— Ирка, совести у тебя нет, — В коридор, уперев руки в бока, выскочила Маша. — Я тебе уже битый час звоню, а ты вне зоны доступа и вот что я, по-твоему, должна думать?
— Е-мое, — скинув сумку, заглянула вовнутрь, только вот мобильника там не было.
— Потеряла, да? — посочувствовала Маша, на меня она больше не сердилась. — Да и Бог с ним, главное с тобой все в порядке.
— Телефон с признаниями Марата у Игната Эдуардовича.
— У кого?
— У директора.
— Подожди, ну, его этот телефон. В чем именно Марат признался?
— Тут такое дело, — замялась, не зная с чего начать.
Стоящая рядом Мария, переплетя на груди руки, глянула на меня как палач на очередную жертву. Стоит, смотрит и решает, с чего лучше начать с ручек, ножек или сразу голову приговоренному отсечь. Мгновенно захотелось во всем покаяться и признаться.
— Я тебе сейчас все расскажу, — заверила подругу.
— Ну, попробуй, — глядя на меня Маша облокотилась о дверной косяк, и тут раздался звонок во входную дверь, от которого мы обе подпрыгнули и схватились за сердце.
— Это, наверное, ко мне, — я отмерла первой, вспомнив о том, что ко мне должна зайти Валентина Сергеевна за вещами, которые я еще и не начинала собирать. Женщину я впустила только после того, как посмотрела в дверной глазок и убедилась, что за дверью стоит именно она.
— Ирочка, ты как? У тебя получилось выбить и записать на диктофон показания? — затараторила Валентина Сергеевна, еще толком не успев переступить через порог квартиры.
— Проходите в комнату, — предложила женщине.
— Ирочка, не томи, — сняв туфли, взмолилась женщина.
— Признание я получила…
— Ирочка, ты молодец. Сейчас, одну минуточку, девушки, мне надо сделать один единственный звонок, после которого, я буду в полном вашем распоряжении.
— Ир, может быть ты мне все же объяснишь, что происходит? — подруга смотрела с упреком.
— Все в порядке, показания у нас, — произнесла в трубку Валентина Сергеевна. — Все подробности чуть позже, я только вошла, и сама еще толком ничего не знаю.
— Валентина Сергеевна, присаживайтесь, — махнула рукой в сторону кресла. — У меня к вам просьба.
— Все что угодно, Ирочка, — тут же отозвалась женщина, при этом глаза ее сверкнули лихорадочным блеском.
— Маша, моя подруга, еще ничего не знает и теряется в догадках, не могли бы вы ей быстренько, буквально в двух словах все рассказать? А я пока вещи в сумку сложу. — Промелькнувшее на лице Валентины Сергеевны разочарование, женщина тут же скрыла за тяжелым выдохом. Похоже, моя просьба ее немного разочаровала.
— Дело в том, Машенька…
Пока я складывала в сумку то немногое, что находилось в Машиной квартире, Валентина Сергеевна, подробнейшим образом и в красках рассказала подруге то, что произошло сегодня у нас на работе, а так же о наших дальнейших планах.
— Ну, вы даете, — выдала ошарашенная новостями подруга. — Ира не томи, — поджав под себя ноги, подруга не спускала с меня заинтересованного взгляда. — Что с Маратом? Что он сказал? Неужели вот так вот с ходу взял и признался тебе во всех своих преступлениях?
— Как же дождешься от него, — сумка была собрана, за исключением тех немногих вещей, которые я завтра собралась взять с собой на работу, поэтому я, перестав метаться по квартире, села на диван и рассказала, ловящим каждое мое слово слушателям все то, что произошло в кафе.
— Ира, включи, давай прослушаем запись, — попросила меня Валентина Сергеевна.
— Телефон у Игната Эдуардовича остался.
— Игнат Эдуардович, — вскакивая с кресла и прикрывая рот ладошкой. — Я про него совсем забыла. Он же на улице, за домом меня ждет. Ирочка, он решил сразу твою сумку к себе забрать, — женщина уже обувшись стояла в коридоре. — Все девчонки, я побежала. Если что, то я на связи двадцать четыре часа в сутки и держите меня в курсе, ладно?
— Хорошо, — пообещала, а то бы она еще полчаса простояла в коридоре.
— Ну и дела, — закрыв за гостьей дверь, мы с Машей вернулись обратно в комнату. — Значит, ты завтра съезжаешь.
