Я чувствовала, как в графе «Причина смерти» с наслаждением пишу «по неосторожности».
— Ничего-ничего, мы сейчас все исправим! — потер руки дед, ловко вскакивая со своего кресла и стаскивая с полки какую-то книгу. — Хм. Можно попробовать! А это у нас что?
На меня выразительно посмотрели, а потом прошуршали страницами.
— Нет, а вот это мы вряд ли. Тут голову сломать можно. Хм. Что у нас тут дальше? — бурчал старый чародей, пока я недоумевала, глядя на огромную женскую грудь, нарисованную очень даже натурально. — О! Неплохо! Обязательно попробуем!
Я на всякий случай осторожно заглянула в книгу, видя тот самый орган, который характеризует ситуацию, в которой я нахожусь последнее время.
— Я вообще-то к вам пришла учиться, — заметила я, пока дед сосредоточенно что-то выписывал, поглядывая в мою сторону. — Всегда мечтала быть чародейкой!
— Так! — книга резко захлопнулась и тут же волшебным образом встала на место. — Я никого не собираюсь учить! Ишь, чего не хватало! Чтобы я, бывший придворный маг Белиандр Всемогущий, занимался обучением? Нет, нет, нет, и еще раз нет!
Дед уселся в кресло, а оно само отвернулось от меня. Дверь позади меня открылась, гостеприимно пытаясь вышвырнуть меня на улицу.
Я упорно стояла и ждала, пока меня деликатно попросят убраться из башни, но старик молчал.
Мой взгляд упал на какие-то склянки, а я подошла и молча смела несколько из них на пол. Послышался звон бьющегося стекла, а дед обернулся.
— Ты что творишь, деревенщина? А ну быстро прекрати, иначе заколдую! — насупился старый чародей, а его седые усы воинственно напушились.
— Прекратила, — заметила я, подходя к деду поближе. — Это было твое последнее желание!
— Что?!! — внезапно замер старик, а потом хлопнул себя по лицу, едва ли не разбив очки. — Совсем забыл! У меня же сегодня День Смерти! Значит ты… То есть… вы… И есть…
Он смотрел на меня ошалелыми глазами, покуда я протягивала к нему руку.
— Погодите! — взмолился чародей, трясясь, как чихуахуа после купания в проруби. — Погодите! Я. Я не хочу умирать! У меня дело всей жизни еще не закончено! Исследования! Мои исследования! Прошу вас! Готов выполнить любое ваше желание! Вы не думайте, что я недоучка! Я, между прочим, бывший придворный маг! А это ого-го какой титул! Если это вам что-то говорит.
— Хочу миллион золотом, новый дворец и. — размечталась я, пытаясь представить, как старик строит мне недвижимость в центре столицы.
— Отлично! Сейчас все сделаю! — занервничал дед, слетая с кресла и снова хватая книгу. — Все будет! И дворец, и карета, и кучер, и лошади, и украшения! Все-все-все! Так-с. Где-то тут я видел. О! Нашел! Подойдет! Правда с боков придется убрать, а то мне кажется, там не один мужик потерялся! Ой, простите!
Я почувствовала, как меня дернуло в сторону, а возле моих губ оказалась какая-то склянка.
— Пейте! Эффект долгосрочный! Не переживайте! Я уже много раз так делал! — уговаривал меня чародей, старательно избегая прикосновений. На вкус это напоминало молоко, разбавленное морской водой с приправами. Поморщившись, крякнув и дернувшись, я почувствовала, как меня начинает трусить.
— Будет тебе и дворец, — кивал маг, опасливо поглядывая на меня. — Я, между прочим, раньше всем придворным дамам такое делал! А что вы хотели? Думаете, что они все от рождения красавицы?
Пока я причмокивала вязким привкусом, мне в руки сунули огромную книгу.
— Выбирайте! — произнес чародей, а я прищурилась, видя целый ряд глаз, нарисованных один под одним. Хм. — И цвет выбирайте! Могу любой!
— То есть, — прищурилась я, глядя на огромные небесно-голубые глаза, в которых хотелось утонуть. — Вы предлагаете мне изменить внешность?
Старик отчаянно закивал, пока я с интересом рассматривала форму кисти, форму носа, форму и размер губ…
— Вот! Такие хочу! — потребовала я, пока старик что-то мешал в скляночке, поглядывая в рецепт. — А эффект будет долгосрочный или нет?
