Не понимаешь, - усмехнулся инквизитор. - Тебя усиленноищут. По твоему следу посылают отряды. И будь уверена, что если тебя поймают, умирать будешь долго и мучительно. Я молчала, пытаясь осознать услышанное. Получалось, что сидящий рядом маг не причислял себя к инквизиции, хотя носил такую же одежду. Он мог оказаться если не другом, то хоть не врагом. Сердце заколотилось сильней, но уже не от страха - от надежды.
А вы… - продолжить не осмелилась, боялась ошибиться ввыводах.
Нет, - он покачал головой. - Я не собираюсь отдавать тебяОрдену. Но что с тобой делать дальше, пока не знаю. Выдохнула, не скрывая облегчения, но помалкивала. Маг хмурился, думал. Когда молчание очень уж затянулось, спросила:
Может, вы мне разрешите хотя бы встать?
Он рассеянно кивнул, поднялся, бросил:
Пока нет. Я сейчас вернусь, - и вышел, оставив дверьоткрытой.
Когда глаза привыкли к яркому свету, обнаружила, что комната, в которой я оказалась, была вполне просторной и явно женской. У кровати стояла тумбочка, у окна – туалетный столик с зеркалом, чуть ближе к другой стене - напольные пяльцы с натянутой на них тканью. Начатая, но далекая от завершения вышивка болезненно напомнила о родном замке, о былой жизни. Мне нравилось вышивать. Кроме того, что это занятие успокаивало, сразу были видны плоды трудов. В моей комнате в замке тоже остались пяльцы с незаконченной работой. Я отвернулась, окинула взглядом большой, закрывающий всю противоположную стену шкаф.
В коридоре снова послышались шаги, вошел маг. В его руках поблескивало какое-то украшение на длинной цепочке. - Этот амулет скроет твой дар. Ты попрежнему сможешь пользоваться магией, но окружающие тебя не почувствуют. А Орден не найдет тебя на карте.
Он подошел ближе, надел цепочку мне на шею, заглянул в глаза. В его твердом взгляде и словах не было угрозы, лишь констатация факта.
Но предупреждаю. Если ты попытаешься навредить мне иливыдать местоположение этого жилища, я убью тебя. Он говорил спокойно, словно не о моей жизни, а о математической задаче. Сложной, но бездушной, бесчувственной. Возмущаться и говорить, что мне бы никогда и в голову не пришло причинить вред спасителю, было в этой ситуации до крайности глупо. Маг все равно не поверил бы.
Поэтому я просто кивнула.
Хорошо, - сухо ответил мужчина.
Достав из кармана холщевый мешочек и надев его, как перчатку, он взял с одеяла на моей груди небольшой белый камушек. И в тот же момент я ощутила, что способна двигаться, вдруг почувствовала свой магический резерв. Оказалось, он был вовсе не так пуст, как считала раньше. На пару слабеньких заклинаний хватило бы.
Когда спустишься по лестнице на два этажа, окажешься вдлинном коридоре, - все так же сухо давал указания маг. Двери справа и слева - кладовые. Тебе нужна дверь в конце коридора, в торце. Там купальня. Мыло, щетки и полотенца там есть. Чистую одежду возьми из этого шкафа. Твоего резерва должно хватить на то, чтобы подогнать платья. Окно не открывай. Надеюсь, тебе ясно, что снимать кулон нельзя? - Ясно, - подтвердила я. - А что делать с мокрым полотенцем потом?
Оставишь в купальне. Коболы уберут.
Кто? - удивилась я незнакомому слову.
Мое изумление мага позабавило, но ответил он коротко:
Увидишь. Это мои слуги. Потом приходи на первый этаж.Справа от лестницы вторая дверь - столовая. Буду ждать тебя там.
На этом он посчитал беседу законченной, резко встал, подошел к двери.
Спасибо, - поблагодарила я.
Он остановился на пороге, посмотрел на меня, медленно кивнул в ответ. В самом деле, слова вроде “не за что” или “не стоит благодарностей” прозвучали бы странно. Мы оба понимали, что он спас мне жизнь.
Может, есть вопросы, которые не могут подождать дообеда? - поинтересовался он. В низком голосе слышалась усталость, и мне стало неловко от того, что задерживаю мага.
Как вас называть?
Он недолго помолчал, словно решал, сказать правду или нет. - Эдвин, - ответил он. - Эдвин Миньер. И если я обращаюсь на “ты” к баронессе, то и баронесса может считать себя вправе обращаться к виконту так же, без титулов.
