Марина бросилась на кровать и застыла, лежа на животе. Прежде, чем разыскивать потенциальных жертв, можно было бы потренироваться на братьях. Она чуйкой чувствовала, что с рыжими не все так просто. Почему Валера не берет трубку? Неужели боится?
Пока девушка мучилась предположениями, распаляясь все больше и больше, братья нежились на золотистом песочке у теплого, Средиземского моря. Они уже и думать забыли про нерасторопную, глупую Лиску, а та тем временем вынашивала планы мести.
Но все упиралось в их обнаружение, и именно здесь Марина чувствовала свою беспомощность.
— Нет, их я не найду, — все-таки пришла к разумному заключению она и оттопырила ушки. По карнизу начал бить тоненькими капельками дождик, — Слишком многолюдно, а запахи я стала различать позже. Но… потренироваться на людях все же стоит.
Прежде всего, нужно научиться различать, взволнован ли человек. Какое у него настроение — радостное или грустное. Опасается он чего-то или спокоен, как скала.
Потом, когда она научится считывать предпосылки, нужно научиться выслеживать подозрительных личностей: где они живут, как часто выходят из дома, с кем дружат, а от кого ждут неприятностей. Наверняка, маньяки по-особенному пахнут. Она убеждена! Вот только нужно научиться различать, окунуться в их мир, переживания и впечатления. Интересно, а чтение мыслей — это выдумка или следующая стадия мастерства?
Марине захотелось начать тренироваться сразу, и зарядивший летний дождик не умерил пыл. Она бросила маме пару фраз, что сходит за хлебом, и выскочила наружу. Дождь лил, как из ведра. Девушка раскрыла темно-красный зонтик и подняла его высоко над головой, позволяя легким брызгам освежить кожу.
Как же она любит теплый дождь! Летний, быстрый, ненавязчивый. Он подобен сну — только включишься в него, подставишь руку мягким каплям, а он уже прошел.
Девушка опустила взгляд на лужи и вздрогнула: прямо напротив подъезда, верхом на черной оградке сидела неподвижная фигура.
Дождь смывал очертания, падая крупными каплями, но Марина видела, что человек сидел без зонта, понуро опустив голову и предоставив судьбе свое здоровье. Девушке стало неприятно. Вопреки летней погоде дождь усиливался, и вот уже по лужам шли пузыри. Она не знала, что это за человек, и почему он так странно себя ведет — сидит под дождем на тоненькой, черненькой оградке, без всякого укрытия. Пьяный?
Она побежала по лужам, не заботясь об открытых босоножках. Вздернула над ним зонтик и человек поднял голову. Волосы облепили бледное лицо, а в глазах будто не осталось жизни.
— Ты не берешь трубку, — Кирилл невозмутимо смотрел на нее, а Марина не могла поверить своим глазам. Какого лешего он тут?!
— Сколько ты здесь сидишь?
— День.
— Что? Целый день? — поразилась она.
Дождь заливал за ворот платья, но она не чувствовала этого. Марина смотрела на жутко упрямого и настырного парня, и в упор не понимала, зачем он делает это.
— Со вчерашнего вечера, — прошептал он замерзшими губами, и Марина не выдержала.
— Ты! Промок насквозь. Ты — псих! Пошли наверх.
Тот отрицательно качнул головой.
— И что это значит? — тут же вспылила она.
— Не хочу встречаться с твоей мамой.
— И? — Марина даже притопнула.
Ей жутко не нравилась вся эта ситуация и вообще, изрядно разозлила. Это надо же такое придумать: притащиться к ее дому и тупо сидеть, не взирая на снег и дождь. Влюбился он в нее, что ли?
— Хочу поговорить с тобой, — просипел парень синими губами.
— Скотина, — в сердцах выругалась она и огляделась.
Надо бы попросить кого-нибудь из прохожих его поднять. Сама она не справиться. Такое ощущение, что он примерз к оградке. Вот же упрямый. Сколько идет дождь? Минут двадцать? Трудно сказать, но ведь какие глубокие вокруг лужи… И, как назло, никого.
— Пошли ко мне, — вдруг сказал парень и закашлялся.
— Вот еще, — фыркнула она, но внутри всё сжалось.
