— Она вышла позвонить домой, — пояснил тот.
Тэсс скептически улыбнулась такой догадливости. Она посмотрела прямо перед собой на дырочки в его дорогом свитере и вспомнила почему-то облако сигаретного дыма в свете ночного фонаря.
«Наверняка, от него несёт куревом, как от тлеющего мусорного бака, — сморщила свой носик чистюля. — Да и вообще, к чему это?»
И как будто услышав её мысли мистер МакТавиш добавил:
— Моя очередь извиняться.
— Не стоит, — тут же выпалила леди.
— Я настаиваю.
Мисс Полл зыркнула на мужчину, не скрывая раздражения, и с выражением лица: «Ты сам напросился», вложила свою ладонь в его.
Касаться даже его руки было странным. Тэсс не могла понять: почему вообще это заметила, ощутила, обратила внимание. Вот, допустим, на работе ей приходилось притрагиваться к разным людям и в различных местах, так что даже если это и не подходящее сравнение, но всё равно хоть к чему-то она уже должна привыкнуть. Но чувствуя его ладонь, девушка моментально присмирела. От этого мужчины шло какое-то странное чувство: и опасности, и защиты одновременно. Он и давил, и освобождал. Складывалось впечатление, что как только он взял тебя за руку, ты больше ни за что не отвечаешь: ни за себя, ни за них, ни за него. За всё ответственен только он. Перед этими людьми, перед её мамой, перед Брук, перед Занозой с Матиссом, перед всем миром. С Адамом Тэсс не чувствовала ничего даже приблизительного. И это её жутко раздражало.
«Чушь какая-то! Блажь!».
А когда Норман взял её за талию, осторожно, слегка прижал к себе, и их тела сблизились, девушка поняла, что детские игры закончились, и вот теперь-то начинается всё по-взрослому.
Во-первых, от него божественно пахло. Да, запах табака присутствовал, и даже алкоголя, но всё это парило в облаке качественного, явно дорогого и даже не исключено, что сделанного на заказ, парфюма. Причём сам аромат был столь же странным и даже, Тэсс не побоялась бы этого слова, беспрецедентным, как и те чувства, которые она ощущала там, под стенами бара, наедине с этим мужчиной. Это была какая-то чёртова гармония формы и содержания. Видимо, у мужчины хватило ума и характера привести всё это в соответствие. Это то, что смогла понять девушка, поскольку его дурман из энергетики и запаха думать мешал просто катастрофически. Соображать и шевелить мозгами абсолютно не хотелось. Хотелось только чувствовать и наслаждаться.
А насладиться было чем. Вот так в молчании, практически вплотную с этим человеком, на Тэсс нахлынуло ощущение контакта. Причём не только телами и одеждами, но скорее энергетикой, аурой. Девушка почувствовала единение настроений, ритма, ощущение пары. Констанция поняла, что если так пойдёт и дальше, если не отвлечь себя разговорами, то ещё чуть-чуть и она сейчас, вот в эту самую минуту поймёт то, чего не успела понять часом ранее там, под стенами бара. А ей этого абсолютно не хотелось.
Она в панике заметалась глазами по залу.
— Послушайте, мистер МакТавиш, — начала Тэсс тоном доктора Полл, поскольку мужчина разговаривать, судя по всему, не собирался. Видя, что ждать помощи от этого пижона бесполезно, она взяла общение в свои руки, поскольку Норману, судя по всему, достаточно было того, что он взял в свои её талию. Выглядел он совершенно расслабленным и довольным, — я действительно сожалею, что не сдержалась и …
— Вы правы, — тут же перебил её мужчина.
— Что, простите? — прищурилась на него Тэсс.
— Там, на празднике, Вы во всём были правы.
У девушки лицо вытягивалось медленно, но зато до упора и максимально.
Но она молчала. Жаль только, что молчание играло против неё. Она сразу же начинала вглядываться в эти дырочки свитера, в которые виднелась голая, атлетическая грудь.
— Я действительно познакомился с Брук, забавы ради и развлечения для, — тем временем продолжил Норман.
— Мистер МакТавиш, Вы вообще хоть иногда, для разнообразия, слушаете, что Вам говорят?
Тот только сильнее стиснул её в руках.
