— У Поля нет совести, — процедила Клер сквозь зубы. — Удалось отвоевать лишь половину, вторую он скормил собакам.
— Собакам?! — Дельфина побежала за ней.
— Да, — подтвердила Клер, — одному мерзкому псу.
— О! — только и могла произнести Дельфина, и хотя на язычке ее крутились тысячи вопросов, высказать их она не успела, потому что прозвенел входной колокольчик и появился некто, сразу привлекший внимание всех посетителей и работников бушона.
Мужчина очень высокий, седой, с необыкновенно желчным лицом, одетый просто, но со вкусом. Под мышкой он держал трость с серебряным наболдашником.
Клер и Дельфина обернулись и вздрогнули одновременно.
— Неси в кухню! — Клер сунула рыбу Дельфине, и выхватила у нее полотенце, вытирая руки. — Добро пожаловать, месье Пражен! Ваш столик ждет вас. Доброго вам утра! — она проводила посетителя к столику в углу, и все остальные повернулись за ними, словно флюгеры, покорные ветру.
Месье Пражен был известным писателем, и его острое перо не раз возносило на вершины и низвергало в бездну тех, кто имел счастье или неосторожность понравиться или разозлить его. Уроженец Вьенна, месье Пражен вернулся на родину пару лет назад, заявив, что желает позабыть о литературном искусстве и посвятить жизнь праздному безделью. Он мог себе это позволить, потому что был не женат, бездетен и весьма обеспечен. Но так получилось, что любым ресторанам города он предпочитал бушон «У Лефера», и Клер несказанно этим гордилась.
— Надеюсь, ваши дела идут хорошо? — спросила она любезно, смахивая со стола несуществующие крошки и постилая пеструю льняную скатерть.
— Мои дела всегда идут хорошо, — проворчал известный писатель, снимая цилиндр, бросая его на руки подоспевшему мальчику на побегушках, и добавил язвительно: — Чего не скажешь о ваших делах, мамзель Клер…
Клер так и замерла.
— О чем это вы, месье Пражен? — спросила она, а в голове уже пронеслось тысяча мыслей — одна страшнее другой. Пражен узнал, что повар в бушоне — женщина! Пражен решил поменять их бушон на другое заведение! Пражен узнал о том, что она грозила посетителю ножом и…
— Завтра открытие новой ресторации, — сказал Пражен, засовывая за манишку белоснежную салфетку. — «Пища богов» — кажется, он так будет называться. Как шеф Жюль собирается с ними конкурировать?
Посетители тут же навострили ушки, ловя каждое слово писателя.
— Ресторация? — растерянно переспросила Клер. — Какая ресторация? Ничего не понимаю.
— Где уж вам понимать, — заметил Пражен с самым оскорбительным видом. — Тот особняк, что строится напротив — он вовсе не жилой дом. Там будет ресторация. К вашему сведению.
Клер невольно обернулась к окну. Как?! Вот этот каменный дворец за высоким литым забором — это новый ресторан? С фонтанами, дорожками, пальмами и античными статуями?
— Вы собираетесь пялиться в окно или покормите меня, наконец? — проскрипел Пражен. — Имейте в виду, я в числе приглашенных. Если там будут кормить лучше и подавать блюда не спустя полгода после заказа — уйду к ним.
— Простите, месье, — пробормотала Клер. — Но вы еще не сделали свой заказ.
— Святые угодники! — саркастически засмеялся писатель. — А я должен сообщить вам, что желаю отведать? Сегодня пятница. Разумеется, само собой, несомненно, что я пришел есть рыбный суп. Мне удастся его попробовать?
— Да, простите, — Клер сделала книксен и помчалась на кухню.
— Сестренка! — встретил ее душераздерающим воплем Жюль, который одновременно помешивал муку, обжаривающуюся на огромной сковородке, пытался взбить белки и следил за тем, как Дельфина разделывала скорпену, чтобы запечь лучшие куски на пару. — Я умираю! Спасай меня скорее!
— Жюль! — Клер в мгновение ока ополоснула руки, надела фартук и повязала косынку. — Ну кто же сбивает яичные белки рядом с плитой? Их надо поставить на лед! Займись яйцами, а я дожарю муку. Пришел Пражен, ждет суп и говорит странные вещи…
— Странные? Это какие? — поинтересовался Жюль, ставя миску с белками в таз с колотым льдом.
— Он говорит, что этот дворец перед нашим бушоном — новая ресторация…
— Я тоже об этом слышал, — вздохнул брат.