— Нет, ну вам придется ходить на коррекцию внешности! А так, если не попадать под мощное магическое воздействие, то достаточно долго, — пояснили мне, пока я выбирала форму ягодиц. — Я дал вам первую часть зелья — основы. Сейчас мы вас сделаем красавицей! И тогда ваше желание обязательно сбудется!
— Как вы думаете? — спросила я, задумчиво перелистывая страницу то туда, то обратно. — Мне подойдет эта попа или нет?
— Не знаю, смотря куда вы собираетесь ею сесть, — ответил чародей, что-то колдуя над столом.
Внезапно книга открылась на странице с закладкой в виде сложенного листа. Я развернула его, в надежде, что это — диплом косметолога со стажем, но нет. Это были какие-то заметки про «волосатые ноги и несводимую бородавку на лице».
— Вот, пейте! — мне ткнули бурлящую склянку. — Все, как вы заказывали! Никаких побочных эффектов, кроме повышенного мужского внимания! Только перед этим подпишите договор, что не станете отнимать у меня жизнь. Погодите. Одну минутку! Сейчас найду ненужную бумажку.
Старик бросился к стопкам пыльных бумаг и схватил одну из них. Один взмах рукой и на бумаге была расписка, обеспечивающая мне красоту, а ему бессмертие. В расписке так же значилось, что мы со стариком сможем встретиться только в том случае, если я потеряю свою новообретенную красоту.
«А потом мы скажем бездне, что променяли ее ужин на новую грудь!», — вздохнул внутренний голос.
— Пейте, и мы больше никогда не увидимся! — потер руки маг, а я отважилась и сделала глоток, сжимая в руках договор.
Внезапно меня свернуло в дугу, словно селедка и молоко встретились в моем желудке по пути на работу. Перед глазами все поплыло, а когда я наконец-то пришла в себя, мне подсунули золотое зеркальце с ручкой.
— Ого!!! — опешила я, глядя на себя и не узнавая. — Ничего себе!
Я хлопала огромными пушистыми ресницами, заглядывая в глубокие, красивые глаза и в роскошное декольте.
— Ай! — возмутилась я, чувствуя, как меня ущипнули за попу. — Вы что творите?
— Проверяю… Кхе-кхе… результат, — кротко ответил маг, пока я сжимала в руках договор. Один росчерк пера, и я почувствовала, как меня вместе с договором засасывает в черную дыру.
— Спасибо, дорогая моя Смертушка, — послышался знакомый голос бездны, пока я ощупывала себя, пытаясь привыкнуть к осиной талии, скрепляющей две роскошных половинки тела.
Я все еще не могла поверить, что у меня резко возросли шансы хотя бы дожить до завтра! В порыве чувств, я прижала договор к груди, благодаря судьбу за счастливый случай!
Так, стоп! Здесь что-то есть на обратной стороне! Я приблизилась, глядя на уверенный и угловатый почерк. «… наш единственный сын — наследник престола. Мы, конечно, не хотели бы прибегать к магии, но она прокляла его тем, что у никогда не будет истинной пары, а если он ее и встретит, то его ждет смерть. Насколько мы знаем, такая магия существует. Не все пары в нашем роду были истинными, поскольку этого требовали политические интересы. Мы искренне вас просим помочь, ведь от этого зависит будущее нашей страны и нашей династии.»
Глава седьмая. Красота ищет жертву, или смертельная обида
Я пыталась осмыслить каждую строчку письма, забыв обо всем на свете, как вдруг почувствовала, как меня обнимает темнота, накатывающая волнами из зеркала. Так! Это не к добру! Волны тьмы удерживали меня на месте, подтаскивая к себе поближе, а я почти вплотную увидела красные глаза бездны. Дьявольская улыбка играла на белоснежных клыках, а потом к своему ужасу показался длинный язык, который коснулся моей груди, облизав ее.
— Ты что творишь!!! — возмутилась я, понимая, что за язык его никто не тянет, а зря. Тьма тут же рассеялась, всасываясь обратно в зеркало, в котором появилась зубастая улыбка.
— А что мне остается? — горестно вздохнула бездна, пока я кипела от негодования. — Променяла мой ужин на новую грудь. Слабое утешение! Я ведь наивный думал, что ты хоть что-то съедобное принесла.
