К тому моменту, когда тварей стало меньше, сеть демона успела изрядно поднадоесть Элле. Да и силы на нее находились все труднее и труднее. Что там говорил отец? Заключая договор с Алым пятном, получаешь все могущество части Латасара. Чародейка ухмыльнулась. Слаб, нынче бог, слаб, а уж его часть и подавно.
Дар избавился от остатков нападавших и замер в ожидании новой порции. В проходе никто не появился. Маг устало прикрыл глаза, потер лицо ладонями. Посмотрел на возлюбленную. Вымучил улыбку, а потом кинул взгляд на древо. Побледнел так, что у Эллы по спине пробежали ледяные мурашки. Она заставила себя обернуться. Кипельно-белой осталась лишь одна тоненькая веточка, на которой будто висельники уныло качались три стеклянных человечка. Не выдержав порыва ветерка, один из них оторвался и со звоном разбился о каменный пол. Элле захотелось разрыдаться в голос. Неужели все напрасно?
Нахмурилась, припоминая как можно оживить древо. Ничего дельного в голову не шло. Разве что поделиться силой… Отмахнулась, как от назойливой мухи. Даже если учесть, что в ее чаше есть разные виды, для реальной помощи дереву сил слишком мало. Дар поймал ее взгляд.
— Чтобы ты ни задумала, — почти прошептал он. — Давай попробуем. Терять особо нечего.
Будто подтверждая его слова, с ветки упал еще один человечек. Элла исхитрилась и поймала беглеца на лету. Удивленно присвистнула, на ощупь тот оказался как обычный лист, мягкий и гладкий. Правда, пах плесенью.
Спрятала добычу в карман и подошла к черному стволу. Положила на шершавое дерево обе ладони. Вдохнула вяжущий нос кислый запах. Закрыла глаза и мысленно заглянула внутрь черноты.
Где-то там, в глубине, она заметила мерзкий, скользкий страх и неверие в благоприятный исход боя. Сущность древа жалась в комок, словно незаслуженно наказанный ребенок, и вздрагивала от каждого шороха. Элла потянулась к ней, но комок увернулся от ее ласки. "Тише, милый, я не обижу, — прошептала чародейка и мысленно обратилась к чаше, выуживая оставшиеся демонические силы. Пусть для начала почувствует незыблемость основ мирозданья.
Черный ураган никогда не накапливался, его постоянно приходилось вызывать заново. Но каждый раз, когда Элла обращалась к нему, ураган оставлял на чаше незаметный след, и всякая другая сила теряла чистоту. Чародейка постаралась отделить демоническую составляющую от других, но не смогла. Зло фыркнула и покачала головой. Потом зачерпнула в чаше созидательной силы старых богов и, соорудив нечто вроде купола, попыталась укрыть им страдальца.
Не вышло! Комок увернулся с такой удивительной ловкостью, что Элла с тоской вспомнила о петле демона. Чародейка обернулась к Дару, улыбнулась и шепнула: "все хорошо", а затем оставила тело и нырнула сквозь горькую древесину к сущности древа. Завидев гостью, шар сжался еще сильнее.
— Не обижу тебя, — прошептала Элла и не узнала своего голоса. Казалось, каждая частица ее тела играет на маленьком колокольчике, и из этой музыки складываются слова. — Я пришла поделиться силой.
— Я выпью тебя до дна. Ты умрешь, дочь Адлары., - проскрипел комок еле слышно. — Все еще хочешь помочь мне?
— Не умру, — возразила чародейка. — Я как-то проходила этот путь и осталась жива. Прими мою помощь!
Вокруг запахло сухими листьями, и воздух нагрелся до невыносимого жара. Комок вздохнул, распластался в блин и засверкал серебристым светом. У него не было глаз, но Элла явственно чувствовала его взгляд. Он смотрел сквозь жалкое тело, прямо в душу. Чародейка тоже взглянула на него и увидела страх. Животный, непреодолимый, непрекращающийся. Вечность дух древа жил тут, пил воду из Источника, одаривал силой всех живых существ, и никто не зарился на его жизнь. Разве что время от времени забегали на огонек отчаявшиеся, что надеялись за ответы на вопросы получить исполнение одного желания.
