Чиркнув спичкой, Аня осмотрелась. В этой комнате она действительно никогда не была. Стены и потолок терялись в темноте — помещение явно было немаленьким. Плотные шторы закрывали окна, не пропуская вовнутрь даже бледный лунный свет.
— Смотри ты, — шепнула Аня. — Не вижу ни черта.
— Здесь, — оглядевшись, сказал Вася.
Аня ожидала увидеть рабочую станцию, сервер или еще что-то в этом роде, но это оказался самый обыкновенный бытовой компьютер. Системный блок под письменным столом, монитор и клавиатура на столе. У нее на работе и то был поприличнее.
— Суперкомпьютер, твою мать! — хмыкнула она. — Что-то тут не так. Определенно. Зажигай спички, свети мне.
Вытащив системник из-под стола, Аня осмотрела входы и выходы. Ничего. Только питание, кабель монитора, провода клавиатуры и мыши.
— Ясно, — вздохнула она. — Давай выбираться. Можно обратно в подземелье, но мы там заблудимся и помрем с голоду. Через окно придется.
— Третий этаж, — возразил Вася, посмотрев вниз. — Если только подождать утра и улететь. Но кто-то может увидеть.
— Тихо! — насторожилась Аня, но было уже поздно.
Дверь распахнулась, и в комнату ввалилась толпа охранников с масляными лампами. Протиснуться через узкую щель на лестницу и захлопнуть тяжелую дверь
— об этом нечего было и думать.
— Быстро! Уходи! — крикнула Аня, морщась от досады, потому что все это смахивало на сцену из дешевого боевика. — Я их задержу.
Вася бросился к лестнице и… резко толкнул шкаф. Щель исчезла.
— Идиот! — застонала Аня, отбиваясь от трех здоровенных охранников. — Тупой драконий придурок!
— Сама дура! — огрызнулся Вася, одним ударом уложив навалившегося на него.
Выхватив у одного из нападавших лампу, Аня разбила ее об пол. Но тот мгновенно сорвал с окна штору и накинул на горящее масло, заставив Аню сказать такие слова, которые не одобрила бы даже бабушка Матрена Евграфовна. Охранники продолжали лезть в дверь, один за другим, как черные тараканы. Промелькнула мысль, что не могла такая армия просто патрулировать дворец. Наверняка ждали именно их.
Сапиентис? А почему бы и нет? Откуда вообще этот старый хрен вылез? Как узнал, что они в хозяйственном дворе? Не зря ведь внутренний голос советовал бежать ко всем мужским половым органам.
Она сражалась, как бешеная тигрица, хотя дурацкая юбка катастрофически мешала двигаться. Уворачивалась, била так, как учили, — чтобы противник больше уже не встал. Куда там Голливуду! Но охранников было слишком много. Краем глаза Аня увидела, что Васю скрутили сразу четверо. Отвлекшись буквально на секунду, она пропустила такой удар в лицо, что в голове словно бомба взорвалась. После атомной вспышки все погрузилось в темноту, и она рухнула на колени. В ногу впились осколки стекла, но это было уже как комариные укусы…
Кто-то рывком поднял ее, схватив за волосы. Руки оказались за спиной, связанные веревкой. От толчка в спину она чуть не упала снова.
— Пошла, сука! — рявкнул хриплый голос.
Аню вытащили в коридор, где толпилось множество народу с лампами и факелами. Она посмотрела по сторонам, надеясь увидеть Васю, но вместо этого натолкнулась взглядом на стоящего поодаль мужчину в дублете и шоссах. Его лицо скрывала густая тень, но у Ани не было сомнений, кого увидит, когда ее проведут мимо.
— Ваше Темнейшество, — поклонился один из двух охранников, тот, который шел впереди.
Облизав разбитую губу, Аня сплюнула кровь на Славин башмак…
20. Страшная месть
Слава ничего не подозревал, пока дракон не подхватил его поперек живота и не перекинул через расщелину. Судя по всему, эта парочка договорилась, когда он ушел за кусты. Черт, дернуло же ведь его за язык. Говорил себе: спокойно, не нарывайся, держи себя в руках. Они ни о чем не должны догадаться.