— Ту не только грудь, — язвительно отозвалась я. — Тут еще и попа! Попа не интересует?
— Отстань! — пробурчала бездна, смертельно обидевшись на меня. — Мало того, что котенка притащила, так он еще копает под меня!
— Он просто хочет играть, — заметила я, глядя на пушистика, который с явным намерением оставить маленький подарок — намек, вел подрывную для авторитета бездны деятельность.
Пока я самозабвено копалась в своем гардеробе, осознавая, что пора завязать с платьями — пододеяльниками и майками-наволочками, что прятать в пестрой палатке балахона телеса, мне уже не придется! Сразу же захотелось нацепить леопардовые лосины и короткую майку.
За спиной послышалось обернулась, видя, как под зеркалом сидит маленький Акакий, а тьма чешет его подбородок и гладит его. Стоило мне только обернуться и прищурится, как темная лапа всосалась в зеркало.
— Не люблю котят! — заявила бездна, пока котенок интенсивно терся об раму.
— Я уже поняла, — согласилась я, понимая, что мне для полного счастья не хватает вожделенных лосин. Они словно манили меня запретным плодом, искушали маленькими размерами и обтяжкой, заставляя мысленно представлять, с каким наслаждением я их натягиваю. — Слушай, а ты не можешь мне лосины раздобыть? Унитаз как-то достал, так что с лосинами проблем не возникнет.
— Могу! — внезапно оживилась бездна, а прямо посреди храма приземлился огромное нечто. Трубный рев, разъезжающиеся копыта, ветвистые рога, скребущие потолок, лохматая борода и ошалелые глаза выдавали в животном лося. Детская энциклопедия «Зверьё Моё», зачитанная в детстве до дыр и отпечатков кружки согласилась с первым впечатлением.
— Вот тебе лось, — послышался снисходительный голос бездны, а в моих руках появился нож.
— Вот тебе нож. Выкройку скину попозже. Сначала забей лося, а там посмотрим!
— Ыыыыыы!!! — заорал лось, который явно был не в курсе моды, но лосинами становиться не хотел.
— Ничего, — злорадно заметила я, глядя в бесстыжие алые глаза. — Мы его оставим, как домашнее животное. Спасибо тебе огромное! Я так рада! Мне как раз лося не хватало! Всю жизнь мечтала завести лося! Ура!!! И теперь он будет жить у нас!
Лось исчез во мгновение ока, а бездна прищурилась в мою сторону. Ничего — ничего. Кто сказал, что один котик — это предел моих мечтаний? Не везет в любви, буду плевать по ночам шерстью!
— Я проголодался, — вздохнула бездна, жалобно глядя на меня. — Вот бы мне сейчас пару душ…
— Да прекрати! Ты и так вон сколько сожрал недавно, — отмахнулась я, занимаясь своим гардеробом. — Было тебе и первое, и второе, и даже десерт!
— А я не распробовал! — обиделась бездна. — Это что? Пандемия какая-то? Так, легкий перекус!
— Да потерпи, сейчас решу вопрос с платьем, так и быть, поищу тебе еду, — закатила глаза я, прикладывая к себе розовое платье с перьями и морщась от пятна. — Сейчас, перышки почищу! И тогда будем думать!
— А как на счет вот этого мальчика? — жалобно вздохнула бездна, показывая мне ребенка, лежащего на кровати в окружении родителей. — Или вот этого купца? Может, прачку? Еще немного и я буду согласен на прачку! И даже на немытого бродягу! А они сами не умрут, так что собирайся!
— Люди никогда не хотели сами умирать, — вздохнула я, выдирая пучок грязных перьев и глядя на лысину воротника. — И нет ничего плохого в том, чтобы они были.
Мысль свою закончить я не успела. Меня смутила тишина. Я подняла глаза и увидела прищуренные алые огоньки чужих глаз, которые уставились на меня в упор, как бы намекая на мое родство с маленьким кошачьим какаду, лежащим возле зеркала.
— То есть, — послышался спокойный и холодный голос бездны, который я не узнавала. — Ты искренне считаешь, что смерть — это плохо? Знаешь, милая моя, только ты заставляешь ценить жизнь и то, что она дает. Дело не в том, что ты подкралась внезапно и отняла самое дорогое. Именно ты заставляешь ценить людей, которые рядом, переживать за них, любить по-настоящему, заботиться о них. Именно ты говоришь людям, что нельзя тратить время попусту, именно ты заставляешь их думать над своими поступками. Никто другой. Только ты!
