— Розовый особняк напротив святилища Латасара. Около таверны "Видавший виды свин".
Элла кивнула, вышла из-за стола, прихватила плащ и отправилась на улицу. Остановилась полюбоваться морем, удивительно спокойное, оно будто зверь, подставляло свою темно-фиолетовую спину теплым лучам осеннего солнца. Захотелось нырнуть и плыть пока ноги не начнет сводить от холода. А потом обернуться змеем и опуститься на дно. Туда, куда не проникает ни солнце, ни звуки с суши. Где так спокойно, что перестаешь чувствовать себя живой.
Громко вздохнула. Решила не мучить себя. Нашла Дара заклинанием поиска. Судя по всему, маг сидел в своем кабинете и продолжал добавлять темную жидкость в бутыли с узким горлом. Интересно, что же он все-таки такое делает? Прочла нужные слова и обняла возлюбленного. Пусть объятия на расстоянии вовсе не такие приятные, как настоящие, но все равно ощущаешь в руках родное тело, его тепло, запах, слышишь, как бьется сердце. Дар, похоже, почувствовал ее присутствие и, легко тронув за фантомные руки, потерся о них щекой: "Скучаю, солнышко мое". Элла испуганно отпрянула. Как раз в это время в дверь кабинета без стука вошла Мита. Чародейка выругалась и прервала связь. Как Дар стелится перед невестой, пытаясь заслужить ее прощение, видеть не хотелось.
Особняк, облицованный розовым мрамором, Элла нашла без труда. Открыла калитку, прошла сквозь ухоженный милый сад. Листья на деревьях уже пожелтели, но это только придавало им изысканности. Чародейка подошла к резной двери из темного дуба, взялась за колотушку в виде совы и постучала. Дверь открыли, и Элла замерла в изумлении и радости, не в состоянии и слова вымолвить.
— Ты выглядишь еще моложе, чем сто лет назад, дитя, — Улыбнулась Тума, пропуская чародейку в просторный светлый пахнущий розами холл.
— Ошпаренные кони, — удивленно прошептала Элла и кинулась женщине на шею.
Тума обняла ее в ответ и чмокнула в щеку.
— Рада тебя видеть, дитя, — выпустила Эллу из объятий и позвонила в колокольчик, — Какими судьбами?
Чародейка неловко улыбнулась. Она знала Туму еще со времен своего ученичества у Кнута, больше ста лет, но признаваться ей, что чаша сломана, отчего-то казалось постыдным.
— Я пришла наниматься на работу, — пролепетала Элла, стараясь не запнуться.
Тума задумалась.
— Так тебя Ири прислал? — подмигнула она.
— Ири? — чародейка решила, что ослышалась.
— Пилар, — махнула рукой собеседница. — Дружила с его матерью, пока та была жива. Мальчишки ее давно выросли, некоторые горожане их даже побаиваются, но для меня они так и остались: Ири и Ари.
Элла ухмыльнулась. Даже у собачек клички длинней, чем домашние прозвища близнецов. Пришла служанка. Тума велела ей накрыть стол на балконе и, увлекая Эллу на второй этаж по широкой мраморной лестнице, продолжила.
— С твоими силами у нас будет скучно. Мой очередной супруг подошел к своему пределу, и все, что нужно — облегчить его страдания. — Пожала плечами. — Кроме лечебных и уменьшающих боль отваров ничего не требуется.
— Я больше ничего и не могу сейчас… — Элла почувствовала, как кровь приливает к лицу. — Я, — тяжело проглотила слюну и понуро опустила голову. — Дочь умирала… Мне казалось еще чуть-чуть и я вытащу ее. Казалось, не хватает самой малости…И я, — вздохнула. — Я взяла нужное у живого вокруг. А чаша лопнула. Знаю, я не должна была…
— Брось, дитя. Не кори себя, — мягко улыбнулась Тума. — Я бы поступила так же, будь я магом, а не источником. Скажу больше, мой отец чуть не выпил меня досуха, пытаясь спасти сестру. Только вот против законов мирозданья не попрешь. Большое везение, что потерял только одну дочь, а не обеих.
Элла сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Собралась расспросить Туму, как та жила все эти годы, но в последний момент передумала. Расскажет сама, если посчитает нужным.
Служанка принесла кофе, печенье и ирис с орехами. Чародейка послушно уселась на предложенный хозяйкой стул и приготовилась слушать. Не тут-то было! Тума не была бы собой, если бы не пошла в наступление.
