«Момент самый лучший, — ясно прочувствовал Алексей, собрался и уверенно сформулировал мысль-приказ: — Зафиксировать последовательности».
Пришел в себя и облегченно выдохнул, смахивая со лба пот. Перспективы, которые он увидел во всплывающем перед глазами сообщении, сразу же придали сил и уверенности. Алексей с любовью потрепал горностая за ухо, за что был с такой же ответной любовью покусан.
«Похоже, мы на правильном пути», — пронеслось в сознании.
Зафиксированы последовательности. Дайте имя новой опции Восприятия.
#*#(Error04|хомо54) Характеристика Восприятия не имеет опций.
— Не ссать галактика, у нас она есть. — И молодой экспериментатор зафиксировал имя новой, как выразилась система, ошибочной опции Восприятия, назвав ее «Навигатор Опасностей».
— Вот так вот, Всполох, два штифта, коммуникатор рулит, — сказал землянин, скалясь в полумрак. — Похоже, Белый, мы с тобой уверенно плывем против течения и нам обоим это нравится, правда же? — На что горностай залился стрекотом, заставившим Алексея расхохотаться. Он понял эту трель примерно так: бойтесь большие космические мыши, мы идем.
А между тем уже заметно потемнело.
— А пойдем-ка дальше, мой белый пушистый дружок, похоже, нам нужно уже сейчас искать место для ночлега и хорошо бы раздобыть одежду.
Ал осторожно прошел дальше, замерев в центе эскалаторного зала. Здесь еще было достаточно света, и так же, к сожалению, безмолвно, как и под перроном. На всякий случай спустился на пару десятков ступеней по эскалатору, прислушался: ни шороха, ни стука. Везде гробовая тишина, да и без света, будь там кто, вряд ли обошлись бы. Посидел немного, охваченный огорчением, бессмысленно пялясь в темноту уходящего вниз туннеля, хотя он уже и ранее понимал, что людей здесь нет. Ведь первым делом любой разумный, попав сюда, закрыл бы входные двери.
Вставать на ночевку здесь Алексей не стал. Очень неуютно находиться рядом с этой черной дырой в безмолвную глубину. Быстро вернулся в кассовый зал и расположился в небольшом помещении размена денег. Первое, что порадовало — это большой длинный топчан, а под ним сразу три сокровища: две пятилитровые бутыли с питьевой водой и большой многофункциональный фонарь. Быстро закрыл кассовое окошко, чтоб не дай Бог отсвечивало. Включил фонарь, улыбаясь, выбрал самый экономичный режим и поспешно скинул с себя одежду. С блаженством напился и напоил друга, затем, смочив полотенце, тщательно омылся. Дальше взялся за неприятное: потихоньку по сантиметру разбинтовал ногу и ужаснулся, пахло от раны тоже не очень. Вылил без остатка весь флакон перекиси водорода и решил пока не бинтовать. В голове только и крутилось: «Надо срочно что-то делать».
— Так, а что там у нас с ништяками от стычки с гонителями? — и тут же перед глазами появилась небольшая красная иконка, на которой все же можно было прочитать: «премиальные действия».
Алексей от удовольствия хмыкнул, задействовав эту кнопку и, несмотря на рану, едва сдержался, чтобы не пошуметь. Все его надежды по поводу химеры сбывались на все сто процентов.
Внимание, игрок Феникс!
Победа над противником выше рейтингом в десять раз.
Премиальные:
Уровень + 3
Креды + 30
И таких вот записей аж три! В итоге плюс одно возрождение, девять уровней, сто тридцать пять очков характеристик и еще каких-то девяносто кредов.
«Похоже, деньги», — предположил Алексей. Интересно, сколько это: много или мало? Пожалуй, узнать можно будет, только когда коммуникатор сможет подсоединиться к всеобщему аукциону.
Почти не задумываясь, перешел в химеру и вложился в три характеристики, не став изменять своему предварительному плану, хотя очень хотелось вложиться в очень полезный коммуникатор плюс-плюс. Уровень и измененные статы несказанно радовали и вселяли надежду.