— Я тут подумываю о новом красивом платье, — вздохнула я, глядя на старые вещи и понимая, что нечего надеть.
— Отлично, — внезапно усмехнулась бездна. — Держи, милая, золотишко! Иди, покупай, что хочешь! Только не вздумай еще одного котенка сюда тащить!
Не успела я моргнуть, как очутилась на очень оживленной улице. Ветер стучал старыми, потертыми вывесками, прохожие обсуждали недавние события во дворце, кто — то молча спешил по своим делам, а я осматривалась по сторонам, поправляя утянутый веревкой пояса балахон.
Гордо вздернув голову, я двинулась по улице, радуясь тому, что меня никто не узнает. На стенах домов висели мои портреты, которые я одарила презрительным взглядом, гордо вышагивая мимо.
— И че? Будешь извиняться перед ней? — спросил один мужик другого, который шел, засунув руки в карманы.
— Всегда успею! Лет через двести может быть и извинюсь! Чай не конец света, что приложил ее крепко! Тем более, знал, что не помрет! Она сама мне дату смерти сказала, — ответил второй, растворяясь в толпе.
Я подошла к вывеске, на которой была изображена иголка с ниткой и толкнула некогда красивую дверь. Мысленно я уже приготовилась выбирать из роскошного ассортимента, как вдруг увидела скромный, полузаброшенный чулан с единственным платьем на витрине, от которого волосы дыбом встают даже на тех местах, которое оно гипотетически должно прикрывать.
— А где все? — спросила я, осмотревшись по сторонам. Пыльный прилавок, несколько полуободранных картинок с изображением роскошно одетых красавиц. Я постояла, пожала плечами и решила не беспокоить царящее здесь уныние и запустение.
Выйдя на улицу, я побрела к еще одной вывеске, где были изображены шляпы. «Новинки!»,
— интриговала табличка за стеклом, а я впорхнула внутрь, скрипя дверью и готовясь к ассортименту и выбору. Обожаю шляпки и красивые платки! Облезлые стены, какие-то пыльные, серые шляпы и снова никого… Опутанная вуалью паутины шляпа, расположилась на пыльном пьедестале, а на меня смотрел большой и пушистый паук.
— Я что-то не поняла! — осмотрелась я по сторонам. — У вас тут что? Выходной? Массовая забастовка работников легкой промышленности и тяжелого алкоголя?
Улица встретила меня праздно шатающимися зеваками. «Смотри, какая красавица!», — присвистнул усач, поглядывая на меня и толкая локтем скучающего друга, который лениво жевал соломинку и постигал энергию дзень, прихлебывая из бутылки. «Ну пойди, познакомься, если охота!», — отозвался лентяй, протягивая другу бутылку. «Потом, как-нибудь. Никуда она не денется!». Я брела по улице, понимая, что я настолько обижена на весь мир, что одним балконом здание не отделается. Придется заваливаться полностью. Крошащийся кирпич, разбитые окна, ветхие подоконники и внезапный горшок, который вылетел из окна. Стекла осыпались прямо мне на голову, а я смахнула их рукой.
— Вы что творите? — заорала я, глядя наверх. — Так и убить можно!
— Не умрешь, — отрезал голос, а в доме продолжался скандал. Истеричный женский голос визжал на повышенных нотах: «Хоть бы стекло новое поставил! Ты уже двадцать лет обещаешь!». «Успею!», — отмахнулся ленивый мужской голос, но тут же пошел в наступление: «Хоть бы дома прибралась! А то пять лет уже тряпку в руки не брала!». «А тебе- то что не нравится? Вот завтра возьму и приберусь!», — парировал женский голос.
Среди небольшого столпотворения на площади слышался громкий голос, а я, подогреваемая любопытством, подошла и встала на цыпочки, чтобы разглядеть происходящее.
— Закончились бесчинства Смерти! Вот оно! Свершилось! Амулеты, которых боится сама Смерть! — кричал мужской голос. — Медальоны, отгоняющие Смерть! Проверено на себе! Как только она увидела у меня на шее вот этот амулет, она испугалась и бежала дальше, чем видела! Даже пятки сверкали! Так что будьте спокойны! Те, кто купил амулет, того для Смерти больше нет!