Часа через полтора от изначальной напряженности осталась толика, но и она была ядовитой, как укус болотной сагьяны. - Приятно, что тебя заинтересовали источники, - улыбнулся виконт. - Надеюсь, я не засыпал тебя излишними подробностями. Меня в свое время очень занимало это направление артефакторики.
Действительно, тема интересная.
Вежливые слова скрывали надежду, что маг не заметит размытости очередного ответа. Надежда не оправдалась, виконт почувствовал фальшь.
Рад, что развлек полезной беседой, - холодно сверкнулобидой дар Эдвина, улыбка потускнела. Льда между нами ощутимо прибавилось.
Мне стало совестно. Подумалось, Эдвин старался сгладить острые углы, а я оттолкнула. Пары мгновений хватило, чтобы воскресить мечты о примирении. Настоящем, искреннем понимании и прощении. Не хотелось считать, что наша связь так бесславно закончится, как казалось пару часов назад. Но налаживать отношения, избегая действительно важных тем, я считала глупым. И некоторые вопросы следовало прояснить до того, как позволю ложным мечтам определять мою жизнь.
Прости, - голос прозвучал глухо и неуверенно. - В другойситуации я слушала бы внимательно. Ты хороший рассказчик и темы выбираешь интересные. Но сейчас меня больше тревожит то, что случилось утром.
Виконт помрачнел, дар хищно блеснул сталью, но это были лишь отголоски. Эдвин успокоился, злость улеглась. И я обрадовалась тому, что снова подняла неприятную тему, не побоялась отповеди или вспышки. Он прикрыл глаза и с ответом не торопился.
Я не виню тебя ни в чем, - твердо сказал он, наконец. - Небери в голову.
Эдвин, кого мы обманываем? - выдохнула я. - Ты ведьзлишься на меня. Считаешь предательницей.
В голосе отчетливо слышались обида и горечь, которые безуспешно пыталась скрыть.
Он повернулся ко мне, посмотрел в глаза. Твердый взгляд, ни намека на обвинение.
Это прозвучит странно и нелогично. А потомунеправдоподобно. Я попрежнему доверяю тебе. И хочу верить, что не ошибаюсь.
Деловой тон, спокойные интонации. Только обрывистость фраз выдавала волнение.
Я хотела бы укрепить твою веру, но не могу ничегодоказать. Даже не могу пообещать, что это не повторится, сокрушенно развела руками я.
Он поймал мою ладонь, заключил в свои. Тепло прикосновений, сияние золотого дара, серьезный взгляд чуть исподлобья.
Я не нуждаюсь в доказательствах и обещаниях, - пристальноглядя мне в глаза, он чуть покачал головой. - Я просто верю. Он был так открыт, так искренен, что перехватывало дыхание, и слезы сдержать не смогла.
Спасибо, - прошептала я.
ГЛАВА 13
Конечно, ничто не стало, как прежде. Разумеется. Вопреки его заверениям и моим попыткам доказать искренность, саднящее чувство недосказанности и налет недоверия оставались. Это печалило меня, заметно раздражало Эдвина, медленно, но верно разъедало нас обоих, истончало нашу связь.
К моему ужасу, на второй день пути я перестала чувствовать дар Эдвина. Несмотря на его постоянную близость. Даже если прилагала усилия. Его холодная отстраненность и постоянное стремление ограничивать общение со мной удручало и наводило на неприятные мысли. Казалось, виконт целенаправленно закрывается от меня, что все сказанное до того - ложь, попытка успокоить вынужденного союзника, не более. Порой даже мелькали совсем уж противные подозрения. Разум будоражили миражи западней, в которые вел меня артефактор, чтобы проверить преданность или погубить предательницу.
Это гнетущее ощущение усиливали трудности пути. Мы шли по пустошам, сознательно выбрав дорогу вдали от людских поселений, но изредка проходили мимо развалин поселений эльфийских. Там старались не задерживаться. Ощущение могильника сочеталось с отвратительным чувством, что за нами следят. Ему нашлось объяснение, когда я заметила свисающий с ветки дерева улавливающий магию артефакт. - Это еще со времен войны, - повел плечом Эдвин. - Слабый, старый. Нас не отследит из-за амулетов.
