— Мне как-то неуютненько, — скромно заметила бездна, слегка отодвигаясь. — Ты сейчас что делаешь?
— Интригую тебя! — сурово ответила я, повторяя одно и то же упражнение. — Ай, жеребец, я бы на тебе поскакала.
— Ага, сейчас подковы отполирую! — обиделась бездна, закатывая глаза, пока я терпеливо гипнотизировала его прищуренным взглядом, как бы приманивая его в свою жизнь. — Что там дальше?
«Мужчина подойдет к вам с самым идиотским вопросом, так что будьте готовы ответить на него с милой улыбкой», — прочитала я, видя перечень самых популярных вопросов.
— Задавай мне банальные вопросы! Вот эти! — приказала я, показывая главу «Первое впечатление».
— Ты работать сегодня думаешь? Что «угу!». Ладно, давай сюда! — ко мне потянулась темная лапа, сгребая книгу и выхватывая ее у меня из рук. — Что такая красивая девушка делает сегодня вечером?
— Эм. — почувствовала я некоторый ступор, понимая, что нужно ответить так, чтобы все не испортить.
— Правильный ответ «Делает ноги!», — заявила бездна, листая список вопросов. — Какие хорошие погоды стоят в нашем королевстве? Вы что? Серьезно? Когда у мужчины стоит только погода — это уже повод задуматься. Дальше! У такой красивой девушки нет никого? Хм… Ну тут ты сразу можешь ответить по поводу котят! Только цифру не называй, чтобы не спугнуть раньше времени кавалера!
Я попыталась отобрать «банальные вопросы», но меня схватила огромная когтистая лапа, бережно сжимая мою талию.
— Продолжаем уроки обольщения, так что не обольщайтесь, — прочитала бездна, пока я отчаянно сопротивлялась. Книга поднималась все выше и выше, а я не могла дотянуться до нее рукой. — Весь секрет заключается в том, что мужчина должен видеть ваш интерес. Итак, где интерес? Не видно? Странно. Меня тут обольщают изо всех сил, а интерес не торчит! О! Нашел! Дорогие дамы, слушайте все, о чем говорит мужчина! А вот это уже мне нравится. Хм. Что тут дальше? Нашел! Если вы не понимаете, о чем он говорит, то. купите себе новые мозги! Хотя, нет. Мужчины обычно либо хвастаются, либо жалуются. Так что на случай жалоб не забывайте периодически говорить: «Бедненький, это действительно несправедливо!» и «Ты все правильно сделал. Это они плохие, а ты хороший!».
— Отдай! — потребовала я, пытаясь допрыгнуть до книги, но лапа перехватила, ложась мне на грудь. — Я хочу впечатлить его до глубины души!
— Души его. Поверь, он сразу так впечатляется, что еще не скоро уснет! — ехидно заметила бездна. — Ну все! Наша красавица прошла курс молодого бойца за личное счастье, так что вполне готова к аудиенции! Погоди-ка! Тут написано про одежду! Та-а-ак! Дорогие девушки! Для того, чтобы вас заметили, нужно тонко намекнуть мужчине о ваших намерениях! Но поскольку мужчины от природы глупы, то намек должен быть очень осторожным, но понятным. Отлично! Сейчас все организуем! Сейчас как намекнем ему о наших чувствах!
Я попыталась вырваться и покачнулась, чувствуя, что либо моргнула не совсем удачно, либо. На мне было свадебное платье, фата, а сверху упал увесистый букет цветов. Я стояла в полутемной комнате. Глаза немного привыкли к темноте, а я отчетливо видела следы когтей на обоях и портретах, треснувшее зеркало и лохмотья штор, сквозь которые проникал тусклый свет пасмурного дня. Разбитый столик со следами когтей валялся на полу, а я перешагнула через обломки кресла. Мягкий пух подушек стелился белым снегом по роскошному ковру с темным узором, а я пыталась понять, как он умудрился дотянуться до роскошной люстры и ободрать почти весь хрусталь. Напрашивался вопрос: «Кто это сделал?», а я глазами искала лужу.
Я видела его со спины, сидящим в кресле. Черные волосы разметались по спине. «Ну же! Давай!», — подначивала бездна. — «Подкрадись к нему, закрой ему глазки ладошками, а потом загадочным голосом спроси: «Угадай, кто я?». Если кресло после этого будет чистым, то я сразу зауважаю нашего героя!».
