Казалось, рядом шелестят молодой листвой плодовые деревья.
Их кроны соединялись, образуя арки, становились все ниже. Постепенно они превратились в лабиринт из высоких, аккуратно подстриженных кустов.
По земле стелился холодный туман. Шаг за шагом я все четче осознавала, что заблудилась, что мне нужна помощь. Иначе из лабиринта не выбраться. А еще точно знала, что должна найти знакомый, согревающий руки золотом рун эльфийский камень. С каждым шагом страх все усиливался. Сердце колотилось. В душе поднималось отчаяние. Я металась по одинаковым проходам, бежала все быстрей и быстрей, но не могла найти выход.
В одном из ответвлений увидела темную человеческую фигуру. Остановилась, рассматривая стоящего ко мне спиной высокого мужчину. Вокруг него клубился туман, и страх усилился, стоило сделать к незнакомцу шаг. Высокий мужчина вдруг оказался очень близко. На расстоянии вытянутой руки. Я вцепилась пальцами в живую изгородь и, не отваживаясь даже моргнуть, следила за тем, как он медленно поворачивался ко мне.
Чудом подавила крик. Отшатнулась - на меня смотрел безликий.
Его огромные глаза застилала белая пленка, как у слепцов. Он склонил голову набок, словно прислушивался. Мне бы бежать, прятаться от него… Но ужас сковал, лишил воли.
Безликий медленно поднял правую руку, шагнул ко мне.
Баронесса, - требовательно позвал он.
Я вздрогнула и проснулась.
Тяжело дыша, вцепившись в подлокотники кресла, гнала от себя жуткий образ.
Несколько долгих мгновений спустя поняла, что нахожусь в Гнезде, а лабиринт был обыкновенным кошмаром. Утерев выступившую на лбу испарину, со стыдом поняла, что заснула при хозяевах. Отчаянно краснея, подняла голову, обвела взглядом эльфов. Заметила их удивление и обеспокоенность взволнованного Эдвина. В довершение бед голос, когда просила прощения, не слушался, прозвучал сипло и ломко. - Не стоит, - мягко заверила леди Тимея. - Создание артефактов очень утомляет. Все присутствующие это знают и относятся к подобным слабостям с пониманием.
И все же мне очень неловко, - пробормотала я, заставивсебя не опускать голову, как провинившаяся служанка, но попрежнему стараясь не встречаться ни с кем взглядом.
Не расстраивайтесь, - утешил лорд Брешаан. - Это был всеголишь сон. Здесь вы в совершенной безопасности. Никто не навредит вам.
Вам нужно отдохнуть, - вмешалась леди Гвильда и словноненароком бросила короткий взгляд на мой живот. Я рассеянно кивнула и в который раз мысленно поблагодарила призраков за невмешательство в наши с Эдвином дела.
Засиживаться не стали и вскоре простились с эльфами. Желая им доброй ночи, я вежливо улыбалась, подмечала поглядывания в мою сторону и полунамеки на мое положение. Поначалу это было забавно. Но постепенно мысль о том, что о моей беременности не догадывается лишь отец ребенка, становилась едва ли не трагичной. Я винила во всем отчужденность, приправленную ссорами. Вездесущее подспудное недоверие Эдвина, его закрытость,
противоречащую его утешающим словам. Казалось, будь он действительно искренним, я бы чувствовала его дар.
Ложась, боялась возвращения кошмара. Ужасающе правдоподобный сон очень ярко напомнил о Великом магистре, которого безликий ростом и статью напоминал. Натянув одеяло на плечи, сообразила, что в этом видении безликий был слеп. Значит, не видел меня, не мог выследить. Я связывала это с Гнездом. Подумала, что эльфы наверняка защищали свой дом от внешнего влияния. Как прадед Эдвина обезопасил комнату для занятий артефакторикой. Не зря ведь лорд Брешаан подчеркнул, что здесь я в полной безопасности. Эти мысли несколько утешили. Я больше не казалась себе такой уязвимой, как раньше, но из-за страха перед былым кошмаром заснуть все же не могла. К тому же коварная память вернула меня в ту ночь, когда мы с Эдвином выкрали карту даров. Поместье главы Ордена, тот же ручей среди валунов, те же плодовые деревья и далекий лабиринт, привидевшийся мне во сне. То же напряжение, чувство постоянной опасности, ожидание беды и, самое противное, ощущение совершенной беспомощности.
