В общем, пришлось идти на переговоры. Дракон согласился взять королевство под крышу, то есть под крыло, а взамен потребовал по одной девственнице в месяц в личное пользование. И чтобы без обмана. А надо тебе сказать, нравы в королевстве были… вольные, в общем, нравы. Люди как могли радовались жизни. И девственность вовсе не считалась добродетелью. Это просто было такое физическое свойство ребенка. Анатомическая деталь без каких-либо моральных аспектов. Поэтому девственниц в королевстве было еще поискать. Не отдавать же дракону детей. Да он девочек и не брал, только созревших девушек. Но вот беда, девушки, даже совсем молоденькие, прекрасно понимали, чем стала грозить девственность, и старались любым способом себя от нее избавить.
Ситуация сложилась безвыходная. Королевские лекари каждый месяц партиями проверяли девушек, чтобы найти хотя бы одну девственницу. И с каждым месяцем ублажить дракона становилось все труднее и труднее. Сначала за потерю девственности начали штрафовать. Потом отправлять в тюрьму, все больше увеличивая срок, но это не помогало. И тогда король был вынужден пойти на крайнюю меру. Выйдя на главную площадь, он обратился к своим поданным. Наше сердце скрипит от горя, сказал он, но у нас нет другого выхода. Отныне за утрату девственности вне брака девушки будут подвергаться смертной казни через отрубание головы.
Все без исключения девицы, у которых уже начались месячные, прошли медицинский осмотр. Успевшие расстаться с невинностью были публично выпороты и получили справку о недевственности, которая освобождала их от отбора. Девственниц переписали и обязали проходить ежемесячный осмотр вместе с теми, кто только-только вошел в возраст. Ну а дальше все было просто. Тех, кто осмеливался нарушить запрет, ждал палач, а среди остальных простым жребием выбирали «невесту дракона». Кстати, что именно дракон делал со своими невестами, никому не было известно. Возможно, пожирал сразу, а может, сначала использовал совсем другим образом. Факт, что больше ни одну из них никто не видел.
Сначала девицы массово пытались бежать из королевства. Но как только был издан указ о том, что семья сбежавшей подлежит утилизации, побеги практически прекратились. Кроме того родителей обязали воспитывать дочерей согласно доктрине, которая провозглашала девственность величайшей ценностью и эксклюзивной собственностью королевства. Девочкам с пеленок внушали: они должны беречь себя для государя, который уполномочен передать их невинность — вместе с жизнью! — дракону ради всеобщего блага.
— Так вот откуда все это пошло, — с ужасом сказала Аня.
— Не торопись, — Сапиентис шумно отхлебнул из своей чашки. — Это была, так сказать, преамбула, амбула будет дальше.
Время шло, дракон исправно получал девственниц. Страну, издревле носившую гордое имя Дуриания, стали называть не иначе как Темное королевство. Сначала за рубежом, а потом и сами жители. Король старел, дряхлел и не мог не думать о том, кому оставит свой трон. Быть может, его мучила совесть, или он страшился посмертных мук, как бы там ни было, он издал секретный указ, который передавался шепотом из уст в уста.
Победивший дракона должен был стать новым повелителем Темного королевства. Однако никто из жителей страны не осмелился сразиться с чудовищем — даже на таких условиях. И тогда король отправил тайных гонцов в сопредельные государства.
В один прекрасный день в королевский дворец пришел человек — пеший, без оружия, не первой молодости, не красавец и не могучий воин. В общем, самый обыкновенный. Я намерен победить дракона, сказал он. Но где гарантии, что вы выполните свои обязательства, ваше Темнейшее величество?
После долгих обсуждений и препирательств пришелец получил скрепленный королевской печатью указ, в котором говорилось: победитель дракона получает неограниченную власть в Темном королевстве и волен творить все, что сочтет необходимым, ради государственного блага.
Спустя сутки он вернулся, ведя на веревке плененного дракона. Приближенные короля пытались протестовать, поскольку дракон остался жив. Однако новый правитель ткнул им в нос указ, где ни слова не говорилось о том, что дракон непременно должен быть убит — только побежден. Старому королю пришлось отправиться на покой, а новый Темнейший занял его место.