А потом пришел он — Латасар, поверженный, но еще могучий бог, и, надеясь обрести былое могущество, почти выпил Источник сущего. Древа коснулось увядание. Но Латасар, желая забрать все до конца, начал призывать тварей, что отнимали силы и будто мать-птица кормили ей бога. Древо почти погибло. Теперь, чтобы сохранить жизнь, ему нужны были крохи, но крохи для него, для любого другого означали смерть. Дух древа впал в отчаяние — существо дающее жизнь не умело убивать.
Элла глубоко вдохнула и закрутилась черным вихрем. Здесь, внутри ствола, ураган услышал ее без труда и, вращаясь в бешенном ритме, дочь демона расплескивала свою чашу, заставляла принять подношение. Противный холод сковал все ее существо, опрокидывать чашу оказалось занятием не из приятных, но она не отступила, дошла до конца. Остановилась, лишь, когда стало понятно, больше ей предложить нечего. Потом вспомнила об Алом пятне и, призвав его к себе, возложила рядом с блином. Запела заклинание, и амулет послушно отдал все, что есть.
— Достаточно, дочь Адлары, боюсь, дальше тебе нельзя, — остановил ее голос.
— Ты прав, — ответила Элла и, сделав незначительное усилие, вернулась в человеческое тело. Открыла глаза и подмигнула Дару, что держал ее за руку. Его теплая ладонь, будто не пускала за границы мира живых. Мужчина с облегчением улыбнулся.
— Знаю, что так и должно быть, но чуть с ума не сошел, — сообщил он.
С белой ветви упал последний человечек и со звоном разбился о камень. У Эллы язык прилип к небу. Неужели все? И даже сила не спасла. На глазах выступили слезы.
Дар, будто угадав ее мысли, указал куда-то на середину ствола. Прямо на уровне глаз из черной древесины пробилась кипельно-белая ветвь с набухшими прозрачными почками.
— Сможешь помочь ему вырасти? — поинтересовалась Элла. — Я без сил, — подернула плечами и вопросительно уставилась на мага.
Заклинанием, помогающим растениям тянуться к свету, владели не все, слишком сложные и строптивые были слова. Не исключено, что и Дар, как многие другие, никогда не знал о нем.
Любовник посмотрел на нее с нескрываемой обидой, ухмыльнулся и подошел к стволу. Как и положено, прислонился к нему лбом и запел. Запахло свежескошенной травой. Вторым зрением Элла увидела, как вдоль ствола вытягивается труба из желтой сети, как нити силы пронизывают дерево, и новые ветви, торопясь выползти на свет, цепляются за сеть и карабкаются по ней вверх. Когда Дарсир сжал кулаки, завершая действо, древо почти ничем не отличалось от того, что они видели, когда пришли сюда. Разве что человечки, колеблясь от ветра, теперь звенели колокольчиками, а не стонали.
— Дух и герой, я ваш должник, — прозвенели колокольчики, — вы подарили мне вторую жизнь. Сейчас не могу исполнять сложных желаний, но позже расплачусь сполна.
— Звучит зловеще, — ухмыльнулся Дар, подошел к Элле и протянул ей руку, помогая встать. — Нам бы домой добраться без приключений для начала. А то мы без сил.
— Хорошо, герой, — звон стал еще мелодичнее. — Пусть твое желание будет таким. Идите, будет гладким путь ваш.
Дарсир взял Эллу за локоток и подтолкнул к выходу.
— Твои дела с амулетом закрыты? — поинтересовался он на всякий случай.
Чародейка изумленно уставилась на него.
— Да! — улыбнулась. — Получается, мы отдали амулет хозяину.
— Не понимаю, — нахмурился Дар.
— Каменный сундук должно вернуть хозяину — дитяти пылающего духа, победившего взгляд Тел-ар-Керрина, и вечного героя, погибшего в гостях у первородных, — по памяти процитировала Элла. — Мы дали древу вторую жизнь, значит оно, в какой-то мере, наше дитя. — Чародейка поцеловала любовника: — Мы избавились не только от целого Латасара, но и от его части!
— Это замечательно, — Дарсир вернул поцелуй, и Элла закрыла глаза, наслаждаясь его сладкими прикосновениями. — Ты в безопасности, и меня снова больше всего беспокоит Хлом. Твари не могли пробраться сюда, миновав город, хочется знать, что они сделали с жителями и почему Пилар допустил подобное.
Элла тяжело вздохнула. В Хломе прорва людей! Не хотелось бы, чтобы пострадавших оказалось много.
— Пилар опытный маг, — попыталась успокоить Дара.
Тот лишь нахмурился.
