— Не хочешь присоединиться?
Жена прижалась грудью к спине Василия, с интересом наблюдающего за тем, что происходит в зале и мужчина усмехнулся, покачав головой и накрывая ладонями ее руки, которыми обвила его талию.
— Эти двое прекрасно справляются.
— Канарейкин всегда в центре внимания. Судьба у него — звездой в толпе сиять, — хихикнула Лиля тихо и Василий, хмыкнув, мысленно с ней согласился. Неудивительно, что сейчас люди в клубе доселе некоторые не танцевавшие, тянулись к нему, купаясь в его свете и пытаясь в нем согреться от холодных серых будничных дней. Он смеялся громко, улыбался ярко, двигался резко и был буквально баловнем судьбы, пускай и сам того не замечал, как сильно влияет на окружающих. Даже на Тасманова, который пусть и жил в толпе, но, по сути, оставался стойким одиночкой, не желая пускать кого-то лишнего в свое ограниченное пространство.
Раздались первые хлопки, каждый из них выбивал ритм, который заставлял тела двигаться. Первым в ладоши хлопнул Павел, начиная в буквальном смысле флешмоб среди всех танцующих. Казалось, даже работники бара влились в общее веселье и балаган. Василий и сам не заметил, как начал отстукивать ритм ногой, невольно качая головой и наслаждаясь этой атмосферой.
Разгоряченные тела, хохочащие парни, слетевшие с катушек девушки, казалось, даже пол раскачивался от их движений. Все вокруг кружилось и вертелось вокруг, унося с собой остатки разумности. Паша выдохнул, продвигаясь, пританцовывая и двигая телом, чуть шатаясь к барной стойке, схватив щедро поданную стопку абсента, уже почти не ощущая его горячи, вытаскивая из кармана портмоне. Он попытался сесть, но тут же едва не завалился, если бы его не поддержали сзади, а в нос не ударил легкий цветочный запах. Кенар удивленно поднял брови и обернулся на свою спасительницу, с удивлением поняв, что она почти с него ростом. Взгляд прошествовал от длинных, практически бесконечных ног в пусть и изящных, но шпильках явно размера сорокового, затем выше к платью, которое в данном заведении можно было бы посчитать монашеским. Грудь прикрыта. Вырез скромный округлый, платье пусть и без рукавов, но явно деловое до колен, да и цвет не кричащий — темно-шоколадный, почти под цвет волос. Стройная, с приличной такой грудью, к которой потянулись руки. Глаза прошлись выше по полным губам, маленькой родинке на подбородке, высоким скулам, густым длинным волосам и большим серым глазам.
— Ты откуда такая большая и длинная? — выдал Паша и тут же мысленно дал себе пинка, заметив, как нахмурилась мрачно его очаровательная спасительница. Она чуть дернула плечами, отодвинувшись обратно к своему стулу, на котором валялся ее пиджак и сумочка. Отчего-то глядя на ее пусть и худые, но явно натренированные руки, представил, как ему сейчас дадут со всего размаху в глаз. А это случится. Потому что незнакомка была почти одного с ним ростом на каблуках. А он на минуточку по последним измерениям был метр восемьдесят шесть.
— Сорян, не правильно начал, — выдохнул Кенар, осознав ошибку, и облокотился о стойку. Расплываясь в улыбке, которая должна была сразить ее наповал, — спасибо за помощь, красавица. Паша Канарейкин, можно Кенар, — он протянул руку, намереваясь поцеловать руку девушки, но та немного подумав, схватила ее и крепко пожала. По-мужски так.
— Раиса, — выдала спокойно, нисколько не поддавшись на его улыбку, и Кенар невольно вздрогнул, — Степановна. Можно Рая.
Канарейкина аж перекосило, а сам он осторожно освободил пальцы из хватки Раисы, мысленно едва не отдав ей честь. У нее еще и голос такой, командирский. Захотелось выпить и не глядя Павел потянулся к стопке, схватив которую, выпил под пристальным взглядом, отчего водка встала поперек горла.
— Ты бы пил поменьше, красавчик, — потянула Раиса на полном серьезе, нисколько не шутя, отчего Кенар закашлял, подняв руку, предупреждая ее попытку постучать ему по спину.
— Давай помогу, — попыталась вновь похлопать его по спине Рая, но Паша отскочил, запрыгнув на стул сходу.
— Не надо, а то у меня позвоночник в трусы сыпется, — выдохнул он в испуге, — ты ж явно тренированная.
— Женский бокс, — похвасталась Рая и, задумавшись, вздохнула, покосившись на Пашу, — надо было этого не говорить, да?
— Неа, — качнул головой Кенар.