Он вышел. Я слышала, как он спустился по лестнице, как тихо затворилась за ним какая-то дверь.
Села на кровати. Взяв в руку кулон, почти не удивилась тому, что он оказался эльфийским артефактом. Простота изящного растительного рисунка, каплевидная огранка трех белых опалов выдавали возраст вещи. Кулону было более пяти сотен лет. Людские ювелиры до сих пор не научились делать сравнимые по красоте вещи, а артефакторы до сих пор не умеют наделять предметы такой силой, как это делали эльфы. Встав, поняла, что лежала между двумя меховыми одеялами в той же одежде, в которой путешествовала. Хотя правильней сказать, скиталась. Эдвин не снял с меня ничего, даже сапоги. Подошла к зеркалу у шкафа, впервые за последние недели увидела свое отражение. Одежда в грязи, на левом плече дыра, через которую проглядывает окровавленное разодранное платье и рана. Платки чудом не сбились, закрывая лоб до бровей, отчего лицо казалось неестественно мелким. К тому же на правой щеке красовалась корка засохшей крови, как и на правой ладони. Даже не будь ран, я бы выглядела не лучшим образом. От недоедания и усталости черты лица неприятно заострились, под глазами синели круги.
Доходяга, иначе не назвать.
Вздохнув, разделась, избавилась от обуви и платков. Это оказалось неожиданно сложно - правая рука отзывала жутчайшей болью даже на попытку пошевелить пальцами, а левая двигалась плохо из-за раны на плече. Тратить резерв на пуговицы и узлы было непозволительной роскошью, ведь накопившейся магии не хватало даже не лечение.
Нашла в шкафу домашние туфли и халат. Удивительно, но без многослойной одежды вид у меня оказался еще более плачевным. Понадеявшись, что хозяин меня такой не застанет, вышла из комнаты.
Широкая лестница привела меня в подвал. Зачарованные кристаллы на стенах откликались на движение, зажигались и разгорались ярче, когда я подходила ближе.
Купальня была просторной естественной пещерой. Теплый, не затхлый воздух пах солью. В стенах в живописном беспорядке были сделаны небольшие ниши, там переливались разными цветами волшебные кристаллы. В десятке шагов от входа было озерцо, на дне которого бил источник. Справа у стены на подставке у плетеных кресел лежала высокая стопка белоснежных полотенец, рядом расположились горки травяного мыла. Прихватив мыло и полотенце, я оставила на ближайшем кресле халат, сбросила туфли и подошла к озеру. Вода оказалась приятно горячей, мягкой. Спустившись по выложенным мрамором ступенькам в озеро, окунулась в воду с головой. Большего блаженства я еще никогда в жизни не испытывала.
Когда вынырнула, обнаружила у лестницы кобол. Никем иным эти две женщины быть не могли. Служанки, одетые в одинаковые светлые платья и мягкие туфли, позволявшие им ходить бесшумно, росточка были небольшого, с локоть. Женщины, явно рукотворные, сделанные из белой глины, обладали на редкость выразительными лицами. А живые, разумные глаза заинтересованно поблескивали хрусталем. - Госпоже помыть голову? - полюбопытствовала одна из женщин.
— Да, пожалуйста, - отказаться от такого предложения было выше моих сил.
Коболы поманили меня в другую часть озера к затончику. Там я оставалась в горячей воде, удобно расположившись на шершавых камнях. Одна кобола мыла мне голову, тщательно прополаскивала длинные волосы, а другая мягкой щеткой на длинной ручке отмывала тело. Лавандовое мыло, соленый воздух, бережные прикосновения. Кровавые корки на ладони и на плече истончались, но боли не было. Казалось, она растворяется в воде и мыльной пене. Я млела и засыпала, позабыв о голоде и жажде. Даже не удивилась, когда у женщины, занимавшейся моими волосами, нагрелись ладони так, что пряди высыхали у нее в руках.
Поблагодарив кобол, вернулась в выделенную мне комнату. За время, проведенное в купальне, магический резерв пополнился настолько, что хватило бы на лечение. На правой ладони распустились многоцветные лепестки заклинания глубокая, до костей рана на глазах затянулась, пальцам возвратилась былая подвижность. Только свежий шрам напоминал о порезе. К сожалению, на плечо и лицо резерва не осталось. Переодевшись в темно-зеленое скромное платье, заплела косу и спустилась в столовую.