— Зачем ты сюда пришла? — послышался знакомый, чуть хрипловатый голос, а я вздрогнула, шурша белоснежным кружевным платьем, похожим на огромный торт. Нервно теребя букетик в руках, я смотрела на широкие плечи и руку, которая сжала подлокотник, продирая когтями глубокую борозду.
— Ты заболел? — осенило меня, а ко мне повернулось бледное лицо с уставшими глазами.
— Спросила меня смерть, видимо, не без тайной надежды, — ехидно усмехнулся волк, осматривая меня с ног до головы.
— А как ты догадался, что это я? — поинтересовалась я, пытаясь наивно хлопать глазами.
— В городе бесследно пропадают котята, — мрачно произнес волк, одарив меня зубастой улыбкой и принюхиваясь. — И, кажется, я догадываюсь, кто их уносит… Пирожочек мой, ты так кокетничаешь, что меня сейчас сдует. А если не сдует, то я точно простужусь.
— Приляг, отдохни, — предложила я, а на меня выразительно посмотрели.
— Мне свечку сразу в руки брать, мой сладкий пирожочек, или ее потом вставят? — спросил волк, вставая с кресла и глядя на мое платье. — Знаешь, раньше ты была намного красивей.
— Что? — не удержалась я, опешив от таких новостей. Как это? Я же. Мысли путались, а на мою грудь легла рука, проводя по ней тревожную линию.
— Где мой сладкий пирожочек? И почему я вижу тощий сухарик? — меня обняли, пока я все еще отходила от шока. Его рука спустилась на мою талию, а я застыла, все еще сжимая в руках свой букет.
— Вот что это такое? Даже схватиться не за что! — сокрушался волк. — Где мои аппетитные формы, которые так и хочется съесть? Где моя пышечка? Почему вместо нее хребетик, обтянутый кожей?
Он с ума сошел? Точно заболел! Не может такого быть, чтобы.
Его рука схватила меня за попу, а я округлила глаза.
— И все? — жалобно вздохнул волк, заглядывая мне за спину. — Где?!! Где остальное?!! Там еще было! Я точно помню! Ты что? Прибегнула к магии?
— Понимаешь, я села на диету и. — лепетала я, изумляясь все больше и больше. — И раздавила ее! Но потом поняла, что нужно заниматься спортом! Я много бегала последнее время! Каждое утро то за жертвой, то от стражи. Вот и похудела немного!
На меня сверху вниз смотрели грустные глаза, а я не знала что сказать.
— Тебе совсем не нравится? — прошептала я, чувствуя, как губы предательски дрогнули. — Совсем-совсем? Ни капельки?
— Ну как тебе сказать, мой пирожочек? — ласково произнес волк, а я чувствовала, как у меня дрожат руки. — Если красота измеряется кучками, то у тебя в моем понимании очень глубокая ямка.
Я отшатнулась и почувствовала, как сквозь меня проходит невидимая волна неведомой силы, прошибая меня насквозь. Мой взгляд опустился на свежий букет. Цветы обессиленно опустили головки, краски лепестков померкли, а сами они стали облетать на пол. Мне на ноги сыпались мертвые цветы букета. Прямо на глазах цветы съеживались, темнели, скрючивались в жалкий сухостой.
— Не расстраивайся. На вкус и цвет все люди разные, — послышался голос волка, пока я смотрела на свой сухой веник. — Ты все равно моя смерть, как ни крути… Дай мне свою руку, мой маленький пирожочек.
Его рука протянулась в мою сторону, а я с ужасом отшатнулась.
— Не подходи ко мне, — испуганно прошептала я, разглядывая свои руки, из которых выпал почерневший букет.
Я почувствовала, как меня затягивает обратно. Нос шмыгал, а из глаз катились слезы. Растирая их по лицу, я увидела, как перед зеркалом сидят котята.
— Так, ты у нас будешь. — принюхалась бездна, поднимая темной лапой за шкирку рыжего котенка. Глаза бездны сузились, а она отпрянула. — Вонючка! Отличное имя! А ты у нас будешь Пизля.
Черный котенок с белой грудкой жалобно пискнул, пытаясь улизнуть из лап тьмы.
— Во-во, оправдывай свое имя, — клыкастой улыбкой усмехнулась бездна, а я чувствовала, как слезы просыхают, видя эту идиллическую картинку.
— Ты у нас будешь Жуть! — оскалилась бездна, беря за шкирку маленького плешивого котенка и следом цепляя второго, полосатенького. — А ты у нас Плесень! Кто у нас тут еще претендует на звание моего любимца? Тут мы вообще заморачиваться не будем. Ужас, Паника, Писец, Дохля, Горлодер, Лысый, Сквозняк, Кирпич, Катушек, Так, берите тряпку и подтирайте свою подмокшую репутацию!
