В это время в кабинет вошла Влада.
— Я уже знаю о происшедшем, — с порога сказала она. — Так вот, Владимир Ильич, — обратилась она теперь уже непосредственно к Ленину. — Я сегодня же ставлю вопрос перед Дзержинским вопрос об организации вашей охраны.
— Если ты так ставишь вопрос, то уж позволь выбрать моего охранника лично…
Так решился вопрос о назначении Сергей на эту должность.
1 марта 1918 года
Михайловский манеж
Сергей только сегодня приступил к исполнению своих новых обязанностей и вот сразу такое… Ленин без предупреждения решил выступить на митинге перед отрядом, отправляющимся на фронт. У Сергея не было еще под рукой никого из охраны. Пришлось, взят несколько человек латышских стрелков, наскоро объяснить им их задачу и постараться расставить так, что бы сократить до предела угол обстрела. Сам же он решил встать перед Ленином, чтобы внимательно наблюдать за происходящим в зале и в случае необходимости прикрыть Владимира Ильича и вывести его из — под обстрела.
Митинг прошел спокойно. Владимир Ильич вышел в хорошем настроении. Рядом с ним была его сестра Мария.
— Машенька, — обратился к ней Ленин. — Кажется, все прошло просто прекрасно.
— Безусловно, — ответила Ульянова.
Однако Сергею было не до вслушивания в речи. Все время митинга он до боли в глазах всматривался в прокуренный, мало освещенный зал. И после митинга, когда Ленин попросил отвезти их в Смольный, вздохнул с облегчением. Казалось, самое трудное позади.
Сергею пришлось ехать неторопливо. Машину постоянно заносило. На дорогах был сильный гололед и большие снежные завалы. Кроме этого на город опустился туман. Давно такого не наблюдалось в Петрограде. Густой и тягучий он заполнил собой улицы, окутал дома и мосты, набережные, проспекты. Сергей хорошо знал город, и поэтому вел машину уверенно.
Подъезжая к мосту через Фонтанку, Сергей чуть сбавил скорость, и посигналил, чтобы никто из пешеходов не попал под колеса.
Владимир Ильич вместе с сестрой были веселы, шутили.
— Вы заметили, на улице похолодало, — отметил Ленин. Мороз пробрался в кабину.
— Не околеть бы до Смольного, — улыбаясь, проговорила Мария Ильинична, и поглубже закуталась в меховую горжетку.
Тем временем, Сергей повернул с Фонтанки на Семионовский мост.
Внезапно по кузову забарабанили пули. Сергей мгновенно среагировал и резко вывернул руль, пытаясь заскочить в переулок. Его глаза сузились, и он стал видеть даже не внешним зрением, а внутренним. В мгновение он заметил трех человек, расположившихся по обе стороны моста. Сергей сразу оценил ситуацию, отметив места огненных вспышек вырывающегося из дул огня.
— На пол, — закричал Сергей и решительно повалил Ленина свободной рукой.
Заскочив в проулок, Сергей прибавил газу.
Он не оглядывался, лишь коротко бросил взгляд в зеркало заднего вида, но рассмотреть там что-то было не возможно. И тут грохнул еще один выстрел. Обжигающим фейерверком распалось ветровое стекло.
— Да сколько же их!? — вскрикнул Сергей, успев при этом подумать — «А этот откуда стреляет?». Никаких фигур поблизости он не видел и вспышек огня тоже не заметил.
Но все размышления потом, сейчас основной задачей было убраться из этого района.
Подъехав к Смольному, Сергей откинулся на спинку сиденья. От напряжения затекла спина, и что-то кололо в руке.
Владимир Ильич быстро вышел из машины, обежал ее со стороны водителя и открыл дверь.
— Сергей, как вы? — заволновался Ленин.
— Все нормально, Владимир Ильич, — ответил Сергей, держась за руку и слегка морщась.
— Что у вас с рукой? — снова спросил Ленин.
Сергей стал осматривать рану, ему помогала Мария Ильинична, которая пыталась остановить кровь платком.
— Пустое, царапина.
— Да, — подтвердила Ульянова, аккуратно стирая кровь, — рана, похоже, не опасная, но к врачу все равно надо обратиться, — последнее она адресовала уже Сергею.