— Слышал — и не сказал мне?! — Клер воззрилась на него с такой яростью, что Жюль поежился.
— А что это изменит? — пожаловался он. — Этот ресторан — проект Рена Рейва, когда он откроется — от нашего бушона останутся одни воспоминания. К нам не будут ходить даже нищие.
— Он открывается завтра, — сказала Клер ледяным тоном.
— Так скоро? Это… не очень хорошая новость.
— А судя по твоему виду, она тебе очень по душе! — вскипела Клер. — Мало того, что сегодня Поль надул меня с рыбой, так еще и этот Рен Рейв решил подлить уксуса в масло! Но я не позволю ему отобрать моих клиентов! — она с такой горячностью, принялась помешивать муку, что та взлетала от взмахов деревянной лопатки на две пяди вверх.
— Спокойнее, спокойнее, Клерити, — Жюль только рот раскрыл, глядя, как сестра бросает в горшочек, где готовился ру, жгучий красный перец и шафран.
— Как я могу быть спокойной? Да у меня все внутри бурлит от негодования! — Клер достала из духовки запеченный красный перец и принялась снимать с него кожицу, которая обуглилась местами. — Я бы сейчас с удовольствием вгрызлась кому-нибудь в печень! Этому Рену Рейву или тому задаваке, что отобрал у меня скорпену!
— Кстати, почему ты принесла только половину рыбы? — удивился Жюль. — Ее не хватит на всех. Ты же знаешь, что сегодня придут и цветочницы, и водовозы…
— Жюль, не нервируй меня, — попросила Клер, так колотя пестиком по ступке, что уши закладывало.
— Молчу, — тут же согласился Жюль.
Истолочь запеченный перец вместе с чесноком, добавить сырые желтки — самые свежие, самые крупные, такие, чтобы были желтее солнца — вот это настоящий рецепт «ржавого» соуса к вкуснейшему рыбному супу. Добавить по каплям лучшее оливковое масло, несколько капель лимонного сока — и мешать, мешать, мешать!
Сегодня ложка летала в руке Клер, как заведенная.
Половина скорпены! Ресторан «Пища богов!» Да еще этот нахал, который пообещал, что Рен Рейв все купит!
— Рыба готова, — объявила Дельфина.
— Соус тоже готов, — Клер положила две ложки ру в мисочку и бросила сверху щепотку шафрана — для украшения. — Выкладываем суп.
В каждую чашку — куски рыбы, картофель и другие овощи. Полить ароматным бульоном, украсить зеленью. К рыбному супу подаются гренки и ру, а еще — простая плоская тарелка, чтобы посетитель (если того пожелает, разумеется), мог выложить на нее овощи и рыбу, и сначала насладиться густым бульоном, который варился из десяти сортов рыб, а уже потом откушать нежнейшее мясо скорпены и рассыпчатый картофель.
— Подаем, — Клер стерла салфеткой капельки бульона, брызнувшие на край тарелки, и Дельфина схватила поднос.
— Сегодня ты меня пугаешь, — сказал Жюль, подавая сестре то половник, чтобы зачерпнуть бульон, то мисочку для ру, то рубленую петрушку, — еще немного — и все вокруг тебя воспламениться.
— Оставь свои шуточки при себе! — Клер разливала бульон по чашкам со скоростью хорошего урагана. — Я не в настроении шутить.
— Я заметил, — пробормотал он.
Когда все заказы были выполнены, повара устроили перерыв. Жюль жадно напился, а Клер села у окна, прислонившись затылком к стене. На смену огню, который сейчас так и пылал в ее душе, пришли усталость и опустошение. Новая ресторация… Столичные повара… Неужели дедушкин бушон и впрямь обречен?..
— Клер! — в кухню ворвалась Дельфина, и вид у нее был, словно она только что встретила призрака. — Тебе надо это увидеть!
— Что такое? — Клер встревожено поспешила за своей помощницей, следом за ними направился Жюль.
Дельфина, ничего больше не говоря, ткнула пальцем в общий зал.
А там происходило нечто странное. Посетители поглощали горячий рыбный суп, намазывая ру на тонкие кусочки поджаренного хлеба и… плакали. Слезы так и текли по их раскрасневшимся лицам. Месье Беллок даже всхлипывал, отправляя в рот ложку за ложкой. Пражен ел молча и сосредоточенно, вытаращив глаза и вытирая пот со лба, а заодно — и слезы со щек.
