К сожалению, эльфы не придумали, как бороться с запретным волшебством Серпинара. Учитывая тон, которым Эдвин прошлой ночью рассказывал о заклятии и его последствиях, я на помощь призраков не особенно надеялась. И все же их совет меня разозлил. Он был, по сути, признанием в бессилии, но его произнесли так, словно он являлся непреложной истиной и чудесным спасением.
Вначале эльфы убедились, что я категорически не собираюсь ни расставаться с Эдвином, ни пережидать в гнезде недели и месяцы, пока действует магия Серпинара. А потом леди Тимея сказала, что нам с Эдвином следует спать в разное время. Чтобы он мог прервать очередной мой кошмар. Мысль, что Эдвину тоже понадобится полноценный отдых и восполнение резерва, видимо, ее прозрачную голову не посещала. Эдвин сдержано кивнул, принимая рекомендацию к сведению и, судя по странной решимости, к исполнению. Я не стала спорить.
Большую часть дня до вечера мы провели в подземелье. Эльфы рассказывали об источниках. Центр, силовые точки, основные заклинания контроля, особенности строения храмов. Судя по выражению лица, Эдвин многое из этого знал. Мне же большая часть сведений была в новинку. Я слушала, делала пометки в тетради, срисовывала схемы из книг. Эта тема казалась значительно интересней обсуждения возможных кошмаров и пыток, которые теоретически мог устроить мне во снах Серпинар. Поэтому я всячески проявляла интерес и задавала вопросы. Такое внимание, как и сам факт наличия благодарного слушателя, льстило лорду Бершаану и нравилось леди Тимее. Они с явным удовольствием рассказывали, рисовали в воздухе формулы и чертежи храма у нужного источника.
Лорды Цием и Хаттий охотно и подробно расписали дорогу до источника и до Северной гавани. Предупредили о каменных холмах, где водились разные монстры.
Я и не представляла раньше, что так соскучилась по боям. Предвкушала стычку с закованным в панцирь ягдагом или паукоподобным спиндом. Эдвина удивляли мое воодушевление и охотничий пыл, проснувшийся в молодых лордах. Он задумчиво и хмуро вертел в пальцах одноразовый артефакт, восстанавливающий резерв. А потом, несмотря на усталость, решил сделать еще пару таких амулетов. И только после идти отдыхать до ужина.
Призраки признали мысль здравой и ушли. Я не могла не заметить, что глава рода Орла и леди Тимея ушли последними и с очевидной неохотой. Им было жаль прерывать рассказ о природе и силе источников, жаль терять редкого слушателя. Я тщательно переписала формулу одного из заклинаний, контролирующих источник, и посмотрела на Эдвина. Он сидел в торце стола, зачаровывая металлическую бляшку. Черные волосы спадают на лицо, глаза прикрыты, низкий тихий голос сплетает слова на раффиене.
Казалось, одновременно он зачаровывает и меня, настолько сильным было влечение, желание подойти, поцеловать красиво очерченные губы, вдохнуть запах его духов, ощутить жар его тела.
Еще ни один человек не вызывал у меня таких противоречивых чувств.
Когда он занимался артефактами, когда глаза сияли научным интересом, когда свет плетений озарял его лицо, я восхищалась, поражалась обширным знаниям. И любовалась Эдвином, как сейчас.
Но даже незначительная ссора, намек на попытки решать что-то за меня вызывали такую разрушительную волну гнева, что раз за разом сдерживать магию было очень трудно. В то же время одна лишь мысль о близости с ним будила желание, временно стирала из памяти былые обиды и недомолвки. Но я не без оснований сомневалась в его любви. Удобный напарник, изредка накопитель магии и преданный лекарь - вот кем я ощущала себя все чаще и чаще. Предвидела скорый разрыв отношений, когда моя помощь больше не будет нужна. Об этом предупреждали замкнутость Эдвина, скрытность, ограничение тем разговоров. Даже то, что он не потрудился рассказать мне о призраках Гнезда заранее. Но красноречивей всего была утрата способности ощущать его дар.
Эдвин закрылся. Всячески показывал, что я стала, да и была ему чужой.
