Схватил возлюбленную за плечи и тряхнул как кошель, из которого добывают последнюю монету. "Да карабкайся же, демон тебя возьми!" — почти крикнул он. Посадил и обнял за плечи. Голова чародейки по кукольному упала на грудь, и Дару настойчиво захотелось завыть. Впервые в жизни, он не знал, как поступить.
Он подхватил Эллу на руки и понес к голубому дому с окнами-бойницами, может статься, брат понимает, что делать. Ноги не слушались, руки казались каменными: тяжелыми и неподвижными, а возлюбленная походила на рыбину — холодная и беззащитная. Шел, не разбирая дороги: спотыкался о камни, увязал ногами в глубоком песке. Остановился лишь перед калиткой, неловко освобождая руку, чтобы распахнуть ее.
Дернул щеколду и, потеряв равновесие, приложил Эллу головой о решетку забора. "Прости", — больше по привычке прошептал он и погладил рыжую шевелюру.
— Аккуратнее, — проворчала Элла еле слышно. — Не мешок с добром несешь, а живого человека.
Дар прищурился, уж не послышалось ли, и посмотрел на возлюбленную. Столкнулся с осмысленным взглядом изумрудных глаз и с облегчением уселся на первое, что подвернулось — куцую скамью в саду, сразу около калитки.
— Живого, — по- идиотски улыбнулся он и, усадив Эллу на руки как ребенка, прикрыл глаза. — Какие бы силы ни вернули тебя, я их должник.
— Дух Тмара прогнал змея, — чародейка уткнулась Дару в грудь и закрыла глаза. — А после была только тьма и твой голос. Мне нужно было куда-то далеко, но ты звал меня, и я не могла сопротивляться.
Маг сильнее сжал возлюбленную в объятьях. Чмокнул в макушку.
— Я прямо как зовущая матерь для демонов, — ухмыльнулся он.
— Да, — прошептала Элла. Потом оторвалась от груди мужчины и заглянула ему в глаза. — Дар, — тяжело проглотила застрявший в горле ком. — Малыша со мной не было. Змей, наверное, забрал его.
— Ничего, солнышко, — маг снова прижал ее к себе и погладил запутанные волосы. — Ничего. — громко вздохнул: — Главное — ты жива, а малыши — дело наживное.
Распахнулась входная дверь и на пороге появился улыбающийся Пилар.
— Чего расселись, будто вчера познакомились? — добродушно проворчал он. — Обед стынет.
Маги поднялись на ноги и послушно поплелись в дом.
Пилар обрадовался новостям. Весь обед трещал без умолку о предстоящем переезде и еще до полдника отбыл в Хлом. Глядя на него сегодня, Элла, наконец, поняла причину его нелюбви к Тмару. Кроме ежегодного нашествия призрачных кошек городу, по большому счету, ничего не угрожало, а в Хломе была возможность проявить себя. То шалили разбойники, то приходили твари из-за темных гор, то поле не давало покоя. Работая в Тмаре, Пилар оставался в тени могучего братца, хотя силой ему ничуть не уступал. Это задевало мага, и он жаждал подвигов. Дар с радостью уступил ему место. Тмар настойчиво звал стража обратно, и с каждым днем жить за его пределами оказывалось все тяжелее и тяжелее.
Пилар перенесся в Хлом, Дар отправился поговорить к градоначальнику Тмара, и Элла осталась одна. Собралась было прогуляться по дому, посмотреть много ли изменилось с того дня, когда она была тут с Драком, но поняла, что слишком устала. Поднялась к себе в комнату, разулась, улеглась на кровать и заснула.
Проснулась от хлопка закрывающейся двери. Торопливо поднялась на кровати и позвала вполголоса.
— Дар, ты?
Дверь отворилась, маг заглянул в комнату. Улыбнулся и вошел. Элла встала ему навстречу. Обняла, спряталась в складках рубашки, втянула носом смесь запахов можжевельника, лимона и сандала. Как же хорошо, что он рядом! Дарсир обнял ее в ответ и запустил ладонь в рыжую шевелюру.
— Прости, разбудил, — прошептал он, нежно целуя ее щеки.
— Ничего, — Элла оглянулась и посмотрела в окно. Вечерело. Самое время для ужина. — Хочу попросить прощения, я наговорила лишнего, там, у Источника.
