— Вы — философ? — Она оказалась в плену между мужчиной и окном. — Или поэт?
Он покачал головой и улыбнулся.
— Все гораздо прозаичнее.
— Да?
Кажется, она охрипла. Холодное шампанское?
Загадочный мужчина. Притягательная аура. Сердце колотилось, как сумасшедшее, и Ника передвинула руку выше. Случайно коснулась костяшками пальцев пуговицы на рубашке. Та расстегнулась. Ника, словно завороженная, смотрела сначала на пуговицу, потом — на приоткрывшуюся кожу, а потом — на крепкие пальцы, обхватившие ее ладонь.
— Вам хочется разговаривать?
Нет, разговаривать не хотелось. Но признаться в этом! Ощущения обострились, то ли от уединения, то ли от темноты, делавшей все происходившее нереальным. Не важно, почему. Кончики пальцев покалывало, а внутри что-то трепетало, отвлекая от разумных доводов.
— Думаю, да.
— Не думайте. Просто чувствуйте. Слышите?
Ника прислушалась. Кажется, ничего не изменилось. Разве что музыка. Но она могла и ошибаться. Низкий голос завораживал, а запах большого тела дурманил.
Что с ней? Она наедине с незнакомым мужчиной, настолько близко, что может коснуться его. Где угодно.
Ника попробовала сопротивляться наваждению, мысленно отдалиться, напоминая себе, что завтра ей на работу, даже сжала руку в кулак. Ни на что другое не осталось ни сил, ни желания.
— Что я должна услышать?
— Биение моего сердца.
— Что?
Ника невольно прижала руку к его груди.
— Оно бьется в унисон с твоим. Прислушайся.
Девушка хотела убрать ладонь, но Ким накрыл ее руку своей.
Ладно. Ничего страшного. Что это она, в самом деле, ведет себя, как испуганная школьница. Это не первый и не последний мужчина в ее жизни. Но, с другой стороны, она — не легкомысленная женщина, и не может разговаривать на подобные темы неизвестно с кем.
— Разве мы перешли на «ты»?
— Тебе нужен повод?
— Мы не знакомы. Нельзя же с бухты-барахты…
Горячие губы остановили поток аргументов, который и так почти иссяк. Сильные руки обвили ее талию, лишая шанса сбежать. Бог свидетель, она не хотела убегать. Мало того — ответила на поцелуй.
Разведка боем, вопрос, ожидание и, безусловно, желание — все это и много чего еще присутствовало в неожиданном, чарующем соприкосновении. Ей понравилось. Ему — тоже. Ника поняла это по его глазам, когда Ким отстранился. Несколько мгновений он изучал ее, словно что-то решая для себя, а затем снова улыбнулся. Он обладал потрясающей улыбкой.
Нике вновь захотелось его поцеловать. Но не проявлять же инициативу! Это не в ее правилах. Однако рука по-прежнему покоилась на мужской груди. Ким больше не удерживал ее, а Ника не торопилась убирать ладонь. Тем более что в этот миг мужские руки уже нежно поглаживали ее спину, оберегая от холода стекла.
— Вот и познакомились.
— Это дает какие-то преимущества? Зачем ты это сделал?
Ким приподнял брови.
— Привыкла мыслить рационально?
— Что в этом плохого? — взвилась Ника, но потом решила, что он прав. Она по любому поводу строит планы. Разве на правду обижаются?
— Ничего. Я сам так поступаю. Почти всегда.
Она еще раз всмотрелась в умные глаза и решила, что он не лжет.
— Что же случилось сегодня?
Ким поднял руки чуть выше, и ее груди вжались в мощный торс. Она чувствовала, как часто поднимается и опускается грудная клетка Кима, как колотится его сердце, как горячо его дыхание. Наверное, с ней происходило то же самое, поскольку мужские глаза полыхнули ярким пламенем, а лицо приблизилось к ее пылающему лицу.
— Со мной случилась ты.
Губы снова слились в своеобразном жарком объятии, и Ника так и не поняла, кто кого поцеловал первым. Жажда обладания оказалась сильнее рассудка.
