Конечно-конечно, - откликнулась я, вставая. - Пойдем. Он тоже поднялся, но не сделал и шага к выходу. - Я очень благодарен тебе, - серьезность взгляда подчеркивала твердость голоса. - Твоя помощь неоценима и еще более ценна тем, что неожиданна.
Его слова были искренними и воспринимались как награда. Вдруг подумала, что Эдвин многие годы ни с кем не говорил открыто, никому не доверял. В Ордене его окружали враги, при дворе, куда виконта, несомненно, приглашали на торжества, змеи и сплетники. Он не мог без опаски общаться даже с женщинами, с которыми спал, или с невестой. Ведь их в той или иной степени навязывал Орден.
Эдвин много лет был одинок. Поэтому его доверие было честью.
Я не ответила. Любые слова показались бы бледными и пустыми, а мне не хотелось портить волшебство момента.
Я намеренно попросил тебя заняться артефактом сейчас,пока еще действует старый, - пояснил Эдвин, севший слева от меня за большой стол в кабинете. – Твои знания теории и наблюдательность помогли спасти амулет. Но для создания долгосрочных заклинаний нужен опыт. Тот раз я лишь направлял потоки магии, теперь же я буду создавать через тебя. Чтобы это удалось, придется подавить твою волю. Для тебя ритуал будет неприятным, возможно, болезненным. Но это единственный способ избежать нестабильности.
Ничего, потерплю, - заверила я. - Особенного выбора у наснет.
Он улыбнулся, как-то безрадостно, вновь поблагодарил. - Надеюсь, ты с пониманием отнесешься и к следующей новости. Через два дня мне нужно будет уйти. Я должен вернуться в Орден.
С меткой? – я не поверила ушам.
Именно, - холодно и серьезно ответил виконт.
А разве не ты говорил, что ее присутствие будет очевиднопосвященным? – не удержалась я.
Если я не появлюсь, будет только хуже, - заверил маг. Сложив руки на груди, ожидала пояснений. Каким образом спокойное выздоровление в тайном убежище могло оказаться хуже общения с несколькими десятками инквизиторов, способными почувствовать метку, оставалось для меня загадкой. Но Эдвин не торопился рассказывать, видимо, решая, какой долей правды поделиться.
В замок Великого магистра Серпинара попробоваливломиться. Неудачно, потому что сработала ловушка, осторожно подбирая слова, начал виконт. – Великий магистр не просто выбрал в качестве охранников ядовитых змей, но и наделил их меткой. Волшебством, выпивающим магическую и жизненную энергии. Я, магистр Ордена, обладающий достаточными знаниями для излечения банальной простуды, не могу позволить себе заболеть, пропустить встречу с главным инквизитором провинции. Так я признаюсь в том, что пытался пробраться в замок Серпинара.
Но метку и опустошенный резерв почувствуют! Ты явишьсяна встречу, но в тот же день окажешься в тюрьме! – я не видела смысла скрывать эмоции. Поэтому страх за Эдвина слышался в моих словах так явственно, словно был самостоятельным заклинанием.
Все это не почувствуют, - исключительно спокойно ответилвиконт. – Если ты позволишь создать через себя соответствующие артефакты.
Я промолчала, нервно закусив губу. Эдвин ждал моего ответа. Повисла тишина, довольно скоро ставшая не просто напряженной, но и неприятной.
Позволю, конечно, - сухо согласилась я, тогда еще не зная,на что решилась. – Но меня пугает твоя вера в заклятые вещи. Ты не единственный артефактор Ордена. И не будем себя обманывать, не самый опытный. Тот же Великий магистр за свою долгую жизнь научился многому. Обман или скрытый под мантией амулет распознает легко. Это же можно сказать и о главном инквизиторе провинции. На эти должности неопытных магистров не ставят.
Ты права, Софи, - согласился виконт.
Он говорил все так же бесстрастно, а истинное настроение выдавал дар. Он сиял радостью, потому что мои слова доставили магу неожиданное удовольствие.
— Я тронут твоей заботой и столь искренним беспокойством. Но этот риск оправдан. Если я не появлюсь в Ордене вовремя, меня начнут искать, подозревать, проверять. Я больше не смогу отлучаться, мне навяжут ученика или дополнительные обязанности. И это в лучшем случае. Если смогу придумать правдоподобную историю и выдержу допрос.