Эдвин сидел у наглухо закрытого окна, подпирая щеку рукой. Когда я вошла, вздрогнул, будто проснулся. Встал, кивнул в знак приветствия, жестом велел подойти. Не говоря ни слова, виконт положил ладонь мне на раненое плечо, прошептал исцеляющее заклинание. В золотом сиянии волшебства черты его лица казались мягкими. Высокий лоб, черные брови с небольшим изломом, крупные голубые глаза, прямой нос, красиво очерченные губы, спокойная линия подбородка. Виконту не было и тридцати, не будь я такой изможденной залюбовалась бы. Но тогда красоту момента видела в другом:
его лечащее заклинание освободило меня от боли.
Благодарю, Эдвин, - выдохнула я, не скрывая облегчения. Он улыбнулся. Понимающе, сочувствующе. Но промолчал, даже не встретился со мной взглядом. Осторожно коснулся моей щеки другой ладонью. Приятно мягкой, сухой и теплой. Прошептал второе заклинание, большим пальцем стер засохшую кровь. Все еще придерживая мое лицо пальцами, несколько долгих мгновений рассматривал меня. Его улыбка вдруг изменилась. В ней появилось откровенное подтрунивание, а в голосе послышалась насмешка.
Теперь хоть видно, чем ты так понравилась Его Высочеству.
Я отшатнулась от виконта. Его слова задели, даже оскорбили.
Поэтому ответила резко:
Поем, отдохну, восстановлю резерв - будет видно ещелучше.
Он усмехнулся, но промолчал, только жестом пригласил присаживаться. Я посмотрела на заставленный разными блюдами стол. Корзинка со свежим хлебом, маринованные грибы, накрытая прозрачной стеклянной крышкой красная рыба, обложенная овощами, холодное мясо, тарелка с фруктами. Рядом с пустой пузатой карафе стояла еще не открытая бутылка дорогого красного вина. Давно не видавший подобного многообразия желудок болезненно сжался, намекая, что с непривычки станет плохо, если съем столько, сколько хочется. Заметила рядом с супницей еще одного кобола, на сей раз мужчину. Он касался супницы ладонями, видимо, согревая. Пока я рассматривала приготовленное угощение, Эдвин галантно отодвинул для меня стул у длинной стороны стола.
Поблагодарив, села. Он занял место рядом, в торце.
Вина? - предложил маг.
Нет, спасибо, - отказалась я, зачарованно наблюдая за тем,как глиняный человечек наливает в тарелки густой пряно пахнущий суп.
Я тоже сегодня воздержусь, - задумчиво согласился Эдвини, пожелав приятного аппетита, принялся за еду.
Великолепный овощной суп на курином бульоне занимал все мои мысли. Утолив первый голод, спросила мага о коболах. - Рукотворные, оживленные магией слуги, - коротко бросил он.
Попытка завязать беседу ему не понравилась. Эдвин нахмурился, в мою сторону даже не посмотрел. Больше с вопросами я не лезла. Докучать утомленному магу разговорами не посмела. Заодно поняла, почему явно сочувствовавший мне человек не подлечил неожиданную гостью раньше. Резерв Эдвина, который я ощущала словно сквозь туман, был истощен, как и мой собственный.
У тебя есть вещь, связывающая с мертвым, - холодно сказалМиньер, когда прошедший в молчании ужин приблизился к завершению. - Отдай ее мне.
Порывисто прикрыла ладонью парный кулон, не сомневаясь, что именно о нем говорит Эдвин. Последняя фамильная вещь. Память о брате. Расставаться с ней без весомой причины я не собиралась.
Зачем? - мой голос прозвучал неожиданно глухо.
Виконт вздохнул, но пояснил:
Ты убила трех магов инквизиции. А потом исчезла с почтиопустошенным резервом. Но след твоего дара, слабый и нечеткий, ведет прочь от пожарища. Пока к месту вашей драки не слетелся десяток магистров, я подброшу туда эту вещь. На ней яркий след твоей магии и чьей-то смерти. Я изменю ее.
Она скажет Ордену, что ты мертва.
Как ты это сделаешь? - выдохнула я, впечатленная планом.
Он усмехнулся:
Я один из лучших артефакторов Ордена. Придумаю что-нибудь.
Спасибо, что заботишься обо мне, - поблагодарила я,вложив в его раскрытую ладонь кулон.
О тебе я забочусь опосредованно, - казалось, он даженемного удивился. - Если пройдут по следу до того места, где тебя нашли волки, дойдут и сюда. Рисковать своим укрытием из-за тебя я не собираюсь.