— Все неважно, любимая, — прошептал Дар и осторожно, словно несмело, поцеловал ее. — Хочу быть с тобой. Всегда, — наклонился к уху: — Если мне, действительно, отпущена вечность, то участь твоя решена.
— Я буду сопротивляться, — улыбаясь, пообещала Элла. Дар коснулся губами ее шеи, и чародейка закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Руки мага скользнули по талии возлюбленной, слегка сжали теплое родное тело.
— Ничего, — заверил он. — Возьму измором. — Отстранился и посмотрел возлюбленной в глаза. — Скажи, ты хочешь составить компанию в путешествии вдоль нити стражу Тмара? Расстанешься со свободой?
— Не понимаю… — нахмурилась Элла.
Дар картинно опустился на колено и захватил ее руку в плен. Чародейка вдруг осознала, о чем он спрашивал. Улыбнулась и погладила мужчину по щеке. Он прикрыл глаза и чмокнул запястье, но вторую руку на свободу не отпустил.
— Ты будешь моей женой, солнышко? — достал из кармана кольцо и аккуратно надел его на безымянный палец возлюбленной.
— Буду, милый, буду! — Элла обняла Дара и поцеловала в лоб. Маг дернул ее за руку, увлекая к себе на пол и, захватывая в объятья, будто добычу. Элла рассмеялась и взъерошила его челку. — Люблю тебя. Очень — очень.
Закрыла глаза, наслаждаясь его ласками. Дар коснулся губами виска и крепче сжал ее в объятиях.
— И я люблю тебя, радость моя, — закопался носом в рыжей шевелюре. — Больше всего на свете, — поцеловал снова. — Как тебе оберег?
Элла подняла руку и посмотрела на подарок. На пальце сверкал кусок пламени — кольцо из цельного полосатого рыжего агата. Если верить книгам, такое украшение даровало счастье в любви и придавало сил. А еще отпугивало морских змеев. Улыбнулась. Где Дар нашел такую редкость — неизвестно.
— Очень красивое! — поцеловала возлюбленного.
— И полезное, — рассмеялся Дар. — Не даст тебе увильнуть от меня раньше времени.
Элла покачала головой.
— Я никуда не собираюсь, останусь с тобой навсегда, — притянула мага к себе и коснулась губами его губ. Дарсир горячо ответил на поцелуй. Чародейка закрыла глаза и томно вздохнула, уже очень давно она не чувствовала себя такой счастливой.
***
Уже, кажется, целую вечность Тэон чувствовал себя не в своей тарелке. Споры богов нарушали баланс сил, и в Мире мертвых, пружине, сглаживающей все колебания мироздания, творилось демон не знает что. Сил на поддержание порядка уходило все больше, а душ, пригодных для поглощения, становилось все меньше.
Демоны не роптали. Покорные исполнители высших законов, они исправно делали свое дело: под присмотром большинства души отбывали свое, покуда не выстрадают вечный покой, а в нужную пору получали награду. Тэон следил за составляющими полотно мирозданья нитями, что белое и черное древа вместе создавали для каждого смертного. Вечный палач Дапал забирал жизнь у заслуживших забвения, а Страж теней возвращал к жизни тех, кто обессилил от мук, но еще не испил наказания полностью. Борьба небожителей за власть только мешала спокойно делать свое дело. Увы! Отлично понимая, что в случае поражения его ждет вечный сон, Латасар сдаваться не желал.
Не меньше старых богов хранители Мира мертвых ждали, когда мятежник угомониться. От ненужного противостояния возникали только хлопоты, а когда бог напал на белое древо, дело приняло опасный оборот. Все могли погибнуть.
Латасар выбрал место не случайно, мирозданье не позволяло старым богам приближаться к Источнику сущего, из которого росло древо, и мятежник безнаказанно набирался сил для открытого противостояния. Тем временем, Мир мертвых лихорадило и трясло в катаклизмах, а Мир живых втягивался в эпоху кровавых войн.
После колебаний и долгих обсуждений боги решили прибегнуть к людской помощи. Решили вмешаться в судьбу героя и отправить его усмирять Латасара с помощью заклинания. Но дух смертных всегда был слаб, и лишь немногие выдержали бы силу древних слов. Нужного человека пришлось поискать. Старые боги рыскали долго, но, в конце концов, нашли среди живущих мага, способного произнести усыпляющее Латасара заклинанье до конца. Слепым орудием избрали Дарсира, сына Тилока: кровь Тел-ар-Керрина, дух героя, быстрый ум и рассудительная смелость. Повелитель неба собственноручно переместил его нить в хранимом Тэоном полотне.