Пуля сорвала кожу с верхней части ладони, когда Сергей пригнул голову Ленина.
1 марта 1918 года
Собрались у Коноплевой. Лида хорошо знала этого высокого стройного красавца, сидевшего сейчас перед ней. Прапорщик Тягунов. Пользовался неизменным успехом у гимназисток. Великолепно танцевал мазурки и вальсы. Именно он и рассказывал два дня назад Лиде о предстоящем митинге в Михайловском манеже. Рядом сидели Капитан, черносотенец и приверженец старого порядка, представитель партии эсеров по кличке Старый Эсер, а также Валя Решетов, которому поручено кидать бомбу. «Хлипковат», - подумала Лида. Всех троих Лида знала, а вот человека, которого ей скромно представили как Технолога, она видела в первый раз. Кто это ей объяснять не стали, а Лида и не спрашивала.
Тягунов рассказал о плане покушения на Ленина. Этот план Лида уже знала и заранее провела разведку предстоящего места покушения. Ей в этой операции отводилась особая роль. Для ее выполнения Лиде необходимо было найти подходящее место. Суеты в подготовке Лида не любила, поэтому и сходила туда заранее. Однако долго крутиться на одном месте тоже было нельзя. Найдя подходящую точку, она тотчас уехала к себе.
— Так вот, господа, — сказал Капитан, — убьем, когда будет уезжать с митинга. Стараться из револьвера, чтобы не побить народ. Если не выйдет — бомбу…
На улице терпеливо ждали окончания митинга. Капитан нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Остальные тоже подпрыгивали, но, похоже, не от волнения, а от мороза. Только Решетов отрешенно стоял, прислонившись к перилам моста.
Наконец, появился автомобиль.
«Он, — подумал Решетов. — Туман, ночь, минуты — вечность…». Автомобиль вывернул… Решетов кинулся вперед — автомобиль медленно двигался. Решетов почти коснулся крыла и рассмотрел Ленина в автомобиле.
«Он смотрит, в темноте я вижу его — думал Решетов. — Бомбу! Но почему автомобиль уходит, а бомба в руках? Вот я вижу и знаю, что бомба в руках и автомобиль уходит, и что нужно кинуть, и чувствую ужас того, что не делаю этого и не могу сделать. Словно кто-то связал по рукам и ногам…
Вдруг выстрел. Стреляет Капитан. Капитан дает сигнал! Капитан не отпустит.
И сразу и ночь, и туман, и уходящий автомобиль… Господи, что же я делаю!!!!
И снова выстрел Капитана, пуля ударила по кузову автомобиля. Капитан снова стреляет.
Что я наделал, я не бросил бомбу!»
Решетов выхватил наган и, стреляя, побежал за автомобилем. Автомобиль притормозил. Решетов тоже остановился, он не поверил глазам, он думал, что автомобиль прибавит газу и начнет быстро уезжать, а вместо этого автомобиль тормозит. Решетов остановился и полез за гранатой. Но в этот момент автомобиль сорвался с места и рванул в переулок.
И тут же раздался еще один выстрел, но громче чем от револьвера и зазвенело развитое стекло.
«Странно, кто же стрелял?» — подумал Решетов. «А главное откуда?».
Автомобиль быстро уезжал…
ночь с 1 на 2 марта 1918 года
Смольный
Влада приехала минут через сорок после того, как машина Ленина подъехала к Смольному. Сергею уже забинтовали руку, и сейчас он осматривал машину.
— Привет, Сергей, — Влада подошла к машине. — Рассказывай, что у вас тут произошло.
— Привет, Влада, — ответил Сергей. — Не совсем тут, а на Симеоновском мосту. Посмотри, — Сергей показал на пробитый кузов и двери машины. — Стреляли, похоже, сбоку сзади. Вот, видишь, пули застряли в задних кронштейнах кареты.
Сергей аккуратно выковырял ножом застрявшие пули.
— Но, вот, что странно, — продолжал Сергей. — Одну пулю я извлек из обшивки авто, она прошила ветровое стекло. Так вот, эта пуля не пистолетная.
И он показал Владе пулю.
— Да, — согласилась с ним Влада. — Пуля действительно не пистолетная, калибр намного больше. А стрелка не заметил?