— Кстати, все хотела спросить, — Аня воспользовалась очередной сонной паузой Сапиентиса. — Куда девается старый Властелин, когда уже не может выполнять свои обязанности?
— Этого, Анна, никто не знает, — с трудом покачал головой старик. — Одни считают, что их поедает дракон перед боем с новым претендентом, другие — что они отправляются в какое-то тайное убежище.
— То есть этого не знаете даже вы?
— Даже я. Верховный Сапиентис знает больше прочих, но далеко не все.
— А кто тогда знает все? — не отступала Аня, которая могла быть настырной, как вцепившийся в жертву бульдог.
— Суперкомпьютер. Ты будешь слушать дальше, или я посплю минуток двести?
— Буду, — нехотя сдалась Аня.
— Когда новый король взошел на трон, все в государстве были уверены: дракон больше не будет получать девственниц. Родителям не надо будет бояться за своих дочерей, девушки смогут сами распоряжаться собой и своей невинностью. Но…
— Неужели король по-прежнему отдавал их дракону?
— Нет. Не совсем так. Темнейший, которого стали звать Черным Властелином, поскольку настоящего его имени никто не знал, сам требовал по одной девственнице в месяц. Он насиловал их и только потом отдавал на съедение дракону. Сначала люди были страшно недовольны, начались волнения, бунты, но… как-то само собой все прекратилось. Все сначала смирились, а потом начали считать это нормальным и правильным. Властелин стал требовать по две, три девственницы, в конце концов дошло до десяти. Со временем одну из десяти он начал оставлять в живых, в своем гареме. Каждая девственница королевства могла надеяться: если она будет лучшей, если понравится Темнейшему, он выберет ее и подарит жизнь.
Темнейший самолично составил регламент, который определял каждый шаг каждого обитателя королевства. Регламент заменил собою государственные законы. Все, что происходило в стране, строго подчинялось регламенту. Малейшее отступление каралось длительным тюремным заключением или даже смертной казнью. Тем не менее, каждому полагалось знать только те разделы, которые касались его лично.
— То есть, я правильно поняла, полностью регламент не знает никто? — напряглась Аня, поскольку это был именно тот вопрос, который занимал ее буквально с первых дней в этом чокнутом мире.
— Совершенно верно, — кивнул Сапиентис. — Полная версия регламента хранится в Суперкомпьютере, но доступа к ней нет ни у кого. Даже у меня. Верховный Сапиентис — тот, кто обладает наибольшей полнотой знания, но и у этого знания есть границы.
— Знакомая фигня, — хмыкнула Аня. — У себя дома я тоже имела допуск к государственной тайне. Высокую степень допуска. Но далеко не высшую. И все-таки. Кто-то ведь этот Суперкомпьютер создал. Кто-то вводил в него данные. И что стало с тем первым Властелином?
— Первый Властелин и создал Суперкомпьютер. И сам вводил в него данные. Полный доступ имел только он сам. Он же первый и сказал, что устал и уходит. На этот счет тоже имелся раздел регламента. С тех пор так и повелось: кандидат на должность должен победить в честном поединке дракона. После этого из драконьего королевства по долговременному договору поставляется новый — для поедания отбракованных девственниц.
— То есть каждый новый Властелин должен делать то же самое, что и первый: насиловать девственниц и отдавать их на съедение дракону?
— Именно.
— Ладно, пойдем дальше, — Аня пожалела, что под рукой нет карандаша и бумаги: ей всегда легче думалось, когда она чертила схемы своих рассуждений. — Надо думать, первый Властелин создал и глобальную энергосистему, о которой известно… кому известно?
— Тайному совету из десяти человек во главе с Верховным Сапиентисом.
— Выходит, на самом деле правителем страны являетесь вы? — Аня в упор посмотрела на древнего деда, похожего на заросший лишайником пень. Неужели это дряхлое чучело и есть настоящий Властелин?!