Я постаралась не думать об этом, пыталась успокоиться. Но поднявшуюся тревогу не так-то просто усмирить. Поэтому жутко испугалась, когда дверь в комнату бесшумно отворилась. Сжавшись в комок под одеялом, повторяла про себя, что в столь поздний час на пороге мог появиться только виконт Миньер.
Логика не подвела.
Не спится? - прошептал он.
Я отрицательно покачала головой.
Против моего общества возражать не будешь? - зачем-тоуточнил Эдвин.
Нет, конечно, - я кивком пригласила его лечь рядом. Онулыбнулся и не заставил себя упрашивать.
Шорохи, подрагивание кровати, через пару минут Эдвин обнял меня сзади, словно закрывая от всего мира. Прежде чем заботливо поправить одеяло, поцеловал открывшееся плечо. В его руках мне было уютно и спокойно. Понастоящему, действительно безопасно.
Я не мог не заметить, что тебе приснилось что-топугающее, - несколько минут спустя прошептал Эдвин. Поделиться не хочешь?
Хотела отмахнуться, ответить, что все пустое, что это всего лишь сон. Но вовремя остановилась. Вспомнила, что именно из таких недомолвок рождаются подозрения. А хрупкое, возможно, существующее лишь на словах доверие Эдвина было мне очень дорого.
Ничего нового, к сожалению, - честно призналась я. -Серпинар ищет меня. Но в этот раз он был слеп. Правда, все равно попытался привести меня к эльфийскому камню на берегу. Уж не знаю, почему именно туда.
Из-за магии очарования, - тихий голос Эдвина прозвучалглухо и как-то пусто.
Невероятно, но, казалось, мне первый раз собирались хоть что-то объяснить. Не желая пропустить ни слова и следить при этом за выражением лица собеседника, повернулась к нему. Он молча подождал, пока я умощусь.
Это особенная магия, присущая только эльфам. Лучше всехею владеет род Змеи. Поэтому Великий магистр всегда был лучшим проповедником. Никто не умеет так убеждать, уговаривать и воодушевлять на битву и подвиги, как он. Эдвин говорил спокойно, лицо оставалось бесстрастным. И все же в голосе слышалась обреченность. Ее причина крылась в следующей, очень насторожившей меня фразе.
Но ты ему пока сопротивляешься. Встретиться с тобойлично он не может. Не знает, где ты. К тому же рассчитывал с легкостью добиться желаемого через заклятие. Он не подозревал, что ты будешь так упираться.
Я собираюсь и дальше сопротивляться, - вставила я.
Конечно, - он кивнул, губы тронула учтивая улыбка. Из-занее мне стало зябко. Подумалось, что встревать с уточнениями было глупо. Веры в себя я не укрепила.
Из-за твоего упрямства Серпинару нужна помощьартефакта, - спокойно продолжил Эдвин. - Чтобы получить от тебя необходимые сведения, он пытается подманить тебя к эльфийскому камню рядом с местом нонраффиен. Скорей всего, он его дополнительно зачаровал.
Ты так уверенно об этом говоришь, - не удержалась я.
Лорд Хаттий заметил на тебе следы чужой магии влияния.Из-за того, что наши дары скрыты амулетами, след неясный, по ровному голосу бесстрастного Эдвина не могла прочитать эмоции, взгляд тоже ничего не прояснял. Поэтому уверялась в том, что новости плохие.
Сегодня вечером ты довольно глубоко заснула. Тебе явнопривиделось что-то пугающее, и в этот момент лорд Хаттий снова уловил принуждение извне. Магия Гнезда скрыла тебя от Серпинара, уберегла от большей части его силы. Но вне этого дома ты беззащитна.
И что теперь? - старательно сдерживая поднимающеесяраздражение, спросила я.
Леди Тимея и лорд Брешаан подумают, можно ли как-тообезопасить тебя в дороге, - избегая прямого взгляда в глаза, ответил он.
А если они ничего не придумают?
Сжав кулаки, почувствовала, как ногти впились в ладони. Но хватку не ослабила - лучше недолго перетерпеть боль, чем сорваться сейчас на крик. Превратить наши отношения с Эдвином в очередное развлечение для скучающих призраков я хотела меньше всего.