(Химера) Уровень — 64
Интеллект — 104
Восприятие — 80
Мана — 200
— Эх! Надежда, не подведи. — Алексей лег голышом на видавший виды топчан, оббитый искусственной кожей, рядом под рукой положил ружье, медленно выдохнул и задействовал коммуникатор. Расположившись удобно, Алексей расслабился и постарался отогнать все мысли, тревоги и ощущения. А когда, наконец, это удалось, и он перестал чувствовать свое тело, изыскатель постарался рассмотреть себя с высоты двух метров. Получилось. То, что удалось увидеть, потрясало сразу и окончательно. Но он не дал забушевавшим ликующим эмоциям сорвать попытку.
«Я лед, я холодный безразличный лед», — твердило, как заведенное, сознание.
Первое, что бросалось в глаза — это цвет магии, густым медом переливающийся в пределах ауры. О как это было красиво и грандиозно. Второе и еще более поразительное — это четкие прозрачно искрящиеся контуры его тела и органов. Многое было непонятно. Да что там многое — все!
«Да тут целая вселенная! Как можно разобраться в этом мире тонких материй и энергий?»
В особенности завораживало мозг то, что, казалось, здесь на удалении размещались сонмы и сонмы работающих пиротехников.
«Ищи, смотри, зачем ты здесь», — пронеслась в сознании отрезвляющая мысль.
Стоило лишь подумать о дисгармонии и нарушениях, как он сразу, словно на быстро сменяющихся слайдах, много чего увидел. Но основное, на чем остановилось это мельтешение, была рана.
«Ага, вот оно. То, что нужно».
Сама рана казалась черным разрывом, через который распространялась темнота. Попытался захватить солнечную субстанцию из ауры и перенести на рану, интуитивно понимая, что это правильно. Удивительно было со стороны смотреть на себя, лежащего и пытающего выхватить что-то из пустоты рядом с собой.
Поначалу никак не получалось это сделать. Это светящаяся, текучая, безумно красивая и вполне осязаемая материя почему-то бралась и тут же выскальзывала, даже крупинки не задерживалось. Пробовал правой рукой, пробовал левой, затем обоими, результат тот же. При этом создавалось какое-то странное ранее неведомое ощущение паралича. Алу казалось, что во время этого процесса он чувствует всего три пальца: на левой руке указательный и мизинец, а на правой руке безымянный.
«А попробуем-ка направленно использовать только эти пальцы», — вдруг пришла сумасбродная идея. И, надо сказать, очень вовремя пришла, силы, да и мана подходили к нулевым показателям. Оказалось, манипуляции с силой в ауре чрезвычайно утомительны, при этом он хорошо видел, как его уже потряхивает на лежанке.
Первая же попытка с идеей задействовать всего три пальца на двух руках стала успешной. Ему все же удалось как-то выхватить небольшой искрящийся кусочек и перенести на область раны. Уже понимая, что к нему на устрашающей скорости приближаются обморок и его родной брат по фамилии упадок, Алексей пошел по проверенному пути, собрался из последних сил и четко отдал указание: «Зафиксировать последовательности»
Ожидаемый ответ системы не заставил себя ждать.
Зафиксированы последовательности. Дайте имя новой опции Восприятия.
#*#(Error05|хомо54) Характеристика Восприятия не имеет опций.
Феникс немного продышался и, едва ворочая языком, прошептал:
— Имя Диагностика, — после чего провалился в сон.
«Вот дебил, забыл выключить фонарь», — обругал себя Алексей, приподымаясь с лежанки. Хотелось верить, что спал он недолго.
— Так, что тут у нас?
Вид раны теперь не вызывал оторопи. Синюшность пропала, боли он и вовсе не чувствовал. Встал, осторожно прошелся туда-сюда.
— Магия, — развел руками Алексей. — Каково, а?