Я вздохнула. Он тоже был прав. Инквизиторы искали раненного мага, вероятно, не принадлежащего к Ордену.
Здоровый единомышленник не вызывал бы интереса.
Допустим, твой дар мы имитируем, - несмотря на доводыЭдвина, затея с возвращением в Орден казалась мне очень опасной. Отпускать Миньера без сопротивления я не собиралась. – Создадим иллюзию полного резерва. Но как быть, если тебе придется колдовать?
Это вряд ли, - спокойно отозвался Эдвин, а его дар лучилсяпрежней теплотой. – От меня даже не ждут полного резерва.
Ведь всем известно, что я работаю над новыми артефактами. Это требует больших затрат магии, а новые предметы получаются далеко не всегда.
И все же, - не сдавалась я, - если тебя вынудят колдовать?
Этого не будет, - убежденно ответил виконт.
Тебя не посылают на боевые задания? – вопрос отражалнедоумение и легкое пренебрежение, за которое я незамедлительно начала себя укорять. Сказалось влияние брата, не терпевшего бумажных крыс, управленцев, не способных самостоятельно ни оспу вылечить, ни низшую нежить одолеть.
Таким, как я, не станут рисковать, - холодно ответил Эдвин.
— Мой опыт создания артефактов слишком ценен для Ордена. Разумеется, его чувства были уязвлены. На голосе это не отразилось, а вот улыбка приобрела натянутость, дар – колючую льдистость.
Просто боюсь тебя отпускать, - призналась я.
К моему удивлению, чистосердечное признание в женской слабости вернуло былое расположение виконта. Взгляд потеплел, и ответил маг значительно мягче:
Это единственное верное решение.
Надеюсь, мне хватит двух дней, чтобы смириться с ним, -вздохнула я и поменяла тему. - Ты сказал, что создашь артефакт сам, но через меня. Как это будет?
В его голосе появились странные нотки, словно Эдвин заранее просил прощения.
Я уже говорил, ритуал будет для тебя неприятным. Я будуочень острожен, все сделаю, чтобы не причинить боли. К сожалению, это не всегда возможно. Поэтому твоя основная задача - не разрывать связь. Это смертельно опасно. Для нас обоих.
Еще несколько минут назад хотелось, чтобы артефактор подробней рассказал об особенностях волшебства. Но я чувствовала дар Эдвина, его тщательно скрываемое волнение.
Оно постепенно передавалось и мне, от тревоги покалывало пальцы, от крепнущего страха пробирало холодом. Ритуал пугал неизвестностью, но отступить не могла. Стараясь думать о том, что опасное волшебство уже позади, кивнула в ответ. Виконт встал, вынул из ящика стола золотой кулон с крупным круглым гранатом в центре.
Обычная заготовка не выдержит веса заклинаний, -вернувшись на свое место, пояснил Эдвин.
Сосредоточенный мог внешне казался совершенно спокойным, а моя решимость стремительно испарялась. - Давай начнем, - наиграть уверенность не получилось. Голос дрогнул, а улыбка выдавала беспокойство.
Софи, я уже проводил такие ритуалы, - заглянув мне в глаза,твердо заверил виконт. - Я знаю, что делаю. И в этот раз метка не сможет помешать. Все пойдет, как задумано.
Глубоко вздохнув, я вложила ладонь в его протянутую руку. Он ободряюще улыбнулся и велел устроиться поудобней.
Зачарование амулета осталось в памяти обрывочными картинами. Помню напряженное лицо Эдвина, отблески заклинаний, тепло его дара, поток волшебства через соединенные левые ладони. Когда связь даров стала достаточно сильной, виконт вторгся в мое магическое поле.
Настойчиво, но осторожно, бережно.
Эдвин обращался со мной так, словно имел дело с хрупким и очень чутким музыкальным инструментом. По крайней мере, отклик своего дара на действия виконта я воспринимала именно так. Он черпал мою силу, направлял магические потоки. И хоть волшебство творилось при моем непосредственном участии, я не запомнила ни единой формулы, ни одного рисунка заклинания. Была лишь покорным и обезличенным инструментом в руках артефактора. Поначалу это не смущало. Я чувствовала бережное к себе отношение. Но не восстановившийся резерв истощался быстро, нарастала слабость и ломота в теле. А до конца ритуала было еще далеко. Виконт забирал мои силы отовсюду, досуха выпивал магию. Не задумывался о моем состоянии.