— В том то и дело, — покачал головой. — Что могло случиться в Хломе, что вся созданная мной защита не помогла? Даже если тварей оказалось слишком много, все равно Пилару и другим чародеям должно было хватить сил сдержать наплыв. Да на одном только поле твари потеряли бы половину!
Взял Эллу за руку и увлек в сторону туннеля.
— Пойдем, не будем терять время.
— А Пилар сильно слабее тебя? — Элла прошла сквозь нишу и очутилась в длинном белом коридоре. Хвала богам, путь был только один — вперед.
Дарсир слегка сжал ее руку. Улыбнулся и покачал головой.
— Нет. Мы никогда не соревновались прямо, но мы тот редкий случай, когда среди детей пары магов все наделены силой примерно одинаково. Одинаково щедро. — Обнял возлюбленную и поцеловал в макушку: — Очень надеюсь, что для нашего с тобой мага боги тоже не пожадничают.
— Погоди, — Элла высвободилась из объятий. — Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Серьезно? — Дар остановился и посмотрел ей в глаза. Удивленно приподнял бровь. — Ты не понимаешь, почему Латасар так взбесился?
— Нет, — выдохнула Элла, чуя подвох.
— Солнышко мое, ты беременна, — маг запустил ладонь в рыжую шевелюру. Погладил Эллу по голове. — Латасар так разозлился, потому что понял, чтобы сделать тебе ребенка придется убить того, который уже есть внутри тебя. А на это нужны силы и не малые.
— Погоди, — нахмурилась чародейка. Высвободила свою шевелюру из руки мага. — Ты, наверное, не очень понимаешь, кто я. Я не могу забеременеть от тебя. Да, мое тело похоже на человеческое, но я не человек. Чтобы зачать мне нужно в человека превратиться, а я этого не делала.
— Это ты не понимаешь, кто я, — улыбнулся Дар. — Я жизнь свою готов поставить, что знаю, когда это произошло.
Элла проглотила застрявший в горле ком, возникшая в голове отгадка, ей не нравилась.
— Ты тоже страж Тмара? — еще надеясь ошибиться, поинтересовалась она.
— Нет, — ухмыльнулся Дар. — Я единственный страж Тмара.
Кровь прилила к лицу, и Элла сделала глубокий вдох, стараясь совладать с гневом. Нашел себе племенную корову!
— Ты все знал? — она испытующе уставилась на любовника. — Ты знал, что сделаешь мне ребенка, и все равно взял меня?
— Да, — пожал плечами Дар. — Мне показалось это лучший способ сохранить тебе жизнь при встрече с Латасаром. Бог без тела, а с точки зрения силы вас уже стало бы двое и…
— Прекрати! — приказала Элла. — Ты всерьез решил, что защита от Латасара — резонный повод для беременности?
Маг шумно вздохнул и потер лицо ладонями. Кажется, он окончательно убедился, что Элле его идея не понравилась.
— Послушай, — он прикусил губу, подыскивая слова. — Не стал говорить тебе, только из-за амулета, Латасар бы все узнал раньше времени. Сначала, я и не собирался в этом участвовать, просил Пилара… Но когда увидел вас вместе, понял, не хочу отдавать тебя никому. Понял, что люблю тебя… — тяжело проглотил слюну. — То, как резво ты прыгала в мою постель, позволяло надеяться, что мои чувства взаимны.
— Я так резво прыгала в твою постель, что ты решил, будто я вещь, которая не вправе решать быть ей племенным животным или нет! — закричала Элла так, что на ближайшей стене появилась трещина, и посыпалось несколько мелких камешков.
— Успокойся Элла, — призвал к разуму маг. — А то мы не дойдем до Хлома. Нас завалит здесь. — Развел руками: — Прости, был не прав. Думал, ты обрадуешься.
— Чему я должна радоваться, Дар? — взгляд чародейки метал невидимые молнии. — Тому, что ты считаешь, меня неспособной распорядится своим телом? Или тому, что свяжусь с мужчиной, который говорит о любви, но не в состоянии разорвать помолвку с другой?
— Да нет же… — расстроился любовник. Открыл рот сказать еще что-то, но махнул рукой. Взъерошил челку. — Помолвку, я кстати разорвал. Я думал, — глубоко вздохнул, — ты хочешь быть со мной и обрадуешься, что у нас получается настоящая семья. Всю жизнь знал, что от меня не будет детей, пары нет, и вот на тебе! В моей жизни появилась ты…
— Да, — зло ухмыльнулась Элла. — Ты ничем не лучше Латасара. Не хочу ни тебя, ни этого ребенка.
