Настроение было на нуле.
Гнев и недовольство бурлили в крови.
Быстро привёл себя в порядок. Оделся и вышел из своей спальни.
Я был неприятно удивлён царившей тишиной в номере.
Не церемонясь, вошёл в спальню Натальи, где она спала вместе с Дианой, и коротко улыбнулся, увидев свою малышку сладко спящей в своей кроватке.
Подошёл к кровати Натальи, и на секунду залюбовался.
Она сама выглядела как ребёнок и спала точно также.
Тёмные волосы были раскиданы по подушке, под щёчку она положила обе ладошки и сладко-сладко спала и тихонько сопела, приоткрыв алые губы.
«Проклятье!»
Сдёрнул с неё одеяло и прошипел в самое ухо, сонной девушки, которая не сразу поняла, что произошло.
— Уже пять тридцать утра, а ты всё ещё в постели. Немедленно вставай и приводи себя в порядок. Диана вот-вот проснётся. Нам нужно быть с утра в клинике, если ты об этом забыла и решила сладко спать вместо того, чтобы заботиться о здоровье моей дочери.
— Макар, ты что, не с той ноги встал? — растерянно произнесла она, сонно потирая глаза. — Нас ждут к восьми часам. Ещё времени вагон…
От неё пахло теплом, сладким печеньем и уютом.
И эта желанная сладость меня жутко взбесила.
— У тебя десять минут, — сказал я строго. — И не Макар, а Макар Демидович.
И ушёл, оставив её ошеломлённую.
Хлопнул бы дверью, высвобождая свою злость, но моя малышка сладко спала.
И чтобы дать выход своему непонятно откуда взявшемуся гневу и раздражению, решил включить ноутбук и просмотреть электронную почту, на которую вчера мне прислали отчёты начальники из разных отделов.
Чувствую, сегодня они все получат отменную взбучку.
Глава 11
Наталья
Доктор Колман фон Айхенвальд вошёл в комнату ожидания с широкой улыбкой. Следом за ним вошёл Макар с Дианой на руках.
Я изнервничалась, пока ждала их.
У Макара сегодня было невероятно отвратительное настроение, что он даже не позволил мне пойти вместе с ними на все процедуры, приказав мне сидеть и ждать.
Спорить времени не было и пришлось согласиться.
За это его дурное и странное поведение, я была безмерно на него зла.
— Новости хорошие, — произнёс доктор, а переводчик сразу перевёл. — Электрокардиограмма у вашей девочки отличная, анализ крови мы тоже взяли. После обеда уже будет готов результат. Операция стоит по плану. Единственное, хочу предложить сделать пересадку обеих почек.
— Обеих? — переспросила я непонимающе.
— У девочки одна почка вот-вот откажет, которую мы будем заменять, а другая почка у вашего ребёнка «немая». По данным вчерашнего обследования и сегодняшнего консилиума, мы пришли к выводу, что пока есть такая возможность, целесообразно заменить оба органа. «Немая» почка у вашей дочери не заработает, увы.
«Бедная моя Диана».
— Это… не опасно?
— Любая операция имеет определённую степень риска, — произнёс недовольно Макар.
— Всё верно, — сказал доктор. — Вы должны либо подписать согласие на пересадку обеих почек, либо оставим всё как есть и будем делать пересадку только одного органа.
У меня от страха засосало под ложечкой.
— Дома, врачи говорили, что вторая почка у Дианы работающая, просто слабее той, которая начала сбоить и отказывать… — пролепетала я озадачено.
— Я решил, что нужно делать операцию на оба органа, — сказал твёрдо Макар, нежно поглаживая Диану по спинке. — Но моей подписи недостаточно. Твоё согласие тоже необходимо.
Я недовольно поджала губы и обратилась к доктору:
— То есть, вы точно уверены, что вторая почка «немая»? И, если я правильно понимаю, это значит, что она неработающая?
— Наташа… — угрожающе произнёс Макар, но я даже не обратила на него внимание.
— Да, — кивнул фон Айхенвальд. — И я настоятельно рекомендую делать двойную трансплантацию.
«Господи, помоги нам…»
Я сглотнула и посмотрела на Диану, которая широко зевала и тёрла глазки кулачком. Она так доверительно прижималась к своему отцу, что не возникало никаких сомнений — это папина дочка.