— Ты здесь из-за Ири или из-за Ари? — подмигнула она, отхлебнула кофе и отломила немного ириса.
Элла покачала головой.
— Из-за того, что один мой внук отнимает власть у другого.
— Жаль… — улыбнулась хозяйка. — Я уже приготовилась сплетничать про мальчишек, а у тебя, оказывается, хватает забот с родственничками.
— Сплетничай, — благосклонно согласилась Элла, откусывая печенье.
— Если тебя никто из них особо не интересует, хоть я в этом и сомневаюсь, то скажу кратко. Дарсир всегда больше тяготел к магии, Пилар к девочкам. А когда родители разъехались, бедняга Ари несколько раз убегал от отца сюда, но мать упорно высылала его обратно в Хлом.
— Он что бил его? — нахмурилась Элла.
— Ты с ума сошла! — Тума добродушно расхохоталась. — Попробуй обидеть подростка с такой чашей как у Ари, костей не соберешь. Нет, просто он страдал без Тмара.
— Тума, скажи, что ты будешь делать, когда твой муж умрет? — осторожно поинтересовалась Элла. История про братьев, конечно, забавляла, но чародейка так боялась проболтаться о беременности, что решила сменить тему.
Собеседница пожала плечами.
— Буду искать нового, видимо. Ты не хуже меня знаешь, вдовствовать мне нельзя, — состряпала улыбку и пригубила кофе. — Я и ослушаться воли отца не могу, и бордель в Хломе держать тоже не хочу. Хлопотно это. Надеюсь, благоверный лет пять протянет. Потом найдется кто-то новый, — помолчала, еще раз приложилась к чашке и посмотрела на гостью: — А ты почему здесь, Элла? — Тума накрыла руку чародейки своей, намекая на ответную откровенность. — Вряд ли из-за того, что не знаешь какому из внуков помочь захватить власть.
— Отдавала амулет Тел-ар-Керрина тому, кому он предназначен, — потерла лицо ладонями. — А сейчас не знаю, возвращаться к детям Повелителя неба или нет. Не нужна ни здесь, ни там.
— Не важно, где ты нужна, — ухмыльнулась Тума. — Важно, где живут те, кто нужен тебе.
— Тоже верно, — кивнула Элла и долила себе кофе. Посмотрела вниз, на площадь перед храмом Латасара. Отчего-то показалось, что от статуи бога отвалилась голова. Потерла глаза, пригубила напитка. Нет, все на месте. Жаль! Мертвый бог лучше спящего.
Пробыла у Тумы почти до обеда. Сошлись на том, что Элла покумекает до завтра насчет работы, но если не надумает, приятельница в обиде не будет. Чародейка попрощалась и направилась к морю.
В дом Пилара возвращаться не хотелось. Оттого, что Элла не помнила, как там жили при Драке, на душе скребли кошки. Бывали дни, когда она думала, что никогда не сможет его забыть, но счастливая жизнь с Аваром стерла из памяти почти все связанное с Драком. Элла чувствовала себя предательницей. Он-то любил ее до самой смерти.
Дошла до большого серого камня на берегу, уселась и уставилась на подозрительно спокойное море. Страшно хотелось в Хлом, обнять Дарсира. Извиниться за то, что в сердцах наговорила глупостей. Устроиться вместе на кресле в комнате со шкурой, и заниматься любовью, пока сон не победит жажду тепла. Интересно, успел он помириться с Митой? И вообще, зачем она приходила? Элла вздохнула. Как же, все-таки, жаль, что Дар никак не может понять своих желаний!
Вдалеке замаячил огромный вишневый змей с яркими изумрудными полосками. Он помахивал хвостом и демонстрировал яркие кольца длинного безупречного тела. Элла присмотрелась и заметила, что у монстра четыре ока вместо пяти. "Старый приятель", — улыбнулась она беззаботно, а потом почувствовала на себе его взгляд. Взгляд существа-поглотителя, того, кто без сожаления осушит чашу и заберет жизнь.
Тяжело проглотила застрявший в горле ком и позвала на помощь. Тщетно, ее голос оказался так тих, что никто не услышал. Попыталась применить защитное заклинание, но сила уходила слишком быстро и ничего толкового не выходило. Закрыть глаза не удавалось. Все тело будто парализовало: конечности не повиновались, шея отказывалась поворачиваться. Страх опустил ледяные руки на плечи, а змей лишь пристальнее вгляделся в свою жертву, намереваясь наестся до отвала.