Как и подобало инквизитору, идущему к цели.
Потом я стыдилась этих мыслей, напоминала себе, что Эдвин не мог прервать ритуал. Понимая, что у виконта не было другой возможности спастись от метки, укоряла себя за былую злость на мага. Но тогда раздражение, постепенно превратившееся в глухой гнев, лишь усиливало боль от чужого вторжения и опустошенности резерва. Я едва дожила до окончания ритуала, удивительно, что не упала со стула, когда Эдвин отпустил меня.
Надолго воцарилась тишина. Я отрешенно наблюдала за тем, как виконт надевает новый амулет, вынув длинную золотую цепочку из ящика.
Софи, - тихо окликнул маг.
Сил ответить не осталось. Он взял меня за руку. Тепло ладони, мягкое сияние истощенного золотого дара согрели сердце. Эдвин заглянул мне в глаза и сказал:
Спасибо тебе.
Я не ожидала от него громких слов и пафосных обещаний отплатить добром. Давно поняла, что сдержанный виконт предпочитает дела словам. Не знаю, что больше поразило меня в тот момент. Искренность простых слов или внезапно появившееся чувство, что помогла родному человеку. Спустя полчаса лежала в постели, пыталась успокоиться и заснуть, восстановить силы. Но мысль о том, что наши с Эдвином судьбы связаны куда крепче, чем думалось, оказалась очень навязчивой. Как и уверенность в том, что виконт эту точку зрения разделял.
Утром последние сомнения отпали - перемену отношения к себе заметила еще вчера, теперь она стала очевидна. Выбор слов, взгляды, общительность еще можно было наиграть, а вот дар лгать не умел. Эдвин, как и я, чувствовал усиливающуюся связь между нами. Это радовало и располагало к общению. Наверное, поэтому осмелилась задать пару давно занимавших меня вопросов.
Почему нельзя открывать окна?
Соскучилась за последние недели по солнечному свету, но признаваться в этом не стала. Подозревая, что виконт так скрывал от меня местоположение своего убежища, не хотела, чтобы интерес показался упреком.
Это мера предосторожности, - пояснил Эдвин. - Открытыеокна - слабые места иллюзии. Не хочу давать Великому магистру шанс заглянуть сюда.
Нарочито небрежная усмешка не обманула - у Ордена это место вызывало подозрения.
А он может сделать это на расстоянии? - усомнилась я. - Да. Он может,- виконт интонацией подчеркнул, что опасаться следует только Серпинара. - Он время от времени посылает сюда волшебных птиц. Их слышно. Кажется, что по дому кто-то ходит, скребется в окна.
Странным звукам в ночь, когда ранили Эдвина, нашлось объяснение.
Почему ему так интересно это место? - уже спросив,сообразила, что виконт вряд ли захочет рассказывать мне, какую создал иллюзию, и поспешно добавила: - Я просто любопытствую.
С радостью заметила, что мой интерес не вызвал настороженности.
Место, где часто творится магия, о которой не должен знатьОрден, место, где живут магические существа, в данном случае, коболы, проще всего маскировать под нонраффиен, - пояснил он.
Но места, лишенные магии, ценны. Нужны для тренировок,хранения артефактов. Орден не может таким не интересоваться, - броская маскировка меня удивляла.
Верно. Но у Ордена достаточно собственных местнонраффиен, - виконт пожал плечом. - Это кажется крохотным и трудно доступным. Не стоит усилий, его нельзя использовать. Великому Магистру просто нравится все контролировать, поэтому он посылает птиц. Кстати, такой способ маскировки важно знать артефактору, - создалось впечатление, что Эдвин хотел увести разговор в другое русло, а поскольку предложенная тема была интересной, я не сопротивлялась.
Иногда некоторые свойства амулетов по разным причинамвыдаются за противоположные. Это нужно помнить, когда занимаешься обезвреживанием.
Его голос звучал спокойно, даже бесстрастно, но меня не покидало ощущение, что маг говорил о личном и приятном. И при этом казался озлобленным и жестоким.
