Не спорю, мне и правда было любопытно, можно ли их подкупить. Хорошо, что нельзя — если бы у меня получилось, другие тоже бы смогли, а значит, я была бы в опасности.
На мосту через реку играл на бамбуковой флейте юноша, почти мальчик. Он сидел на широких деревянных перилах, и его лёгкие одежды гладил ветер, а рядом, внизу по воде плыли пузатые фонарики из бумаги. Это было очень красиво… Я остановилась и долго смотрела, чувствуя блаженный покой. В кои-то веки мне было хорошо.
А потом в мелодию флейты ворвался барабан, и волшебство как рукой сняло.
— Актёры, господин, на торговой площади, — скривился Ванхи. — Вам вряд ли понравится, они слишком просты…
— Откуда тебе знать, что мне нравится, а что нет, — огрызнулась я и направилась на звук к той самой площади.
Ванхи был прав: это действительно были уличные актёры, из музыкальных инструментов у них имелся только барабан, одежда — какие-то странные, вычурные тряпки, нелепые и грязные. И шутки ниже пояса. К тому же, такими откровенными танцы не были даже в гареме принца…
Но зрители были довольны, швыряли в них монеты, и я было собралась уйти…
Когда на площадь за верёвку выволокли ребёнка. Мальчика не старше десяти лет. Ушастого — в смысле, уши у него были звериные, треугольные и пушистые. Я сначала подумала: наконец-то нормальный грим. Но мальчик лежал, свернувшись в клубок, поджав под себя пушистый лисий хвост. А толпа радостно гудела.
Актёр, наматывавший конец верёвки на запястье, весело объявил, что смотреть на это чудо можно бесплатно, а если пнуть хотите — то только за деньги. И желающие, как ни странно, тут же нашлись.
— Это что? — оторопело выдохнула я. — Зачем бить ребёнка?
— Так это ёкай, господин, — весело откликнулся Ванхи, с любопытством наблюдавший. — Он не человек.
Значит, можно бить? Я сделала себе пометку узнать про этих «ёкаев» побольше и отпрянула, когда толпа подалась к актёру с мальчишкой.
Смотреть на это не хотелось.
И только за поворотом, у торговых рядов, до меня дошло. Ёкай или нет, он беззащитный ребёнок. А я спокойно ушла?
Можно было оправдывать себя, что там толпа, и вставать на её пути глупо. Но я вдруг поняла: я не была такой раньше. Этот чёртов дворец, змеиная яма — он делает меня чёрствой, жестокой. Теперь я буду спокойно смотреть, как убивают — и ничего не сделаю?
Он же, чёрт возьми, ребёнок. Что со мной не так?
— Ванхи, этого ёкая можно купить?
— Что? Господин, зачем?.. Нет, его хозяин вряд ли согласится…
Это я поняла, когда мы вернулись. На мальчишку наступали уже всей толпой, и меня от одного их вида пробрало, а уж каково ребёнку…
Оказалось, принц умет кричать. Громко, приказным тоном. Когда я заслоняла мальчишку, то и не знала, что так важно получится объявить:
— Не сметь!
Толпа замерла, а потом перед ней ощетинились клинками все десять моих телохранителей.
— Господин, что это вы такое делаете? — поинтересовался актёр, наверное, хозяин мальчишки. Он глотал окончания, странно шепелявил и, о боги, вонял…
— Хочу купить это у тебя, — я кивнула на съёжившегося ребёнка.
Актёр действительно отказался, как и предсказывал Ванхи. Грубо отказался, думаю, принцу такие слова говорить вообще-то нельзя.
Но я не обиделась. Я сказала:
— Уверен?
И выхватила у Ванхи кошелёк. Вытряхнула золотые слитки, показала один:
— Хочешь?
Глаза у актёра жадно заблестели. Я улыбнулась.
— Тогда лови.
И швырнула слитки через толпу, к торговым рядам.
Как все за ними кинулись! Кричали, давили друг друга, падали, ругались… Я схватила мальчишку, бросила на плечо — он лёгкий совсем был, тонкий, как тростинка. Схватила — и побежала в другую от толпы сторону.
По дороге мальчик превратился в лисёнка, тяпнул меня за плечо и попытался удрать, но запутался в верёвке и чуть не задохнулся.
— Он хоть не ядовитый? — спросила я Ванхи уже в бамбуковой роще.