— Что происходит? — Клер вышла вперед, оглядываясь по сторонам. — Месье Беллок, месье Мурье, что с вами?
— Боже, Клер! Что это сегодня приготовил твой брат?! — мистер Белок схватил бокал с водой. — Похоже, он умудрился сварить суп из жидкого пламени!
— Я сейчас умру, — простонал его сосед, старательно вымазывая корочкой гренки остатки соуса, — но есть это не перестану!
— Да что такое? — Клер обернулась к Пражену, который только что аккуратно промокнул губы салфеткой и закрыл глаза, погружаясь в послетрапезное блаженство. — Что-то не так с супом, месье Пражен?
— Огонь и свет в душе моей! — продекламировал вдруг звучно писатель, вскинув над головой сжатые кулаки. — О где мой меч?! О где мой конь?! Вперед, вперед, в душе — огонь! — он вдруг вскочил, вытащил из кошелька пару облигаций и с размаху шлепнул их на стол. — Сейчас я готов забороть льва! Пусть только мне попадется! — он нахлобучил цилиндр, сунул трость под мышку и двинулся к выходу с самым воинственным видом.
На пути у него стояла перепуганная Дельфина, и месье Пражен вдруг схватил ее за талию и поцеловал прямо в губы — громко и со вкусом, после чего снова призвал вручить ему меч и вышел вон.
— Что это с ним? — Дельфина прижала руки к груди. — Он всегда такой спокойный…
— Жюль, ты гений, — плакал между тем месье Беллок, пожимая Жюлю руку. — Но еще одно такое блюдо, и я умру, так и знай!
Посетители один за другим покидали бушон — плачущие, восторженные, едва не обнимавшие Жюля на прощанье.
Взгляд Клер метался по столикам, но везде были лишь на пустые тарелки. Оставался только месье Эвансис — тощий и бледный клерк из адвокатской конторы, который не успел еще доесть суп и сейчас намазывал остатки ру на хлеб с таким видом, словно готовился принять последнее причастие в своей жизни.
— Прошу прощения, — Жюль подошел к его столику. — Разрешите мне забрать последнюю гренку?
— Почему это?! — возмутился месье Эвансис. — Я заплатил!
— Завтрак за счет заведения, — сказал Жюль с самой доброй улыбкой, и месье Эвансис уступил, со страдальческим видом наблюдая, как повар подносит гренку с соусом ко рту.
Жюль прожевал, зажмурился и покрутил головой.
— Разве что-то не так? — испуганно спросила Клер. — Я ведь пробовала…
— Завтрак за ваш счет, — провозгласил месье Эвансис. — Я это запомнил! — и он с воинственным видом нахлобучил шляпу.
— Доброго дня, месье, — проводил его поклоном Жюль, а когда дверь за последним посетителем закрылась, ухнул в силу всех своих легких. — Что это ты приготовила, сестрица? По вкусу напоминает смесь магмы, солнца и огня!
— Переложила перца? — Клер почувствовала слабость в коленях.
Дельфина охнула, прижав ладони к щекам.
— М-м-м… Не могу сказать, — честно признался Жюль, отправляя в рот последний кусочек и облизывая пальцы. — Что-то невероятное… Сильное… Бьющее прямо под дых… Но… вкусное! Клер! Как, черт возьми, ты это сделала? От этого прямо силы прибавляются! Хочется пойти и убить дракона голыми руками!
— Ты спятил, — сказала Клер, переводя взгляд на Дельфину.
— Но всё съели, — Дельфина начала собирать пустые тарелки. — Значит, понравилось…
— Это не могло не понравиться! — провозгласил Жюль. — Девочки! Сегодня вы остаетесь без меня. Я отправляюсь в город, мне просто необходимы приключения!
— Как это — отправляешься? — запоздало крикнула Клер, когда он уже вышел во двор. — А кто будет готовить свиные выжарки к завтрашнему?
— Вы справитесь! — Жюль послал воздушный поцелуй Дельфине и вышел из кафе.
— Он нас бросил, — возмущенно сказал Клер Дельфине.
— Не в первый раз, — пожала та плечами.
— Только бы он опять не пошел к Бертрану, — Клер укоризненно покачала головой. — В прошлом месяце он проиграл тридцать ливров. Не хотелось бы повторения.
— Я замочу чечевицу и замариную цыплят, если вы не возражаете, — сказала Дельфина.
— Да, конечно, — Клер потерла пальцем верхнюю губу.