— Не знаю, как я буду жить вместе с директором в одной квартире, — сев на диван, обхватила руками подушку.
— Соблазни его и тогда твое пребывание с ним под одной крышей станет значительно легче, — предложила улыбаясь подруга.
— Весело тебе, — запустила в остроумную подругу подушкой, — а мне плакать хочется.
— Поплакать я еще на твоей могилке успею, — вторая подушка полетела следом за первой.
— Ладно тебе, не обижайся, — подойдя, подруга вернула мне обе подушки. — Ты лучше подумай, как твоим родителям все это сообщить. Марат наверняка парочку звонков им сделает. Представляешь их реакцию, когда они узнают о смерти единственной дочери.
— У него нет их телефона.
— Ира, проснись, — Маша несколько раз пощелкала пальцами у меня перед глазами. — Марату не составит труда узнать любой номер. Так что давай думать.
— А что тут думать, позвоню им завтра, и попрошу на пару недель отключить мобильники.
— Не сработает, — подруга скептически покачала головой. — Нужно что-то другое, к тому же твои родители обязательно попросят объяснить причину твоей странной просьбы.
— Ты права, — в задумчивости запустила пальцы в волосы. — Если я маме не назову серьезную причину, по которой обратилась к ней, то она, скорее всего телефон не отключит. Да и как? Она же риелтор, у нее вся жизнь в телефоне. Ей же клиенты постоянно звонят.
— И что будешь делать?
— Не знаю.
К десяти часам вечера, мы так ничего и не придумали.
— На, звони, — Мария протянула мне свой мобильник.
— Кому?
— Маме. Кому же еще?
— И что я ей скажу?
— По ходу придумаешь. Если полуправда не прокатит, то расскажешь ей все в общих чертах.
— Но…
— Ира, это необходимо. У нас уже все закрутилось, ты не можешь в последний момент пойти на попятную, к тому же это не в твоих интересах. Твои родители первые кому позвонит если не Марат, то Антон точно, кстати, у него и номера твоих родителей наверняка имеются.
— Антон с Маратом поругался.
— Ира, предполагать надо худшее, надеясь на лучшее, так что давай, звони.
— Привет, мам. Как дела? Не разбудила? — Попыталась придать голосу легкости и непринужденности. Не получилось.
— Что случилось? — Сразу же забеспокоилась мама.
— Ничего особенного, просто поговорить с тобой хотела.
— Где ты? Почему звонишь с чужого номера?
— Я у Маши с ночевкой, телефон оставила на работе.
— Ира, ты, что поругалась с Антоном?
— Мы с ним расстались, — обманывать маму я не собиралась, к тому же она все равно рано или поздно про это узнает.
— Давно пора, он мне никогда не нравился. Он же тобой совершенно не интересовался, а ты, маленькая моя, полностью в нем растворилась. Так что ты меня порадовала.
— Ничего себе, — Такого я от мамы не ожидала. С Антоном она всегда была культурна и вежлива и за то время, что мы с ним жили вместе, мама о нем слова дурного не сказала, поэтому новость о том, что Антон ей никогда не нравился меня удивила.
— Ирочка, что еще? — продолжила не хуже прокурора допрос мать.
— У меня к тебе просьба, ты могла бы на некоторое время отключить мобильник, ну или хотя бы на звонки с незнакомых номеров не отвечать? — Повисшая пауза била по нервам.
— Рассказывай, — произнесла она спокойно, но я даже на расстоянии почувствовала ее напряжение.
— Мам…
— Все и в подробностях, — закрыв глаза и тяжело вздохнув, стала рассказывать. Сначала слова давались тяжело, я все думала, как получше сгладить острые углы, а потом информация полилась из меня водным потоком и я, уже не сдерживая себя, рассказала матери обо всем. На нее обрушились не только последние произошедшие со мной события, но и все мои чувства. Выплеснув на маму все, я словно тяжелый груз с плеч скинула.
— Мам, ты здесь? Ты меня слышишь?
— Слышу, доченька, слышу. Затею с твоими похоронами я, конечно же, не одобряю, но похоже, что по-другому тебе от Марата не отделаться. Ира я все поняла. Папу подготовлю, а ты не пропадай. Своим телефоном пока не пользуйся и вообще, тебе лучше его на работе оставить или же у Маши в квартире, я не исключаю возможности, что именно через него за тобой следили, так что на квартиру где решила отсидеться, его не бери. Ира, пожалей мои старые несчастные нервы и не забывай ежедневно, лучше всего вечером, часов в десять отзваниваться. Мне все равно с какого именно номера ты будешь мне звонить, возьмешь у друзей, коллег или же купишь себе новый, но каждый день я должна знать что с тобой все в порядке. Что ты жива, здорова и что ты находишься на свободе, а не сидишь за решеткой, от этих новых русских ожидать можно всего что угодно.