Они целовались, как сумасшедшие, словно больше никогда в жизни им не представится такая возможность, будто не осталось ничего, более важного, чем этот танец губ, больше напоминающий обладание.
Ким переместил одну из ладоней на ее затылок, чтобы было удобнее, а она обхватила его за шею, удерживая рядом, смакуя каждый миг, запоминая его, не разрешая себе надеяться на еще одно повторение. Это стало бы безумием. Оно уже им было.
Жадные губы переместились на ее шею, и Ника склонила голову на бок; слегка прикусили кожу на ключице, и она вздохнула в ответ, поощряя; коснулись ямочки у основания шеи, и она откинула голову назад, опираясь о стекло.
Глава 8
Мужские руки путешествовали совсем в другом месте. Спустя какое-то время Ника почувствовала, как горячие губы обхватили вершинку груди. Это Ким сдвинул вниз корсаж ее вечернего платья.
Девушка дернулась от неожиданности — или от желания, еще более сильного и опасного. Следовало открыть глаза, оттолкнуть соблазнителя, но тепло его губ так ласково обволакивало нежную кожу, что Ника сумела лишь произнести:
— Нельзя.
— Необходимо.
Именно так она и чувствовала. Казалось, что без происходящего невозможно обойтись. Совершенно естественное состояние, немного эйфоричное, но очень, очень приятное.
После неимоверно сладких поцелуев ей следовало догадаться, что все остальное окажется настолько же совершенным. Еще никто так бережно и одновременно страстно не ласкал ее тело. Оно ныло и звенело от радостного предвкушения, а опытные руки неторопливо, почти лениво продолжали готовить его к чему-то, еще более удивительному.
Ника услышала стоны, громкие, надрывные, но не сразу поняла, что издает их не она — и не Ким. В соседней комнате кто-то занимался тем же, чем и они. Или уже дошел до критической точки. Осознание этого и вернуло девушку к реальности. Она затрепыхалась в сильных руках, пытаясь вырваться.
— Нет, так нельзя! Я не могу просто взять, и сделать… это.
Ким прижал ее к себе. Обнял крепко, удерживая рядом. Подождал, пока девушка перестала вырываться и затихла. Поправил платье. Прижался щекой ко лбу.
Несколько минут прошли в тишине, нарушаемой всхлипами и вскриками, раздававшимися из соседнего номера. Лишь когда все затихло, и стукнула дверь, Ким позволил себе нежно пригладить растрепавшиеся волосы, а затем тихо заговорил:
— Наверное, ты права, и мы слишком торопимся. Я виноват. Набросился на тебя.
Ника немного успокоилась, и одновременно испытала легкое разочарование. Может, и не легкое, но… Она сама не знала, чего сейчас хочет больше — вернуться на некоторое время назад, когда они произнесли первые слова, или продолжить начатое.
Вздохнув, девушка решила, что поступила разумно, остановив происходящее безумие.
— Я тоже виновата.
Ким приподнял ее голову, чтобы видеть глаза, провел большим пальцем по губам, тотчас вызвав отклик в непослушном теле, и добавил — очень серьезно:
— Ты должна знать, что я не жалею ни об одной секунде нашего… общения. — Почему она так обрадовалась? Глупое женское тщеславие. Или это что-то другое? — Мы продолжим в следующий раз.
Не поверив своим ушам, Ника переспросила:
— Что?
— Нам нужно встретиться. В другой обстановке.
Почему она подумала, что для него это всего лишь приключение, новогодняя блажь? И для нее, конечно, тоже. Хотя утверждать Ника не решилась бы. Но она — всего лишь слабая женщина, а он… Господи, кто же он? Незнакомец, которому она позволила слишком многое!
— Нужно?
— Да, мне и тебе. Нам.
Он слишком самонадеян. Ей не нравились такие мужчины. До сегодняшнего вечера. То есть, ночи. Интересно, который час? Она планировала вернуться в зал до полуночи. Что, если ее уже ищут? А если найдут?!