Я молча смотрела на свою пушистую ораву, чувствуя острые приступы ревности.
— А вы. Вы у нас Мария де ла Круз! Если что — это моя фаворитка! — развлекалась бездна, прищуриваясь на пушистую кошечку. — А вы двое — Санки!
— Почему санки? — икнула я, забывая про свое горькое разочарование в любви, которое не мешало бы подсластить тортиком.
— В угол посмотри, — мрачно отозвалась бездна, глядя вниз, на мяукающую ораву. — Ой, я забыл! Фу! Идите отсюда, противные! Ненавижу кошек! Бррр! Кыш! Кыш от зеркала! Ну как свидание? Чего плачешь? Когда тебя замуж выдаем? На свадьбу хоть позовешь, или я сам приду?
— Я не плачу. Просто соринка в глаз попала, — отозвалась я, чувствуя, как беспощадно скребут мне ноги пушные вредины.
— А я думал, что бревном по голове ударили, — вздохнула бездна. — А я говорил! А ты мне не верила!
— Можно это как-то убрать! Вернуть обратно? — всхлипнула я, присаживаясь на крышку гроба и поджимая под себя стройные ноги. Обняв колени, я тихо всхлипывала, чувствуя, как трясутся губы от вселенской несправедливости. Стараешься тут, стараешься.
— Не ной, — послышался голос совсем рядом, а я чувствовала, как меня обнимает тьма. Я даже чувствовала дыхание в своих волосах. Тьма застилала глаза, я горестно всхлипывала, чувствуя, как когтистая лапа вытирает мои слезы. — Я могу тебе помочь…
Глава восьмая. В лес по самые волки
— Как? — шмыгнула носом я, чувствуя, как на меня штурмуют котята. Неужели бездна и правда сможет мне помочь снова вернуться в свою весовую категорию? Кто бы мог подумать!
— Легко, — выдохнула тьма мне на ухо. — Можешь, не благодарить!
Внезапно меня дернуло, а я очутилась в кромешной темноте. Рядом послышался шорох и приглушенные голоса: «Тише!». Я осторожно протянула руку, натыкаясь на пыльную ткань.
— Ни звука, — прошелестел кто-то рядом. — Как только он пройдет, мы его тут же прирежем. Это — магические кинжалы! Они умеют убивать, даже если срок еще не настал! Долой.
— Долой, — эхом отозвался стройный шепот голосов. Видимо, долго репетировали! А. А. Апчхи! Кхе!
— Держите их! — за черной пыльной ширмойй послышался лязг доспехов, а я так и не поняла, что произошло. На меня упал пыльный мешок, рядом послышался шорох, крики. Пока я отчаянно чихала, пытаясь выкрутиться, меня дернули и поставили на ноги.
— Сбежали все, кроме одной! — послышался суровый голос сурового мужика в доспехах с эмблемой волка. — Заговорщица! Ничего, сейчас мы ее допросим и все узнаем. Тащи ее в комнату для допросов.
Меня дернули за платье, а я отчаянно и звонко чихала, наступая на рукоять брошенного кем-то кинжала. Когда я наконец-то пришла в себя, остервенело растирая нос, передо мной сидел мужик два на два, а я вжалась в хлипкий стульчик.
— Как называется ваш тайный орден? Отвечай! — заорал бугай, ударяя кулачищем по столу. Честно сказать, вопрос меня ставил на колени в тупик! То, что размер неприятностей превышал обхват моих нижних полушарий, заставлял меня с грустью осознавать, что не потяну. Нужно выкручиваться!
— Быстро отвечай! — орали на меня, шатая стол, пока в маленькой комнатке, где уютно собрались все ржавые предки детектора лжи, горел тусклый огарочек свечи. — Я кому сказал!
— Клуб Анонимных Жопоголиков! — наобум выдала я, понимая, что слова «партия», «союз», «альянс» лучше не использовать. — Мы — мирная организация.
— И что это мирная организация делала за гобеленом в замке с кинжалами? А? — прищурились на меня и без того маленькие глазенки сурового служителя закона.
— Мирно стояли! У нас была молчаливая, мирная демонстрация! — сориентировалась я, пытаясь улыбнуться. Дверь в камеру для допросов была закрыта, а сквозь решетчатое окно пробивался тусклый свет факелов. — Собрались и решили просто постоять!
