— Как только она успокоится, я узнаю причину.
Что-то тут не сходилось. Если Саммер выбрала Кевина, то почему она плачет? Я достал телефон.
— Что ты делаешь?
О да. Кевин уж как-то слишком забеспокоился.
— Звоню ее друзьям.
Вызвав Эйвери, я сел и стал ждать. Оставлять Саммер с Кевином — в ее состоянии — было нельзя.
Я был не прав, когда усомнился в ней. Ей я доверял. А вот ему — нет.
***
Все прояснилось, когда спустя час приехала с подругами Эйвери, и они увели Саммер в ванную.
Через тридцать минут Эйвери вышла.
— Я не до конца понимаю, что происходит, но кажется, это связано с ее матерью.
— С кем?
— С ее матерью.
— Странно. Она никогда не говорила о маме.
— Думаю, в том-то и дело. Что-то случилось, и она сорвалась. — Она оглянулась на Кевина, которого охраняли два парня из братства. То ли затем, чтобы не дать ему убежать, то ли затем, чтобы не дать мне его изметелить.
— Она держалась не за тебя, — бросила ему Эйвери. — Она думала, что ты ее мама.
— Что ты ей наболтал? — Я за секунду пересек комнату и, протолкнувшись мимо парней, рывком поднял его на ноги.
— Ничего. — На его горле запрыгал кадык. Он покосился на дверь, словно мог выскочить из подвала. — Клянусь. Я только сказал, что у меня есть к ней чувства. И все… — Он обмяк в моих руках. — О.
— О?! — Эйвери подлетела к нему и уперла руки в бока. — Что ты сказал?
— Ничего. — Он дернул плечом. Ну, попытался. Я ведь еще держал его. — Я упомянул ее маму, но не по-плохому. — Он умоляюще поднял ладони. — Честное слово. Я не хотел доводить ее до слез. Я думал, она просто расстроилась из-за того, что теперь ей придется задеть твои чувства.
— Мои чувства? — прорычал я.
— Ну, я же признался, что чувствую к ней. Я не знал, что она плакала из-за мамы. Думал, это из-за меня, типа она совершила ошибку. Я пытался заверить ее, что все хорошо.
Мне очень хотелось причинить ему физический вред — много вреда, но я заставил себя разжать кулаки. Он упал на ноги, и я отошел, поняв, что если немедленно не уйду, то разорву его на клочки. Я повернулся к Эйвери.
— Позаботься о ней.
— Куда ты идешь?
— Куда-нибудь подальше от этого типа.
В итоге я приехал к родителям, и Колтон сел рядом со мной. Мне он принес пива, а себе налил воду. Потом приехал и Маркус. Я не звонил ему, но предположил, что это сделала Эйвери. Колтон встал и принес второе пиво и брату.
Маркус подался вперед.
— Скажи, что нам с ним сделать?
Глава 37
Саммер
— Кейден…
Что-то нашептывало мне его имя. Воспоминания по кусочкам сложились. Кейден сказал, что любит меня, а потом я пошла к Кевину, и во мне снова разверзлась та бездонная гребаная дыра, которую я закрывала со дня маминой смерти.
Саммер Штольц отправилась в плавание по Морю Безумия, и теперь ее выбросило обратно на берег. Я чувствовала себя просто дерьмово. Дерьмовая Саммер — таким было мое новое имя. Я со стоном схватилась за голову.
— Нет…
— Что?
— Он приходил сюда, да?
Со мной была Эйвери. И еще Шелл. И Клаудия, кажется, тоже, но я не могла заставить себя посмотреть. Я не была фанаткой этой стервозины, которая совершала проступки, но никогда за это не извинялась. Я сидела на полу ванной Кевина — судя по полотенцам с вышитой буквой К.
Я кое-как поднялась.
— Мне надо идти.
— Стой. Ты куда?
— Он сказал, что любит меня, а я сорвалась. Я должна все исправить.
Уже за дверью я услышала, как Эйвери произнесла:
— Кто сказал? Кевин?
***
— Его нет.
В гараже было пусто, поэтому я пошла искать Кейдена в дом. Я проследовала за парнем, который это сказал, на кухню, а потом на задний двор.
— В каком смысле нет?
Он забросил пакет со льдом в холодильник и дернул плечом.
— В прямом. Он отошел.