Он говорил твердо, спокойно, причин не доверять его суждению у меня не было. Но напряжение возрастало с каждым часом пути, с каждой новой черной бляшкой, свисающей с ветки. С каждой новой обнаруженной магической ловушкой. Этих следов войны было значительно меньше, но они впечатляли своей долгой жизнью и сохраненной смертоносностью.
Рядом с первыми двумя мы делали привалы. Эдвина заинтересовали эти капканы. Я смотрела на старые, выцветшие нити еще крепкого волшебства со страхом. Он - с исследовательским азартом. Погрузившись в вычисления, виконт не замечал никого и ничего, ушел в мир формул. Но потом, когда он делился своими открытиями, у нас хоть на время появилась тема для беседы. Это больше раздражало, чем радовало, ведь два дня до того мы почти не общались.
С того часа, как мы покинули дом, Эдвин сосредоточился на карте. Он слишком часто сверялся с ней, в этом я видела только предлог не разговаривать со мной. Ведь после десятка просмотров я могла изобразить карту довольно точно, хоть и не понимала значения нескольких написанных на старом эльфийском названий. В то, что зрительная память Эдвина настолько хуже моей, верилось с трудом, и вид артефактора, старательно изучающего карту на каждом привале, бесил. Но я молчала, не приставала с разговорами. Его редкие попытки завязать беседу отзывались негодованием, и я их достаточно резко пресекала. Особенно после того, как виконт в первую же ночь вне дома показал, какую роль определил мне. Тогда над нами пролетели птицы Серпинара. Они направлялись к замаскированному убежищу Эдвина, но сделали над нашим скрытым иллюзиями шалашом круг. Я отчетливо это ощущала. Виконт тоже. Окинув меня хмурым, полным недоверия взглядом, маг положил ладонь мне на грудь, взял немного силы для укрепления защиты временного жилья. Мы договаривались об этом до путешествия. Но тот факт, что меня на основании давнего разговора молча использовали в качестве накопителя магии, был не менее оскорбительным. Извиниться за это Эдвин, разумеется, не посчитал нужным.
До полудня четвертого дня путешествие было скорей скучным. А потом мы попали на болотце, встретившее нас нежитью и парой осклизней. Я никогда прежде так не радовалась бою.
Убитые в незапамятные времена, а теперь восставшие эльфы и инквизиторы воспламенялись от моих заклятий, осыпались грудами пепла. Осклизни дергались и заваливались на бок, когда их собственные отравленные иглы отражались от возведенных мной щитов и втыкались в слизистые бока болотных монстров. Их характерные взвизгивания смешивались с чавканьем тины под ногами четырех десятков поднявшихся мертвецов. Запах горелой плоти и кости смешивался с медовым ароматом растущего у ног розового торфяного цветка. Магические разряды хищно хлестали красным и пронзительно белым. Таким же мне виделся собственный дар, измененный многодневной усталостью, неизбывным раздражением и вытрепанный неопределенностью.
Я расходовала резерв, расплескивала магию, словно это был последний и самый важный бой в моей жизни. Скопившийся за последние недели гнев постепенно иссякал. Когда последний враг, поджаренный осклизень, в судорогах сдох у защитного барьера, почувствовала облегчение. Вдыхая полной грудью болотный, пропитанный гарью воздух, постепенно успокаивалась.
Когда мысли прояснились, сообразила, что за весь бой Эдвин не вмешался ни разу. Но, повернувшись к виконту, не сказала ни единого слова в упрек - все это время он стоял у меня за спиной, положив ладонь на мое левое плечо. А я так увлеклась сражением, что даже не заметила, как Эдвин отдавал мне магию, подпитывая резерв. Запоздало поняла, что моих собственных сил не хватило бы на сорок мертвецов.
Спасибо, - прошептала я.
Он легко кивнул, а низкий голос прозвучал мягко, ласково:
Ты великолепна в гневе и прекрасна в бою. Но мне большенравится, когда ты улыбаешься.
Я обхватила его обеими руками, уткнулась лицом ему в грудь и расплакалась. Злость сменилась сожалением, все разрушительные эмоции ушли. Вдруг стало очевидно, что сама последние дни отталкивала Эдвина, ограничивала общение. Что обижала его этим, вынуждала заниматься картой и расчетами. Ведь и ему не хотелось постоянно натыкаться на мои колючки. Было совестно и горько.
Он обнимал меня, утешающе положил ладонь мне на голову.