Значит, не придумают, - нарочито спокойно ответил он. - Япостараюсь защищать тебя сам.
Чудесно.
Одобрительное высказывание прозвучало настолько раздраженно, что даже Эдвин заметил, как мне неприятна беседа. Он промолчал, только бросил короткий взгляд на мои губы и снова отвел глаза.
Я ведь справлялась сама все это время. Без дополнительнойопеки!
Хотела услышать прямые упреки в том, что недостаточно сопротивлялась чужой магии. Пыталась вынудить его признать, что больше не верит мне. Поэтому в словах ясно слышался вызов. Но Эдвин его игнорировал.
Что изменилось? - требовательно уточнила я.
Он знает, что карту выкрали, - лишенным эмоций голосомпояснил виконт. - Это исключительно ценная для Ордена вещь. Вторую такую сейчас никто не сделает. Он не может допустить, чтобы ее уничтожили. Он усилит давление на тебя. - Я справлюсь, - мое резкое, даже нагловатое заявление ожидаемо не вызвало воодушевления.
Да, ты постараешься, - блекло ответил Эдвин. - Но емунужна эта карта. Он будет жесток.
Собиралась возразить, напомнить, что о жестокости не может идти речь, ведь иллюзии неспособны причинять боль. Но вовремя вспомнила, что обычные магические законы не действуют на Великого магистра Серпинара. Его иллюзия заколдовала меня, использовала магическое принуждение. Вспомнились провалы в памяти, огромные глаза безликого и чужая воля, вытащившая меня из постели, затянувшая в подземный ход.
И долго еще будет действовать заклятие Серпинара? Оноведь не может быть бессрочным, - от напряжения голос дрожал. Казалось, теперь страх, который я прятала за злостью и бравадой, явственно слышен.
Но Эдвин не попытался успокоить. Его тон оставался безучастным, будто мы обсуждали скучную формулу. - Леди Тимея считает, что нет, недолго. Чем больше он пытается надавить, тем меньше срок, в течение которого подобное возможно.
Бесстрастный тон, лишенное эмоций лицо, скрытый от меня дар Эдвина и новое упоминание всезнающей эльфийки взбесили. Я из последних сил сдерживалась, чтобы не раскричаться. Это виконт, как ни странно, заметил. - Боюсь, не понимаю, почему ты злишься, - тихо сказал Эдвин.
Он чуть поджал губы, прикрыл глаза, как всегда, если ожидал ссоры. Очередной, ставшей привычной, обыденной размолвки. Частично поэтому я постаралась держать эмоции в узде. Почти получилось.
Меня бесит. Что такие важные вопросы. Напрямую менякасающиеся. Обсуждали за моей спиной.
Прости, - все еще избегая прямого взгляда в глаза, ответилон. - Я сам начал с ними разговор. Хотел посоветоваться по поводу отрыва магического тела. Боялся узнать что-нибудь неприятное, требующее особенного внимания или вмешательства опытного целителя. Что-то кроме тех возможных последствий, о которых прочел.
И почему этот вопрос нельзя было задать при мне? -процедила я, отметив и утаивание неких возможных последствий.
Я не хотел, чтобы ты волновалась лишний раз. Разумеется, яне стал бы замалчивать, - поспешно добавил он. - Рассказал бы о сложностях, сразу предъявив решение.
Я от возмущения просто онемела. А Эдвин продолжал. Так же торопливо, словно пытался высказаться до того, как мое негодование воспламенит постель.
Так ты пользовалась даром, как и прежде. Чувствовалауверенность в магии, как и прежде. Не ждала, что она тебя подведет в самый неподходящий момент. То, что ты не знала о возможных сбоях, защищало тебя. И проще знать, что с даром что-то не так, если лекарство прямо перед тобой. Выпил эликсир, использовал артефакт, посетил храм при источнике и все.
Он замолчал, попрежнему не поднимая на меня глаз. Казался подавленным и виноватым. Хотя в его словах была логика.
Да, я предпочла бы изначально знать о возможных последствиях, осознавать риски. Разобраться во всем самостоятельно. И уж точно не хотела бы, чтобы проблемы моей магии обсуждали за моей спиной.
Но я признавала, что его намерения были благими. Эдвин защищал меня, оберегал. Не обременял терзаниями о поломках дара и был готов взвалить полностью на себя поиски лекарства.