— Просто постоять? Понятно! — наседал на меня следователь по особо прекрасным местам. Еще бы! У меня складывалось впечатление, что он разговаривает не со мной, а с моими средними полушариями, аппетитно выглядывающими сквозь прорезь декольте белоснежного свадебного платья. — А почему при вас найдено оружие? Кинжалы?
— Ну мы за себя решили постоять, в случае чего! — выкрутилась я, поглядывая по сторонам и делая удивленное лицо, мол, что тут не ясно? — Все и так понятно! Мирные люди собрались постоять за гобеленом, подышать пылью!
— Так чем занимается ваша организация? — прищурился дознаватель, пока я отчетливо слышала лязгающие шаги по коридору.
— Организация занимается организацией досуга, — ответила я, хлопая ресницами и мысленно уверяя себя, что если по возвращению бездна не успеет убежать, придется ее догнать чем — нибудь тяжелым!
— Ну-ну, расскажи мне. А как на счет крики: «Долой!», — глава стражи посмотрел на меня так, словно ему только что вручили бейджик «Самый умный».
— Ах, вы ошиблись! — как можно более беззаботно махнула я рукой. — Не обращайте внимания. — Мы кричали слово «Домой!»… Мол, все, закругляемся, расходимся…
— И что же демонстрирует ваша демонстрация? — выкрикнул дознаватель, а свечка на столике покачнулась.
— Мы демонстрируем наше достоинство! — отозвалась я, стараясь не смотреть на маникюрный набор палача, украсивший стены. — Всем, кому ни попадя! Вот идет человек, а тут мы выскакиваем и демонстрируем! Иногда еще просим объективную оценку.
— Не лги мне! — послышался рык возле моего лица, а я заодно узнала, что кто-то ел на ужин.
— Я все про тебя знаю!
— Какого цвета у меня трусы? — спросила я, решив начать с малого. Если и правда все знает, то можно будет узнать, что я делала прошлым летом. Мне самой интересно!
— Тебя уже сдали твои же товарищи! — усмехнулся следователь, пока я рассматривала засохшие капли крови на столике.
— С рук на руки? — улыбнулась я, мысленно гоняя фонариком бездну по ее темному логову.
— Собирали макулатуру, а сдали меня! Вот сюки мерзкие!
— Где вы собираетесь? — сурово процедил амбал, задумчиво сопя. — Как проходят собрания?
— Пока что мы собираемся с духом, а потом собираемся вместе и рассказываем друг другу анекдоты, страшные истории о том, как докатились до такой жизни! Мы — безобидная организация. Нас жизнь обижает, а мы не обижаемся.
— И чем еще вы занимаетесь на собраниях? — спросили меня, пока я изучала мрачные своды потолка. Странно, когда приходится сдавать подробный отчет об организации, в которой я числилась секунд тридцать до моего громкого «Апчхи-и-и!».
— Плетем макраме, корзинки и интриги, — вздохнула я, в надежде, что меня все-таки отпустят. — Иногда браслетики из бисера! Клуб очумелых ручек… Просто маленький кружок по интересам.
— Вы готовили покушение? — прищурился стражник, сжимая кулачищи.
— Честно, нет. Мы готовили солянку, суп, гуляш, но покушение не готовили. Это тот рецепт, где два стакана молока на одну жирную селедку? Вы про это? — поинтересовалась я, понимая, что нужно как-то выбираться из передряги. Вот сволочь зубастая! А он подумал, кто его кормить будет? Ничего-ничего! Вот вернусь, сразу поймет, что солнце, воздух и вода — наша лучшая еда! Мы с ним все диеты вместе пройдем! Я-то выживу, не в первый раз, а за этого мерзавца, не ручаюсь!
— Ты знаешь в лицо остальных? — прокашлялся стражник, пока я мысленно тащила домой еще десяток котят.
— О нет, что вы! — наиграно удивилась я, пожимая плечами. — Мы скрываем лица, потому что нам стыдно!
— Хорошо, если я приведу людей, вы сможете их опознать! Сказать точно, член это организации или нет? — прищурился дознаватель, а огарочек свечи уже капал воском на стол.
— Да как вы можете! Я — приличная девушка! — обиделась я, надув губы. — То, что я — единственная женщина в организации, еще не значит, что я знаю всех в яйцо! Вы как себе это представляете? Хм. Этот наш, этот наш, этого тоже помню, а этот, кривой, вообще не из нашей организации? Вы так себе это видите!
— Как можно в вас вступить? — не отставал от меня следователь, судя по натужному сопению, делая какие-то выводы, но не озвучивая их вслух.