— Мамочка, я все поняла и спасибо тебе за понимание. Спокойной ночи.
Отключившись, вернула подруге мобильный, после чего утерла с лица, выступившие в процессе разговора с матерью слезы. А ведь я не хотела ей ничего рассказывать.
— Ир, пойдем спать, — предложила Маша, протягивая мне руку и помогая подняться с пола. И вот когда я успела на него переползти?
— Пойдем, завтра у меня непростой день.
ГЛАВА 4
С самого раннего утра мной овладело нервное напряжение. Я даже полноценно позавтракать не смогла.
— Ира, так нельзя, расслабься, — встав сзади, Маша стала разминать мои плечи.
— Обязательно, но только после того, как все это останется в прошлом.
— Знаешь, что, давай-ка я загляну к тебе перед самым окончанием работы.
— Ты что? — я попыталась подняться, но Мария с силой надавив на плечи, вынудила меня сесть обратно.
— Вот вечно ты шумишь недослушав.
— Говори уж, — проворчала.
— Если я выйду из здания с той девушкой, которая будет тебя изображать, и мы с ней вместе зайдем в квартиру, шансы на то, что наша подмена не раскроется, значительно увеличатся.
— Думаешь?
— Уверена и знаешь, что, я тебя, пожалуй, еще и провожу, а то вдруг Марату взбредет в голову тебя похитить.
— Боюсь, что в этом случае, ты его не остановишь.
Настояв на своем, Мария не только проводила меня до работы, а сразу же пошла знакомиться с моим двойником. Надо ли говорить, что ни о какой работе речи быть не могло, я сидела, словно на иголках в ожидании того момента когда мне придется выйти из здания. И этот момент настал. Переодевшись в принесенные с собой шорты, и футболку и надев на голову парик и очки я, оставив в кабинете сумку, взять мне ее с собой не разрешили, вышла из здания.
Идти налегке без сумки было непривычно, а еще так и подмывало оглянуться и удостовериться в том, что меня никто не преследует. Следуя инструкции, которой меня сегодня с утра снабдили, отправилась к метро и, совершив несколько пересадок, вышла на нужной станции.
— Ну, наконец-то, — у выхода из метро меня поджидал Игнат Эдуардович. — Надо было вас Ирина Анатольевна каким-нибудь телефоном снабдить, а то я тут уже весь извелся и, дожидаясь вас такого уже себе надумать успел…
— Например то, что меня стукнули по голове, после чего связали и засунули в багажник?
— Что-то в этом роде. Как все прошло?
— Кроме бешено колотящегося сердца и стука своих зубов, я ничего необычного не заметила.
— Ирина Анатольевна, для вас все самое страшное уже позади.
— Хочется в это верить.
Квартира Игната Эдуардовича оказалась самой обычной, ничего особенного: стол, диван, стулья, во всю длину комнаты стенка, посреди которой расположился плазменный телевизор, вот и все. Внимание привлекла фотография в рамочке.
— Это ваша дочка? — полюбопытствовала, подходя к фотографии.
— Да, Софья.
— Она живет с мамой?
— Совершенно верно, — Игнат Эдуардович кивнул головой, при этом в его глазах промелькнула тоска, похоже, дочь много для него значит.
— Скучаете?
— Ирина Анатольевна, я бы предпочел, чтобы она жила здесь со мной постоянно. — Подойдя, Игнат Эдуардович взял в руки рамку с фотографией.
— Вы же с ней видитесь? — Я могла понять грусть и тоску директора по дочери, а так же я понимала, что маленькие дети после развода, как правило, остаются жить с мамами, мужчинам же отводится роль воскресных пап.
— Не так часто, как хотелось бы. Татьяна, — моя бывшая жена, всячески противится нашим встречам, — Игнат Эдуардович поставил рамку с фотографией на прежнее место.
— Странно. Лично я считаю, не важно, что именно произошло между взрослыми, интересы ребенка из-за этого страдать не должны, а уж лишать возможности ребенку видеть отца это на грани абсурда.