Он не пытался ранить мое самолюбие. Он заботился.
И злиться из-за этого, возмущаться было как-то нечестно. Закрыв глаза, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, прогоняя остаточное и теперь такое неуместное раздражение.
Не сердись на меня, пожалуйста, - тихо попросил Эдвин.
Больше не сержусь, - заверила я.
Ласковым движением скользнув пальцами от скулы до подбородка, чуть приподняла его лицо, вынуждая все же встретиться взглядами.
Только прошу, больше не делай так. Не принимай решенийза моей спиной, не обсуждай без меня то, что связано со мной.
Хорошо?
Хорошо, - не раздумывая, согласился он и, наклонившись,поцеловал.
Его губы коснулись моих легко, осторожно, робко. Как всегда после ссоры, Эдвин проверял на искренность. Как всегда после размолвки, не верил, что я способна понять и принять его точку зрения. Я ответила на поцелуй, казавшийся странным и неполноценным из-за отсутствия магической составляющей. И с горечью подумала, что наши отношения тоже постепенно стали такими. Странными, ломкими, неполноценными из-за накопившегося недоверия.
Но я всем сердцем верила, что это обратимо. Ведь это была единственная вера, которая мне оставалась.
Прощаться с Гнездом и его обитателями мы не торопились. Проснувшись утром в объятиях Эдвина, предложила провести в крепости еще одну ночь. Резерв восстановился не полностью, я чувствовала себя разбитой и не отдохнувшей. Выходить из безопасного убежища в населенный монстрами, нежитью и инквизиторами мир неподготовленной я считала слишком опасным.
Из-за ночной размолвки на душе остался неприятный осадок, который не растворила пара поцелуев. Поэтому я боялась, Эдвину мое предложение не понравится. Опасалась, он посчитает все глупыми отговорками, будет настаивать. - Это хорошая мысль, - его голос прозвучал сипло, в нем сквозила усталость.
Повернувшись к Эдвину, заметила тени у глаз, казавшиеся особенно темными в тусклом утреннем свете.
Что-то мне подсказывает, ты не спал вовсе, - вглядываясь восунувшееся лицо, заключила я.
Не спал, - плавным движением убрав прядь с моей щеки,ответил он. Его нежность не повлияла на требовательность моего взгляда, и Эдвин признался: - Тебя берег. Леди Тимея сказала, что ты особенно уязвима для Серпинара, когда резерв пуст. Что достаточно разбудить тебя вовремя.
Он сказал это просто, с подкупающей искренностью. И мысль, что виконт таким образом пекся о безопасности и сохранности своих секретов, пришла не сразу. Но отозвалась досадой, которую я безуспешно пыталась скрыть.
Ты зря боишься, что я расскажу ему что-нибудь. Я ведь досих пор этого не делала, - получилось резче, чем хотела, и куда резче, чем следовало.
Я не этого боюсь. Не этому хочу помешать, - глядя мне вглаза, возразил Эдвин. - Я боюсь, что он причинит тебе боль.
Он был серьезен и честен, а ответ прозвучал очень… помужски. Я почувствовала себя одновременно очень глупой и бесконечно счастливой. То, что посчитала надзором, было заботой. Не кичливой похвальбой, не пустыми обещаниями, а настоящей защитой, попыткой хоть как-то оградить нас, спасти от разрушения.
Я поцеловала моего волка, вкладывая в поцелуй всю благодарность и любовь, которые никогда не смогла бы описать словами. Эдвин ответил ласково и уверено. Его движения в то утро были особенно напористыми, даже властными, подчиняющими. Но мне это нравилось, нравилось поддаваться. Хотелось быть его, принадлежать ему полностью. И пусть я опять не ощутила золотой дар. Пусть. В то утро магия вообще осталась в стороне, словно ее не существовало вовсе.
Только мужчина и женщина.
Одна страсть на двоих.
В лаборатории леди Тимея и лорд Брешаан проверили созданный мной артефакт. Сказали, что я неплохо потрудилась. И только. Честно говоря, рассчитывала на более яркие комплименты, но вспомнила, что общаюсь с Орлами. Ждать от них восторгов было даже наивно. Как признался позже Эдвин, он такой высокой похвалы удостаивался лишь дважды.