Я постепенно успокоилась.
Прости меня, - попросила я.
И ты меня, - вздохнул он.
Нам не требовались уточнения. Мы прекрасно знали, в чем провинились друг перед другом. Зная о запрещенном волшебстве Серпинара, позволили ему одержать верх, разрушать нас, наше чувство.
Теперь, когда ты испепелила их всех, тебе лучше? - веселоспросил Эдвин.
О, да. Значительно.
По себе знаю, иногда нужно налететь на нежить, чтобыпрояснились мысли, - усмехнулся он.
Или разнести несколько деревянных чурок, - напомнила я. - Или так, - он отстранился, заглянул мне в лицо. - Все лучше ссоры с дорогим человеком.
Я выразила согласие поцелуем. Он ярко пах медом, отдавал прохладным розмарином, а пепел и подпаленный торф добавляли горечи.
Мы торопились. Оставаться в топях было небезопасно. Особенно, с опустошенными резервами. Нам хватило бы на отражение подобных атак, но не хотелось расходовать амулеты. Правда, болотных монстров наши трудности не интересовали. Еще пара осклизней и крупный паук-крысоед проявили к нам немалый интерес, а драки задержали на болоте почти до заката.
Но долина, к которой мы вышли, нравилась мне еще меньше торфяных топей. Там были лишь монстры, простые и понятные. В долине чувствовалось присутствие призраков.
Очень большого числа призраков.
В отличие от монстров или другой нежити, этих было почти невозможно убить. А наших сил не хватило бы даже на то, чтобы продлить действие защиты до рассвета. Я торопилась за Эдвином, уверенно идущим по едва видной тропинке между невысокими холмиками. Все отчетливей понимала, что каждый поросший травой и цветами бугор - мертвец, заботливо укрытый временем. Чувствовала силу, скрытую под тонким слоем земли, жажду крови, таящуюся под травой. Вдоль позвоночника волнами пробегал холод, ужас ледяными пальцами касался костей, когда я оказывалась слишком близко к очередной могиле. Сила призраков возрастала, чем больше клонилось солнце к горизонту.
Споткнувшись о кочку, вывернула из земли эльфийский шлем. Светлый металл блеснул в закатных лучах огнем. Я поежилась от дурного предчувствия и тут почувствовала на себе чей-то взгляд.
Медленно подняв голову, повернулась и встретилась глазами с ним.
Он стоял совсем близко, у ствола раскидистого дерева. Прозрачная фигура, эльфийский доспех, окровавленное слева лицо, темные капли на нагруднике. Небрежная поза, левая рука на рукояти меча. Крупные, совсем немного раскосые глаза смотрели внимательно, пренебрежительно. На лице красивого эльфа отражалось превосходство. Ужас сковал меня, украл силы. Я не могла пошевелиться, стряхнуть оцепенение.
Софи, - окликнул Эдвин, взял за руку.
От испуга едва не подпрыгнула на месте, повернулась к виконту. Вдруг почувствовала, что задыхаюсь, как после долгого бега, что меня трясет крупной дрожью.
В чем дело? - он встревожено заглядывал мне в лицо. - Здесь много призраков, - выдохнула я. Губы дрожали, успокоиться не получалось. - Я видела одного. Но их здесь больше сотни.
Он привлек меня к себе, обнял.
Не бойся, - его голос звучал ровно и тихо. - Мы уже почтидошли. Там мы будем в безопасности. Сможем отдохнуть, восстановить силы.
Солнце почти село, - нарастающий ужас скрыть не удалось.Отчасти потому, что я вновь чувствовала на себе чужие мертвые взгляды.
Не страшно, - утешал Эдвин. - Воины не причинят вредагостям своего лорда.
Что? - я заглянула ему в лицо, пытаясь разгадатьнеожиданную загадку. - Какого лорда?
Лорда Брешаана, главы рода Орла, - возмутительно спокойно пояснил виконт. - Мы уже скоро подойдем к Гнезду. Проследив за направлением его жеста, увидела величественную крепость на горе. Воображение воскресило битву за замок, магическую сетку, расклеванные трупы во дворе, на переходах.
Но ведь они все погибли! - выпалила я.
Не каждая жизнь заканчивается смертью, - произнес рядомнезнакомый мужской голос.