Раиса как-то горестно вздохнула и схватила Пашину стопку, не успел он ничего сказать, и опрокинула ее в рот, поморщившись, дернула вновь плечами.
— Гадость, — пробормотала, а затем покачала головой, — все же не умею я этого.
— Чего этого? — не понял Паша и Рая посмотрела на него как на недоумка. Вот прямо, как учительница, которой ее ученик задал очень глупый вопрос.
— Флиртовать!
— Аа… — Паша кивнул, мысленно пытаясь прогнать туман из головы, кивая бармену, и тот поставил водку и абсент, достав вторую стопку. Разлив алкоголь, они чокнулись, и Кенар почесал подбородок, чуть пьяно проговорив:
— Ничего, у меня вот с бабами тоже не клеится. Точнее с одной.
— Шляться меньше пробовал по кабакам? — фыркнула Раиса, разливая алкоголь, периодически поглядывая куда-то в сторону танцпола.
— Не шлюхаюсь я, у меня даш. дуеш… тьфу! Душевные терзания и страдания сердечные! — выдал он, наконец, вновь отпивая абсент и запивая его водкой.
— Вообще, я сказала шляться, но если что, ты сам, — отозвалась Раечка, вновь покосившись на толпу танцующих. Паша обернулся, едва не упав со стула, на котором его удержала сильная рука Раи и он благодарно кивнул, поворачиваясь вновь к ней.
— Танцевать хочешь?
— Нет.
— Мужик там? — вновь задал он вопрос и девушка как-то неопределенно качнула головой, Паша вновь посмотрел туда, затем на Раю, и вновь на зал, проследив за ее взглядом. Минуту неверяще пялился, а после резко обернулся, отчего голова закружилась, его повело, но силой воли он удержался.
— Тасманчик что ли?! — выдохнул Кенар ошарашено, и Рая как-то вся скуксилась, будто попытавшись, стать меньше.
— Это его фамилия? — робко спросила, поняв без слов, кого имеет в виду Паша. Сам Тасманов сейчас отплясывал с парочкой девиц, одна из которых пристроилась к нему со спины, а другая наоборот прижималась спиной, съезжая по нему вниз.
— Ярослав Тасманов, — брякнул Паша, все еще не веря, а затем хмыкнул, подняв стопку, — ну ты и выбрала. Не могла мужика поприличнее найти для предмета обожания? Он же кутила и бабник.
Рая поджала губы, вновь став похожей на учительницу строгую, отчего Кенар едва не перекрестился. Ему уже преподавательница экономики мерещится, которой он три раза экзамен пересдавал. Ужас, какой.
— Он просто не понимает еще. Я уверена, в душе он хороший и добрый парень.
— Ха!
— Я просто покажу ему, что не все вокруг такие проститутки!
— Да он свинтит раньше, чем ты скажешь: я тебя люблю, — отмахнулся Паша, отпивая еще стопку.
— Между прочим, я очень сильная! Я смогу его удержать.
— Нокаутируешь? Тогда да, может и получится. Только бей сильнее, — Паша изобразил удар и вновь едва не свалился со стула, — чтоб прям точно. Память отшибло.
— Память-то зачем? — нахмурилась Раиса, и Кенар поманил ее пальцем, вынуждая, наклонится, а затем произнес тише:
— А чтоб бежать не знал куда!
От этих слов Паша невольно заржал сам, наблюдая смену эмоций на лице его новой знакомой, которую. Так неудачно поразила стрела Тасманова. А жаль, нормальная серьезная девушка. Пропадет ведь, его друг всю душу ей вытрясет и еще и мусор оставит, прежде, чем уйти в закат по-английски. Протянул Раисе еще одну полную стопку, и та выпила, не глядя, уже даже не морщась. Может он и помог бы ей, если бы сам не находился в сердечной заднице собственных проблем. Какой с него советчик, когда у самого ничего не клеится?
— Бежала бы ты от него, Герда, — отсмеявшись, проговорил Канарейкин, качая головой, и провел ладонями по лицу, пытаясь придти в себя и разогнать густой туман в мыслях.
— Почему Герда?
— Потому что, глупая, у этого Кая сердце давным-давно замерзло настолько, что теперь его только ледоколом откалывать, — он с усмешкой хлопнул ее легонько по макушке, отчего девушка зажмурилась на миг, а затем вновь распахнула на него глаза. Глядя в эти честные большие глаза, в которых не было ни грамма лукавства и притворства, Паша вновь пожалел ее. Еще сильнее, чем до этого. — Не того ты принца выбрала, он у нас немножечко дракон и наполовину конь, — вздохнул Канарейкин, хлопая по карман и ища сигареты, но не найдя, покосился на бармена, который тоже качнул головой, давая понять, что их нет в продаже.