Элле захотелось разрыдаться. Она с ужасом поняла, что первой умрет не она, первым умрет ее малыш. Маленький беззащитный комочек, который провинился только тем, что мать любит лицезреть морскую гладь. Что она скажет Дару, если останется жива? Змей моргнул и загремел трещоткой на хвосте. Элла упала на колени не в силах оторвать от него глаз. Протяжно застонала. По щекам покатились слезы бессилия. Ничего она никому не скажет, мертвые хранят молчание.
***
Дарсир пригубил горячего ягодного киселя и закрыл глаза, наслаждаясь нежным вкусом. Осталось доделать три бутыли охранной жидкости для городских стен, переговорить с Траном, и можно спокойно покинуть Хлом. Хорошо, что сегодня Мита не задержалась надолго. Извинилась, похвасталась мужем и семейным благополучием, разрешила заглянуть в ее память и убежала наслаждаться новым статусом дальше.
Дар глотнул еще киселя, поднялся из-за стола, подошел к шкафу, раскрыл дверцы и пересчитал бутыли. Сто семнадцать штук. Должно хватить на первый год. А там либо Пилар победит-таки эту жидкость, либо они придумают ей замену. Маг ухмыльнулся, если брат уступал ему в чем-то, так это в зельях и снадобьях: у Пилара не все и не всегда получалось правильно. Зато он быстрее выучивал заклинания. Дарсир хорошо помнил, в отрочестве он тратил намного больше времени на зубрежку. Брат успевал лишний раз искупаться в море, а он все учил и учил, учил и учил.
Вернулся за стол и занялся жидкостью. Руки буднично размешивали ингредиенты, губы привычно отсчитывали капли и пели заклинания, но мыслями маг уже пребывал в Тмаре. Он держал свою Эллу за руку и рассказывал ей о детстве. Показывал беседку в саду, где они с братом играли, бухточку с мелкой круглой галькой и рыбешками, где они любили купаться и запускать кораблики, комнату, где они под надзором отца познавали Искусство.
Закончил с очередной бутылью, пригубил остывшего киселя и устало потер ладонями лицо. Лишь бы Элла ничего не сотворила с ребенком! Они, конечно, сделают еще одного, но Дар не знал наверняка, сможет ли смириться с потерей этого. Хочется верить, что любимая наговорила ерунды от досады, и на самом деле думает иначе.
Собрался с мыслями и вернулся к жидкости. Каждая новая емкость давалась тяжелее предыдущей, но Дарсир не отступал, в конце концов, потомок он Тел-ар-Керрина или нет? Справится. Наконец, обе бутыли наполнило темное вязкое варево. Маг проверил получившийся состав и совершенно довольный поставил их в шкаф. Накинул сюртук и перенесся в дом градоначальника Хлома.
Тран принял его без промедления, Дар предупреждал его о спешке и градоначальник не чинил препятствий. Он молча выслушал объяснения и обещание прислать Пилара незамедлительно, а потом обнял мага на прощание и добродушно заметил:
— Соберешься жениться на рыжей девочке-старушке, пригласи на свадьбу.
— Я еще не получил согласия, — смутился Дар. Он не говорил с Траном об Элле и не думал, что его чувства настолько заметны.
— Получишь, — кивнул собеседник. — Ты славный парень, Дарсир. Много сделал для Хлома, уверен, не меньше сделаешь для Тмара. Неужели можно отказать такому могучему магу?
Дар пожал плечами:
— Женщины, что с них взять…
— Ты прав, как всегда, — вздохнул Тран. Подмигнул. — Она ответит взаимностью, слишком жадно смотрела на тебя в то утро, — кивнул на прощание. — Заходи в гости, всегда рад видеть тебя.
— Непременно.
Чародей улыбнулся и призвал магию перемещения. Заклинание поиска говорило, что Элла где-то на побережье и Дар старался попасть как можно ближе к ней. Страшно хотелось обнять возлюбленную. Пилара найдут вместе после. Вряд ли в Хломе случится что-то серьезное за промежуток от обеда до полдника.