— Это еще одна странность, — ответил Сергей. — Судя по траектории, стреляли откуда-то сверху.
Влада поежилась.
— Дай мне эту пулю, посоветуюсь, может, что узнаю… — сказала она.
— Сколько людей знали о поездке на митинг? — спросила Влада по дороге к Смольному.
— Не много, но я уже подумал о том, что сообщить о поездке и маршруте движения могли из Смольного.
— Да, вот это главное.
* * *
В Балтийском море появился германский флот. На границе сосредотачивались контрреволюционные войска. Над Петроградом нависла угроза вражеского вторжения. Связь с другими районами и городами республики могла нарушиться в любой момент. Об этом заявил руководитель только что созданного Военного Совета Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич — старший брат Владимира Дмитриевича, один из первых русских генералов русской армии, добровольно перешедший на сторону Советской власти. Проект постановления об эвакуации Советского правительства в Москву Ленин написал еще 26 февраля 1918 года. Претворить его в жизнь тогда помешало наступление кайзеровских войск. Петрограду угрожала оккупация. ЦК РСДРП (б), Совнарком организовал оборону города, разгромили интервентов, и только после заключения Брестского мирного договора началась подготовка к переезду Совнаркома в Москву.
Организацию эвакуации Совнаркома в Москву Ленин возложил на В.Д.Бонч-Бруевича. В рабочую группу вошел также Сергей. Именно Сергей предложил Бонч-Бруевичу, в целях конспирации, сообщать представителям профсоюза железнодорожников, состоявшего в основном из меньшевиков и эсеров, что правительство месяца через полтора переместиться из Питера на Волгу. Профсоюзники не замедлили разнести новость по городу. ВЧК усилила наблюдение за правыми эсерами. Вся информация стекалась непосредственно к Сергею. Не упускали при этом из виду и левых. Это они пускали по городу провокационные слухи: «Большевики продали Питер немцам, а сами бегут в Москву».
Мало кто знал, что происходило на самом деле на Николаевской железной дороге, особенно на ее подъездных путях на юго-восточной окраине Петрограда. Сюда, за Обводной канал, куда обычно подавали товарные составы, подгоняли классные вагоны. Формировался экстренный правительственный поезд № 4001.
В курсе всей операции был только сам Бунч-Бруевич, комиссар Николаевского вокзала Лебит, представитель исполкома дороги Осипов и, как теперь за глаза называли, начальник охраны Ленина Сергей Стрижов. Для переезда Советского правительства они готовили три состава.
Неожиданно Сергей узнал, что на заседании Петроградского комитета партии социалистов-революционеров его председательница Брюллова-Шаскольская, заявила, что ей стало известно решение Совнаркома об эвакуации в Москву.
Откуда это стало известно? Оказалось, что сообщил Комков, один из работников Смольного. «Черт, — подумал Сергей. — Наберут всякого отродья».
Но помимо этого Сергей узнал и о дискуссии, разгоревшейся на заседании комитета. Было предложено взорвать поезд, ведь в нем поедут все народные комиссары.
Сергей немедленно сообщил о полученных сведениях Бонч-Бруевичу.
Тот решил еще более ужесточить режим секретности. Теперь все переговоры, совещания, консультации, встречи, касающиеся переезда правительства, велись не в Смольном, а на квартире Бонч-Бруевич. Причем, ответственные за то или иное дело приходили в разное время и друг друга не видели, не знали в лицо. На тихой платформе «Цветочная площадка», находившейся вдали от посторонних глаз, Бонч-Бруевич и Сергей бывали только ночью. Они знали, что днем вокзал и прилегающие к нему строения походили на крепости, осаждаемые с утра до вечера огромной вооруженной толпой. Матросы и солдаты старой армии, бросив свои корабли и окопы, разбегались с Западного и Северного фронтов по домам. Они самовольно захватывали поезда и катили, кому куда вздумается. Сергей на время усилил охрану вокзала революционными рабочими и кроншатдскими моряками.
О подготовке к отъезду правительства в Москву знали только левые эсеры Прошьян и Колегаев. Однажды они зашли в столовую Смольного.
— Товарищ Балтрукевич, — обратились они к буфетчице, — хотите услышать новость?