Я вскрикнула и, повернувшись в руках Эдвина, встретилась взглядом с тем призраком, которого видела у дерева. Он стоял в шаге от нас и пристально меня рассматривал.
Приветствую, лорд Цием.
Показалось, Эдвин обрадовался призраку, как старому знакомому. Оглянувшись на виконта, убедилась в этом. На губах - улыбка, взгляд - теплый.
Софи, позволь представить тебе лорда Циема из рода Орла,
совершенно буднично продолжал виконт. Словно не былоничего необычного во встрече с призраком на заросшем травой и бурьяном поле боя.
Рада знакомству, - выдавила я, все еще держась за рукуобнимающего меня Эдвина и безуспешно пытаясь изображать бесстрашие.
Призрак хмыкнул, взгляд стал откровенно насмешливым. - Лорд Цием, разрешите познакомить вас с баронессой Софи Лантер, - прежним тоном продолжал Эдвин.
Всегда рад новым знакомым, - галантно поклонился лорд. -Особенно подобным вам, баронесса.
Я настороженно нахмурилась. Комплиментом его слова не были, а разъяснение оказалось неприятным.
Не каждый день к нам заглядывает убийца ЕгоКоролевского Высочества. Надеюсь, вы не огорчите меня признанием в том, что ужасно раскаиваетесь. Ведь именно вы стали причиной его безвременной кончины.
Ухмылка с оттенком издевки преобразила утонченно красивое лицо, в нем появилось что-то хищное, птичье. Это пугало, а собственный страх меня раздражал. Наверное, поэтому ответила так резко.
Что вы, лорд Цием. Всегда хотела убить этого мерзавца. Такчто горжусь совершенным. И еще тремя убитыми магистрами. - Это прекрасно, - серьезно похвалил эльф. - Тогда наша встреча действительно добрая. Отец обрадуется вам. - А если бы я сказала, что раскаиваюсь? - неожиданная взаимосвязь ошеломила, и скрыть удивление не удалось. - В конце концов, важно лишь, что принц мертв. Благодаря вам, баронесса, - призрак усмехнулся, покачал головой. - А отец обрадовался бы гостям в любом случае. К тому же ему нравится четвероногий отступник.
Лорд Цием весьма прямолинеен, - тихо заметила я, когдаэльф растаял в воздухе. - И не скупится на оскорбительные определения.
Это верно, - согласился Эдвин, увлекая меня за собой. - Ноон не со зла. Я поначалу тоже обижался, потом привык. Постепенно понял, что это комплименты. Своеобразные, но комплименты.
Ты часто здесь бывал?
Да, - просто ответил он. - Раньше раз в три-четыре месяцанавещал Гнездо. Оставался на несколько дней. Теперь вот уже полгода не был.
Тогда откуда они обо мне знают? - внимательно глядя подноги, спросила я.
Не имею представления, - беспечно ответил Эдвин. - Онихорошо осведомлены о многих вещах. Но род Орла всегда славился провидцами. Возможно, это как-то связано. - А все Орлы стали призраками? - знала, что увижу ответ своими глазами через час, не больше. Но волновалась, хотелось подготовиться.
Нет, только пятеро, - ответил Эдвин, невозмутимораскланиваясь с постепенно населяющими поле и дорогу к крепости привидениями простых воинов. - Лорд Брешаан, его единственный сын и невестка, лорд Цием и леди Гвильда. Они - родители двух из четырех спасенных детей. Надеются когданибудь свидеться снова. Но не могут далеко отойти от родовых земель, от Гнезда. Поэтому в Кирлон им не попасть… Еще лорд Хаттий и леди Тимея. Она прекрасный артефактор, очень опытный. Многому меня научила. И помогла создать тот амулет для Великого магистра. Я говорил тебе о нем.
Помню, - заверила я.
Он остановился, повернулся ко мне:
Оглянись, пока солнце не село.
Мы стояли на небольшом каменном карнизе, внизу раскинулась долина призраков. С высоты холмики казались тем, чем были, - лежащими в разных позах воинами. Кровавокрасные солнечные лучи касались крон деревьев, со стороны торфяных болот медленно наползала ночь, подгоняя туман.
Зрелище одновременно печальное, горестное, но прекрасное. Солнечный свет мерк, в опустившихся на долину сумерках кое-где проблескивали призрачным серебром духи так и не умерших. Жуткая картина.