— Разве я сказала, что была не права в отношении Вас и Брук? Я и сейчас уверена, что Вы здесь, — она смерила его презрительным взглядом насколько хватило обзора, — на отдыхе. Я извинилась только лишь за вмешательство. Какие бы цели Вы не преследовали своим визитом сюда, это Ваше дело и право. Как и Ваши отношения с Брук. И Ваше душераздирающее признание совершенно излишне и не по адресу.
— Мне понравилось, — отчеканил Норман.
Тэсс скептически подняла брови и обречённо вздохнула.
— Что именно?
— Она бросила Вашего брата, но Вы беспокоились именно о ней, а не о нём.
— Это профессиональное, — отвернулась в сторону Тэсс. — Я гинеколог, женский врач. Я автоматически забочусь об их здоровье.
— Это не объяснение. Гинекологи бывают разные.
Девушка усмехнулась.
— Чувствуется богатый опыт. А если расскажу Брук о Вашем признании? Ведь, насколько я поняла, она Вам симпатична.
— Почему Вам нравится здесь жить? — опять не ответил на её вопрос мистер МакТавиш.
— А почему Вы решили, что я буду отвечать на Ваши вопросы, если Вы на мои не отвечаете?
Он опять молчал, а молчание — враг.
— Знаете, мистер МакТавиш, Вы, наверное, ждёте от меня какого-нибудь интересного неожиданного ответа, чтобы он Вам понравился. Но будьте так любезны объяснить: зачем мне делать Вам приятное? Зачем поражать Вас неординарными сторонами моего характера, моими оригинальными мыслями, опытом, или же новизной позиций, зачем стараться быть Вам интересной? Зачем мне для Вас стараться вообще? Я Вам не Брук, я не буду Вас развлекать, — опять отвернулась она.
«Вот! Молодец! Молодец, Тэсс. Так его! — поддерживала сама себя девушка. — Действуй в том же духе. Ты сможешь!»
Однако же, как только повисло молчание, Тэсс всё больше и сильнее чувствовала себя полной идиоткой.
Как ни странно, поддержка пришла, откуда не ждали.
— Я знал, что не ошибся в Вас, — с иронией в голосе резюмировал мужчина. О том, как звучал в это время его голос, Тэсс решила подумать завтра. И обязательно с утра.
— А мне плевать — ошиблись Вы там или нет, — повернулась к нему и продолжила говорить в его грудь девушка. — Вы надеялись зацепить меня своим цинизмом в отношении Брук? Поздравляю, Вы потерпели фиаско. У неё есть родители, вот пусть они за ней следят. — Констанция сделала передышку. — Кстати, то, что она там собиралась с Вами в Нью-Йорк, насколько я знаю её отца Алабаля Селестье, возможно только лишь в случае Вашей женитьбы на ней или побега. Но потом всё равно женитьбы.
Она говорила и говорила, а потом подняла взгляд и посмотрела своему партнёру в глаза.
Даже если мисс Полл проживёт сто лет, то никогда не забудет этот взгляд. Это были глаза умного взрослого человека, направленные на ребёнка — любимого, смешного, забавного ребёнка — который открывает ему «великую тайну» таблицы умножения.
«Чёрт», — кажется, скрежетать зубами уже становилось её привычкой.
— Вы разозлились, что я не смягчилась от вашей внешней привлекательности, — уже просто «тыкала пальцем в небо» фразами девушка.
Норман чуть улыбнулся.
— Могли бы поблагодарить за комплимент, — добавила она.
Мистер МакТавиш расширил улыбку.
— Пожалуйста, — ответила Тэсс его молчанию и тоже слегка улыбнулась. А потом опять подняла взгляд на мужчину и обомлела. Её партнёр улыбался полноценной широкой улыбкой, но такой …
Она когда-то слышала, что количество экранного времени, которое в фильмах улыбается Джулия Робертс, прямо пропорционально кассовым сборам. То есть, чем чаще актриса в кадре смеётся, тем больше фильм собирает денег. Почему-то именно этот факт всплыл у мисс Полл в голове сейчас.
