А потом им всем останется лишь молиться, чтобы карты не подвели и корабль не затерялся в темных морях навечно.
Глава 7
Ветер наполнял паруса «Черной жемчужины». Синие океанские волны сверкали в лучах яркого солнца. Однако под волнами мелькало что- то странное и темное, и нигде не было видно земли. Это море не было похоже на привычные для пиратов моря. Море в Обители Погибших Моряков – бесконечное водное пространство, где может случиться что угодно, а обычные навигационные приборы бесполезны.
Барбосса широкими шагами мерил палубу и ухмылялся во весь рот. Наконец-то он снова на «Жемчужине»!
– Поставить парус к ветру! – взревел он. – Ослабить брас и шкот с наветренной стороны! Поднять якорь!
– Поставить парус к ветру! – словно эхо отозвалось из-за его спины. Барбосса обернулся и хмуро уставился на Джека, следовавшего за ним по пятам. – Ослабить брас и шкот с наветренной стороны! – выкрикнул Джек и гордо выпятил грудь, подражая Барбоссе. – Поднять якорь!
– Что ты делаешь? – рявкнул Барбосса.
– На корабле приказы отдает капитан, – объяснил Джек.
– На корабле приказы отдает капитан, – согласился Барбосса, с презрением глядя на Джека.
– Мой корабль, – сказал Джек. – Поэтому капитан – я.
– А карты мои! – завопил Барбосса, и оба капитана встали в боевую стойку нос к носу.
– Заткнитесь оба, и это приказ! – раздался еще один голос. – Ясно вам?
Барбосса и Джек медленно обернулись. Пинтель, суровый и непреклонный, явно решил навести порядок. Капитаны уставились на него, не веря своим глазам, и вдруг выражение лица Пинтеля стало виноватым, он успокаивающе поднял руки и попятился.
Барбосса и Джек все бушевали и спорили, когда на палубу вышел Уилл Тернер. Он искал Элизабет.
Уилл обошел палубу, затем спустился в каюты и в конце концов нашел. Элизабет сидела в одиночестве в темном уголке. Ее волосы были распущены, лицо мокрое, как будто она плакала.
Уилл вошел в каюту и остановился перед девушкой. После спасения Джека ему так и не удалось поговорить с ней, а у нее оказалось больше тайн, чем он предполагал.
– Ты оставила Джека на милость Кракена, – сказал он строго.
Элизабет откинула волосы и подняла глаза на Уилла. Она понимала, что он сердит и разочарован, однако испытала облегчение. Они нашли Джека и вернут его в мир живых. То ужасное, что она совершила, будет исправлено, и – простит ее Джек или нет – она постепенно освободится от угрызений совести. Отправившись в царство мертвых и рискнув всем, она сдержала данное себе обещание.
– Теперь он спасен, и хватит об этом, – устало сказала она.
Уилл, все такой же встревоженный и мрачный, взглянул ей прямо в глаза и тут же отвернулся.
Элизабет поднялась.
– Уилл, мне ничего другого не оставалось!
– Но ты предпочла ничего мне не говорить, – раздраженно возразил Уилл.
– Я не могла. Это была моя ноша.
Девушка хотела проскочить мимо, но Уилл схватил ее и повернул лицом к себе.
– Однако нести ее пришлось мне. Разве нет? Я ведь не знал, что случилось. Я думал... – В его голосе ясно слышалось страдание.
Элизабет не отвела взгляд.
– Ты думал, что я его люблю.
Она попыталась вырваться, но Уилл не отпустил ее, прижав спиной к переборке.
– Если ты принимаешь решение в одиночку, как я могу доверять тебе?
Элизабет перестала вырываться и посмотрела ему в глаза – в глаза человека, которого любила, человека, за которого обещала выйти замуж.
– Не можешь, – тихо сказала она. Уилл никогда бы не смог сделать то, что она сделала с Джеком. Может, он слишком хороший. Может, она слишком порочная. Возможно, они совсем не подходят друг другу.
Уилл снова отвернулся от нее. Его лицо исказилось от душевных мук, в глазах затаилось страдание.
Говорить больше было не о чем. Элизабет молча поднырнула под его руку и выскользнула из каюты.
Настала ночь, первая ночь плавания «Жемчужины» во тьме между мирами. В небе над кораблем поблескивали звезды, в воде – их отражения. Пираты в тревоге сновали по палубе, даже приблизительно не представляя себе куда плывут.