— Не совсем, — усмехнулся Сапиентис. — На самом деле все гораздо сложнее. Тайный совет — всего лишь хранители знаний, причем у каждого члена своя степень допуска. По регламенту, именно мы принимаем заявки от кандидатов на формальный высший пост. Должен тебе признаться, во время последнего заседания я совершил непростительную ошибку. Наверно, задремал, и меня застали врасплох… В общем, я рассказал об энергосистеме тому кандидату, который и стал в итоге Темнейшим. Хотя ему и не положено об этом знать.
— Так вот в чем дело! — Аня вспомнила то, о чем накануне ей сказал Слава. — Он вчера намекнул, что все бедствия — это моих рук дело. Ну, то есть не рук…
— По правде, я думал, что дракон его сожрет. Или что до него не дойдет очередь, и тогда его можно будет отправить в тюрьму за отсутствие ай ди.
— Вы хотите сказать, что жить в королевстве без ай ди нельзя, а быть Властелином можно? — возмутилась Аня.
— Так и есть. Такое положение закрепил в регламенте самый первый Властелин, который сам был иностранцем. Более того, у иностранцев даже льгота по подаче заявки имеется. Без очереди. А вот жить без ай ди — точно нельзя. Не положено.
— Дурдом… — пробормотала Аня. — Короче, в общих чертах ситуация мне ясна, но осталась пара мутных моментов. Вы сказали, что за мной придут из органов госбезопасности…
— Да. Один из членов Тайного совета — глава госбезопасности. Поэтому я и сказал, что твой допрос — это вопрос времени.
— Понятно. И то, почему вы все-таки решили мне помочь, тоже. Вы сказали, что сначала люди были возмущены действиями нового правителя, а потом вдруг решили, что так и должно быть. Это ведь тоже воздействие энергосистемы? Сейчас она ослабла, и у некоторых людей проснулись нормальные человеческие чувства, так?
— Странно сознавать, дорогая Анна, что совесть нации может зависеть от одной бывшей в употреблении женской письки, правда? — Сапиентис засмеялся, издавая звуки, похожие то ли на кашель, то ли на кудахтанье курицы, снесшей яйцо.
Аня почувствовала, как внутри бьет полосатым хвостом и рвется на волю свирепый тигр, но усилием воли заставила его угомониться.
— У меня было чувство, что кто-то наблюдает за мной и заставляет делать и говорить то, чего я никогда не сделала бы сама, — сказала она, глядя Сапиентису прямо в глаза. — Кто это?
Старик перестал смеяться и явно занервничал. Сначала он пытался не отводить взгляд, но все-таки не выдержал и опустил глаза.
— Не знаю, — наконец признался Сапиентис. — Я бы мог предположить, что это он… тот самый первый Властелин. Что он где-то прячется и наблюдает за нами. И управляет нами при помощи энергосистемы. Но… тогда ему должно быть не меньше тысячи лет.
8. Побег из дворца
Время тянулось и тянулось. Верховный Сапиентис устал и окончательно впал в анабиоз. Изредка он приоткрывал один глаз, всхрапывал и снова погружался в сон, больше напоминающий трупное окоченение. От долгого сидения на неудобном жестком стуле у Ани начало ломить поясницу, а другой мебели в комнате не было — разве что на столе улечься, но это вызывало совсем уж ненужные ассоциации. Она пробовала ходить взад-вперед по коридору, но каблуки скользили по булыжникам, а босиком было все-таки слишком холодно.
От нечего делать Аня отправилась исследовать кухню и кладовую, но ничего особо полезного не обнаружила. Если не считать большого кухонного ножа, но его польза была довольно сомнительной. Против ножа с голыми руками — это она умела. Ее коронкой был прием, в результате которого напавший с величайшим удивлением обнаруживал нож торчащим из своего собственного левого подреберья. А вот сама по себе поножовщина — нет, никак не давалась. Парадокс: нож в руке противника пугал ее меньше, чем в своей. А бояться собственного оружия — последнее дело. Это уже и не оружие, по большому счету. Тогда уж лучше каблуки туфель. Туфли Аню точно не пугали.