«Святые угодники!» — девушка понимала, что просто не в состоянии оторвать глаз от этого душераздирающего зрелища и не ответить на него чем-нибудь ещё более душераздирающим, вроде дикого необузданного секса за углом бара. Но было в этом что-то ещё. Что-то в его глазах, в этой, так сказать, улыбке, в его прищуре, немного каком-то побуждающем изгибе бровей. И вот тут Тэсс поняла. Её осенило, озарило, одарило, посетило осознание того, что они уже вместе. Их уже двое.
Девушка поняла, что если сейчас что-нибудь не предпринять, то он возьмёт её «голыми руками». Ему не нужно будет извиняться, что-то говорить, предпринимать, устраивать какие-то свидания — к чёрту это! Они вместе, потому что уже тысячу лет знают друг друга.
Ею овладело отчаянье, и она решилась на жуткий поступок, можно даже сказать, варварский.
— Кстати, — как в прострации зашевелила она губами, всё ещё не сводя взгляда с Нормана, — меня тоже можно поздравить.
Мужчина выгнул бровь, показывая крайнюю заинтересованность.
— У меня сегодня будет первая ночь с Адамом. Первый секс, понятно? Ой!
Мужчина впился пальцами ей в бока так, что сделал больно.
— Мои поздравления Вашей бурной личной жизни, — отчеканил он тоном выражения: «Да пошла ты!» — Прошу прощения, что обдал Вас дымом. Всего доброго. — Отстранившись, пижон в белом развернулся и направился к выходу.
Глава 6 Принцесса на горошине, или «Твоя очередь, детка»
Так уж устроена людская психика, основа поведения человека, что многое из того, что происходит с ним впервые, что для него в новинку, в диковинку, воспринимается весьма чувствительно и запоминается надолго. А иногда так и просто врезается в память навсегда. Первый выпавший зуб, первый урок в школе, первый велосипед, первая интересная книга как «вход в литературу», первая собака, первый поцелуй, первая поездка за рулём машины — всё это и многое другое, случившись с нами однажды, остаётся в сознании надолго. Первый сексуальный опыт в этой линейке, можно сказать, находится вне конкуренции и занимает в жизни почти любого человека особую роль, потому как, кроме всего прочего, иногда влечёт за собой смену статуса или имиджа, а также служит индикатором нравственности и добродетели. На тему первого секса сказано и написано немало. Больше, наверное, только на тему второго и всех последующих. Много говорится о возрастном цензе, стадии отношений или хотя бы их наличии, а также о последствиях в дальнейшей половой жизни. Здесь накладываются одна на другую сферы влияния психологии, физиологии, социологии, не обошлось даже без теологии.
Первым и единственным мужчиной, с которым Констанция занималась сексом, был Лерой Тэмпсон. Опыт у девушки получился не сказать, чтобы отрицательный, но и положительного в сухом остатке тоже оказалось немного. Не говоря уже о большем. В свой первый раз она практически никакого наслаждения не испытала и ощущения назвала бы чисто механическими. Однако же, являясь студенткой медицинского учреждения, да ещё и со специализацией гинеколога, мисс Полл доподлинно знала, что женское удовольствие при первых шагах в интимной близости — это очень большая редкость, не говоря уже о самих оргазмах, поэтому признавала, что по факту, жаловаться ей особо не на что. Лерой, будучи далеко не новобранцем в этой армии «нюхнувших пороху» и вкусивших все радости воссоединения «пестиков» с «тычинками», вёл себя довольно терпеливо. А местами так даже трепетно. Прочувствовав всю ответственность момента и почётность возложенной на него миссии, парень старался как мог. До полного альтруизма, конечно же, дело не дошло, но и обязательную, и произвольную программы «введения» выполнил подчистую. Ещё одним его немалым плюсом являлось такое же, как и у Тэсс, медицинское образование, поэтому для него даже не пришлось симулировать. Девушка больше сосредоточилась на своём партнёре, насколько всё это нравится парню, ей было приятно видеть его таким довольным. Этого почти хватило.
Оргазм появился чуть позже, и, если бы Сибилл не забеременела столь быстро, может быть, Тэмпсону удалось разбудить сексуальность Тэсс. Но он не успел.
На том и расстались. Отрицательных чувств к сексу девушка не испытывала, не говоря уже об отвращении или боязни, но и какой-то особой тоски по интимной близости ей в наследство Лерою оставить тоже не удалось.