Стараясь не шуметь, тихо встала, ушла к цветам. Леди Гвильда, занимавшаяся ими днем, обронила, что из-за близости воды ухаживать за растениями трудно. Я критически осмотрела ровные грядки, поправила покосившиеся опоры, отщипнула увядшие цветы. Вынула листья и лепестки из канальцев, убрала камушки, вывалившиеся из бордюра. Они перекрывали воде ход в одно из подземных ответвлений, и цветы в секторе начали чахнуть.
Эти простые заботы отвлекли от мыслей об Эдвине, о продолжении путешествия. Невольно вспомнился приведенный в учебнике эльфийского трактат о единении с природой, как о способе очистить сознание от нагромождений тревог. По мнению автора трактата, этот метод позволял поновому взглянуть на происходящее и оценить его более трезво. Разглядывая голубые, как глаза Эдвина, цветочки, я постаралась отрешиться от всего. Заставляла себя думать только о черной земле, хрустальной воде, яркой зелени и вдыхать их ароматы. Получилось. Я забылась, ушла в спокойный сон наяву. Поэтому так испугалась, когда виконт коснулся моего плеча.
Прости, я задумалась, - из-за того, что вздрогнула ивывернулась из его рук, было жутко неловко. Поэтому просила прощения, сама подошла ближе, спрятала в ладонях его озябшие пальцы.
Ласковая улыбка смягчила черты его лица, украсила. Но все же Эдвин выглядел очень уставшим, хоть и старался этого не показывать. А мне так хотелось, чтобы он отдохнул, расслабился, выспался. И главное, чтобы ему было со мной хорошо. Чтобы со мной он был счастлив.
Утром не отдернула занавеси, поэтому в комнате царил уютный полумрак. В мягком освещении чопорная и сдержанная спальня для гостей казалась теплой и напоминала дом. Чтобы усилить это впечатление, я добавила дров в камин и разожгла огонь. Засыпать под потрескивание поленьев так же приятно, как и под звук шуршащего за окнами дождя.
Пока я возилась, Эдвин разделся и нырнул под одеяло. Вернув на место заслон перед камином, поспешно сбросила с себя одежду и тоже забралась в постель. Эдвин приподнялся на локте, склонился надо мной.
Я постараюсь поспать, - прошептал он. - Иначе резерв кутру не восстановится.
Конечно. Отдыхай, - тихо ответила я.
Он улыбнулся, наклонился, поцеловал. Поцелуй вышел нежным, как и поза, в которой мы устроились. Он обнимал меня, касаясь головой груди и левой ключицы, я пропускала сквозь пальцы черные, как смоль пряди, гладила плечи. Его волосы едва уловимо пахли деревом и мускатным орехом, свежесть белья почти перебивала этот родной аромат, но тем дороже он казался. Как любовь, которую затмевают сложности, обиды и неурядицы. Но она все равно есть. Родная и необходимая.
Я люблю тебя, Эдвин. Очень люблю, - прижимаясь щекой кего голове, прошептала я.
В тот момент признание было нужно мне, я давно перестала ждать от Эдвина заветных слов и в этот раз на них не рассчитывала.
Но ответа не услышала никакого. Эдвин спал.
Последний ужин в обществе призраков, разговоры об источниках, о заклинаниях против монстров. Пара слов о ядовитых растениях, которые можно спутать с черникой и морошкой или лекарственной толокнянкой. Леди Гвильда настоятельно советовала пользоваться заклинаниями для выявления яда. Неприятных тем, вроде Ордена и Серпинара, больше не касались. Это был хороший вечер, и я жалела, что он подошел к концу.
Часы в трапезной показывали полночь, усталость прошедших дней сказывалась сонливостью. Эдвин, которому не хватило трех часов дневного сна, решил в тот вечер обойтись без соблюдения никому не нужных условностей и даже не заглянул в выделенную ему спальню.
Крепко прижав меня к себе, заснул немногим раньше меня.
С эльфами из рода Орла я расставалась с сожалением, хоть и познакомилась с ними всего несколько дней назад. Эдвину прощание далось значительно тяжелей. Все же с Орлами его многое связывало. Призраки, несмотря на всю свою легкую снисходительность и тщательное соблюдение церемоний, откровенно тянули время. Иного объяснения многочисленным подбадриваниям, напутствиям и благодарностям Судьбе за знакомство я не находила.