Эдвин был совершенно прав, а резкость его ответа пошла мне на пользу. Я даже наметила себе цель. С разрешения хозяина переждать в его убежище недели две, отплатить за гостеприимство украшениями, а потом продолжить путь в гавань. Не сомневалась, что это решение виконту понравится. - Я прилягу, отдохну, - голос Миньера звучал сухо, поделовому. - Справа от твоей комнаты библиотека. Делай, что хочешь, но не шуми, не ходи по дому, не пытайся уйти или открыть окна. Это ясно?
Конечно, - покорно согласилась я.
Хорошо. Коболы принесут ужин тебе в комнату. - Ты ужинать не будешь? – казалось невозможным, что галантный виконт пренебрежет этикетом и оставит гостью одну.
Я уйду ночью, вернусь к утру, - проигнорировав мой вопрос,продолжал Эдвин.
А если не вернешься? - спросила прежде, чем успелаприкусить язык.
Маг посмотрел на меня задумчиво, словно подобная мысль пришла ему в голову впервые.
Если не вернусь через три дня, уходи. Собирай еду, коболыдадут тебе денег. Я оставлю соответствующее распоряжение. Главное, не снимай кулон, что я дал. Он - самая серьезная твоя защита. Это понятно?
Понятно, - подтвердила я.
Он безрадостно усмехнулся:
Отдыхай. Увидимся завтра.
Простившись с Эдвином, вернулась в спальню. Нашла в шкафу длинную шелковую рубашку, переоделась и забралась в постель. Ленивую мысль о библиотеке сморили сытость и усталость, а забытое чувство защищенности действовало лучше любого сонного зелья.
Мне казалось, что проспала долго. Лежа в совершенной темноте комнаты, слышала внизу шаги Эдвина, его голос и ответ одного из кобол. Я обрадовалась возвращению виконта и уже собиралась встать и спуститься к хозяину, как вдруг отчетливо почувствовала начало его волшебства. К своему непередаваемому удивлению, ясно увидела Эдвина рядом с собой. Он сидел в кресле у рабочего стола, заставленного колбами, и оплетал заклинанием что-то у себя на ладони.
Присмотревшись, увидела свой кулон.
Это меня огорчило - нравилось думать, что опасности встречи с инквизиторами у виконта уже позади. Беспокойство и тревога за Эдвина не исчезли, но поблекли на фоне волшебства.
Мой новый знакомый не преувеличивал, нескромно назвав себя одним из лучших артефакторов Ордена. Его заклинание покоряло изяществом и живой силой. Отец тоже увлекался этой областью магии и частенько зачаровывал вещи. Но лишь увидев мастерство виконта Миньера, я поняла, насколько слабым артефактором был отец. Его заклинания, ученические, грубые, делались по схемам и выглядели топорными, громоздкими, неуклюжими. Магия Эдвина, напротив, казалась природной, гибкой, развивающейся вместе с заклинанием, направляющей его… Как эльфийская. Сравнение усиливали и растительные узоры, в которые сплетались магические потоки вокруг кулона.
Сохранялось ощущение, что прекрасное волшебство - далеко не предел возможностей артефактора. Но маг очень устал и работает на частично восстановившемся резерве. Словно зачарованная, я любовалась магией, пока не почувствовала, как в заклинание вплетается мой собственный дар. Даже не так. Не мой дар, а его отголосок, отражение. Будто смотрела на себя со стороны. Ощущение было странным, жутковатым, и его еще больше усиливала детализация внешности изображающего меня фантома.
Эдвин оказался удивительно наблюдательным. Наделяя бесплотную куклу моими чертами, маг точно передал не только мой рост, сложение, истощенность последних недель, овал лица, чуть заостренный подбородок, линию полноватых губ, плавный изгиб бровей и цвет глаз, но и особенности, на которые обращал внимание далеко не каждый. Инквизитор не забыл ни светлые родинки слева у подбородка, ни тонкий шрам на правом виске, след учебной стычки с нежитью.
Его наблюдательность смутила меня, напомнила о других, значительно более заметных шрамах. Тех, что остались от допросов. Мне стало неловко и стыдно, а инквизитор насторожился, нахмурился, словно произошло что-то странное. Но заклинание вещи завершил. Кулон, до того переливающийся всевозможными цветами, впитал в себя мой образ и отголоски дара, померк. Серебристое сияние вокруг мага потускнело, погасло. Видение растаяло.