Встретив Адама, она как будто бы проснулась. Психика разбудила физиологию, та биохимию, биохимия — химию и пошла реакция, и затуманился мозг — Тэсс вспомнила о своих потребностях, а те запросили удовлетворения.
И история повторилась.
Вначале было … вернее, девушка с горечью признавала, что и начала-то как такового не было. Адам приступил почти к кульминации. Только они зашли в дом, оставив на пороге ничего не понимающего Матисса, ведь его на ночь всегда впускали внутрь, как парень тут же прижал Тэсс к стене, впился в губы и, задрав подол платья покроя «принцесс», полез в трусики. Девушка слегка обалдела от такого напора и непонятной тактики. Любовник явно действовал невпопад, но, к сожалению, пока этого не осознавал.
«Он же так всё испортит! Он, что, не понимает?» — недоумевала сбитая с толку партнёрша. Но всё же решила пока не вмешиваться и позволить мужчине проявить себя во всей красе.
И он проявил. В теории.
Только лишь задрав ей платье и забравшись в трусики, Адам провёл пальцами между складочек, после чего, кажется, его накрыло окончательно. Парень подхватил девушку на руки и понёс в гостиную. Опустив там свою ношу на диван, он опять сунулся рукой к ней между ног, но тут Тэсс уже не выдержала.
— Адам, не торопись.
— А? — посмотрел он на неё так, будто вообще не ожидал услышать от партнёрши человеческую речь.
— Не торопись, — чуть громче повторила ему девушка.
— А, да-да … конечно, — с готовностью отозвался парень.
И с этой минуты его словно подменили, но уже в строго противоположную сторону. Он вернулся к поцелуям и принялся оглядываться на реакцию своей партнёрши чуть ли не после каждого из них. А решившись на что-нибудь другое, тут же интересовался: как она себя чувствует и хорошо ли ей. И чем дальше Адам заходил в своих намерениях, тем более замороченным он становился. Горе-любовник принялся запинаться и останавливаться на каждом шагу. От всего произошедшего Тэсс была не вот что, прям, в панике, но в недоумении определённо. Она на ходу пыталась разобраться в ситуации, списывая всё на первый раз, и всячески старалась любимого мужчину подбодрить.
— Ещё! А-а-а … Ещё! — выгибалась она и стонала, лёжа на диване, как могла. Как умела. Адам с силой вдалбливался в неё своим членом, кажется, наконец-то освоившись и поверив в себя. Но всё равно делал что-то не так.
Вот и сейчас.
— Тэсс, детка, тебе хорошо? — спросил он, вдруг остановившись, после того как, вроде бы, уже разогнался на финишную прямую.
— Да-а, — вымученно не то от сладости ощущений, не то от поведения парня простонала девушка. — О-о-очень.
Ей не было противно, и она не злилась на Адама. Всё-таки Тэсс недоставало мужских ласк, точно так же, как и присутствия мужчины в её жизни. Ещё и этим девушка в некоторой степени объясняла своё полное подчинение столь интригующему поведению мистера МакТавиша. Уж больно вовремя он появился — когда она уже порядком истомилась без надёжного плеча и была взведённая в предвкушении.
Ласки Адама, к которым он всё-таки прибегнул по ходу процесса, в принципе, оказались довольно умелыми, страстными, с желанием, напором и нежностью одновременно. Всё ощущалось не так уж и плохо, и размеры оказались вполне себе подходящие, и спросил Адам, может, всего-то раза три. Ну, или четыре. Тэсс напоминала самой себе какую-то принцессу на горошине — двенадцать перин, а ей всё равно что-то колет и мешает.
«Это всё только первый раз, — уговаривала себя девушка. — Мы потом притрёмся друг к другу».
И вода действительно камень точит — ей всё-таки удалось убедить Адама, что он сделал её счастливейшей из женщин, потому как этот «жеребец» заметно приободрился. Радостная Тэсс уже было настроилась на фееричный, затяжной финиш, но тут всё внезапно закончилось, если не сказать, оборвалось. Довольно быстро и прозаично. Вымученно застонав, парень несколько раз толкнулся в неё напоследок и тут же вышел. После этого грузно повалился сверху, но, правда, быстро откатился в сторону на диван.
А потом Адам произнёс фразу, от которой Тэсс сделалось страшно уже по-настоящему.