— Куда?
— Карл? — За дверь выглянул еще один парень. — Как закончишь, останься на улице. Скоро привезут алкоголь, и ты будешь заведовать баром. Понял?
— Ага.
Парень у двери как-то странно посмотрел на меня, а потом скрылся внутри. Я нахмурилась. Что это было? Ладно, неважно. Я должна была все исправить и все объяснить. Только это имело значение.
Я сплела руки на груди.
— Мы разговаривали вообще-то.
Карл нахмурился. Но ему велели остаться у бара, так что сбежать он не мог.
Я была готова затопать ногами как пятилетка.
— Выкладывай. — Кейден был их неофициальным лидером. Они всегда были в курсе, куда он пошел.
— Слушай, иди спроси Филипа. Во время шоу он был в первом ряду.
— Значит какое-то шоу все-таки было. — Во мне взыграло чувство победы. — Какое?
Он сузил глаза.
— Ты уже заходила в комнату своего сводного брата?
— Нет. Что мне там делать?
— То есть, ты не знаешь, что его выгнали?
— Я час провела в ванной.
— Вот в этот час все и случилось.
Я оглядела двор с новой перспективы. Тут стояли четыре переносных холодильника, был разложен костер и приготовлены два стола для пиво-понга. Во мне зародилось дурное предчувствие.
Слабея, я спросила у Карла:
— Кевин здесь?
— Нет.
Здесь не было Кейдена.
Кевина тоже.
У меня в голове зажужжало.
— Ты сказал, там был Филип? Когда это что-то случилось.
— Угу.
Я откашлялась, и у меня вдруг вспотели ладони.
— Где Филип?
— Это он сказал мне остаться здесь.
— Ну замечательно, — пробормотала я. Это Филип меня недолюбливал. Я сомневалась, что он будет слишком любезен.
И все-таки я зашла внутрь и обратилась к первому парню, который попался мне на пути.
— Где Филип?
— Внизу.
О черт.
С быстро бьющимся сердцем я спустилась по той же лестнице, по которой не так давно поднялась. Одна дверь в подвале была заперта, но две другие были открыты, и я не смогла не заглянуть в комнату сводного брата.
Там почти ничего не осталось. На кровати лежал голый матрас. По комнате ходили двое парней — один пылесосил, а второй убирал мусор. Пока я смотрела на них ошарашенным взглядом, они закончили, собрали принадлежности для уборки и унесли, а через пару секунд вернулись с новым постельным бельем и застелили кровать.
Эйвери, Клаудия и Шелл стояли у двери в ванную. Один из парней потянулся им за спины и забрал полотенца Кевина.
— Что происходит? — спросила Эйвери.
Я понятия не имела.
— Филип, мы все! — крикнул один из уборщиков.
— Хорошо. Вы положили презервативы?
Один выругался.
— Сейчас положу. — И ушел.
Я была в шоке. На дрожащих ногах я повернулась к Филипу и, увидев враждебность, выдохнула:
— Что ты сказал Кейдену?
Он фыркнул и указал куда-то мне за спину.
— Ди, можешь идти. Спасибо, что так быстро закончили с комнатой.
Ди кивнул и чуть ли не бегом поднялся наверх — Шелл и Клаудия поспешили за ним, спрашивая, что происходит, — а я шагнула вперед и встала в проеме двери. Теперь он не мог захлопнуть ее, но я все же приготовилась дать отпор.
— Что случилось?
— Твой сводный братец — говнюк.
— Я в курсе, — произнесла я и повторила: — Что случилось?
Мне было необходимо узнать, где находится Кейден. Эта потребность затмила собой все остальное.
— Кейден поставил нам ультиматум.
— Ультиматум? Какой?
— Или он, или твой брат. — Он фыркнул. — Угадай, кого мы выбрали? Как только закончилось голосование, мы отправили твоего сводного брата собирать чемоданы и выперли его вон.
— Что?
Эйвери указала на ванную.
— Мы были там. Совсем рядом. Как вы успели?
Филип пожал плечами.
— Он принял решение. Созвал нас, и мы по-быстрому собрались. Вот и все.
— Где Кейден сейчас? Я знаю, ты знаешь.
— Ты не звонила ему?