Лорд Хаттий снова упомянул монстров, напомнил о ловушках, которые Орден часто располагал рядом с источниками. Об этом он говорил вечером, но повторялся, как и леди Тимея, уже который раз пояснявшая, как следует использовать заменяющий третьего мага артефакт. Лорд Брешаан снова нарисовал в воздухе формулу заклятия, способного заслонить от всплеска энергии источника, если с ней вдруг не удастся совладать. Лорд Цием и леди Гвильда мягко оттеснили от меня Эдвина. Даже по обрывкам тихого разговора тема становилась ясна: уцелевшие дети. И это обсуждалось за последние дни не впервые.
Я вежливо улыбалась, заверяла, что помню формулы, благодарила за науку и не могла понять, о чем молчат многословные эльфы. Эдвин взял меня за руку, и в наступившей тишине его голос прозвучал грустно и торжественно.
Я благодарен Судьбе за знакомство с вами, - он обвел Орловвзглядом, каждого назвал по имени. - Я буду скучать. Эти простые слова подействовали на эльфов, как
заклинание. По улыбкам и слезам, блеснувшим в глазах женщин, я внезапно поняла, отчего призраки тянули с прощанием. Четвероногий отступник значил для них больше, чем выбранный, поддерживаемый ими же стиль общения позволял показать. А Эдвин своим признанием перевел отношения на другой уровень. И за это Орлы были ему благодарны.
Мы тоже будем скучать, - неожиданно по-родственномуответил лорд Брешаан.
Думаю, если бы он мог, обнял бы Эдвина.
Я верю, что мы еще когданибудь встретимся, - заверилаледи Тимея, смахнув слезу. - В этом мире или в том.
ГЛАВА 15
Солнце поднялось высоко, припекало. Спрятавшись в тени рощицы, мы устроили привал. Эдвин растянулся на мягком мхе, заложив руку под голову, и задремывал. Я сидела рядом, опершись на ствол, мелкими глотками отпивала из металлической фляги холодную воду и смотрела на долину, которую мы пересекли, на горы и Гнездо. Из-за зыбкого марева крепость казалась миражом, призраком.
Почему именно они?
Извини? - сонно откликнулся Эдвин.
Почему из всех Орлов призраками стали только пятеро? -повернувшись к нему, уточнила я.
Он сел, неопределенно пожал плечами.
Кто знает, почему некоторые вообще становятсяпризраками.
Месть, невыполненный долг, незаконченное дело,отчаянное нежелание умирать…
Тогда призраков на свете должно быть значительно больше,не находишь? - он усмехнулся, и вдруг веселость как рукой сняло. Виконт, нахмурившись, вглядывался в даль.
Прячемся, - скомандовал он, подскакивая, подхватываясумку.
От чего? - голова закружилась из-за того, что слишкомбыстро встала. Показывать слабость не хотелось. Вцепившись в ствол дерева, делала вид, что вглядываюсь в зеленоватое марево над долиной.
Птицы, - раздраженно бросил он. Схватив с земли моюсумку, нетерпеливо добавил: - Не стой! Здесь нельзя прятаться магией!
Кивнула, оторвала себя от дерева и поспешила за Эдвином. Он вел быстро, но неуверенно, словно искал ориентиры. Белый камень, ручеек, большой валун. В пещеру, вход в которую скрывал раскидистый куст калины, я буквально ввалилась. Голова кружилась, пол уходил из-под ног, я оперлась на прохладную каменную стену и только тогда перевела дух. - Тебе плохо? - забеспокоился Эдвин. Бросив сумки, взял меня за плечи, заглянул в лицо. - Ты очень бледная. - Уже лучше, - я изобразила улыбку, но онемевшие губы слушались плохо.
Врунья, - ласково пожурил он, осторожно помогая сесть иустраиваясь рядом.
Почему нельзя было спрятаться магией? – испытываланеловкость, потому что заставила его волноваться, и попыталась отвлечь Эдвина вопросами.
Здесь довольно нестабильная местность, - извиняющимсятоном, пояснил он. - Любое волшебство усиливается.
Многократно. Обычный маскирующий щит мог превратиться в клетку, в которой мы просидели бы несколько дней.
Не стала заострять внимание на том, что и этими сведениями Эдвину следовало поделиться раньше. Но интуиция подсказывала, что на этом сомнительные неожиданности не закончились.