Но когда он видел, как эта сучка, которую еще совсем недавно заставлял… ой, лучше не вспоминать, что именно он заставлял ее делать, от одной мысли гульфик по швам трещит. И вот эта тварь прямо при нем теперь разводит шуры-муры с драконом. С драконом, твою мать! С драконом Васей, с которым он четыре года квасил паучановку, которому в деталях и подробностях рассказывал обо всех своих бабах. Который, в конце концов, исправно трахал и потом пожирал тех, которые не приглянулись Его Темнейшеству.
Теперь Слава наконец вспомнил во всех подробностях, как впервые увидел Аню. В Дзержинке он, конечно, не зубы лечил. Пришел в пляжный бар с девушкой, которая отдыхала в санатории. Как ее звали и где он ее подцепил? Да какая разница? Девушка служила в конторе, в главном управлении какого-то областного Мухосранска. Финансист или что-то в этом роде. Отдыхала в Сочи каждый год, с охранниками на проходной была на ты, у него даже паспорт не спросили, хотя Дзержинка — режимный объект.
Тогда Слава уже работал у Мехмета, поэтому встречались они с девушкой (Мария? Марина? да хрен с ней) в выходные и по вечерам. Валялись на пляже, сидели в баре, занимались сексом у нее в номере. И все бы ничего, но девушка начала как- то неприкрыто намекать, что ее заветная мечта — перевестись в Сочи. Мол, в управлении есть вакансия, но плохо с жильем. Слава сделал вид, что намек не понял, однако решил, что надо сливаться, не дожидаясь, пока у подруги закончится отпуск. Что он, собственно, и сделал. Причем со скандалом. И причиной скандала послужила именно Аня. Прекрасная, как ее называл, мать твою, дракон, Анна.
Вечером они сидели с девушкой в баре, и Слава прикидывал, как бы лучше с ней распрощаться, чтобы не нарваться на страшную месть. Девица, хоть и из глухой провинции, была все-таки со связями, и не только половыми. А как сильно может осложнить жизнь недоброе внимание органов, он уже успел узнать, более чем хорошо.
В самый разгар раздумий за спиной раздался громкий женский смех. Того самого бархатного тембра, на который мужское достоинство автоматически делает охотничью стойку, еще даже не видя владелицы.
— Крашеная, небось, — с неприкрытой завистью сказала Мария-или-Марина, у которой из-под светлых прядей предательски просвечивали темные корни.
Слава обернулся и увидел на входе компанию из трех мужчин и одной девушки — высокой, стройной, с распущенными темно-рыжими волосами. Двое парней были помоложе, один по-хозяйски обнимал девушку за талию. Третий, постарше, — такую- то мать! — был именно тем, кто допрашивал его на Театральной после эпохального романа со шпионкой Сьюзан. Слава поспешил отвернуться, пока фсбешник его не заметил.
Как назло, компания уселась так, что со своего места Слава хорошо видел рыжую и невольно косился в ее сторону. Четверка явно что-то отмечала — пили много, громко разговаривали и смеялись, шутили с официантками и вообще вели себя, как будто пришли к себе домой.
— Долго ты еще будешь на нее пялиться? — прошипела обиженная его невниманием подруга.
Слово за слово — они поссорились, и девушка ушла. А Слава перебрался за барную стойку и провел несколько часов, беседуя с барменшей Ниной и продолжая посматривать в сторону развеселой компании. Чем кончился тот вечер и как он оказался дома — вот этого Слава вспомнить уже не мог. Где-то на задворках болталось смутное, что, кажется, он трахнул в подсобке эту самую Нину, хотя она была совершенно не в его вкусе и вообще лет на десять старше.
В Дзержинке с тех пор Слава больше ни разу не бывал, но рыжую в городе еще раз встретил. В Ривьере. Он там гулял с очередной девицей, и она тоже была с кавалером. Уже с другим. Однако с тех пор прошло больше четырех лет и очень много событий. И уж никак он не ожидал увидеть ее здесь. У него была неплохая память на лица, но он никогда не был уверен: действительно ли это тот самый человек или просто похожий. Даже пока работал в Жемчужине и Лазурке и постоянно сталкивался с селебрити.
Когда во время последнего отбора в его рабочий кабинет привели рыжую красотку в алом платье, Слава сразу же подумал, что она здорово смахивает на ту, из бара. К тому же девушка вела себя совершенно не так, как это можно было ожидать от обычной девственницы Темного королевства. И все же он сомневался. До того самого момента, пока Аня не погнала на него после пикника. Когда возвращались с озера. Как только она сказала, что готовила сводку после его исчезновения, все встало на свои места.