Два капитана стояли посреди когда-то вполне приличной капитанской каюты. Когда Кракен напал на судно, пострадало и это помещение: через разломанную внешнюю переборку виднелись волны и звезды. На полу валялись разорванные бумаги, битое стекло и деревянные обломки.
Барбосса поддал носком сапога груду стеклянных осколков и упрекнул:
– Я вижу, ты запустил мой корабль.
– Ах, это? Просто проветриваю. Видишь ли, выдуваю вонь прежнего владельца. Правда, я подумываю о застекленных створчатых дверях. Ты ощущаешь ветерок? – Джек помахал рукой и с напускным блаженством вдохнул морской воздух.
В дверном проеме показалась голова Гиббса.
– Какой курс, капитан?
На обращение «капитан» обернулись и Барбосса, и Джек.
– Два румба право руля... – откликнулся Джек.
– Я капитан правого борта! – запротестовал Барбосса. – Два румба право руля. Теперь капитан встанет за штурвал. – Он ринулся вон из каюты, Джек не отставал.
– Есть, господа капитаны. – Гиббс посторонился. Джек и Барбосса промчались по коридору, взбежали по трапам на палубу каждый со своей стороны и одновременно добрались до штурвала. Встревоженный Коттон, стоявший за штурвалом, перевел взгляд с одного бывшего капитана на другого. Джек мгновенно выправил штурвал. Барбосса тут же крутанул его обратно. Оба испепеляли друг друга взглядами, полные решимости одержать верх над соперником.
Тем временем на корме корабля Пинтель наблюдал за Рагетти. Приятель смастерил удочку, забросил крючок в темную воду и ждал, когда клюнет.
К своему ужасу, вместо серебристой юркой рыбки, первое, что Рагетти увидел в воде, оказалось неподвижным человеческим телом. Труп плыл мимо, обратив бледное, с закрытыми глазами лицо к небесам. Очень странное явление посреди океана, особенно, когда надеешься поймать рыбину.
С испуганным воплем Рагетти отскочил от поручней. Заинтригованный странным поведением друга, Пинтель подошел посмотреть, что происходит.
И увидел не просто одного мертвеца, а целый поток трупов. Старики, девушки, бывалые моряки, маленькие дети... Вода кишела трупами. Оба пирата напряженно всматривались в жуткие воды. Некоторые из тел, казалось, плыли ближе к поверхности; другие – гораздо глубже. И двигались они с разной скоростью, но все в одном направлении – противоположном курсу «Жемчужины».
– Настоящая жуть, – проронил Пинтель.
Рагетти задумчиво почесал подбородок.
– Интересно, что получится, если сбросить на одного из них пушечное ядро.
Друзья переглянулись. Удастся ли таким образом разорвать поток тел? Откроет ли кто-нибудь из мертвецов глаза? Или попавшее под ядро тело утонет вместе с ним?
Лукаво улыбаясь, Пинтель побежал за ядром, но, вернувшись, наткнулся на суровый взгляд Тиа Далмы. Пинтель вздрогнул, выронил из рук тяжелое ядро и пробормотал:
– Да, это было бы непочтительно.
Тиа Далма подошла к поручням и стала смотреть на воду, провожая тела печальным взглядом. Даже Пинтель и Рагетти поняли, что колдунья видит в происходящем глубокий смысл.
– О них позаботится Дэви Джонс, – тихо пробормотала Тиа Далма, словно забыв о стоявших рядом пиратах, и вздохнула. – Богиня Калипсо возложила на него эту повинность: переправлять погибших в море в иной мир. И только один раз в десять лет он может сойти на берег, чтобы побыть с той, которую искренне любит. – Тиа Далма покачала головой. – Но он превратился в чудовище.
– Он не всегда был таким обросшим щупальцами? – спросил Рагетти.
– Нет, когда-то он был человеком. – Тиа Далма оперлась о поручни, ее взгляд стал отрешенным, словно она видела в океанских глубинах нечто недоступное зрению. – Бедные, несчастные души... Теперь они должны найти свой собственный путь.
Глава 8
Наступил рассвет, солнце медленно ползло по небу. Казалось, что «Жемчужина» уже долгие годы плывет по этому бескрайнему и пустынному морю. Однако корабль так никуда и не приплыл, и вокруг ни другого корабля, ни островка – ничего.
Даже ветер стих. «Черная жемчужина» дрейфовала, паруса безжизненно свисали с рей. Хуже того, на корабле кончилась питьевая вода, и негде было пополнить ее запасы. Команда страдала от жажды и теряла последнюю надежду. Неужели нет никакого способа выбраться из этих проклятых вод?