— У каждого своя правда, — Игнат Эдуардович присел на краешек дивана. — Наверно я слишком сильно люблю дочь, и моя бывшая жена вовсю этим пользуется. Да что я все о себе, да о себе. Ирина Анатольевна, — поднявшись, директор остановился возле меня. — Вы моя гостья и мы с вами не на работе, предлагаю отбросить отчества и перейти на "ты". Как вы на это смотрите?
— Не знаю, — признаться я растерялась.
— Что именно не знаете? — в глазах директора появились смешинки.
— Не знаю, как я на это смотрю. С одной стороны я не против, а с другой стороны…
— А мы другую сторону рассматривать не будем. Так что, договорились. Ир, пойдем на кухню, буду с хозяйством знакомить. — Я от такого резкого перехода аж к полу приросла. На несколько секунд онемев и окаменев, только и могла, что хлопать глазами. — Ира, не надо так на меня смотреть, я не маньяк и разделывать тебя на кухне не собираюсь.
— Да кто же вас знает, — я немного отошла от первоначального шока.
— Ирочка, неужели я похож на кровожадного монстра.
Он надо мной издевался. Директор прекрасно видел мою реакцию на его столь быстрый переход от общения начальника с подчиненной, до дружественных, и специально перешел к уменьшительно-ласкательным. Интересно, как он отреагирует, если я его Игнатиком назову?
— Ира, а о чем вы думаете? — тихий шепот практически у самого уха, поднимаю от пола взгляд, и сердце замирает, пропуская несколько ударов. Игнат Эдуардович стоит близко, слишком близко. Я почувствовала исходящий от его тела жар.
— Не скажу, — сделала несколько шагов назад, отступая.
— Вы просто так загадочно улыбались.
— Кто-то совсем недавно предложил нам перейти на "ты". Я что-то не поняла или мне все это только послышалось?
— Нет, не послышалось. Может, назначим наказание тому, кто будет ошибаться? — предложил директор, при этом губы его дрогнули, весело ему, а вообще стоящий сейчас передо мной мужчина разительно отличался от того с кем мне приходилось сталкиваться на работе.
— Ирина, хватит зависать, пойдемте лучше на кухню чай пить, — предложил хозяин, я не стала отказываться и, кивнув, последовала за мужчиной. — Может, будешь что-нибудь посущественнее?
— Пока обойдусь чаем, — ура. Ко мне кажется, голос вернулся.
— Черный, зеленый? — поинтересовался, полуобернувшись, мужчина.
— А как насчет кофе? — закинула удочку. — Честно признаться, чая не особо хочется.
— Сейчас сварю, да и себе заодно, тоже. Ир, а родители у тебя в курсе того что с тобой происходит?
— Уже да, — сообщила, беря из стоящей передо мной вазочки печенюшку. Я вчера с мамой разговаривала, уверена, что отец уже в тоже все знает.
— Ты правильно сделала, что рассказала обо всем маме, потому что твой Марат может позвонить им.
— Он не мой, — проворчала насупившись.
— Пусть так, но сути это не меняет. — Передо мной поставили чашку с дымящимся кофе. — Сахар на столе, молоко сейчас достану.
— Спасибо, — поблагодарила.
— Ир, я тебя сейчас ненадолго оставлю. Надо на работу заскочить, а ты здесь располагайся, осматривайся, чувствуй себя как дома.
— И не забывай про то, что ты в гостях, — продолжила поговорку, за что схлопотала хмурый взгляд от хозяина квартиры.
— Пользоваться можешь всем, на что упадет взгляд. Если тебе что-нибудь понадобится, звони, стационарный телефон в коридоре, свой мобильный я тебе сейчас напишу.
— А где мой мобильный? — вспомнила.
— Я его на работе, оставил. Не нужен он тебе.
— После того как все закончится, отдадите?
— Отдам, пей, а то кофе уже остыл, — устроившись рядом, Игнат Эдуардович сделал несколько глотков из своей чашки.
— Как вы можете пить такой горячий? — удивилась, представляя, как кипяток обжигает внутренности.
— Привык. Не могу пить холодный или подостывший.
— А я вот, наоборот, кипяток пить не могу.
— Каждому свое. — В несколько глотков допив свой кофе, Игнат Эдуардович поднялся. — Я постараюсь сильно не задерживаться. Ира, — директор поймал мой взгляд. — Разрешаю провести ревизию холодильника и всего того что у меня спрятано здесь на полках, — мужчина обвел пространство кухни рукой.