Ника попыталась отодвинуться, но Ким продолжал удерживать ее.
— Я ничего о тебе не знаю. Увидела здесь, в этой комнате, впервые.
— Вот и познакомимся поближе. Поговорим. Кстати, я наблюдал за тобой внизу. Ты скучала или грустила. Но даже это делала невероятно привлекательно.
— Кто-то грозился говорить только правду.
— Ни капли лжи. Обещаю никогда тебе не врать.
Девушка улыбнулась, собираясь обратить все в шутку.
— Очень похоже на далеко идущие планы.
Ее слегка пугал этот разговор. Все развивалось слишком быстро. Но Ким выглядел серьезным, и говорил так же.
— Так и есть.
Она смутилась и посмотрела в сторону, пытаясь сосредоточиться.
— Не знаю. Все это как-то…
— Неожиданно? — Она кивнула. — Пожалуй. Но для такого не существует правил. У каждой пары они свои собственные.
Только что он назвал их парой. Она не ослышалась?
— Ты действительно хочешь увидеть меня еще раз?
Ким кивнул с решимостью в горящих глазах.
— И не один.
— Я ничего не понимаю. Разве так бывает?
— Мы просто сделаем это: встретимся, поговорим — то, с чего мне стоило начать, чтобы не пугать тебя.
Ее непокорный характер тут же напомнил о себе.
— Я не испугалась.
Ким улыбнулся, и Нике перехотелось артачиться.
— Это хорошо. Просто замечательно. Значит, мы увидимся четвертого, в шесть вечера, в ресторане «Флояра». — Ее вдруг заинтересовало, почему не завтра, но Ника устояла перед соблазном и не спросила. Ким сам ответил на немой вопрос. — За эти дни мне нужно кое-что решить, и тогда я буду в полном твоем распоряжении.
— Ого!
— Я не шучу.
И она ему поверила. Просто кивнула.
— Мне нужно спуститься в зал. Мои сослуживцы, наверное, гадают, куда я подевалась.
— Пойдем вдвоем?
Подумав, Ника отказалась от соблазнительного предложения. Возможно, он уже все решил, но она пока сомневалась. Даже, несмотря на то, что согласилась явиться в ресторан.
— Нет.
Ким сразу понял, о чем она думает. Он кивнул и легко коснулся ее губ поцелуем.
— Можно пригласить тебя на танец?
Неужели этот мужчина опасается, что она откажет ему в такой малости? Неожиданно это обстоятельство ей понравилось.
— С удовольствием потанцую с тобой.
Погладив тыльной стороной ладони пылающую щеку девушки, Ким отпустил ее.
— Тогда — до встречи!
Глава 9
— Домка, ну ты даешь!
Тая Куклина присела рядом с бокалом шампанского в руках. Забросила ногу на ногу и пьяно икнула.
Украдкой бросив взгляд в сторону соседнего столика, где сидел Ким, откинувшись на спинку стула, слушал коллегу и не спускал с нее взгляда, Доминика поправила коллегу:
— Предпочитаю, чтобы меня звали Доминикой.
— Брось. К чему формальности за праздничным столом? Мы же подруги.
Ника собиралась сообщить, что дружбой их отношения назвать трудно, однако она не настаивает на обращении по фамилии, но потом передумала — учитывая состояние, в котором находилась Куклина. Пусть зовет, как хочет, лишь бы отстала поскорее. Заведующую отделением новостей культуры, которое сотрудники редакции давно обозвали «Светским гадюшником», девушка едва выносила. Та всегда совала нос, куда не следовало. В общем, работала по призванию.
— Согласна, все ведут себя довольно непосредственно.
— В этом вся соль. Кстати, ты тоже не теряешься. Не ожидала.
— Ты о чем?
Ника пыталась вспомнить, что могло вызвать интерес у Куклиной, но, кроме приключения в гостиничном номере, ничего в голову не приходило. Собственно, она только об этом и думала.
— Не о чем, а о ком. О Киме. — Доминику бросило в жар. Неужели… — Подцепила самого классного мужика в зале.