А Макар? Он целовал её в макушку и улыбался ей, когда она глядела на него и хваталась пальчиками за воротник его белой рубашки.
«Господи, ну зачем ты посылаешь этой крошке такие трудности? Она не должна болеть. Не должна. И раз так сложилось, что операцию оплачивает Макар и он согласен, то я просто обязана поддержать его. Диана должна жить полноценно, с двумя здоровыми почками. Она будет здоровым ребёнком».
— Я согласна на двойную трансплантацию. Где именно подписать? Я не вижу никаких бумаг.
— Сейчас к вам подойдёт специалист с документами. Подождите немного, — улыбнулся доктор. — Как только подпишите, медсестра сразу вас отведёт в приготовленную палату. С сегодняшнего дня, Диана будет находиться в клинике. Мы будем готовить её к операции. Начнём давать иммуноподавляющие препараты. И кто-то из вас должен остаться при ребёнке. Решайте, кто это будет.
Доктор ушёл.
Переводчик тоже вышел, он отправился за кофе.
Мы остались одни.
— Дай… Дайте мне её, — протянула я руки, чтобы забрать к себе Диану.
Но Севастьянов словно и не услышал мою просьбу, и не увидел моих протянутых рук.
— На какое-то мгновение, я подумал, что ты откажешься, — произнёс Макар. — Тут и думать нечего. Нам крупно повезло, что есть две идеально подходящие почки для Дианы. Даже за деньги, и то, не всегда удаётся найти подходящий орган, а тут такая удача, а ты раздумывать решила!
— Я не раздумывала. Я хотела просто узнать и…
— Узнать она хотела! Просто делай, как я говорю и решаю! — резко оборвал он меня.
— Прошу, не кричите на меня!
Диана вдруг заёрзала на руках Макара и сама потянулась ко мне.
Севастьянов вздохнул, но всё же отдал мне ребёнка.
Я села на диванчик вместе со своей малышкой и достала из рюкзака её любимого зайца. Диана тут же улыбнулась и требовательно сказала:
— Дяй! Дяй!
— Держи, солнце, — засмеялась я.
— Чтобы сегодня же, как только Диана с этим ужасом наиграется, я этого зайца больше не видел, — заявил вдруг Макар.
«С ума сошёл?!»
— Это подарок Светы.
— Моя дочь не будет играть со всяким хламом. Я всё сказал.
«Ну всё, Севастьянов, ты меня конкретно достал».
— Слушайте, если я вас чем-то раздражаю — не беда, я это как-нибудь переживу. Но срывать своё раздражение на ребёнке, я вам не позволю. Этот заяц - подарок её матери. И Диана любит эту игрушку, нравится вам это или нет. И хватит уже рычать на меня. Если у вас нет настроения, это не значит, что его нужно всем портить!
— Наталья… — прорычал он моё имя с угрозой.
«Да плевать!»
— Нет! Вы дослушаете меня и не станете перебивать! — добавила я с нажимом. — Диана — это и мой ребёнок тоже, Макар Демидович, если вы забыли. Я вам безмерно благодарная за помощь и заботу о ней и очень рада, что вы тянетесь к Диане, а она к вам, хоть прошло времени всего ничего. Я понимаю, что приближение операции рождает страх и мандраж не только у меня, но и у вас, но давайте сохранять спокойствие и вести себя, как адекватные и взрослые люди, без ругани, угроз и каких-то нелепых требований. Или для вас это крайне сложно?
Я гневно уставилась на опешившего от моей тирады мужчину, Диана тоже подняла на него взгляд, улыбнулась и как тогда, в офисе, протянула своему отцу зайца, который чем-то так нервировал Макара и громко воскликнула:
— Ня-а-а!
Он возвёл очи горе и, вздохнув, взял протянутого зайца и сказал:
— В отличие от вас, я абсолютно спокоен.
«От резких перепадов его настроения, у меня скоро начнётся нервный тик».
— Давайте решим, кто останется с Дианой. Я думаю, что разумней будет остаться мне.
— Хорошо, — как-то легко и быстро согласился Макар.
— Правда? — сразу даже не поверила ему.
— Правда.
— Чтож… Спасибо…
Он пожал плечами, рассматривая игрушку Дианы.
Малышка крутилась у меня на коленях, потом сползла вниз и, неуклюже доковыляв до папы, ухватилась обеими ручками за его ноги и требовательно заявила:
— Дяй!