Первым его побуждением было немедленно от нее избавиться. Потом он даже пытался обсудить это с драконом, но тогда разговор вылился совершенно в другое русло — об энергии девственности и всеобщей энергосистеме. Однако уже тогда было ясно: он влип. Не влюбился — ни в коем случае. Это была зависимость сродни наркотической, когда ненавидишь, но тянет так, что не можешь с этим ничего поделать.
Теперь он ненавидел Аню даже больше, чем дракона, которому сначала только неприкрыто завидовал, а потом к этому добавилась еще и бешеная ревность. Он готов был задушить ее собственными руками. При условии, что предварительно отымеет так, чтобы ее крики и мольбы о помощи были непритворными. Чтобы увидеть в ее глазах страх и боль — как у той девочки Ирочки. И, желательно, чтобы ее драконий хахаль при этом присутствовал. И никак не мог ему помешать.
В какой момент появилось это желание? Слава хорошо помнил те совершенно ненужные проблески нежности, которые пробивались сквозь его стремление поставить эту наглую сучку на место. Но с ними было покончено в тот момент, когда он увидел ее с драконом в ситуации, не оставляющей никаких сомнений. Ну еще бы! Разве эта потаскуха могла остаться наедине с мужчиной — и чтобы он не залез к ней в трусы?!
А дальше все пошло наперекосяк. Чтобы он ни пытался сделать: подкатиться к ней с нежностями (а ведь почти получилось же!), оскорбить ее, унизить чертова дракона — становилось только хуже. Но окончательно ему снесло крышу даже не тогда, когда Аня вырубила его на целый день. Точкой невозврата стала та омерзительная сцена, от которой едва не вывернуло наизнанку.
Нет, Слава не имел ничего против орального секса, особенно когда сам являлся его объектом. Но то, что он увидел… Все, что было связано с женской физиологией: месячные, беременность, роды — вызывало у него глубочайшее отвращение. Он считал, что церковь не зря называет месячные «нечистотой». Древние были не дураки, полагая, что женщину в это время желательно изолировать. Когда его подруги говорили: «Извини, не сегодня», он даже поцеловать их заставлял себя с большим трудом. А уж сделать что-то подобное подсмотренному согласился бы, может, только под страхом смертной казни.
Оказавшись с другой стороны расщелины, Слава попытался прибегнуть к уже испытанному средству, но на этот раз его проникновенный взгляд не сработал. Они с Аней были как два хищника, которые смотрят друг другу в глаза, и первым их отводит тот, кто слабее. Впрочем, ушел Слава недалеко. Ровно настолько, чтобы его не было видно. «Но я так просто не сдаюсь. Я ухожу — но остаюсь», — вспомнил он очень подходящее из какого-то старого мультфильма.
Чуть дальше, за кустами, поперек разлома лежало упавшее дерево — тут землетрясение сработало крайне удачно. Когда Слава посмотрел вниз, у него закружилась голова, и в глазах потемнело. Надо же, а ведь в армии с парашютом прыгал — не боялся. Он улегся на ствол и, отчаянно за него цепляясь, обдирая руки в кровь, перебрался через расщелину. А потом осторожно подобрался поближе и затаился рядом. И эта спецназовская супервумен даже ухом не дернула. Видимо, любовь не только слепа, но еще и глуха в придачу. Хотя какая там любовь… Курам на смех.
Правда, кое в чем Слава просчитался. Логично было предположить, что они сразу отправятся в столицу, а в результате получился пикник на несколько дней. Ну, ясное дело, зачем. Им весело, трындят, лапают друг друга, а ему ждать, пока эта прохудившаяся тварь не придет в норму для того, чтобы наконец всласть попрыгать верхом на драконе. Ну как же, как же, первый раз, ах, как романтично. Причем она даже готова была сделать своему прынцу минет, когда тот на ее глазах превратился в эльфа, но он почему-то отказался. Жаль, что приходилось сидеть в кустах поодаль, очень мало что можно было расслышать.
Впрочем, кое-что до него все-таки долетело. «Как ты думаешь, он все еще наблюдает за нами?» — спросил дракон. «Пусть ослепнет, извращенец поганый», — ответила Аня. Или что-то в этом роде. Похоже, все-таки они его заметили, но им было глубоко наплевать. Что касается самой порно-сцены… Было бы там с чего слепнуть, просто тьфу. Воплей и визгов на весь лес, а смотреть-то и не на что. Любой самый примитивный фильм для взрослых про визит сантехника даст сто очков вперед. Даже странно. Казалось бы, такая поблядушка должна была устроить реальный цирк с конями. Да и дракон так убедительно заливал про то, как отбракованные девственницы умирали счастливыми после ночи с ним… Кругом один пиздеж, никому верить нельзя.