Светила яркая луна, и тонкие стволы деревьев казались иглами, не отбрасывающими тени. Странная, сюрреалистичная картина. Одно могу сказать: бамбук красиво смотрится только на картинке. В живую он странный… Как и всё тут.
Это действительно странно, когда дерево почти совсем без веток. Не назовёшь же эти тонкие отростки с тщедушными листьями ветвями!
— Нет, господин, — утешил Ванхи, перевязывая мне плечо.
— Его надо убить, — добавил кто-то из телохранителей. Конечно, все десять были тут как тут.
— Ещё чего, — огрызнулась я. — Зачем тогда было его спасать?
«Действительно, зачем?» — читалось на лицах моих спутников. Ну да…
— Император даст за него дворец… — протянул один из телохранителей. Чёрт, давно пора узнать их имена.
— Зачем мне дворец? И почему даст?
— Как же, господин, это же белый кицунэ, — ответили мне. — Царский род.
Лисёнок в ответ оскалился. Он всё ещё возился с верёвкой и подходить к нему я, если честно, боялась.
— Убить его — и ладно, — процедил кто-то.
Я поправила повязку и рукав.
— Почему вы так не любите этих… кицунэ?
На меня уставились все, включая лисёнка. Кажется, это был неверный вопрос. И ответа ждать не стоило.
— В общем, — я хлопнула в ладоши, заставив всех вздрогнуть. — Лисёнка надо вернуть домой. Далеко живут эти кицунэ?
— Зачем? — дружно ахнули телохранители, а Ванхи задумчиво добавил:
— Близко, этот наверняка из Лунной рощи. Но и правда, господин, отдайте его императору и получите государеву милость.
Обойдётся император, подумала я. Если он так хочет этого малыша, то ему я такой подарок точно не сделаю. Что он потом с ребёнком сотворит? Запрёт в темнице и снимет шкуру?
— Затем, — ответила я и встала рядом с лисёнком на колени. — Давай так: я верну тебя домой, а ты больше меня не укусишь?
Лисёнок помотал головой, потом замер. Я сняла с него верёвку и подставила руки.
— Господин, — поморщился Ванхи. — Вы совершаете ошибку.
— Не забывайся, — процедила я, перехватывая лисёнка удобнее. На руках он сидел как кошка и весил столько же. — Итак, Ванхи — ты мой проводник. А вы…
Телохранители смотрели на меня с отчаянием.
— Господин, мы не можем пойти в Лунную рощу. Как же мы будем вас защищать?
Оказалось, нечистым — всем, кто проливал кровь — в эту самую рощу путь заказан. Без специальных амулетов, которых у моих парней не было. Любопытное, должно быть, местечко.
— Тогда вы остаётесь здесь, — решила я. — Ванхи, это же недалеко?
— Да, господин.
— Ну вот.
— Господин, мы не можем вас оставить! — возмутились телохранители.
— Можете и оставите. А то я напомню вам пункт договора, по которому вы обязаны выполнять мои приказы. Пошли, Ванхи.
Мне казалось, я всё делаю правильно. Но превратившиеся в тени в лунном свете телохранители провожали меня взглядами, полными такого ужаса, что становилось не по себе.
— Ванхи, в этой роще опасно?
— Вам — нет, господин, вы же чисты. Там живёт кирин, — ответил евнух так, словно это всё объясняло.
— Кто?
Кицунэ у меня на руках обидно фыркнул.
— Да ладно, — огрызнулась я. — Не я оказался среди людей, которые мечтают меня убить. За что вы этих малышей не любите, Ванхи?
— Сейчас увидите, господин.
Роща и впрямь оказалась близко, буквально за поворотом. Подозрительно близко. Лунный свет здесь странно дрожал, тени были гуще, а воздух свежее. Повсюду носились светлячки, яркие в темноте, волшебные. И, могу поклясться, разумные. Мне казалось, я слышу, как они надо мной хихикают.
А ещё сверчки здесь не пели, но царила странная, подозрительная тишина.
Жутковато…
Однако после того, как я оказалась в совершенно другом мире да ещё и в чужом теле, такие мелочи уже не могли меня смутить.
— Господин, вы совсем не боитесь? — удивился Ванхи, и его голос тоже прозвучал как-то странно. Глубже, что ли.
Если бы ты однажды проснулся с мужским органом между ног и «папочкой»-психом, ты бы тоже не боялся, подумала я.
Страшно и правда не было, только странно.
В какой-то момент лисёнок спрыгнул у меня с рук и понёсся за деревья.