— Хочу, — ответила та. — Что за новость?
— Э, задаром такая новость не выкладывается, — улыбнулся Прошьян. — Есть что-нибудь вкусненькое?
— Найду, — также с улыбкой проговорила буфетчица.
Члены правительства и ответственные работники Смольного хорошо знали Анну Марковну Балтрукевич, а Владимир Ильич называл ее «товарищ Нюша». Простая прачка, в феврале 1917 года стала активной сторонницей большевиков, в мае вступила в члены партии большевиков и вскоре стала работать в Смольнинской столовой. Накормив Прошьяна и Колегаева, Балтрукевич спросила:
— Где же ваша новость?
— А вот — правительство скоро переедет в Москву. Может, желаете переселиться в новую столицу?
Буфетчица заволновалась: только устроилась на работу и — на тебе. А может, ее попросту разыграли? Анна Марковна спросила об этом Сергея, который, как она знала, охраняет Ленина.
— Ничего не знаю об этом, уважаемая Анна Марковна, — ответил Сергей, но сам подумал, откуда она может об этом знать?
Но Анна Марковна не поверила Сергею и решила поговорить с Лениным. Вечером она принесла Владимиру Ильичу в кабинет горячий чай и бутерброды.
— Владимир Ильич, — обратилась она к нему, — правда ли, что Совнарком переезжает в Москву?
— Кто вам об этом сказал?
— Прошьян и Колегаев.
Ленин с секунду подумал, а потом сказал:
— Правда, есть соответствующее решение. Но прошу вас, как члена партии, никому об этом не говорить.
Анна Марковна вышла из кабинета, а Ленин тут же вызвал Сергея.
— Сережа, — обратился он к своему телохранителю, которому за последнее время доверял все больше и больше, — Прошьян и Колегаев разболтали о переезде Совнаркома в Москву. Верх безответственности и легкомыслия! Пожалуйста, внуши этим болтунам!
Последние дни Бонч-Бруевич и Сергей почти не смыкали глаз. Легко ли переправить тихо и без эксцессов правительство из одного города в другой? Казалось, подгони приличный состав со спальными вагонами, садись и как говорится, езжай с богом… Но они не забывали об эсерах, меньшевиках, корниловцах, анархистах. Недавно Сергею сообщили, что возле Александро-Невской лавры задержали двух студентов. Они расклеивали антисоветские листовки. Когда разобрались, оказалось, что это не студенты, а переодетые корниловские офицеры.
Конспирация! Строжайшая! Сергей радовался: место формирования правительственного поезда выбрано удачно. Запасные пути. Тупик. Ни одна живая душа сюда не заглядывает. И сторожей нет. Зачем охранять потрепанные товарные вагоны? Даже воры в тупик не наведывались — нечем поживиться.
Для окончательной дезинформации тайных и явных врагов Советской власти Сергей решил использовать петроградскую прессу. Владимир Ильич, узнав об этом, рассмеялся и дал свое согласие.
В свежем выпуске «Известий» появилось сообщение о том, что Совет Народных Комиссаров предполагает выехать в Москву в понедельник, 11 марта, вечером. На само же деле поезд № 4001 должен был уйти 10 марта в 22 час. После того как были сформированы три состава, два из них подали на Николаевский вокзал. Здесь в открытую начались погрузка имущества комиссариатов и Управления делами Совнаркома. Этим Сергей отвлекал внимание от третьего поезда, ждавшего своего часа у платформы «Цветочная площадка». С нарочитым шумом он отправлял в Москву поезда с членами ВЦИК, обслуживающим персоналом. В первые вагоны, наиболее в перспективе опасные, поместил видных эсеров — в надежде, что все-таки, своих боевики взрывать поостерегутся. Председатель ВЦИК Свердлов приехал на вокзал в последние минуты. У всех на виду прошел через вокзал, сел, в первый поезд, а оттуда, уже не заметно перешел во второй.
10 марта 1918 года поезд № 4001 был сформирован. Маршрут от Смольного к «Цветочной площадке» разработал Сергей вместе с Бонч-Бруевичем. Сергей непосредственно накануне вручил народным комиссарам пакеты с грифом «секретно». Они извещались о том, что: