беречь силы.
Пока позволяла дорога, они почти бежали, а когда поверхность под ногами стала неровной пошли спокойным шагом. Колдун все так же указывал направление, не останавливаясь перед развилками. Зверюга на ходу достала флягу и сделала несколько глотков. Кнут обернулся и протянул руку.
— Ты позволишь?
Элла дала ему баклагу.
— Мне казалось, ты не хочешь пить.
— Не хочу, — колдун, не останавливаясь, сделал парочку крупных глотков. — И ты не хочешь. Только там не совсем вода.
Он отпил еще чуть-чуть и протянул сосуд ученице. Элла протерла горлышко лапой и заткнула флягу. Нагнала колдуна, в этом туннеле ширина позволяла идти рядом.
— И что же там по твоему?
— Думаю, Эскал подмешал туда силу источника сущего, — колдун замолчал, будто стараясь подобрать правильные слова, а, подобрав, продолжил. — Природа этой силы не очень понятна, но доподлинно известно, она помогает всем: и наделенным магическими способностями и обделенным. Ты хочешь приложиться к нему не тогда, когда хочешь пить, а тогда когда тебе нужна подпитка. Забавно, что Авар отдал ее тебе… Вероятно, решил, что наш поход слишком сложен и пожалел тебя.
Элла хотела возразить, Авар отдал ей флягу из-за чего угодно, только не из жалости, когда услышала стража. Она выразительно посмотрела на учителя, и тот кивнул в ответ. Больше волк врасплох их не застанет. Кнут остановился и, закрыв глаза, начал читать заклинание. Ученица узнала слова — они усыпляли все живое, проходящее сквозь невидимую стену. Колдун, вероятно, знал, что убить волка не получится, а время выиграть надо. Насколько помнила Элла, дальше отметки Тэона волк не пойдет. Там, за отметкой, заканчивался Мир мертвых и начиналась Обитель нитей.
Они постояли мгновенье, раздумывая, стоит ли остаться, убедиться, что волк заснул или продолжить бегство. Потом, не сговариваясь, пошли вперед. Они ускоряли шаг, не желая, сталкиваться со зверем еще раз.
Волк оказался хитрее, чем они полагали. Он не собрался в единое целое. Одна часть его стаи бежала следом, сонное заклинание действовало плохо, животные замедлялись, но продолжали охоту; а другая разбежалась по лабиринту, выискивая путников по запаху. Колдун пытался запутать их с помощью заклинания дополнительных следов, но зверей было так много, что кто-то обязательно шел по следу правильному, а где появлялся один волк, неизбежно возникали еще
несколько.
Кнут упорно двигался к своей цели, Элла не спрашивала, как он определяет направление. Она шла, уткнувшись в спину учителю. Левый ботинок натер, в правый попал мелкий камешек, а погоня все не прекращалась. Девушка мечтала о передышке, но за спиной слышались то ли фырканье, то ли тявканье, то ли скулеж.
Из очередного левого коридора выскочил волк. Закрыл своим пушистым телом весь туннель и отрезал Эллу от колдуна. Не дожидаясь приглашения, прыгнул, целясь откусить ученице Кнута голову. Элла пригнулась, но недостаточно быстро, и зубы зверя угрожающе лязгнули около самого уха. Волк приземлился на лапы, развернулся и прыгнул еще раз.
"Кажется, все", — успела подумать Элла.
Посох колдуна сверкнул зеленым светом, и волк, будто подхваченный невидимой петлей повис, подвешенный к потолку. Девушка открыла глаза и посмотрела вокруг, гадая, должно ли что-то измениться после смерти, если она и так в Мире мертвых. Кнут строго посмотрел на ученицу и пошел вперед, а она, вздохнув, побежала следом.
В одном из туннелей, они увидели нечто странное: огненный круг с ярко рыжим хвостом с кисточкой. Он был теплым на ощупь и пульсировал невнятным желтым светом. Сообща, они решили, что это и есть знак стража Обители нитей Тэона. Они миновали его и остановились перевести дух. Сделали по несколько глотков из фляги Авара. Элла вытряхнула камень из ботинка. Кнут вылечил ее растертую ногу.