Я посмотрела на телефон. Там была смска от Кевина. Позвони! Из-за твоего парня меня выселили! И смска от Шейлы. Ты поговорила с Кевином? И ничего больше. Пустота на экране вонзилась мне в грудь словно нож.
Кейден оставил меня. Как оставила мама.
Нет. Я отпихнула прочь этот страх.
— Можно твой телефон? — Я не понимала, что происходит между мною и Кейденом. На мой звонок он мог не ответить, но если ему позвонит член их братства…
— Зачем он тебе?
— Позвонить. Мой сломался.
— Только что? — фыркнул он.
— Да. — Я бросила телефон на пол и топнула по нему. Доволен, ублюдок? Потом протянула ладонь. — Один звонок, хорошо?
Он выругался, но телефон все-таки протянул.
— Ладно, но я собираюсь прикрыть свою задницу, если он не захочет с тобой говорить.
Моя рука стиснула телефон, словно он был спасательным кругом.
— Договорились.
Я набрала Кейдена.
— Что такое? — спросил его голос.
— Кейден… — начала я, но меня перебил Филип.
— Извини! — проорал он. — Она отняла у меня телефон. Сейчас я заберу его. — Он потянулся ко мне, но я отбросила его руку. Потом метнула в него испепеляющий взгляд, и он поднял ладони.
Для верности я ушла. Если находиться в движении, то мир не обрушится на меня.
Я поднялась по лестнице и пошла по коридору.
— Привет. Это я. Я не знала, ответишь ли ты на мой номер. — Я сделала еще один поворот, спустилась вниз к коридору, где впервые увидела Кейдена, и вышла через заднюю дверь.
— Почему ты звонишь по телефону Филипа?
— О. Черт. — Мне преградила дорогу большая машина. Парни начали разгружать ее, чтобы перетащить кеги во двор.
— Кажется, в доме братства намечается вечеринка.
— Ты поэтому позвонила?
— Нет. — Парни начали носить мимо меня кеги, и я, прикрыв телефон, понизила голос. — Я должна была позвонить. У меня произошел срыв. Не знаю, почему… ну, кажется, знаю, но я точно знаю, что ты это видел.
— Да. Я видел тебя в объятьях другого.
Нет. Я должна была это остановить. Все должно было остановиться.
Я закрыла глаза и сделала вдох. Сзади открылась дверь. Я не посмотрела, кто вышел — Филип за своим телефоном, Эйвери или Клаудия, — и подняла руку, прося вышедшего остановиться. Прерываться было нельзя.
— Я люблю тебя.
Все. Вот я и призналась ему. Назад пути не было.
— Кевин наговорил много фигни, — продолжила я, — но это же Кевин. Он идиот, и по какой-то причине я сорвалась. — Я сделала паузу. Но он ничего не сказал. — Знаешь, наверное, лучше сказать это с глазу на глаз…
Я немного подумала. Представила, как изливаю Кейдену душу, а он стоит, абсолютно закрытый, передо мной. Нет. Лучше я сделаю это сейчас.
— Кевин пришел в мою жизнь, когда умерла моя мама. Все случилось так быстро. Она умерла, мы похоронили ее, а потом — бум! — у меня появилась новая семья. И сводный брат, в которого я была влюблена в старшей школе. Не знаю, я не могу этого объяснить, но во мне словно возникла зияющая дыра, и я попыталась прикрыть ее дурацкими фантазиями и мечтами. — Он все молчал. — У тебя так бывало? Заедать горе сладким или заливать алкоголем? Что-то похожее сделала я. Я не смогла смириться с маминой смертью. Мне было всего лишь пятнадцать. Мамы не стало, потом появился Кевин, и я выпустила все из-под контроля. Что бы ты ни увидел в подвале, это было связано не с Кевином, а с моей мамой.
Та боль никуда не исчезла. Пока я говорила, она шипела, распространяясь под кожей, но я знала, что Кейден мог мне помочь.
Он должен был быть здесь. Рядом со мной.
Я села на корточки, обхватила руками колени и, закрыв глаза, прошептала:
— Я цеплялась за нечто нереальное, ненастоящее. Но ты настоящий. Рядом с тобой я почувствовала любовь. Ты собрал меня из осколков.
Я сделала паузу. Моим легким нужен был воздух, и глубоко вдохнув, я продолжила говорить.