— Всё, аренда зайца подошла к концу. Возвращайте его законной владелице, — засмеялась я.
— Моя порода. Наталья
Диана находилась в том возрасте, когда окружающий её мир наполнен стольким интересным и неизвестным, что обязательно малышке всё это неизвестное нужно изучить, потрогать, попробовать и отказы не принимались.
Больничная палата, которую выделили нам с Дианой, была напичкана современным оборудованием, двумя кроватями — для взрослого и для ребёнка со светящимися кнопочками, панелями с рычажками и разноцветными кнопками.
И все любимые игрушки были напрочь забыты. Даже заяц.
И пришлось мне и медсестре удовлетворять любопытство малышки. Но разве удовлетворишь его, если потрогать вот эти кнопочки можно всего один раз, а повернуть этот рычажок не получилось, а так хотелось, аж до слёз хотелось малютке. И играть, потом было интересней не на кровати или диване, а только вблизи этих приборов, чтобы они обязательно мигали и попискивали. И тогда моя девочка радовалась и улыбалась.
Даже на обед Диана оторвалась от изучения медицинского оборудования с неохотой. Но играючи, можно каждого ребёнка убедить покушать и обязательно принять препарат.
«Скажу честно, к концу дня я чувствовала себя как раздавленный таракан. Давненько Диана меня так не выматывала. Сегодня из неё энергия просто била ключом!»
Макар несколько раз приходил и тоже принимал участие в наших играх.
И кстати, ему отлично удавалось отвлечь Диану на что-то другое. Но ещё бы: весело полетать как самолётик или поездить верхом на папкиной шее, вцепившись в его шевелюру пальчиками и даже выдрать небольшой клок его волос на память – думаю, понравилось бы кому угодно. Тем более, когда малышку держат сильные и надёжные руки, а лицо Макара преображается, когда ребёнок заливисто хохочет и требует повторить игру.
— Есё! Есё! Есё!
И Макар катает и кружит Диану ещё.
Так и прошёл наш день.
Когда Диана уже крепко спала, я сама начала готовиться ко сну.
Умылась, переоделась в пижаму и отпустила сестру. Она перед уходом снова мне показала, куда нажимать, если вдруг потребуется срочная помощь или, если мне или малышке что-то понадобится.
Забралась в кровать и, хотела было уже выключить светильник, как в палату вошёл…
«Макар?»
— Вы почему здесь? — прошептала удивлённо. — Уже почти ночь.
— Не смогу уснуть, — сказал он и проверил, как спит Диана.
Убедившись, что с дочерью всё в порядке и она сладко спит, Макар сел в кресло, что стояло рядом с её кроватью и, вдруг спросил у меня:
— Как ты?
К моему удивлению, Макар даже улыбнулся.
Пожала плечами.
— Нормально.
— Нервничаешь?
Вздохнула и кивнула ему.
— Да. Очень.
— Я тоже, — признался Макар.
— Вам нужно отдохнуть. Возвращайтесь в гостиницу. Завтра Диана снова захочет оседлать вашу шею, — сказала я тихо и улыбнулась, вспомнив, как радовалась малышка, когда Макар с ней играл.
— Не смогу я уснуть, зная, что моя дочь в больнице.
— Диана просто спит и она не одна, — сказала я. — Когда проведут операцию… вот тогда и будем дежурить подле неё день и ночь… вдвоём.
Он ничего не ответил и только уставился в стену. Я заметила, что у него вокруг глаз морщинки стали видны более чётче.
«Устал? Переживает? Боится?»
— Может, тогда выпьем чаю? — предложила я.
— Я выпил сегодня столько чая и кофе, что жидкость у меня скоро из ушей польётся, — вздохнул Макар. — Я посижу здесь с вами. А ты ложись и спи, не обращай на меня внимания. Я не стану тебе мешать.
«Он предлагает мне просто лечь и спать? Что-то в его присутствии как-то мне некомфортно засыпать».
— Макар Демидович… — заговорила я нравоучительным тоном, собираясь всеми усилиями отправить его в гостиницу и хорошо выспаться, но он не дал мне сказать, впрочем, эта его манера перебивать уже не удивляет меня.
— Прости… — произнёс он вдруг.
— Э-эм… Что, простите? — не поняла я его.