А еще надо было что-то есть и пить. Слава осторожно отползал к ручью, собирая по пути ягоды, но так можно было и ноги протянуть. Впрочем, когда парочка прогулялась до деревни и награбила целую телегу еды, стало проще. Подобраться потихоньку, утащить по мелочи того, другого — они не замечали. И насторожились только тогда, когда он обнаглел и унес буханку хлеба и банку консервов. Которую, впрочем, даже открыть не смог.
Конкретных планов у Славы не было. Только туманное «я страшно отомщу». Однако он прекрасно понимал, что застать их врасплох вряд ли удастся. Даже в какой-нибудь пикантный момент. Оно, конечно, люди, занятые сексом, уязвимы не меньше собак, которые уселись гадить. Но — как ни досадно это было признавать — Аня все-таки не пальцем деланная, и просто так ему с ней было не справиться, это не спарринг. А уж с двоими и подавно. Тем более в лесу, где он всегда чувствовал себя на чужой территории. А вот в городе… Вот там уже расклад другой. Там будет видно, чей козырь старше.
Но, с другой стороны, в городе он и сам мог попасть в ловушку. Ане было достаточно спрятать волосы и надеть простое платье, чтобы ее никто не узнал. Васю в эльфийской ипостаси и вовсе никто никогда не видел. А вот его в королевстве любая собака опознает, хоть днем, хоть ночью, хоть в чем. Разве что сбрить бороду и подстричься наголо?
Когда Аня снова потащилась в деревню, а дракон остался ждать на опушке, у Славы промелькнула мысль подобраться к нему и напасть. Зачем? Да низачем. Просто такой вот подарочек потаскушке Анечке. Приходит — а тут дохлый ящер в кустах валяется. Сюрприз! Он даже начал посматривать по сторонам, не найдется ли подходящий камешек поувесистей, но остановил нож в лапах у дракона. Зеленый гад сидел и вырезал что-то из куска дерева, мурлыча себе под нос. А что, если с первого удара оглушить не удастся? Так что от заманчивой идеи пришлось отказаться. Но вот то, что он услышал потом, оказалось очень даже интересным.
Эта идиотка действительно решила пробраться во дворец и найти Суперкомпьютер. Ближайшей ночью. И вот тут надо было подумать, как сделать так, чтобы их непременно поймали. Конечно, расправиться с ними чужими руками было бы не так сладко, но зато риска меньше. Оставалось только придумать, как подставить их и не попасться самому.
Написать донос и подбросить во дворец? Не вариант. Он прекрасно знал королевскую бюрократию. Эта писулька будет не одни сутки путешествовать из одной службы в другую, прежде чем ее прочитают. И еще столько же — пока примут какое-то решение. Даже если это дело государственной важности.
А как насчет того, чтобы устроить во дворце пожар? За четыре года Слава изучил все ходы и выходы и мог не бояться, что его там поймают. Скорее, этого можно было опасаться где-то на улицах города. Подождать, когда супергерои заберутся в кабинет, где стоит компьютер, и поджечь что-нибудь рядом. Они окажутся в капкане, потому что из этой комнаты только один выход. А стража обязательно проверит, все ли в порядке, не пострадал ли компьютер от огня. И вот тогда…
Вот только как они проберутся во дворец? Впрочем, не все ли равно? Проберутся — значит, он сделает то, что задумал. А если отловят на подступах — еще лучше, вообще ничего делать не надо будет.
Пока Аня с драконом ждали полуночи в хибаре у озера, Слава отправился в город. По дороге он добрался бы за полчаса, но приходилось держаться в стороне, чтобы его не узнали. Люди в основном из Эграна уходили — в одиночку, группами, целыми семьями. Пожитки несли на себе, кому-то посчастливилось найти лошадь или корову, которые шли навьюченными или тащили телеги с поклажей. Выглядело все это довольно апокалиптично. На лохматого бродягу в одних подштанниках, который брел по полю, внимания особо не обращали. Ну, может быть, кого-то и удивляло, что он идет против шерсти в город, но не сильно. Все были заняты только собою.