Рана почти не мешала, но он понимал, что это только при осторожной ходьбе. При беге все будет, пока что, очень и очень плохо.
«И все же, как ни крути, надо шить, похоже, без этого не обойтись, — сделал выводы Алексей, поежившись. — А что тут у нас с одеждой?»
В высоком металлическом шкафчике чего только не было. Более-менее подошел черный замызганный комбез едва ли не на три размера больше, зато в нем было очень удобно и, главное, пах он прогорклым машинным маслом, напрочь отбивая опостылевшие инопланетные запахи.
Выключив фонарь, Алексей со всеми предосторожностями убрал с кассового окошка светоизоляцию.
«Часа четыре, — определил Феникс по проблескам серого цвета на небе. — Надо бы позавтракать, думаю, и Всполох со мной согласен». Две банки хорошей говяжьей тушенки с хрустящими хлебцами приговорили и не заметили. Пока поглощали еду, в голове крутились кое-какие мысли по дальнейшему освоению магии. А основными препятствиями в этом Алексей видел свои странности с руками, а именно с пальцами. Посмотрел на показатели маны: полновесные двести очков грели душу.
— Всполох, ты за старшего, бди, брат, в два глаза, в два уха, в две ноздри, пока я в отключке буду. — Алексей улегся, как и ранее, положив руку на пятизарядку, поерзал для проформы, пытаясь найти более удобное приложение. По правде сказать, он побаивался.
«В путь», — пронеслось в сознании.
И Алексей запустил диагностику. В тот же момент действительность порвало, словно гнилую тряпку, переход в мир энергий — это что-то.
«Пожалуй, покруче прыжков с парашютом будет. Ну да ладно».
Осмотрел рану, черноты уже не наблюдалось, но светящийся фон травмы был еще далек от окружающего.
«Руки, руки, вы мои немощные», — подумал Алексей, максимально приблизившись к левой кисти. Он сразу заметил различия на мизинце и на указательном пальце. На самых их кончиках, можно сказать, ярилась ослепительная жидкая энергия. Смотреть на эту белоснежную неистовую яркость почти не представлялось возможным. Казалось, еще немного — и глаза выгорят. То же самое происходило на безымянном пальце правой руки. При детальном рассмотрении своего тела Алексей нашел на нем целую россыпь таких же сверхновых.
«Рискуем».
И он потянулся к этой почему-то очень для него притягательной ослепительной звездочке с горошину величиной. Не получилось. Того хуже! Вдруг показалось, что кто-то огромный взялся железными руками за плечи и знатно тряхнул раз-другой.
«Пап-па, что это?»
Ему показалось, что громыхнули все кости.
«Мамочка моя родная! Что тут за, прости Господи, мануальный сервис такой?»
При этом еще и громыхнуло, едва не заставив бежать по-маленькому за угол. Да и еще при этой грандиозной встряске Алексея выкинуло назад в родную действительность. Эх, ма, Алексей даже не дернулся, куда уж тут, если висишь в воздухе, скрученный в трубочку, и, скорей всего, силовыми жгутами — технологии, мля.
Но и это еще было не все.
Посередине этой задрипаной во всех отношениях каптерки в воздухе висело сияющее нечто с явно опасными намерениями и, похоже, на гроссмейстерском уровне играло в гляделки.
— Бобом-м-м! — прогремел невидимый гигантский колокол. Вторя ему громовым набатом, зазвучал глас Божий, сотрясая окружающее пространство. Право, что это еще могло быть, а? Здание трясло, а душа, как первая струна, тоненько жалобно вибрировала.
«Пипец, пипец, пипец, ой, пипец мне». А исполинский голос продолжал:
— Феникс Алексей Львович!
— Я это, я… да я, — проблеял Алексей, насмерть перепуганный.
— Вами совершенно преступление высшей категории! Умышленное использование магии энергий. Вы обвиняетесь в нарушении Основополагающей Клятвы совета трех планет: Фаэтона, Марса, Земли и подлежите полному уничтожению.