— Прости, что сегодня накричал на тебя и провоцировал весь день, — он снова улыбнулся, но как-то грустно.
— Я не сержусь на вас, — ответила ему. — И всё понимаю. Вы переживаете за своего ребёнка и неосознанно срываетесь на окружающих.
Он покачал головой и усмехнулся, а потом серьёзным тоном произнёс:
— У меня от страха и переживаний за Диану аж поджилки трясутся. Умом понимаю, что врачи в этой клинике профессионалы и проведут операцию идеально. Я понимаю, что с Дианой обязательно всё будет хорошо и когда-то потом, я… то есть, мы, будем вспоминать эти больничные дни с улыбкой. Но… она ведь такая маленькая, такая хрупкая… Её маленькоетело будет долго болеть после операции… А я не хочу, чтобы моя малышка, моя девочка страдала… Не хочу, чтобы у неё хоть что-то болело. Это странное чувство тревоги и чего-то ещё терзает меня изнутри. Мне хочется взять и весь мир в дугу согнуть, что угодно сделать, но забрать у неё боль и проклятую болезнь.
Его слова были наполнены болью и страданием.
«Чёрт, он говорил искренне. Макар и правда, переживал за Диану».
— Это называется любовью к своему ребёнку. Вы её отец и на инстинктах хотите защитить от любой боли, хотите поменяться с ней местами, чтобы забрать эту боль и страдания себе. Всё что вы испытываете — это нормально. Настоящие любящие родители всегда переживают за своих детей, Макар Демидович.
Он вздохнул, а потом, вдруг поднялся с кресла и подошёл ко мне. Я инстинктивно натянула одеяло до подбородка.
— Спасибо, что пришла ко мне тогда, – хрипло прошептал Макар.
«Странный он какой-то».
— Не за что, — сказала, не найдя ответа лучше.
Неожиданно Макар поднял руку и нежно провёл кончиками пальцев по моей щеке. От его прикосновения по моему телу пронёсся табун мурашек.
— Спокойной ночи, Наташа. Я, пожалуй и правда, пойду.
— Спокойной ночи… — произнесла озадачено, когда дверь за ним с тихим щелчком закрылась.
«И что это сейчас было?»
Глава 12
Макар
За эти несколько недолгих дней мне надоело испытывать боль, когда я думал, что Диана может оказаться не единственным моим ребёнком.
Когда я вернулся к себе в номер, то решил, что завтра же поговорю с доктором об обследовании. Пусть меня снова «проанализируют» и дадут ответ. Неужели моё бесплодие – это чьих-то рук дело? неужели, результаты — подделка?
Чем больше думаю об этом, тем больше верю в свои догадки.
«Инесса? Нет, вряд ли. У неё для такого слишком мало мозгов и слишком « короткие» руки. Я ведь обследовался не в одной стране».
«Кто-то из «друзей»? Но кому это нужно и для каких целей? Что-то больше похоже на бредовые мысли...»
— Чёрт! – выругался вслух и тряхнул головой, прогоняя дурные догадки и мысли. – Всё потом…
«Да, всё потом. Сначала, пусть Диана станет здоровой. Обо всём я подумаю после».
Но, несмотря на то, что я вроде бы договорился с самим с собой, мне не переставало казаться, что всё это время, до момента встречи с Натальей и Дианой, я жил чужой жизнью. Я женился на нелюбимой женщине, только ради того, чтобы хвастать ею перед партнёрами и «друзьями». Провёл много лет, вкалывая в своей компании, как проклятый. Заработал огромные деньги. Да, я помогал и помогаю детям. Но… Целый чёртов год, у меня росла дочь, для которой я ничего не сделал.
К своему ужасу я обнаружил, что мои глаза начинает щипать.
— Да что со мной такое?! – психанул сам на себя.
Ощущение, словно у меня начался гормональный сбой, как у беременной женщины.
Вздохнул и пошёл к бару.
Щедро плеснул себе в стакан односолодовый виски и выпил огненную жидкость залпом. Чуть поморщился и налил ещё.
За это короткое время, я до безумия полюбил эту маленькую девочку и признаться честно, я впервые так сильно боялся за кого-то… Я боялся, что трансплантация могла пройти неудачно. Ведь всегда есть риск. А Диана, она такая маленькая...
«Господи… Если бы я узнал о ней раньше, то, возможно, она давно уже была бы здорова».