— Все равно, я уверена, у меня получится. Главное старание! — вздернула подбородок Рая, упрямо посмотрев на Пашу. Хотела было встать и пойти к Ярославу, который уже отирался возле какой-то новой девицы, но передумала и села обратно.
— Запал пропал? — хмыкнул Кенар, и Рая мрачно отвернулась, вновь потянувшись к бутылке, буркнув:
— Боюсь. Я еще флирт не освоила.
— А, ну как освоишь, то конечно поразишь его, — он изобразил выстрел из лука, и Раиса недовольно зарычала, — не шипи, оно так не работает. Тасманова-то приманишь, а вот удержать не удержишь.
— И что делать?
С минуту Паша думал, а девушка выжидающе смотрела на него, а затем он вздохнул и потянулся вновь к алкоголю.
— Не знаю. Протрезвею, придумаю.
С минуту Раиса смотрела, как он вновь выпивает стопку абсента и наклонившись, поинтересовалась прямо, заставив парня поперхнуться вновь:
— А ты почему сам еще мчишься к своей женщине?
В этот раз пришлось воспользоваться услугами ее твердой руки, иначе бы он захлебнулся алкоголем и умер бы раньше, чем открылся его ресторан.
— Ну… я…
— Ну?
— Чего ты смотришь на меня, как следователь на допросе! — огрызнулся Паша, уставившись на бутылку, — плохо у нас все. Она сбежала, вернулась, теперь вообще не пойму, в каких мы отношениях. И бесит, и забыть не могу. Даже рядом стоять пытка целая. Хочется коснуться, обнять, в конце концов, посмеется, поговорить как раньше, но и забыть того, как поступила, не получается. А если я прощу ее, то, как смогу вновь доверять?
От собственных слов внезапно стало легче. Даже туман в голове немного рассеялся, а девушка, сидящая перед ним, была пусть и незнакомой, но молчаливо смотрела, ничего не говоря, а просто слушая. Вокруг каждый считал своим долгом либо вправить ему мозги, либо наоборот подкинуть дров в огонь его злости. Гриднева с Радовым постоянно напоминали о побеге Киры, Тасманов наоборот вставал на сторону девушки, каждый раз напоминая о том, что ему стоило бы слушать его и понять девушку. Будто он не понимал ее мотивов. Отчего же, вполне понимал. Осознавал, что ею двигало, да только толку, если ты в позиции обиженного? С каждой стороны, кажется, что твоя проблема больше и боль сильнее, а твой обидчик просто притворяется.
Для каждого личные беды и проблемы самые важные. Для каждого его сторона самая правильная. А так это или нет, уже не особо важно. Не зря же говорят — в ссоре виноваты двое. Вот только осознать эту истину не так уж просто, когда ты один из ее участников.
— Так, собирайся! — Раиса поднялась, решительно натягивая пиджак, и Паша даже от испуга бутылку к себе прижал, покосившись на нее.
— Куда?
— Домой! Тебе уже хватит, — отрезала девушка, и Кенар с тоской покосился на бутылку, но все же схватил ее, а затем вторую, буркнув недовольно смотрящей на него Раисе:
— Мне для храбрости.
Тасманов свистнул ему из толпы, махая рукой в прощальном жесте. Он даже не заметил тоскливого взгляда Раисы в его сторону, видимо посчитав, что Паша нашел развлечение на ночь.
— Потопали, а то щас лужей тут растечешься от него.
— Ничего я не теку, что за глупости несешь?
— Да? А чьи это слюнки потекли, а кто это у нас тут такая влюбленная курица?
— Канарейкин…
— Чегось?
— У меня отличный хук справа, хочешь проверить?
— Нет-нет, я тебе, конечно, верю… разве могут быть сомнения?
Глава 6. Сначала стреляй, а потом спрашивай
Пока ехали в такси, Паша успел приложиться к бутылке настолько, что вылакал почти весь оставшийся алкоголь. Почти, потому что его соседка не дала ему допить остатки, грубо отобрав абсент и ударив по рукам в попытке забрать его обратно.
— Не честно, я же его купил, — надулся пьяно Паша, на что Раиса только закатила глаза.
— Тебе уже хватит. Как ты собираешься вести разговор?
— Я собираюсь спать, а говорить буду потом. Завтра. Или еще… потом, — пробормотал Паша сонно, попытавшись прикорнуть на груди девушки, но тут же вновь грубо был отброшен в сторону и обиженно посмотрел на нее, — ты чего такая злая, а?