Что же за помешательство посетило сегодня бушон?
«Огонь и свет в душе моей!» — вспомнила она декламацию месье Пражена.
Огонь и свет…
Она подошла к окну, прислонившись щекой к раме и глядя на каменный дом с фонтанами, который навис над ее маленьким домом, как грозовая туча.
Пища богов
— А он парень с головой, этот Рен Рейв, — сказал Жюль, когда на следующий день они с Клер, закончив с кухонными делами, сидели на крыльце бушона, пили белое вино из запасов дедушки Лефера и смотрели, как к каменному дому напротив съезжаются шикарные экипажи, фаэтоны и коляски.
— Кто будет есть ночью? — фыркнула Клер.
— Те, кто спят днем, — улыбнулся Жюль и потрепал ее по макушке. — Уверен, там подают такие блюда, какие нам и не снились.
— Уверена, что дедушка дал бы сто очков вперед любому столичному убийце лобстеров, — заявила Клер, вздернув нос.
— Дедушка обучался в столице, при дворе его величества. И его с нами нет, — Жюль провожал взглядами дам в воздушных туалетах и вздыхал.
— Зато есть я, — не желала уступать ему сестра. — А я обучалась у дедушки, смею тебе напомнить. И прекрати так таращиться на этих снобов, Жюль! Они все едят у нас по воскресеньям.
— Кто знает, придут ли они теперь, — озвучил он ее опасения.
Им было прекрасно видно, как гости гуляют по саду, где на деревьях горели развешены маленькие фонарики. Официанты обносили всех шампанским и пожаренными орешками.
— Почему они не входят в дом? — спросила Клер. — Их собрались кормить на улице?
— Наверняка, хозяин готовит эффектное появление, — сказал Жюль и не ошибся.
Фонтаны ударили серебристыми струями одновременно, вызвав возгласы восторга у приглашенных, а потом двери каменного дома распахнулись, и появились повара — важные, в белоснежных фартуках и колпаках. Они с поклоном приглашали гостей войти, встав в две безукоризненно ровные шеренги.
— Добро пожаловать, дамы и господа! — услышала Клер мужской бархатистый голос и вздрогнула.
Нет, этого не могло быть. Хотя… почему — не могло? Это происходило, произошло, и это… было ужасно! Клер невольно приподнялась со ступеней, но Жюль этого не заметил, потому что сам не отрываясь смотрел, как по каменной лестнице сходит невообразимо красивая и элегантная пара — мужчина в черном вечернем костюме с белой розой в петлице, и дама в синем мерцающем платье, в шляпе, страусиные перья которой едва не мели землю.
— Прошу почтить своим присутствием мой первый ресторан, — говорил мужчина с улыбкой, и Клер только стиснула руки в волненье.
— Кто это? — спросила она, толкая брата ногой в бок.
— Рен Рейв собственной персоной, — ответил Жюль. — А рядом — Агнес Форсетти, его невеста. Ее отец — совладелец сети рестораций в столице и крупных городах. Вот, добрались и до Вьенна. Она похожа на фею, правда?
— А он — на пересушенную воблу! — в сердцах пробормотала Клер, потому что ее ненависть к похитителю скорпены и к Рену Рейву, задумавшему погубить ее бушон, сейчас обрела единое русло. Неужели, столичный господин лично ходит закупать рыбу?! Вот уж новости! Клер фыркнула, но вышло это жалко, больше похоже на всхлип.
— Прежде, чем вы войдете и насладитесь божественной пищей нашего ресторана, — начал маленькую речь месье Рен Рейв, — я хотел бы сказать пару слов. Наша национальная кухня закоснела в традициях, и я убежден, что нельзя останавливаться, нельзя использовать лишь проверенные рецепты. Надо развиваться дальше, искать новые вкусы. Я нанял лучших поваров столицы, чтобы познакомить жителей Вьенна с лучшими рецептами мировой кухни. Едва вы войдете в эти двери, — он повел рукой в сторону ярко освещенного каменного дома, — вы окажетесь на седьмом небе. Я предложу вам настоящую пищу богов — игру божественных вкусов. А блюда дедушек и бабушек оставим для неприхотливой домашней кухни.
— Мы рады видеть всех, — провозгласила дама в синем платье, прижимаясь к плечу Рена Рейва и счастливо улыбаясь. — Благодарим, что оказали нам честь! Я и мой прекрасный Рен приветствуем вас в нашем скромном заведении.