Оставалось только привести магу спутника, который помог бы пройти испытания и добраться до Источника. Спорили так громко, что демоны Мира мертвых слышали их голоса, но в итоге боги решили предоставить выбор Дарсиру потому, что лучше смертного никто не знает, кто именно может помочь ему на пути. Когда с Тэоном связался "Последний советчик", демон с ужасом понял, что Дарсир избрал в спутницы Эллу. От знания об уготованной этим двоим судьбе, Тэону стало не по себе. И до самого порабощения Латасара демон только и мог думать, что о дочери и выпавших ей испытаниях.
Хвала мирозданью, все закончилось, и сейчас Тэону было самое время успокоиться, но он никак не мог избавиться от охватившего его дурного предчувствия. Он обошел Обитель нитей, заглянул в лабиринт шестиглавого волка, даже осмотрел границу с Миром мертвых. Ничего не предвещало беспокойства. Входы-выходы заперты, заклятья на месте, в лабиринте никаких визитеров.
Кольнула мысль об амулете, о том, что Элла оставила Алую кровь белому древу, и со странной для себя нерешительностью Тэон отправился к загончику Тел-ар-Керрина. Монстр лежал неподвижно, морда покоилась на лапах и только черные, как бусины, глаза неподвижно уставились вовне. Тэон подошел, осторожно ткнул Теля каменной ладонью несколько раз и тяжело вздохнул. Близнец амулета нашел хозяина, и Тел-ар-Керрин умер. Может статься, в Мире мертвых он промучается не меньше, чем хранил покой Обители нитей, но все равно, проклятый маг, получил, наконец, долгожданное облегчение. Тэон с тоской посмотрел на тело монстра, отчего-то вдруг показалось, что он потерял старого доброго друга. Присел рядом со входом и уставился на пробегающее мимо полотно мирозданья. На душе было грустно и тоскливо.
***
Шадра сидела около ледяной бездны и раздумывала о происходящем вокруг. Судя по тому, что испытания тут, в Мире мертвых, перепадали ей все реже и реже, в Мире живых о ней окончательно позабыли, и скоро ее ожидало столь желанное для здешних обитателей забвение. Чародейка жалела только о том, что не смогла договориться с Таолой и Тэоном о встрече с отцом. Демоны говорили, Тел-ар-Керрин все равно не узнает ее, а ей будет только хуже от этой встречи.
Шадра увиделась тут со всеми, кого любила в мире живых. Большинство из них давным-давно ушли в небытие, но Шадра смирилась, и лишь благодарила судьбу за лишнюю встречу. Отец же был жив, даже находился где-то близко, и невозможность видеть его злила и мучила. Часто чародейке казалось, что запрет на общения с родителем — тоже часть ее наказания.
Подвинулась ближе к краю, свесила ноги и подумала, что будет, если она нырнет туда? Ее выловит Таола или она достанется Стражу теней? "Шадра!" — услышала она окрик демона и насторожилась. Таола редко приносил добрые вести. "Шадра!" — прогремел голос совсем рядом.
— Я здесь! — крикнула чародейка и замахала рукой.
Таола подошел так близко, что тепло от огня, из которого состоял демон, стало обжигающим.
— К тебе гости, — сообщил он, и Шадре показалось, в его голосе сквозит едва заметная игривая нотка.
Она нахмурилась, а демон прокрутился вокруг своей оси и исчез. Там где еще несколько мгновений назад стоял Таола, сейчас переминался с ноги на ногу Тел-ар-Керрин. Он, конечно, отличался от себя в человеческом обличье, но Шадра совершенно точно знала — это он. На всякий случай протерла глаза и с криком: "Папочка!" повисла у мужчины на шее. Тель обнял ее так крепко, как позволяли призрачные тела, поцеловал в висок и прошептал: "Доченька моя, совсем невеста". Шадра, будто в далеком детстве, разразилась громкими рыданиями.
***
— И что он там пишет? — нахмурилась Элла, пытаясь заглянуть в книгу, где, судя по сиянию, только что проявился ответ от Силатра.
Дар не дал ей привстать со стула. Она поймала в зеркале его взгляд, но супруг только покачал головой. Чародейка шумно вздохнула и приподняла голову. Маг продолжил плести из рыжих волос замысловатую косичку. Она спиралью огибала голову и грозила закончиться на макушке задорным хвостиком.