Время шло. Уилл стоял у поручней и смотрел, как солнце сползает к горизонту. Скоро снова наступит ночь.
Уилл увидел, как Пинтель поднял и перевернул бочку из-под питьевой воды, раскрыл потрескавшиеся губы и долго ждал, но ни одна капелька не скатилась ему в рот.
– Воды совсем нет, – простонал Пинтель, отбрасывая бочку. – Почему кончилось все, кроме рома?
Гиббс продемонстрировал последнюю пустую бутылку из-под рома.
– Рома тоже нет.
Тиа Далма остановилась позади него, глядя на заходящее солнце.
– Если до ночи мы не выберемся из штиля, то боюсь, будем бесцельно плыть под беззвездными небесами, обреченные вечно блуждать между мирами.
– Вечность без воды, как мне кажется, закончится довольно скоро, – мрачно добавил Гиббс.
Уилл молча подошел к большому столу у штурвала, на котором лежали карты Сао Фэна, и снова склонился над ними, пытаясь угадать путь. Джек тоже изучал таинственные круги и надписи. В центре катался туда-сюда деревянный глаз Рагетти – странный предмет на еще более странной карте.
Барбосса стоял у штурвала. Он покачивался на пятках и не выказывал никакого волнения.
– Почему он ничего не предпринимает? – удивился Уилл и снова прочитал вслух загадку:
– Через край, туда и обратно, где солнце встает и заходит, вспыхнув зеленым лучом.
– Бессмыслица, – сказал Гиббс. – Восходящее солнце не заходит.
– И зеленый луч бывает на закате, а не на восходе, – согласился Уилл.
– Через край, – пробормотал Гиббс. – Я с ума сойду, черт побери.
Джек лениво поворачивал на картах круги и вдруг кое-что заметил. Расположившись определенным образом, китайские иероглифы с разных окружностей образовали строчку: «ВВЕРХ – ЭТО ВНИЗ».
– Вверх – вниз, – повторил Джек. – Ну и что? Почему нельзя сказать ясно? – Он побарабанил пальцами по карте, наблюдая, как маленький нарисованный кораблик поворачивается вверх тормашками. Когда кораблик опрокинулся, лучи за кораблем закрутились спиралью, став похожими на заходящее солнце.
Джека осенило.
– Не закат, а солнце внизу. И рассвет... это верх!
Он понял! Он разгадал загадку!
Джек вскочил и с воплями бросился к левому борту:
– Вон там! Что это? Не понимаю! А вы что скажете?
Пираты повскакали с мест, изумленные такой вспышкой энергии. Гиббс потер глаза.
– Где? – спросил он. Ничего вокруг не было видно, как все время с тех пор, когда они покинули берег, где нашли Джека.
И все же пираты побежали за Джеком, столпились у поручней и стали таращиться в том направлении, куда смотрел он.
Вдруг Джек развернулся и ринулся к правому борту.
– Отлично! Она раскачивается! Она очень послушная!
Все помчались за Джеком, и корабль под их весом накренился на другой борт. Тем временем Элизабет думала о своем. Съежившись у поручней, она не обращала внимания на странное поведение Джека, но когда корабль накренился еще сильнее, очнулась от своих дум. Как раз когда она подняла голову, Джек снова разворачивался.
– Там! Вон оно! – кричал Джек, возвращаясь к левому борту, а пираты бежали за ним по пятам. Даже Элизабет последовала за ними. Корабль еще сильнее накренился на левый борт.
– Что там? – спросила Элизабет.
– Это не здесь! – крикнул Джек.
Удивленный Барбосса подошел к столу с картами, увидел слова ВВЕРХ – ЭТО ВНИЗ, рисунок с опрокинувшимся корабликом и лучи заходящего солнца.
– Он раскачивает корабль, – озадаченно сказал Пинтель.
– Мы раскачиваем корабль! – на бегу согласился Гиббс.
Барбосса сразу же понял, что задумал Джек и заорал:
– Аврал! Свистать всех наверх! Раз-два, взяли! В такт с волной!
Бывший капитан «Жемчужины» подбежал к трюмному люку и, сложив ладони рупором, проревел:
– Открепить пушки! Отвязать груз! Пусть перекатываются!
Пираты ринулись выполнять его приказы, и вскоре ящики, бочки и бутылки с грохотом катались от борта к борту, а крен все увеличивался и увеличивался.