— Я думала о тебе все время с тех пор, как ты спросил, что со мной не так. — Я, несмотря на все, улыбнулась. — С тех пор, как налетела на тебя в коридоре. — Я обняла ноги покрепче и лбом прижалась к коленям. — Я люблю тебя, Кейден. Если человек может быть сказкой, то для меня этот человек — ты.
У меня ничего не осталось. После того, что я выложила ему, мои легкие, грудь… все горело от боли.
Повисла тишина. Абсолютная, мучительная тишина.
Наконец я услышала:
— Саммер, сказки заканчиваются.
Погодите… его голос прозвучал слишком близко. Я подняла глаза и увидела его перед собой. Он был великолепен. Его волосы были взъерошены, словно он запускал в них пальцы, и от этого я влюбилась в него еще больше. Он смотрел на меня, и в его взгляде бушевали эмоции.
Ему было больно. Но почему?
Я встала и, выронив телефон, пошла к нему.
— Кейден…
Он покачал головой.
— Нет.
Я остановилась за пару шагов до него. Мое непослушное тело качнулось к нему, но я удержала его на месте.
— Сказки и реальность — разные вещи.
— Но ты реален. — Мой голос сорвался. — Ты реальная жизнь.
Я не могла потерять его.
Я сделала шаг вперед. И прижала руки к груди.
— Ты понял, что я хотела сказать?
Он попробовал улыбнуться.
Я не знала, хороший это знак или нет.
— Саммер, я знаю, что такое печаль. Травма Колтона сломала не только его, но и всю нашу семью. Я знаю, каково это — скорбеть и хотеть закрыться от этого чувства. В чем между нами разница? Я не прячусь от скорби. Я ее пережил, а ты еще нет.
Я нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Я думаю, что тебе нужно время, чтобы оплакать свою мать.
— Кейден… — Я потянулась к нему.
Его взгляд упал на мою руку, и на секунду мне показалось, что он возьмет ее. Но он этого не сделал.
— Без меня, — мягко произнес он.
— Что? — Меня полоснула боль. — Что это значит?
Он пожал плечами и засунул руки в карманы.
— Я хочу обнимать тебя, целовать, говорить, что все будет хорошо. Поверить не могу, что тебя утешал Кевин. Увидев тебя в его объятьях, я чуть не умер. Но теперь я понимаю, чем это было, и верю тебе. — Он помолчал, на миг опустив голову. — Но я должен задать тебе один вопрос.
— Хорошо. — Я внезапно занервничала. Мои ладони вспотели. — Какой вопрос?
— Пообещай, что ответишь честно.
— Хорошо. — У меня пересохло во рту.
— Когда мы были вместе, ты горевала по маме?
— Я… — Нет. С ним боли не было. Я чувствовала только любовь. Но чем это было плохо?
— Саммер, ты обещала.
Пришлось отвечать.
— С тобой я была только счастлива.
Он закрыл глаза.
— Вот. Видишь, я не могу быть с тобой. Тебе нужно время. Ты должна осознать, что потеряла, и оплакать ее. Ты заклеила боль от утраты чувствами к Кевину, и я не хочу стать твоим новым пластырем. Ради нас. Если ты не можешь оплакать ее, пока ты со мной, значит ты должна сделать это одна.
Он начал отступать от меня.
— Саммер, прости. Но сейчас я не могу быть с тобой.
Глава 38
Через два с половиной месяца
Я ненавидела февраль. Гребаный месяц влюбленных.
— Привет.
Эйвери не постучала. Она перестала стучаться после того, как в ноябре обнаружила меня пластом лежащей в постели. Я перестала подходить к двери, и она начала заходить сама. У нас развились симбиотические отношения.
Я оторвала взгляд от ноутбука, а она подхватила пачку чипсов и плюхнулась на кресло-мешок — подарок от Шейлы, которая переживала из-за того, что меня бросили. Кевин ей рассказал, потому что все рассказали ему. Эта новость облетела весь кампус.
Меня бросили.
Кейден дал мне от ворот поворот, но никто не знал, что он сделал это ради меня. Чтобы я смогла примириться с маминой смертью. Бывали моменты, когда от тоски по нему я сходила с ума, но я знала, что он поступил правильно. Ему тоже было непросто. Каждый день он звонил Эйвери и спрашивал, как у меня дела. Я бы только хотела, чтобы вместо нее он звонил мне.