— Ой, это уже не пипец, это уже полный пи…ц. Постойте, постойте, а как же мои, то ли шесть, то ли семь жизней?
В голове же заевшей пластинкой крутилось: «К каким хренам, Марс? Какой, на фиг, Фаэтон? Что за головокружительная хренатень, бляха муха? Что происходит? Где туалет, куда бежать спасаться? А может, я и в самом деле так креативно сошел с ума?»
Тут, наверное, само проведение вовремя вмешалось, в очередной раз подкинув толику везения и, как всегда, кирпичом да по большому пальцу ноги.
На авансцену шумно вступили неугомонные жруны. Интересно, эти оглашенные толстобрюхи спят вообще? А через секунду Алексей понял, что всех корреров, столпившихся около завала в метро и ждущих, когда ярые фанаты железнодорожных рельс проломят вход, больше нет, они развеяны в пепел, в пыль. На этот раз пронесло, сияющий и невероятный больше не играл вибрациями на нервах, он прислал жирное текстовое оповещение из плотного тумана, медленно расплывающееся прямо на действительности:
Внимание!
Феникс Алексей Львович
Временно свободны! Ждите! Идет сбор данных! Возможен пересмотр приговора!
Судья ИП—03
Утро для Алексея вообще ударно началось. Можно сказать, насыщено, и вот опять. Не успел даже голову почесать, как пришло еще одно радостное сообщение уже от администраторов системы.
Особое внимание!
Игрок Феникс! Высшее руководство СКИБ приказывает прекратить всякую деятельность, немедленно выйти на просторное место и задействовать функцию «мои координаты».
Куратор СКИБ Тетхо Третий Благочестивый лично гарантирует лояльность, благополучие и достаток.
— Ага, спешу и падаю. Лояльность они обещают… благополучие и достаток. А как же миллиарды погибших людей, с ними что? Нет уж, война так война! По-нашему, вы десятью за каждого должны ответить.
Глава 5. Хирургическая игла, веретено, шовная нить и прессы
Неожиданно появляться и пугать до чертиков эта сияющая штуковина, вернее, судья ИП-ноль-три, как он себя назвал, умела. Да еще как! Видимо, талант, забодай его комар. Вот и сейчас, как выпрыгнет из ниоткуда, да как загремит своим нервно-паралитическим голосом. В первые секунды так и подмывало сломя голову бежать-спотыкаться куда подальше от этой самой доброжелательности и справедливости.
— Феникс Алексей Львович, ваш приговор отменен. Судья ИП-03 приносит вам искренние извинения. Ваши действия по возрождению магических практик союза трех в сложившейся ситуации считаются оправданными. Внимание! Согласно протоколу тринадцать приступаю к четырем действиям.
Первое — компенсация игроку Феникс: метка высшего доступа союза трех (выполнено).
Второе — компенсация игроку Феникс: интерактивная карта секретных объектов союза трех Солнечных систем (выполнено).
Третье — оповещение всех оставшихся в живых трех планет (выполнено). Образец прилагается.
Внимание! Люди планеты Земля!
Интенсивные действия игрока Феникс аннулируют древнюю блокировку ваших врожденных магических способностей. Боритесь и совершенствуйтесь. Будьте мудрыми в своей силе.
Последний Судья ИП Союза трех планет Марса, Фаэтона, Земли.
(Отправлено в обход Системы 234 117 063 действующим игрокам планеты Земля, уничтожение данного сообщения 036; 035; 034…)
Четвертое действие — самоуничтожение (выполнено).
— Мать честная, зачем же так кардинально, — вскрикнул Феникс, наблюдая, как эффектно утилизировался Судья ИП.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Сердце в висках стучало «бум-бум», а Алексей стоял, как пришпиленный, и его состояние было трудно назвать даже плохим, скорее, подавленно горьким, словно на похоронах друга. К этому ощущению утраты от полученной ужасающей информации по количеству выживших еще подмешивалось и разочарование от ликвидации Судьи.
«Боже, как же нас мало осталось — капля».