Странная смесь порядком пугала, и я поспешила спросить о других артефактах, которые виконт собирался сделать с моей помощью. Он коротко рассказал о свойствах, но, признаться, я слушала невнимательно. Невольно задумалась о том артефакте, который Эдвин сделал шесть лет назад.
Заметив мою рассеянность, маг назвал ее усталостью и предложил отдохнуть несколько часов. Желая поскорей покончить с неприятными ритуалами, отказалась.
Вначале я еще пыталась напоминать себе, что у виконта не было выбора. Он должен был создать артефакты и вернуться в Орден. Ради своей и моей безопасности. Но вскоре постоянным спутником стало отвратительное, скребущее душу чувство, что меня просто грубо использовали. Как вещь, как накопитель магии. Что Миньер сознательно укреплял связь между нашими дарами и вне ритуалов. Для более полного использования моей магии.
Ощущение родственности даров казалось наведенным и виделось издевательством, насмешкой и только усиливало боль от опустошения резерва. А его инквизитор трижды за оставшиеся до отъезда два дня досуха выжал. Я даже спать не могла, между ритуалами проваливалась в какое-то болезненное полузабытье.
ГЛАВА 6
В себя приходила больше недели, как после продолжительной болезни. Тяжелое, бездумное, словно одурманенное состояние. Я чувствовала себя истощенной и выброшенной, как одноразовый боевой амулет, и такой же поломанной.
Все эти чувства, а так же горечь и обиду на так беззастенчиво
использовавшего меня инквизитора подчеркивало одиночество. Не сказать, что тяготилась им, но поведение кобол сильно задевало. Из шести появлялась только старшая. И та выполняла немногочисленные распоряжения медленно и с явной неохотой. Складывалось впечатление, Миньер велел слугам показать, что мне в этом доме больше не рады. Я злилась и порывалась воспользоваться филигранной стрелкой и уйти к Северному тракту. Словно для укрепления моей уверенности, коболы “забыли” в углу столовой собранные мне в дорогу сумки.
Маг отсутствовал уже две недели. За это время я пришла в себя, оправилась и решилась уходить. Единственная кобола, все еще проявлявшая ко мне интерес, лениво наблюдала за сборами, но не останавливала, ничего не говорила. Она вообще за последние три дня и слова не сказала.
Для инквизитора я оставила письмо. Поблагодарила за приют, за помощь. Заверила, что не сниму скрывающий дар амулет и, разумеется, никому не скажу об убежище мага. Исключительно вежливо, подчеркнуто официально пожелала ему скорейшего избавления от метки и удачи. Письмо оставила на подушке в его комнате.
Часы в библиотеке показывали десять вечера. Хорошее время для ночного путешествия. Зайдя в свою комнату, переобулась, повязала теплые платки, надела подбитый мехом плащ, мстительно повернула пяльцы к двери так, чтобы была видна законченная вышивка.
Спустившись в столовую, забрала сумки. За моими действиями следила безразличная кобола. Женщина молча проводила меня до двери, остановилась в нескольких шагах, выжидающе сложив руки на груди. Лишенное эмоций глиняное лицо казалось высокомерным.
До свидания, - стараясь не выдать волнение, попрощалась я.
Вам я тоже благодарна за все.
Она не ответила.
Поправив на плече лямку, я уверенно положила ладонь на ручку двери. Нажала. Дверь подалась так легко, словно ее толкнули с другой стороны.
Сердце затрепетало от ужаса. Я отшатнулась, отступила. Из мрака проема в дом вошла темная фигура и закрыла за собой дверь. Высокий широкоплечий мужчина сбросил с головы капюшон и повернулся ко мне.
Эдвин Миньер несколько мгновений удивленно молчал, рассматривая мой дорожный наряд.
Как же вовремя я вернулся, - сказал инквизитор. - Ты хотелауйти не попрощавшись?
Я оставила письмо, - холодно ответила я. Кажется, толькоувидев виконта, поняла, насколько сильно злилась на него. - И чем я заслужил такое обращение? - с раздражающим меня недоумением спросил маг.
Я тебе больше не нужна, только обременяю, - я едвасдерживала злость, и слова звучали едко. - И ты, как истинный дворянин, не пожелал сказать мне это в лицо. Показал в свое отсутствие. Через слуг.