Материализовался на площади близ святилища Латасара. Тмар частенько проделывал с ним такие штуки. Маг попадал в нужное место со второго, а то и с третьего раза. Никогда, ни в одном городе такого не случалось, только здесь. Дар выругался и бодро зашагал к побережью. Он уже представлял, как обнимет свою рыжую бестию, закопается носом в пахнущую костром шевелюру и коснется поцелуем самых сладких губ на свете.
Вышел за пределы крепостных стен, посмотрел на водную гладь и вздрогнул. Недалеко от берега, качалась на волнах Элла, точнее то, что от нее осталось: неживая фарфоровая кукла со спутанной копной рыжих волос и взглядом, направленным в пустоту. Ее, то выносило прибоем на берег, то снова смывало в море. Дар опять выругался и помчался к возлюбленной.
Глава двадцать первая
Дарсир вытащил Эллу из воды. Покачал головой. Тело чародейки повисло в его руках безвольным куском ткани. Если бы не глаза, изучающие далекую пустоту, можно было бы решить, что возлюбленная спит. Маг положил добычу на песок и принялся за осмотр.
Ледяные руки, растрепанные волосы, оцепенение — все кричало только об одном: Элла повстречалась с красным многоглазом. Никакой другой морской змей сотворить подобное с такой, как она, не в состоянии. Дар посмотрел на чародейку вторым зрением и не заметил и следа силы. Монстр выпил все подчистую. Маг шумно вздохнул: "Давай, дочь демона, докажи, что выносливее любого из людишек". Уставился Элле в глаза и запел заклинание. Если она мертва, то никакие слова на помогут, но если в ней сохранилась хотя бы крупица жизни, должно сработать.
Сердце почти не билось, и каждый его редкий удар гулким эхом отдавался в висках. Уши горели, руки покалывало от заклинания, спина вспотела, и противной одинокой каплей по дорожке между лопаток стекал пот. Дар раз за разом накидывал на Эллу радужную сеть с разноцветными камнями в узлах. Чародейка оставалась неподвижной. Постепенно маг усиливал воздействие, укутывал возлюбленную в сеть, как в кокон, но та не откликалась. Им овладел страх, что если ничего не выйдет, и он потеряет свое солнышко навсегда? Резко выдохнул, прогоняя дурацкие мысли. Жаль, что у Эллы, как у всякого вечного, нет нити! Хотя бы было понятно, напрасны ли его усилия.
Прервался. Нет смысла делать то, что не приносит плодов. Бесполезно повторять ненужное одно и то же. Посмотрел на море, ожидая подсказки. Волны холодно накатывали на берег и с шумом уползали обратно. Никто не желал помочь. Или не мог…
Взъерошил челку. В преследовавших его видениях Дар терял свою бестию множество раз, она погружалась в море и никогда не возвращалась на поверхность. Маг утешал себя: во снах, которые он начал видеть несколько лет назад, Элла называла его чужим именем "Драк" и Дарсир решил, что видит не грядущее, но прошлое, а всякая опасность давно миновала. Увы! Оказалось — он все истолковал неверно. Фыркнул и снова кинул взгляд на возлюбленную. Если бы он только мог поделиться с ней силой!
Нахмурился, припоминая заклинания из дневника, что они с братом в детстве нашли на чердаке. Кажется, оно обещало дать возможность наполнить чашу другого из своего источника. Главное — сделать все правильно, иначе можно угробить и Эллу, и себя. С другой стороны, отчего бы не попробовать: возлюбленная все равно не дышит, а он даже думать не хочет, как будет жить без нее.
Сосредоточился и, тщательно выверяя каждое слово, запел заклинание. Маги сызмальства знали, важны не слова, а мысли, которые за ними спрятаны и, тем не менее, Дар не хотел ошибиться. Слишком много поставлено на карту! Перед вторым зрением предстало уже знакомое белое древо, только в этот раз он знал, в каком месте веточка Эллы. Он поднялся ближе к вершине и, утонув в человечках-листиках, дотянулся до тоненького отростка. "Помоги ему вырасти", — отозвался голос в голове, и маг послушно взялся за дело.
Дар сжал ветку в ладонях, сообщая ей свое тепло, отдавая часть силы, но ничего не происходило. Делился всем без остановки, но изменений не замечал. Устал и отчаялся, но не отступил до тех пор, пока не опустела чаша, и древо отторгло его присутствие в своей обители. Маг посмотрел на неподвижную Эллу и глухо застонал. Неужели все кончено?