В большом буфете, кроме чая из неведомой травы и сухарей, ничего не было. В морозильной камере Аня нашла кубики льда и каменного состояния пирог, круглый и плоский. На полинявшей упаковке удалось прочитать, что в начинке присутствует сублимированное мясо «голо… веп… ы». Какая-то мысль промелькнула так быстро, что поймать ее не удалось. Мысль — или воспоминание? Что-то такое знакомое, но давно забытое.
Постучав пирогом об стену, Аня бросила его обратно в морозилку и принялась грызть не менее каменные сухари. В дальнем углу кладовой обнаружилось несколько траченных молью конских попон, из которых удалось устроить на полу подобие гнезда.
— Думай, голова, панамку куплю, — сказала Аня вслух и поежилась от звука собственного голоса.
То, что надо делать ноги, сомнений не вызывало. В Темном королевстве за отсутствие ай ди сажали в тюрьму на десять лет, за мелкую магазинную кражу вешали, а за несанкционированную утрату девственности по-прежнему отрубали голову. И если учесть, что их с Властелином псевдонасильственный секс на столе стал для государства воистину роковым, тут даже головой не отделаешься. Семь лет расстрела через повешенье. Возможно, из ракетной установки.
Вопрос был в другом: послушаться Сапиентиса и угнать электрокар — или уходить пешком, огородами?
Когда они со Славой ездили на озеро, Аня внимательно проследила, как он управляет каром. В общем-то, никак. Кнопка запуска системы, кнопка «старт», кнопка «стоп». Настройка навигатора. Все. Плюс комфорт-кнопки: кондиционер, положение кресел, музыка и прочая дребедень, все вполне интуитивно. Паразитский жук даже парковался самостоятельно, с чем у Ани как раз были проблемы. Машину она водила очень даже неплохо, а вот парковалась, по словам приснопамятного майора Максимова, как мартышка.
Короче говоря, с электрокаром Аня справилась бы без проблем. Но вот не слукавил ли всеведущий дед, говоря, что ждать ее в гараже никто не будет? Стоит ли рисковать? Хоть монетку бросай. Впрочем, монетки все равно не было. Если только замороженный пирог использовать?
Аня вылезла из попонного гнезда и снова достала пирог из морозильника. Загадала: если артефакт упадет этикеткой с «сублимированным мясом» вверх — будет пробираться в гараж. Вниз — пойдет пешком.
Упав на каменный пол, пирог подпрыгнул и пребольно ударил ее по лодыжке. Аня взвыла и пнула пирог, тот отлетел, впечатался в стену и раскололся на несколько частей. Упаковка при этом разорвалась, одна часть этикетки оказалась повернутой вниз, другая вверх. Само «сублимированное мясо» вывалилось из пирога неаппетитным серым комком.
Правнук Сапиентиса — такой же государственный преступник, как и она сама. Что из этого следует? Мог ли дедушка договориться с безопасниками об обмене: они дают Родольфу возможность бежать, он задерживает Аню в убежище? Но к чему такие сложности? Она ведь ни о чем не подозревала, подходи прямо в саду или в покоях и бери под белы рученьки.
Нет, тут другое. Родольф ведь так и сказал: пока она здесь, ее никто не будет допрашивать, а значит, она никому не сможет о нем рассказать. И чем дольше ее не будут допрашивать, тем больше у него шансов благополучно смыться. Так что в интересах Сапиентиса, чтобы и Аня тоже благополучно сбежала.
Прикидывая и так, и эдак, она все-таки решила рискнуть. И не в последнюю очередь потому, что идти пешком до границы было довольно проблематично. Хоть босиком, хоть на каблуках. Даже те ужасные башмаки, в которых она ездила на пикник, сгодились бы, но на следующее утро они пропали. Видимо, сучка Сфорта от них оперативно избавилась. Имелся, конечно, еще один вариант: добыть другую обувь, но в нем риска было побольше, чем в попытке украсть кар.
Все это было, конечно, очень увлекательно, но гораздо интереснее было все же другое.
Кто должен дать команду «фас»? Кто главный кукловод и программист этого осиного гнезда? Не принимать же всерьез слова Сапиентиса о том, что королевством тайно управляет тысячелетний первый Властелин. Или… все же стоит об этом подумать?
Подумать-то можно. А что толку?