Почему ты решил, что там его птицы?
Увидел характерную вспышку, - отмахнулся он. - Тебе,правда, лучше?
В голосе слышалось столько тревоги, что сердиться на Эдвина было невозможно. Я кивнула и тут почувствовала приближение какойто силы извне.
Птицы, - заметив мою настороженность, шепнул он. - Ониздесь тоже сильней.
Тогда почему ты уверен, что они нас не почувствуют? Закономерный вопрос Эдвину не понравился. Виконт отвел глаза, заметно смутился и промолчал. Я вздохнула, взяла его за руку. Он осторожно сжал мои пальцы, но на меня не посмотрел.
Я уже догадалась, что ответ мне не понравится, -усмехнулась я.
Хотелось его подбодрить. Ведь понимала, что ему тоже тяжело, и не хотела усложнять размолвкой наши и без того сложные отношения.
Там внизу, - он кивком указал на темный ход под землю, -там могилы.
Я не боялась мертвых. Не боялась нежити. Боевые маги быстро учатся избавляться от страха и эмоций. В схватке они только мешают. Но тихие слова Эдвина разбудили животный ужас перед неведомым. По спине пробежал холодок, волна страха приподняла тонкие волоски на руках. Но я не перебивала.
Эдвин явно волновался и, судя по тому, как избегал взгляда, боялся новой ссоры.
Древнее эльфийское кладбище. Много ценностей иартефактов. Часть могил разорили. Полсотни лет назад. Но все равно общая сила оставшихся артефактов так велика, что они формируют некое подобие источника, - мое молчание виконта заметно воодушевило. А почувствовав возможность улизнуть в научную беседу, он заговорил бодрей. - Это происходит потому…
Эдвин, - строго пресекла я попытку сменить тему. - Анежити, любого уровня нежити, там совершенно случайно нет? - Нет, - он отрицательно покачал головой и твердо встретил мой взгляд. - Там есть что-то другое. Не знаю, что. По записям охотников за сокровищами, нечто сильное. Достаточно сильное, чтобы мстить обидчикам. Даже убежавшим на континент.
Впечатляет, - признала я. - Обычному призраку такое не подсилу, к сожалению.
Главное, не уходить вниз, - подчеркнул Эдвин. - В записяхохотников упоминались белокаменные ворота на следующем ярусе захоронений. Те, кто проходил сквозь них, навлекал на себя проклятия и гнев погребенных здесь эльфов.
А те, кто оставался выше?
Кромешная тьма прохода в усыпальницу полнилась угрозой, притягивала взгляд. Казалось, оттуда в любой миг выплывет бесплотная фигура огромного призрака. Глаза его будут пустыми, а сердце переполнено ненавистью.
Были и такие. Их не преследовали древние, - тихо сказалЭдвин.
Я сильней сжала его руку и вздохнула, не скрывая облегчения. Только тогда поняла, что ждала ответа, затаив дыхание.
Надеюсь, в такой близости от входа безопасно.
Вполне, - он ободряюще улыбнулся, обнял меня за плечи. Ощущение чужого присутствия тем временем становилось все сильней. Казалось, меня пристально рассматривают. Судя по тому, как Эдвин, подняв голову, смотрел в сторону источника этой силы, он тоже чувствовал птиц. Они постепенно приближались, а крайне неприятное ощущение, что все их внимание сосредоточено на мне, отзывалось болью в костях. Закрыв глаза, заставляла себя дышать и ждала, когда они пролетят мимо.
Но они остановились.
Словно наяву видела, как пять крупных птиц уселись на дереве недалеко от пещеры. Солнечные блики на сером, будто стальном оперении, янтарные хищные глаза настороженно и требовательно прищурены, клювы повернуты в мою сторону. И все же казалось, с такого небольшого расстояния птицы не видят меня четко, потому что взгляд ни одной из них не встретился с моим. Голова гудела от магического принуждения, но я боролась с приказом выйти, показать себя. Вцепилась в обнимающего меня Эдвина обеими руками и не сдвинулась с места.
Прошла вечность, не меньше, прежде чем сила приказа пошла на убыль. Отчегото создалось ощущение, что птицы успокоились, приняв меня за забытый кем-то артефакт.
Они улетели, ощущение чужого присутствия постепенно уменьшалось.