А ну как из-за нее заболеет? И где берут таких упрямых парней? Синюшный весь. И что с ним делать? В XXI веке умирают от простуды? Вроде бы только от воспаления легких, а судя по зеленому цвету лица, ему уже не много осталось.
— Где ты живешь?
Он назвал адрес. Марина удивилась. Вроде бы и недалеко, час езды, но только нужно доехать до метро — это минут пятнадцать, потом через четыре станции сделать пересадку на другую ветку, и там еще — минут двадцать.
— Я вызываю такси, — сказала она вслух и открыла приложение.
Проверила наличность в сумочке. При условии, что ей нужно купить хлеб, вот именно на хлеб и останется. Эх, потратит все свои карманные деньги на этого осла. Вот же…
Марина так была возмущена, что вплоть до прибытия такси с ним не разговаривала. А когда желтая машина въехала в узкий дворик, он отказался садиться. Марина снова завелась. Водитель, не понявший, что к нему на заднее сидение плюхнется полностью промокший субъект, только подгонял его, угрожая накруткой за ожидание, и в итоге парень сдался.
Всю дорогу он сидел с закрытыми глазами и тяжело дышал. Девушка искренне переживала, борясь с желанием пощупать его лоб. Вдруг температура? Они вышли у высокого панельного дома, и когда Марина достала кошелек, чтобы расплатиться, парень ожил.
— Не надо, — хрипло сказал он и залез в карман брюк.
— Да у тебя там все промокло, — махнула рукой девушка, — Я сама.
— Не надо, — настойчивее сказал он и достал банковскую карточку, — По безналу?
Водитель кивнул и парень рассчитался. Желтое такси мигнуло им напоследок и скрылось за поворотом.
— Ну, ты и осел, — не удержалась Марина, когда парень повернулся к ней и махнул на подъезд, мол, проходи.
— А ты — лиса, — криво усмехнулся он, и в темных глазах что-то блеснуло, — Настоящая.
— Ожил? Тогда я домой, — резко сказала Марина, хотя когда уже они подъезжали к его дому, в ней проснулось любопытство.
Очень захотелось узнать, как он живет, с кем, посмотреть на его комнату. Там все черное или нет? Все-таки быть лисой — значит, обладать всеми лисьими качествами, в том числе и любопытством, а не только ушками и хвостом. В этот момент Марина испытала такой сильный зуд интереса, что с трудом удерживала на лице маску безразличия.
— Постой, — Кирилл схватил ее за локоть и с силой потянул к подъезду, — Раз ты показала свой хвост, я так не могу… — его передернуло, — ты должна все рассказать, мы же однокурсники… Не уходи.
Для приличия поколебавшись пару секунд, девушка кивнула.
— Ладно, — но Марина не могла выдержать, чтобы кто-то управлял ею, пусть за локоть и к своему подъезду, поэтому она своевольно выдернула руку и улыбнулась, — Веди уж.
Они поднялись на пятый этаж и позвонили в черную дверь.
10. Другая сторона
Им отворила неулыбчивая, смурная женщина лет сорока. Одета она была в простые джинсы и безразмерную темно-зеленую кофту. Даже не поздоровавшись и не взглянув на Марину, она ушла в свою комнату. Порядком сбитая с толку, не ожидавшая такого неласкового приема, девушка вошла вслед за парнем.
Коридор утопал во тьме. Из-под двери в конце просачивались две тоненькие полоски света, но они смотрелись так сиротливо, что даже привыкшей к вечерним прогулкам Марине стало не по себе.
— Лампочка не работает, — буркнул Кирилл, и, не разобуваясь, пошлепал в свою комнату.
Хлюп-хлюп. Дверь в комнату захлопнулась с громким треском, и Марина осталась в темноте.
Ну и дела! Девушка поежилась.
Понятно, что ему нужно переодеться и уж точно он не собирался этого делать при Марине, но разве не стоило пригласить ее в большую комнату, или на кухню, предложить чай и оставить ждать там?
Марина вспомнила про хмурую женщину, которая не обратила внимания на продрогшего Кирилла и не удивилась присутствию рядом девушки, и, кажется, поняла.
Мачеха…Бедный Кирилл, невозмутимый до мозга костей гот! Как же ему тяжело жить в этой атмосфере. Не удивительно, что он ушел в музыку и свою подворотную компанию…
Пока девушка анализировала жизнь парня, тот быстро переоделся в сухую домашнюю одежду и, прислонившись к двери, пытался унять резко колотившееся сердце. Он не ожидал, что все так выйдет, ведь парень не собирался приводить Марину домой. Приглашение вырвалось спонтанно, и теперь он жалеет.