До замужества Элла никогда не собирала волосы, они свободно падали на плечи огненной гривой, и ее всегда устраивала такая прическа. После свадьбы все изменилось. Вот уже полторы луны, супруг экспериментировал с косами каждое утро. Кроме, разумеется, того дня, когда на Тмар напали призрачные кошки. Элла терпела и усмехалась, вот уж не думала, что Дар такой любитель повозиться с чужими волосами. Она втайне надеялась, магу скоро надоест, а пока позволяла ему делать, что вздумается. К счастью, это была единственная странность новоиспеченного супруга.
Молодые быстро освоились в новом статусе, но насытиться друг другом никак не могли. Элла скучала, даже если оставляла Дара на несколько часов. Где бы она ни была, что бы ни делала, неизменно появлялось одно желание — отправиться к супругу и прижаться к его груди, чтобы слышать стук беспокойного сердца. Маг с радостью принимал ее ласки, он и сам чувствовал себя ошалевшим от любви юношей и не желал оставлять жену в одиночестве надолго.
Сегодня их ожидало торжество, в Хломе женился Пилар. Когда Дар советовал брату присмотреться к дочери градоначальника, он и не думал, что Пилар примет совет как руководство к действию. Тем не менее, факт оставался фактом, позавчера пришло приглашение на свадьбу.4e0863
Дар закончил с прической и аккуратно, спрятав куцый рыжий хвостик внутрь косы, заколол его заколкой. Чмокнул супругу в ухо.
— Он пишет, что Сурж согласился на Латираду, — прочитала добравшаяся до книги Элла. — Приглашает в гости, как будет возможность.
— Следующим летом, — Дар подошел к шкафу, достал вешалку с одеждой и принялся облачаться. — Если, конечно, не будет других обстоятельств.
Элла слабо улыбнулась. Ей было чем поделиться с супругом, но подходящего момента еще не представилось.
— Дар, мне надо сказать тебе кое-что. О ребенке.
Маг нахмурился и тут же оказался рядом с женой. Заключил ее в объятия. То, как важна и болезненна эта тема для Эллы, он знал из воспоминаний Миты.
— Не волнуйся, солнышко, — поцеловал ее в нос. — Получилось один раз, получится и другой. Тем более, ты говоришь, с чашей стало лучше.
— С чашей стало лучше не просто так, Дар, — Элла посмотрела супругу в глаза, взъерошила челку. — Наш малыш жив. Вчера я почувствовала, как он шевелился. Думала, показалось, но сегодня утром тоже было что-то похожее.
Маг закрыл глаза и тяжело проглотил застрявший в горле ком.
— Ты уверена? — потер лоб. — Почему тогда живот не растет? — перешел на шепот: — Полжизни бы отдал, чтобы это было правдой.
— Уверена, — Элла поцеловала супруга. — Это ни с чем не спутаешь. А живот вырастет чуть позже, поверь, за этим дело не станет.
— Замечательно, — подмигнул Дарсир. — Придумаю, тебе какое-нибудь забавное прозвище.
— Я люблю тебя, — рассмеялась чародейка. — Хоть ты и балбес.
Обняла мужа и, проворно запустив ладони под рубаху, погладила его спину. Вместо того, чтобы приласкать супругу в ответ Дар пристально посмотрел ей в глаза.
— Точно любишь меня, а не моего далекого деда, именем которого называешь меня в моих снах?
Элла рассмеялась.
— Даже страшно представить, что тебе снится.
— Драк, — нахмурился Дарсир. — Мне снилось, как мы занимались любовью, и ты называла меня этим именем.
Элла поцеловала мужа. Утопила ладонь в вороньем гнезде и покачала головой.
— Драк умер в тот момент, когда влюбленность уже была, а прикипеть друг к другу мы еще не успели. Ни разу, — чародейка поймала взгляд супруга, — ни разу, я не задумалась о нем, глядя на тебя. С момента нашей встречи в моих мыслях только ты, — перешла на шепот: — и никого больше.
— Люблю тебя, солнышко, — Дар улыбнулся и пробежался губами от уха до основания шеи супруги.
— Я тебя тоже, — Элла прикрыла глаза и вернула ладони под рубаху мужчины.
Что-то подсказывало ей, что на торжество они немного опоздают, но она не видела в этом большой беды.