Девушку слегка замутило. Эта Куклина всегда все знает. Ника надеялась, что таки не все. Заставила себя небрежно вымолвить:
— Не понимаю.
— Ха! Танцевала с мужчиной и не заценила, какой он красавчик? Ни за что не поверю.
От сердца отлегло. Танцы — мелочи по сравнению с тем, чем они занимались наверху. Тем более что всему свету она старательно демонстрировала свое безразличие к несомненному обаянию Кима. Это оказалось трудно. От пристальных взглядов кружилась голова, а мужские ладони посылали по всему телу недвусмысленные сигналы. Однако Ника с вежливой улыбкой поблагодарила партнера после завершения изысканной пытки и удовольствия в одном флаконе, а затем устроилась за своим столиком — одновременно и рядом с остальными, и слегка в стороне. Пока к ней не подсела Тая.
По старой привычке Ника планировала избежать сплетен. Однако ее возмущало вмешательство коллеги. Личное дело каждого — с кем танцевать и кого целовать.
— Тут нечего обсуждать.
— Ты что? Это же сенсация!
Ника закатила глаза.
— Танец? Не смеши меня.
— Я, может, и пьяная, но не слепая. Он на тебя запал.
— Ага, любовь с первого взгляда. Куклина, ты — не на работе. Можешь расслабиться и не видеть в каждом слове и движении событие сезона. Мы танцевали, не более того.
— Не хочешь обсуждать его? Ладно. Давай поговорим о тебе.
Почему именно тогда, когда нужно, ее никто не приглашает танцевать? Нике не хотелось разговаривать с Таей ни о себе, ни о ком-либо другом. Но если это неизбежно, тогда она предпочитает второе.
— Давай как-нибудь в другой раз. Хорошо?
— Ладно. Согласна. У меня есть не менее интересная тема. Мы можем поболтать о его жене.
Доминика решила, что что-то пропустила в их нелепом разговоре. Возможно, Куклина выпила больше, чем кажется на первый взгляд.
— Чьей жене?
— Кима, кого же еще.
Внутри словно что-то оборвалось и покатилось по наклонной. В каком направлении, и где остановится это что-то, Ника пока не знала.
Значит, Ким ей солгал. А обещал всегда говорить правду.
Пытаясь восстановить события, Ника поняла, что о его семейном положении не было произнесено ни слова. Значит, он женат, а она нужна ему… Для чего?
— Он женат?
— Твой вопрос многое объясняет, — слегка разочарованно протянула Тая. — Зря я обрадовалась, что наша скромница решилась на адюльтер.
Как же так? Женатые мужчины так себя не ведут! Хотя, откуда ей знать, что те вытворяют наедине не со своими женами. Ника ни разу в жизни не попадала в подобную переделку.
Господи, она целовалась и обнималась с женатым мужчиной! Весьма интимно. И если бы не парочка в соседней комнате, позволила бы ему еще больше. Хуже всего было то, что ее и сейчас тянуло к Киму. Возможно, это какая-то болезнь? Так думать легче, спокойнее. Хотя, какое тут спокойствие?!
— Меня подобные глупости не интересуют.
Ника не стала дожидаться официанта и сама налила себе шампанского. В это время все начали считать до двенадцати. Тая, что есть мочи, орала ей в ухо числа. Силой воли Доминика дождалась до двенадцати, осушила бокал, схватила сумочку и убежала — подальше от шумного веселья, выкрикивающей «Куда же ты! Сейчас подадут сладкое!» Куклиной, Кима, которого в этот момент целовала в щеку какая-то пожилая дама, и даже от себя самой.
Только, разве от себя убежишь?
Впервые в жизни ей понравился мужчина — до такой степени, что она забывала в его присутствии обо всем. И она ему нравилась. Ника чувствовала это каждой каждым рецептором собственного тела. Почему он женился до того, как они встретились? Почему не дождался ее?
Может, это и к лучшему? Чем ярче чувства, тем больнее расставание — тем сильнее разочарование.