Лена как всегда пьяная. Сколько раз отец запрещал пить с утра, но на эту женщину не было управы. Он старался не замечать сожительницу отца, и она платила ему тем же. И почему сегодня осталась дома, ведь, насколько он помнил, ее ночная смена должна длиться до следующей ночи? Неужели ее уволили?
Кирилл с трудом сдержался, чтобы не выругаться в слух. Теперь у него гостья и нужно сдерживаться в выражениях. Лена — не его мать, абсолютно чужая женщина, так что он не несет ответственности за ее поведение. Да!
С этими мыслями Кирилл распахнул дверь и выглянул в коридор.
— Долго ты еще будешь стоять в темноте? — грозно спросил он, и Марина подошла ближе.
Ее решительное и слегка виноватое лицо насторожило парня:
— Что? — сразу же спросил он, а в уме пробежали разные предположения: «Она недовольна», «Она не хочет со мной общаться», «Ее испугала Лена», «Она раскаивается, что пришла» и все в этом духе.
Кирилл не понимал, почему не хочет, чтобы Марина сослалась на неотложные дела и ушла. Нет, она не должна так быстро уйти, ведь у него накопилось столько вопросов, да и само присутствие Лиски почему-то приносит радость.
— Та женщина, — Марина покосилась за плечо, туда, где была спальня отца, — Ей плохо.
— Забей, ей всегда плохо, — Кирилл резко схватил Марину за руку и втащил внутрь, — Она много пьет. Прости, что притащил тебя, когда она…
Дверь за нею захлопнулась, и Марина удивленно разглядывала комнату. Никакой черноты, надо же. Темно серый компьютерный стол, бежевый стул. Деревянная кровать, стеллажи, на которых очень много книг. Модели старинных автомобилей, штук двадцать, коллекционные, наверное. Много постеров на двери. И вокруг — мягкая, загадочная атмосфера. Марина принюхалась. Да, вокруг витают темно-синие нити, редкая черная нить топчется у двери. Очень редко сюда заходит кто-то чужой, и, судя по всему, Кирилл убирается в комнате сам. Надо же, какой чистоплотный. А с виду и не скажешь!
Марина перевела взгляд на понурого Кирилла. Черная футболка с готическим крестом, шорты до колен. Он выглядит, как нашкодивший котенок. Но острый лисий слух опять различил стон, умело заглушенный подушкой, так, что только она и могла бы услышать.
— Ей нужно помочь, — решительно сказала девушка и повернулась.
— Проблюется, и все пройдет, — возразил Кирилл.
Ему было неприятно, что они наткнулись на Лену, что Марина видела опухшую физиономию сожительницы отца, и он сожалел, что отец на работе, и не может разобраться с Леной сам.
— Ей плохо, — Марина и сама не могла бы объяснить, почему она в этом уверена, но интуиция вопила: женщине нужна помощь! И дело не в алкогольном отравлении.
— Если бы я водку глушил ведрами, и мне было бы плохо, — буркнул Кирилл.
Он оперся правой рукой на дверь и не собирался Марину отпускать.
— Пусти, — девушка сузила глаза, — Я серьезно.
Тупоголовость парня начинала выбешивать. Вот уже упрямый, не понимает, что она — не шутит! — Ия, — парень не отставал, — Ты хотела ко мне в комнату, вот и сиди тут.
— Отойди, — Марина не заметила, как сзади у нее проявился хвост, а на макушке поднялись остро возмущенные ушки, — По-доброму прошу.
— И что ты сделаешь? — парень завороженно рассматривал Марину, и не уловил угрозы в ее голосе, — Твои ушки — прекрасны…
Кирилл не знал, что появление Лиски в ее настоящем обличии всегда сильно действует на мужчин. Вокруг нее уплотняется воздух, искрятся эмоции, а сама девушка начинает казаться самой восхитительной и манящей в мире. К ней хочется прикоснуться, разговаривать, быть рядом. Надо же, а раньше он не замечал Марину, считая ее кем-то вроде ботанического гриба. Да, она была обычной, серой девушкой. Такая — не поражает остроумными шутками, не увлекает пышными формами и не снится в эротических фантазиях.