Дар резво сгреб ее в охапку и прижал к себе.
— Если вдруг передумаешь, — хрипло прошептал он. — Только скажи. Я хочу и тебя, и ребенка.
— Ну уж нет, — Элла отпихнула мага. — Я вас не хочу. Никого. И не рассчитывай, что я его оставлю.
Дарсир побледнел. Казалось, вся кровь разом отлила от лица.
— Ни я, ни Пилар с этой мерзостью помогать не будем.
— Ничего, — Элла покачала головой. — Есть и просто лекари, и другие маги.
Дар развернулся и молча пошел вперед по коридору. В наступившей тишине звук его шагов отдавался гулким эхом. Чародейка поспешила следом. Как она ни сердилась, оставаться в туннеле одной не хотелось.
Глава девятнадцатая
Сурж проснулся в отвратительном расположении духа. Со вчерашнего дня никак не мог отделаться от нехорошего предчувствия. Уселся на кровати, потер виски и тяжело вздохнул. Не смотря на плотные шторы солнечный свет вольготно прогуливался по огромной спальне. Сурж недовольно подернул носом. Запах можжевельника раздражал. Встал, подошел к комоду, налил в чашку темной с горьким запахом жидкости из стоящего на нем кувшина и выпил залпом. Вернул чашку обратно и снова плюхнулся на кровать, стараясь собраться с мыслями.
Отвар Тифара не помогал, сила отвечала все хуже. Дошло до того, что вчера у него не получилось элементарного — он не смог найти сестру заклинанием поиска. Можно было бы утешать себя, что Олатра просто надежно спряталась, но Сурж знал — это не так. Все дело именно в чаше. Знал он и другое — сестра в курсе происходящих с ним изменений, затаилась и ждет подходящего момента, чтобы нанести удар. Она всегда умела быть терпеливой и сейчас осталась верна себе.
Отдавать власть, пусть даже и близкой родственнице Сурж не хотел. В Дариополе только один хозяин — он! И плевать, чей он там сын! Вот только без магии, вряд ли удастся удержать власть долго. Да, Латирадские князья давно обходятся без силы и на когда-то принадлежащей им вотчине все устроено соответственно. Но Дариополь не Латирада, здесь князь не только правитель, но и главный маг. К другому варианту не привыкли, а Сурж не знал, сможет ли он как-то изменить ситуацию. Зло ухмыльнулся. Тифар говорил, возможно, со временем сила восстановится, но что делать до этого момента не объяснял.
Сурж прикрыл глаза, вслушался в тишину вокруг. И тут же подскочил на кровати. В комнате явно прятался кто-то еще. Осторожно нащупал спрятанный под подушкой нож и громко обратился к пространству:
— Кто бы ты ни был, приказываю тебе показаться. — Сощурился и солгал: — Обещаю, я тебя не трону.
— Так уж и не тронешь? — раздался из-за спины голос Олатры. — Пришла поговорить, Сурж. Без оружия, хотя, в твоем сегодняшнем виде, — тут он явственно уловил усмешку, — я сама по себе опасна.
Сурж спокойно встал с постели, осторожно припрятывая нож в рукав рубахи. Улыбнулся, изо всех сил стараясь показать сестре, что тоже безоружен. Волноваться и впрямь было не из-за чего, он знал Олатру с детства и мог поставить свою жизнь, что сладит с любой ее уловкой.
— Ты все написала, разве нет? — с сомнением посмотрел он на гостью. А потом заметил стоящего рядом Силатра и поморщился: — Только не говори, что ты оказываешь бескорыстную помощь обездоленным…
— Это обездоленные помогают мне, — парировала Олатра и нехорошо ухмыльнулась.
"Прямо, как отец", — пронеслось у Суржа в голове. А гостья продолжила:
— Сурж, Дариополь устал от войны. Свободные земли если и достанутся нам, то обойдутся слишком дорого. Пора остановиться. — Посмотрела в глаза. — Я готова подтвердить свои условия. — Ухмыльнулась: — Сейчас Латирада подходит тебе как никогда.
— Ты совершенно не умеешь шутить, — выдохнул Сурж. — Еще раз откажусь от столь щедрого предложения, правду сказать, Латирада мне никогда не нравилась.