— Это ведь он домой так побежал? — пробормотала я.
— Да, — ответил мне чужой голос.
Я обернулась.
У меня за спиной стоял… точно не человек. То есть одет он был как человек: та же юбка, что и на мне, только красная; белая накидка, пояс с золотыми бубенцами… И с десяток, наверное, хвостов, они шевелились, как змеи или щупальца, только белые и пушистые. И уши, у незнакомца были роскошные лисьи уши. А ещё яркие, прямо как фонари, красные глаза. Может, среди своих он альбинос?
Он широко улыбался, и во рту у него сверкали острые клыки — такие, что я невольно сделала шаг назад. Потом опомнилась и тоже улыбнулась. У меня, конечно, клыков нет (у этого тёхи-принца вообще ничего нет), но улыбаться я раньше умела… Давно, в другой жизни.
— Вот и славно. Тогда мы уходим.
Кицунэ бросил один-единственный взгляд на Ванхи и снова улыбнулся мне. А потом в один миг оказался рядом и схватил меня за подбородок.
— Любопытно. И как же ты решился прийти сюда, человеческий принц?
Понятное дело, он ждал, что я испугаюсь. И я бы испугалась, останься он стоять вплотную ко мне. Но трогать — это было лишним.
— Руку убрал, — прошипела я, дёрнув головой.
Скорее, лапу — рука была когтистой и мохнатой. И кицунэ действительно её убрал. Потянул носом воздух, усмехнулся.
— Понятно… Я в долгу перед тобой, человеческий принц. А я не люблю быть должным. Чего ты желаешь?
И уставился на меня, словно мысли читал… Как Ли, короче. Ещё и улыбнулся, а потом ласково пропел:
— Я могу его вернуть. Могу заставить полюбить тебя в ответ…
«Щас я тебя голыми руками… придушу», — подумала я.
— Пошёл вон из моей головы! Ничего мне от тебя не нужно.
И я уже отвернулась, чтобы уйти, когда над ухом раздалось:
— Значит, отложенный долг? Ты мудра. Приходи ещё, девочка, мне будет интересно послушать тебя. Гости из других земель бывают тут редко.
Вместо того, чтобы соблазниться и послушать про «других гостей» (неужели похожих на меня?), я вхолостую ударила — и, конечно, мой кулак встретил воздух.
Ветер хлестнул по лицу, я вскинула руки, закрываясь.
А когда открыла глаза, кицунэ и след простыл.
Это тоже не слишком-то меня впечатлило.
— Какие мы все мистические… Ванхи? Как нам отсюда выбраться?
Евнух стоял рядом, я видела — но не отвечал, и когда я повернулась к нему, не удержалась от крика: лица у него не было. Весь он был, а лица не было — просто натянутая, гладкая кожа, ни глаз, ни носа, ни рта.
Так он стоял и, хм, таращился на меня (без глаз, ага), а я, дрожа, смотрела на него… Потом поняла:
— Ты не Ванхи. У него на руках синяя была кайма, а у тебя зелёная. Ты куда моего евнуха дел?
Безлицый Ванхи отступил в тень дерева — и совершенно в ней растворился.
— Эй! Погоди!
Но тут я увидела Ванхи — он стоял на краю поляны, отвернувшись, что мгновенно меня насторожило. Но кайма на рукавах была синяя и…
Лица у него по-прежнему не было.
— Да мать вашу! — не выдержала я. Страшно уже не было — наоборот, я всерьёз разозлилась. — Где мой евнух? Мне плевать, что у тебя нет рта, ты мне ответишь. Эй! Стоять!
Ванхи-без-лица снова отступил в тень, и я громко выругалась.
— Он больше не появится, — сказали за спиной. Что за привычка у местных — говорить из-за спины? Это по крайней мере невежливо. — Ты его не боишься, а он любит пугать. Нет страха — нет веселья.
Я сосчитала до десяти (помогло) и обернулась.
Позади стоял мальчик лет семи, одетый очень богато и красиво — синий шёлк мне особенно в глаза бросился, он явно был дорогим. Но ребёнка отличало не это, а длинные золотые волосы (я ещё не встречала среди местных блондинов). И раскосые, изящные глаза, яркие, как луна. Он был очарователен, этот мальчик, и абсолютно волшебен. Даже я, не привыкшая к местной нечисти, могла сказать, что ему далеко не семь, и от человека в нём только облик, да и то отчасти.
