– Придём! Конечно, непременно придём! – загомонили дочери гандхарвов, которым, кажется, пребывание в Чандра-локе нравилось больше, чем ответственное выступление в Доме Солнца. Особенно горячо выражала согласие Криттика.
Сидеть в обществе хорошеньких девушек, разговаривать с ними и пить сому в собственном дворце – всё это доставляло Чандре явное удовольствие. Но тут послышался тихий странный звук, как будто бы прозвенела невидимая струна, – и перед дэвом появился Нарада Муни, со своим вечным «Нараяна, Нараяна!».
– Что привело вас сюда, почтенный дэвриши? – спросил Чандра после положенных приветствий. Он улыбался, хотя червячок беспокойства шевельнулся внутри – дэв вспомнил, что находится в Пятом небесном доме и сейчас проходит испытание.
– Не хотелось бы отвлекать вас от столь приятного времяпровождения, – лукаво подмигнул Нарада. – Однако возникло одно крайне важное дело, и без вас никак не обойтись, Чандра-дэв.
– Что же за дело? – по-прежнему благодушно вопросил Чандра.
– Вы ведь знаете про пятую Веду? – дэв кивнул, но Нарада пояснил, специально для зрителей в Сурья-локе. – Господь Брахма создал четыре Веды, заключающие в себе ответы на все вопросы мироздания. Он отдал их мудрецам, а те, в свою очередь, поведали миру. Но Веды написаны таким мудрёным языком, что только самые учёные люди могут постичь написанное, да и то не до конца. Полные же знания доступны лишь самым мудрым из них. Мудрец Бхарата Муни совершал долгую аскезу, и в качестве награды попросил у Господа Брахмы благословение написать пятую Веду – такую, какая бы объяснила духовные знания и простым людям. Так появилась Натья-шастра – писание о том, как с помощью драматического искусства вызвать раса, то есть определённые чувства. Подобно тому, как сок извлекается из растений, чувства в их первичной подлинности и чистоте извлекаются искусством драмы, вызывая в зрителях сопереживание. Ведь основная цель искусства – не столько развлечение зрителей, сколько перенесение их в иную реальность, где они переживают свою подлинную сущность и духовное единение с вечным.
– Так задумывала матушка Сарасвати, – снова кивнул Чандра. Он слушал Нараду очень внимательно.
– Сейчас Бхарата Муни почти закончил Натья-шастру, но для полного завершения ему нужно благословение Господа Шивы – Владыки Танца, Натараджа. И Махадэв согласился дать такое благословение, только надо уточнить несколько вещей про танец. А для танца нужны вы – ведь через вас проходят нужные энергии.
– О, Господь Махадэв зовёт меня? – Чандра поднялся в волнении, когда Нарада добрался наконец до сути дела. – Тогда отправимся немедленно!
– И матушка Парвати тоже хочет, чтобы именно вы показали мудрецу Бхарате особый танец, – кивнул Нарада, сверкнув глазами, в которых прятался какой-то подвох, как обычно бывало у дэвриши.
Чандра вынужден был попрощаться с девушками, которые завздыхали, но дэва удерживать не стали. Кролик тоже остался в зале Чандра-локи, но олень преданно последовал за дэвом.
Чандре было несложно перенестись на Кайлаш – отчасти он всегда находился там, в форме украшения на голове Великого аскета. Перенесённый силой дэва в эту обитель бессмертных, олень оглядывался с робким любопытством, беспокойно шевеля ушами и переступая тонкими ножками. Посреди снегов и скал находилась ровная площадка, на которой Бхарата Муни, пожилой мудрец, уже слушал наставления божественной четы – Шивы и Парвати. Рядом с ними стоял и Буддх, тут же появился и Нарада со своим «Нараяна, Нараяна!». Чандра приветствовал присутствующих.
– А вот и обладатель шестидесяти четырех искусств, – улыбнулась Парвати после положенных благословений. – Чандра, риши Нарада рассказал тебе, какое у нас дело? Мудрец Бхарата заканчивает Натья-шастру. Для этого ему нужен Буддх – он очень наблюдательный и умеет так складывать слова, что непонятное становится понятным даже самому простому, неучёному человеку. И нужны танцоры, которые получат от нас с Господом тандаву – изначальный танец, от которого происходят все танцы, – и передадут это искусство миру.