— А нечего к чужим грудям пристраиваться. Не для тебя растили, — буркнула Рая, поправляя молнию на пуховике. С ее деловым платьем и общим образом такой суровой неприступной женщины этот розовый пуховик насыщенного поросячьего цвета вкупе с ботинками, которые она переодела в туалете, смотрелся странно и немного комично. Особенно, когда к пуховику шла шапка с помпоном, маленький клатч и огромный пакет с туфлями.
— Знаешь, — Паша оглядел ее, задумчиво покосившись на молчаливого таксиста, а затем вновь на Раю, — надо бы что-то делать с верхней одеждой. Сексуальные кошечки не наряжаются, как пятиклашки.
На это замечание девушка насупилась, цыкнув недовольно.
— Предлагаешь мне мерзнуть на морозе ради красоты и радования чьих-то глаз?! Я же тебе не проститутка, которая в минус сорок в тоненьких колготках на двадцать ден скачет на шпильках по сугробам!
— Ну, не знаю насколько каких там ден, но твои теплые ретузы поверх колготок отбивают всякое желание зажать тебя в углу дивана. Это я тебе, как профессиональный зажиматель говорю. Если собралась клеить Ярика, то он, прости, не педофил, — патетично заметил Паша, и Рая ехидно сверкнула на него глазами.
— А твоя Кира тоже отбивает желание, когда одевается по погоде?
На это Кенар недовольно прищурил глаза.
— Ты на что намекаешь, длинная женщина? Моя Кира всегда стильная. Даже в лыжном костюме, будучи похожей на пингвина. Она все равно самый модный пингвин!
— Вот то-то же. Своя рубаха к телу милее, — фыркнула Рая надменно, и Паша отвернулся к окну, наблюдая, как проносятся мимо огни фонарей и, а свет, исходящий из окон жилых домов, сливается в одну яркую линию.
Подъезжая к дому, Кенар ощутил внутреннее беспокойство. Словно что-то грызло изнутри, не давая ему успокоиться. Еще и проклятый туман никак не желал покидать голову, мешая рационально мыслить. Может, Кира уже спит, и они поговорят завтра? Он бросил взгляд на время на экране смартфона, осветивший темную кабину автомобиля. Третий час ночи. Наверняка спит — ну и отлично — на трезвую голову лучше думается. Не придется, как минимум, думать, как начать нелегкую беседу. Может они смогут придти к какому-то взаимопониманию, хотя в последнем Паша уверен не был. Чувства ведь никуда не делись. Как минимум, у него.
Вывалившись из машины, едва не сел на шпагат перед подъездом, но опять же сильные руки удержали его от такого, ловко подхватив за воротник.
— Спасибо, — брякнул через плечо, невольно остановившись перед дверью с домофоном.
— В чем дело? — Раиса притопнула, сунув руки в карманы своего дурацкого пуховика.
— Чую…
— Что чуешь-то? — не поняла она, озадаченно наклонив голову.
— Пиздец чую, вот что. Ладно, пошли, а то до морковкиного заговня тут сейчас стоять будем, — буркнул Паша, шагнув, было к двери, но его повело в сторону, и Рая насмешливо хмыкнула, удерживая за ворот пальто.
— Пошли, провожу тебя до двери. А то реально ведь случится чего по дороге. Кто тогда откроет шикарный ресторан, куда я приду, чтобы Ярослав сделал мне предложение?
— Вот у тебя пошляцкие фантазии, длинная женщина!
Пока добрались до нужного этажа, потому что лифт в очередной раз не работал, Паша пару раз снова чуть не упал и еще дважды останавливался передохнуть, поскольку стадия алкогольного опьянения постепенно отходила, а на смену ей пришли тошнота и головокружение, как две подруги взявшись за руки.
— Ты умрешь, если будешь столько пить.
— Говоришь так, будто бы я бухаю сутками напролет, — пробурчал Паша, выискивая в кармане пальто ключи. Перед тем как войти, он успел глянуть наверх и убедится, что свет вроде как не горит. Так что следовало вести себя тише. Следовало, но не получилось.
Пока доставал ключи, три раза уронив, едва не упал сам. Наконец, Рае надоело наблюдать его мучения, и она схватила связку, вставляя ключ в замочную скважину. Звук поворачиваемого ключа и бесконечных внутренних механизмов показался Паше просто пушечным выстрелом в голову с близкого расстояния. Он замер, прислушиваясь к тишине квартиры, и с облегчением понял, что Кира видимо, уже давно спит. Не было слышно даже Сникерса. Впрочем, кот мог и вовсе дрыхнуть на его диване, в последнее время он часто так делал.