— А ты ещё кто?
Мальчик улыбнулся, словно я удачно пошутила.
— Я кирин, милая госпожа. А кто ты?
Пожалуй, не стоило удивляться, что он видит меня, настоящую. Магией от него просто разило.
— А я человек.
— Я вижу, — улыбнулся кирин и подошёл ближе. Он не пытался пугать, но на мгновение меня пронзило странное чувство, вроде благоговейного ужаса.
Потом я взяла себя в руки.
— От тебя пахнет кровью, — поморщился мальчик.
— Я никого не убивала.
— Нет, — он тихо рассмеялся. — Пока нет. Ты не понимаешь. Кровью пахнет не только от убийц, но и императоров. Думаю, ты знаешь, почему.
— Потому что они такие же убийцы, — пробормотала я, вспомнив «папочку».
— Нет, госпожа. Вовсе нет… Идём, я провожу тебя.
Я снова оглядела поляну.
— У меня уже есть проводник. Куда вы дели моего евнуха?
— Он встретит тебя на той стороне, у людей. Идём.
И мальчик-кирин отвернулся, направился прямо в кусты… Которые прекрасно подались прочь с его дороги. Я еле-еле успела следом.
Лес стал нормальным очень быстро — странно быстро. Границу я увидела сама: лунный свет дрожал, словно отражался от тонкой плёнки.
— Иди, — кивнул кирин.
Хмурясь, я смотрела на него.
— Здесь правда бывают люди вроде меня? Из… других миров?
Кирин лишь улыбнулся мне. И молча отступил в тень. Похоже, любимый трюк местных.
— Господин! — завопил Ванхи, стоило мне перешагнуть границу. У него была нужная кайма и (какой счастье!) имелось лицо. — Я не мог вас найти, умоляю, простите меня, господин!
Но что-то всё ещё было не так.
— Что с твоей тенью?
Ванхи озадаченно оглянулся: тень у него была… толще, чем нужно. Не его тень, чужая. Медвежья? Но стоило мне моргнуть — и всё встало на свои места.
— Господин?
— Ничего. Уведи меня отсюда.
На поляне, где я оставила телохранителей, меня уже ждали. То есть, думаю, не совсем меня, а может, и не ждали. Короче, все мои десятеро парней стояли на коленях в траве, а некто в чёрном с обнажённым мечом подходил к ним — с весьма прозрачными намерениями. Мне вдруг снова почудился Ли, но походка была не та… И руки. Не спрашивайте, как я разглядела их в лунном свете и сравнила, но руки тоже были не те.
Ванхи дёрнулся было заслонить меня, но я отодвинула его в сторону и вышла на поляну.
— А что это вы делаете с моими телохранителями?
Обернулся ко мне только этот, в чёрном — остальные стояли на коленях и смотрели в одну точку, как зомбированные.
Но человек-в-чёрном поклонился и снял с лица маску.
— Господин, они не выполнили приказ. Вам пришлют других слуг.
— Глупости, — отмахнулась я. Парень был явно из того же клана убийц и стоял в его иерархии выше моих ребят. — Мой приказ они выполнили отлично. Убери меч.
Меч он не убрал, но разговаривал по-прежнему учтиво.
— Простите, господин. Но они оставили вас, хотя должны были защищать. Они нарушили контракт.
И теперь их, похоже, за это убьют. Потому что я приказала им ждать. Отлично!
— Ничего они не нарушили, — устало вздохнула я. — По контракту они обязаны подчиняться мне. Они подчинились.
— Да, если это не мешает их задаче — защищать вас, господин. Простите, но это дело клана. Вам пришлют завтра других слуг.
— Мне эти нравятся. А тебе нужно внимательнее прочитать тот самый контракт. С вашим главой я лично оговорил, кто и кому подчиняется. Что? Не веришь принцу? Тогда прочти этот чёртов контракт — убить их ты всегда успеешь. — Я хлопнула в ладоши. — Вставайте! Я хочу, наконец, домой.
Долгое мгновение ничего не происходило, и я устало подумала, что если сейчас ткну в этого парня отравленной шпилькой, он успеет уклониться? Наверное. Как легко я стала думать о смерти…
Потом он убрал меч — и, как нежить, отступил в тень. Правда, не пропал.
— Простите, господин. Доброй ночи.
Только после этого все десятеро встали, окружили меня и как ни в чём ни бывало повели обратно во дворец.