Но сейчас… Ему больше всего на свете хотелось коснуться ее.
Лискино терпение кончилось. Она снова слышала стоны и безрадостные мольбы. Лена молилась, она ругалась, проклиная свою жизнь, сожителя, начальство и всех подряд. Женщине действительно было очень плохо, ведь болезнь, о которой она не собиралась никому говорить, прогрессировала. Опухоль разрасталась, забирая силы и уменьшая количество часов. Лена мужественно терпела вспышки боли, с каждым днем все удлиняющиеся, и пыталась забыться в алкоголе.
Удивительно, но единственный, о ком она не вспоминала плохо, был Кирилл. Как бы плохо он не относился к ней, в женском сердце навсегда поселилась жалость к заброшенному и выросшему без женской ласки ребенку.
Марина резко сдернула упирающуюся в дверь руку и пихнула парня в грудь. Ожидавший чего угодно, но не резкого сопротивления, он потерял опору и полетел вниз.
Марина распахнула дверь и влетела в комнату напротив. Так и есть. Кусая зубами подушку от бессилия и боли, плашмя на кровати лежала сожительница. Она уже потеряла чувство реальности, живя от вспышки боли к вспышке, и то, что над нею склонилось существо с необычным лицом и рыжим хвостом, восприняла как очередной глюк. В прошлый раз ей привиделась покойная мама, с сожалением склонившаяся над ней.
Теперь же пришла девушка с собачьими ушами. Или кошачьими? Лена приподнялась на локте, но увидела рыжий пушистый хвост, и сразу же бухнулась обратно.
Живот пронзило очередной вспышкой боли, и женщина зарыдала от бессилия.
— Тише, тише, — услышала она чей-то голос, — Сейчас… Одну секундочку…
Марина гладила женщину по голове и сама мучительно соображала, как же может помочь.
Лекарств с собой не было. Она не врач, и дать нужное лекарство точно не сможет. Что же делать?!
Лиска прикрыла глаза, передавая женщине через руку теплую энергию. Ведь может она поделиться своей жизненной силой? Раз может отбирать жизнь, ведь она могла бы, по идее, и подарить ее?
Лена перестала метаться на кровати, и вроде притихла. Марина снова подумала о лечении, и вдруг почувствовала, что у нее появилось что-то во рту. Круглое и прохладное, как леденец.
Девушка открыла глаза и поднесла руку. Что там?
В комнате было темно — зашторенные окна слабо пропускали свет. Марина открыла рот и оттуда вылетела небольшая, светящаяся жемчужинка. Она распространяла холодный, призрачный свет, похожий на лунный, и Марина сама удивилась, увидев ее на своей ладони.
— Нужно дать, чтобы проглотила вместо лекарства, — пронеслось у нее в голове, и девушка последовала своей интуиции.
Она аккуратно опрокинула тело Лены на бок. Женщина, почувствовав долгожданно облегчение, заснула, но болезнь ненадолго ушла, и нужно было действовать быстро.
— Что ты делаешь? — Кирилл офигевшими глазами смотрел на призрачную жемчужинку и не понимал, почему Лена в отключке. Совсем напилась?
— Шшш, — Марина приоткрыла женщине рот, но побоялась, что жемчужинка не проглотится. Пусть она выглядела чуть больше обычной таблетки, но была круглая и упругая, как мармеладка, — Помоги посадить.
Кирилл молча подошел к женщине, и они вместе с Мариной прислонили ее к спинке кровати. Лена так и не проснулась. Потом Марина легонько подтолкнула жемчужинку в полуоткрытый рот и попросила женщину проглотить. Та вроде бы послушалась…
— Воды? — метнулся Кирилл.
Но Марина отрицательно качнула головой.
— Оно излечит. Правда, я не знаю, надолго ли.
— Что это? — Кирилл присел на пол у кровати больной и вгляделся в ее лицо, — Смотри, появился румянец.
— Давно она в таком состоянии? — шепотом спросила Лиска.
Теперь и она заметила, что кожа у женщины посветлела, и дыхание выровнялось. Поможет ли ее средство или только облегчит на время страдания — девушка не знала. Но она сделала все, что смогла, а вот Лене нужно явно показаться врачу.