– То есть вы поручаете создать нам первое священное представление? – уточнил Чандра с радостным волнением. – Это такая честь!
– Да. Нарада будет музыкантом, Бхарата Муни напишет сценарий драмы, Буддх будет декламировать текст, а ты и твоя партнёрша станцуюте всю историю. Ах да, Чандра, тебе нужна партнёрша для этого танца. Кого ты позовёшь? – и Парвати улыбнулась не менее лукаво, чем Нарада.
С минуту Чандра размышлял, а зрители в Сурья-локе затаили дыхание, ожидая его ответа.
– В мире множество прекрасных танцовщиц, чьё искусство танца несравненно, – наконец произнёс Чандра. – Но я хотел бы, чтобы первую священную драму представляла дочь царя гандхарвов Дхамини, если она согласится, конечно.
– Я согласна! – никто не успел сказать и слова, как Дхамини с радостной улыбкой исчезла из Сурья-локи и появилась на Кайлаше.
– А Чандра не подумал о том, что ставит Дхамини в неловкое положение? – мрачно вопросил молчавший до того Яма. Ему происходящее не очень пришлось по вкусу. – Всё-таки Дхамини – не простая танцовщица, и она не замужем, прилично ли девушке танцевать с посторонним?
–Что такого неприличного в танце? – тут же возразила Ями, которая уже видела Чандру и Дхамини как партнёров в представлении. – Они даже не будут друг друга касаться.
– Кто знает, какие именно раса породит этот танец, – угрюмо произнёс Яма и замолчал, уставившись в карту. Ями пожала печами, встретившись с вопросительным взглядом Каколя – кто знает, из-за чего брат так кипятится.
– Когда Дхамини станет апсарой, ей не придётся переживать из-за доброго имени, – тихо произнёс Индра-дэв, и теперь на него мрачно глянул уже другой сын Солнца – Шани. Индра поспешил улыбнуться, как будто сказанное было шуткой. Но Шани смотрел на царя дэвов ещё некоторое время, прежде чем отвернуться к карте.
– Прекрасно! Все в сборе, можем начинать, – произнёс Шива с лёгкой улыбкой, когда свершился положенный круг приветствий. – Чандра, Дхамини – сейчас мы с Парвати покажем тандаву, лежащую в основе каждого священного танца. Это – танец энергий, собственно, вся вселенная – это танец энергий. Танцуя эту тандаву, люди смогут совершенствовать свой дух, подобно тому, как аскеты совершенствуют его, преданно поклоняясь своему божеству.
– Этот танец – суть форма поклонения, поэтому совершать его нужно с полной преданностью, – вступила Парвати, также с лёгкой улыбкой. – В нём есть две части. Во вселенной и в человеке есть два основных вида энергии – солнечная, огненная и горячая, и лунная, влажная и прохладная. Сейчас мы с Господом покажем, как эти две противоположные силы объединяются посредством танца, образуя единое целое.
Бхарата Муни поспешно записывал все наставления божественной четы, Буддх подсказывал, как это сделать лучше. Чандра украдкой глянул на сына, но тот был полностью поглощён своим делом, потому и дэв постарался сосредоточиться на танце. Дхамини с сочувствием посмотрела на лунного дэва, а затем тоже сосредоточилась.
Показанный Шивой и Парвати танец был очень особенным – ярость огненного разрушения в нём уравновешивалась мягкостью текущей воды, сохраняющей жизнь. А всё вместе приводило к сотворению. Казалось, что вселенная рождалась, разрушалась и снова рождалась на глазах зрителей – такова была сила выразительности танца бессмертных богов. Движения были сложными, в конце же Шива поднял ногу очень высоко, а Парвати с улыбкой повторила это движение, так что они оказались стоящими лицом друг к другу, как бы обнимая друг друга, но при этом не соприкасаясь телесно.
– Как красиво! – выдохнула Дхамини. – Неужели это может повторить обычный человек?
– Нараяна, Нараяна! Хороший вопрос, дочка! – вставил слово божественный мудрец.
– Конечно, может! – ответил Шива с улыбкой. Он явно был в хорошем расположении духа. – Каждый танец состоит из элементов, Буддх их уже заметил и поможет Бхарате Муни описать. Чандра, Дхамини – а вы сначала повторите элементы, а потом и весь танец, постепенно.
– Чандра, иди ко мне, будешь представлять лунную энергию, – улыбнулась Парвати, и дэв улыбнулся в ответ, немного застенчиво.
– А ты, Дхамини, будешь представлять солнечную, – кивнул Шива смущённой девушке.
– Но ведь обычно мужчина представляет солнечную энергию, а женщина – лунную, – заметил Бхарата Муни, наблюдая, как танцоры встали на свои места, а божества встали напротив них в зеркальной позиции – Парвати встала напротив Чандры, потому что её движения ему нужно было повторять, а Шива – напротив Дхамини. – Почему сейчас наоборот?
– Правда, обычно мужчины проявляют больше солнечной энергии, а женщины – лунной, – кивнул Шива. – Однако на самом деле в каждом есть обе эти энергии – и огненная солнечная, и влажная лунная. Разделение на мужские и женские энергии – больше условность, чем точное определение.
Чандра – само воплощение лунных энергий, – подхватила Парвати. – Поэтому сейчас будет представлять лунную сторону.
– Дхамини проявляет больше солнечных энергий, чем Чандра, – поэтому она на солнечной стороне, – добавил Шива. – В танце эти энергии переплетаются, становясь одним целым, и снова расходятся. Так что между партнёрами происходит обмен энергиями, и они должны поменять стороны – Чандра окажется на солнечной, а Дхамини – на лунной.
– Почему же воплощением лунных энергий является мужчина? – тут же заинтересовался Буддх. Шива с Парвати переглянулись и мягко рассмеялись. Чандра же стоял, опустив ресницы, и в этот момент походил на девицу на выданье.
– В своё время, Буддх, ты об этом узнаешь. А сейчас займёмся делом, ради которого собрались, – закончил разговор Шива.
Учить элементы танца оказалось проще, чем думала Дхамини. Может, методичные комментарии Буддха помогли, может, вдохновение – подарок Чандры, может, и то, и другое. Но вот уже божества переместились за спины танцоров – теперь настала очередь Дхамини и Чандре повторить божественный танец энергий. И он тоже, к изумлению дочери гандхарвов, получался вполне прилично, хотя, конечно, и не так хорошо, как у Шивы с Парвати. До того момента, когда партнёрам нужно было поменять стороны – то есть Дхамини должна была танцевать лунную часть танца, а Чандра – солнечную.
В этот момент Чандра как будто наткнулся на невидимую стену. В его голове зазвучали неслышные никому, кроме него, голоса, возвращая все неприятные моменты, связанные с Домом Солнца. «Это не мужчина! Какая женщина захочет взять такого в мужья!»
– Нет… не надо… – прошептал дэв, останавливаясь в середине танца и поднимая руки, как бы защищаясь от этих голосов. Затем он пришёл в себя и виновато посмотрел на окружающих. – Простите… я просто не могу этого сделать…
– Ничего, если с первого раза не вышло, попробуем ещё, – мягко сказала Парвати, вставая позади Чандры и нежным, успокаивающим движением положив руки ему на плечи. – Ты обязательно разберёшься в отношениях с Домом Сурьи, уже совсем скоро, а сейчас вспомни о чём-нибудь хорошем, – шептала Парвати лунному дэву.
– Так бывает, что во время движения энергия находит препятствие в уме, – спокойно пояснил Шива для Буддха и Бхараты Муни. – Помните, что танец – это духовная практика? Совершенствуя танец, танцор совершенствует свой дух, иначе он не сможет вызвать в зрителях нужную раса. Способы преодоления препятствий бывают разные – не всегда проблему можно решить быстро, в этом случае танцор обходит её, как вода обходит препятствие. Дхамини, – негромко обратился Махадэв к девушке. – Ты должна перевести Чандру на солнечную сторону.
– Я? Но… – Дхамини непонимающе смотрела на улыбающегося и при этом совершенно непроницаемого Шиву. «Почему я, препятствие же у Чандры? Что имеет в виду Махадэв? Он хочет, чтобы я сама поняла смысл его слов…»
В это время Парвати кивнула – она уже успокоила Чандру, и танцоры вновь начали представление. Дхамини прекрасно справилась с солнечной частью своего танца, а Чандра в том же месте снова наткнулся на препятствие и, зажмурившись, остановился, будто бы получил пощёчину. «Ты не достоин здесь находиться! Я убью тебя, Чандра! Ты заставил Солнце опустить глаза от стыда! Чандра, я буду всегда держать на тебе свой вакра-взгляд!»
И снова Парвати положила руки на плечи дэва и зашептала ему на ухо что-то успокаивающее. Дхамини посмотрела на Шиву – тот всё так же непроницаемо улыбался. Вновь и вновь Дхамини и Чандра начинали танец, и каждый раз Чандра застывал, не в силах принять огненную энергию и перейти на солнечную сторону.
Дхамини уже начала сердиться. Почему это она должна работать за двоих? Почему Шива молчит, а Парвати всё время успокаивает и подбадривает Чандру, как будто бы он тут больше всех нуждается в утешении? От нарастающего гнева танец Дхамини стал более энергичным, более яростным и огненным. Танец же Чандры, как заметили зрители, стал более плавным и текучим – он правда очень старался. Но перейти на солнечную сторону не мог.
Дхамини уже собиралась в раздражении высказать Чандре что-нибудь резкое, чтобы он наконец уже перестал строить из себя цацу и предпринял усилие, для того, чтобы преодолеть препятствие. Но задумалась, глядя на спокойно улыбающегося Шиву. «Он сказал – мне перевести… Что это означает? А если мне посмотреть с другой стороны, может, пойму?» Воспользовавшись паузой, Дхамини подошла к Чандре и Парвати и посмотрела с лунной стороны на солнечную. Она прикрыла глаза и представила свой собственный танец, полный яростной энергии. «Может, это я его пугаю?» Потом Дхамини представила себя на лунной стороне – и внезапно поняла кое-что.
– Чандра-дэв, вы не беспокойтесь, в этот раз всё получится, – поспешила она успокоить Чандру, который вскинул на неё в удивлении глаза, но доверчиво кивнул.
Дхамини встала на своей, солнечной стороне и в мыслях представила, шаг за шагом, элемент за элементом, весь танец. До того она думала только о солнечном этапе – он нравился ей своей силой и энергичностью. Ей нравилось, что её, женщину, поставили танцевать «мужскую», сильную часть. О лунной, женственной части она думала гораздо меньше, считая, что эта сторона её натуры и так проявится, сама собой. Но теперь, мысленно повторяя элементы лунной части танца, девушка осознала, что за тихими спокойными водами этих энергий кроется огромная сила. Другая, чем у огня, но такая же мощная.
Дхамини начала танец с этим новым для себя осознанием. В точке, когда нужно было поменяться с партнёром, она заметила колебание Чандры, но не стала обращать на это внимание, стараясь передать Чандре взглядом свою уверенность, и продолжила танец, перейдя на лунную сторону, приняв в душе и в мыслях свою лунную сущность тоже. Став иной – мягкой, плавной, женственной, чуткой и восприимчивой, ранимой. Эти качества часто на земле, да и в мире дэвов принимают за слабость, а Дхамини не хотела быть слабой. Но теперь она видела их иначе, и волнения о силе и слабости прошли – остались только сами качества, которые нужно было выразить с их максимальной силой.
В тот же миг случилось невероятное. Зрители, как на Кайлаше, так и в Сурья-локе ахнули от изумления и восхищения: Чандра перешёл на солнечную сторону, при этом ярко вспыхнув, словно на него упал солнечный луч. Божественные энергии заиграли так, как будто бы танец вели сами божества – Шива и Парвати. Дхамини охватило пьянящее чувство полёта, как бывает во время самых сильных приливов вдохновения. Это было чувство полного растворения в танце энергий, восторг освобождения от всех забот, сияние чистого восторга преданности. Закончив танец, девушка смотрела на уже улыбающегося Чандру, который явно был доволен тем, что получилось.
– Я поняла! Это я, препятствие было во мне! – Дхамини радостно рассмеялась, сейчас она чувствовала такую свободу и счастье, что готова была обнять весь мир. – Я ошибалась, думая о лунной стороне как о слабой. Никогда не хотела, чтобы меня жалели и считали слабой. Но лунные энергии – это не что-то слабое!
– Сила и слабость относительны, это оценки места и времени, – кивнул Шива с той же загадочной улыбкой. – Огонь обжигает, но подчиняется ребёнку, и его можно затушить водой.