Коттон крутил штурвал, поворачивая корабль боком к волнам, чтобы увеличивать крен.
– Он раскачивает корабль! – снова воскликнул Пинтель, только теперь он уже понимал, зачем. Когда и до Рагетти дошло, он подбежал к Пинтелю с длинной веревкой в руках.
– Мы привяжем друг друга к мачте, – объяснил он, – вверх тормашками, и окажемся в нормальном положении, когда корабль опрокинется!
Пинтель не до конца проследил за ходом мыслей приятеля, но решил, что Рагетти прав, и привязал его к мачте.
Уилл тоже подбежал к поручням, напряженно вглядываясь в пустынный горизонт, где солнце быстро погружалось в море. Уже последние лучи исчезали под волнами... «Черная жемчужина» накренилась в противоположную сторону, а Джек крикнул:
– А теперь вверх – вниз!
И корабль перевернулся, подняв гигантскую волну. Все оказались под водой.
Паруса наполнились водой. Цепи, пушки, пушечные ядра и все, что не было привязано, пошло ко дну. Пираты, Джек, Барбосса, Уилл и Элизабет цеплялись за поручни и снасти. Гиббс сорвался, но Марти ухватил его и подтянул обратно. Привязанные к мачте Пинтель и Рагетти затаили дыхание.
Уилл заметил, что и карты уплывают прочь, и потянулся одной рукой, чтобы схватить их.
И вдруг...
На горизонте мелькнула зеленая вспышка!
ПЛЮХ!
Вода с оглушительным грохотом схлынула с «Черной жемчужины». Все, что сорвалось с палубы: пираты, ядра, попугай... все, все, все вернулось на свои места.
«Черная жемчужина» снова плыла как ни в чем не бывало по спокойному морю... Но не по холодному и пустому морю преисподней. Здесь царил восход. Дневной свет разливался по небу, а совсем недалеко виднелся остров.
Путешественники сбежали из Обители Морского Дьявола и наконец вернулись в реальный мир!
Глава 9
Джек первым делом посмотрел на свою ладонь. Никакой Черной метки. Значит ли это, что его долг Дэви Джонсу оплачен? Значит ли это, что Кракен больше не будет за ним гоняться? Джек глубоко вдохнул свежий воздух мира живых.
– Благословенные западные ветры! – воскликнул Гиббс, таращась по сторонам. – Мы вернулись!
Пинтель и Рагетти открыли глаза. Они так и висели, привязанные к мачте вверх тормашками.
– Это ты придумал, – упрекнул Пинтель. – А от того, что я пошел у тебя на поводу, ты не стал умнее.
– Ну, и тебя нельзя назвать умником, – возразил Рагетти.
Не обращая внимания на ссорящуюся парочку, Уилл окинул взглядом палубу и увидел у поручней Элизабет; она пристально вглядывалась в горизонт. Уилл подошел к ней.
– Восход, – сказала Элизабет, улыбаясь. Конечно, опасность еще грозит им – Дэви Джонс и лорд Беккет не откажутся от своих планов, – но они спасли Джека Воробья и сбежали из мира мертвых. Веская причина для передышки и праздника.
Барбосса и Джек тоже ухмылялись. Волна облегчения и радости пронеслась по палубе, и вдруг...
В одно мгновение все выхватили пистолеты и направили их друг на друга.
Барбосса и Элизабет целились в Джека. Уилл и Гиббс – в Барбоссу. Джек – в Уилла, но быстро выхватил второй пистолет и навел его на Барбоссу. И у Барбоссы оказался второй пистолет, из которого он прицелился в Гиббса, а Элизабет навела свой второй пистолет на Барбоссу.
А Пинтель и Рагетти все еще отчаянно пытались освободиться.
Несмотря на четыре нацеленных на него пистолета, Барбосса не выказывал ни малейших признаков беспокойства. Он даже улыбался, переводя взгляд с одного пистолета на другой.
– Ну ладно, – сказал он с глубоким вздохом. На самом деле он был готов к такому повороту событий. Он знал, что возвращение Джека из Обители Морского Дьявола – самая легкая из его задач. Теперь перед ним стояла задача более сложная: убедить Джека принять участие в заседании Братского Суда. Хитрый Джек вряд ли жаждет туда попасть – многие предводители пиратов не обрадуются встрече с ним. Однако это единственный способ снова сделать моря безопасными для всех пиратов. Капитан Джек Воробей непременно должен отправиться на Братский Суд.