Бронислав был в своем обычном костюме. Только шейный платок сменил: я сшила новый из той же ткани, что и платье. Смотрелись вместе мы не идеально, но вполне гармонично.
– А теперь, дамы и господа, мы начнем то, ради чего вы все отложили свои дела и пришли к нам, в наш великолепный клуб «Обожгись!». От всей души надеюсь, что ожог сегодня будут исключительно приятные! – Бронислав отложил микрофон и спустился с сцены.
Он шел к мне сквозь расступающееся море огня – я не различала лиц собравшихся вокруг девушек, замечала только их платье. Тишину нарушали легкие шепотки и стук его каблуков. А потом все перекрыл яркий, сочный голос:
– Тебе не кажется, что я буду тебе лучшей парой?
На пороге, облаченная в платье из той же ткани, что и у меня, стояла Габриэлла.
И выглядела она просто шикарно! Я сразу почувствовала себя бочкой на ножках, которую задрапировали яркой материей и выставили на всеобщее обозрение. Захотелось юркнуть за спины людей и не высовываться.
Но какова!
Откуда она узнала цвет моего платья я даже не гадала – Бронислав сдал. И винить его за это нельзя: суккуб тот еще наркотик. Но вот то, как он вел себя сейчас озадачивало.
Не кинулся сломя голову навстречу, не рассыпался в комплиментах… Просто стоял, уронив руки вдоль тела. Словно из него воздух выкачали.
Судя по всему, Габриэллу это тоже озадачило. Аккуратная бровь поползла вверх и губы изогнулись в ироничной улыбке:
– Ну, если мне здесь не рады…
Бронислав сорвался с места:
– Вы – особая гостья!
Но прежде, чем подать ей руку, оглянулся на меня. Как ребенок, спрашивающий у матери разрешения. Я кивнула: незачем устраивать скандал.
А смотрелись они потрясающе! Он – весь в белом, она – как живое пламя. А танго все добавляло и добавляло страсти. От этого становилось больно и тяжело дышать. Габриэлла привязывала к себе Бронислава каждым па, каждым взглядом.. и по сторонам не забывала оглядываться, выискивая моих парней. Моих! Я обежала их взглядом. Все стройные, подтянутые… А нужен кто-то под мою комплекцию… Нет, я не жирная, просто полная. «Аппетитная», как выразился Пьер. Но с тем же Денисом смотреться буду… некрасиво.
Те, кто подходил по параметром, не устраивали меня как танцоры. Оставался только один:
– Монгол! Сможешь вести в танце?
Ему не хотелось. Судя по глазам, он жаждал другую партнершу. Ту, что ускользала из объятий Бронислава и снова возвращалась… Но дураком Монгол не был. Умный парень быстро сообразил, что надо делать. И, протянув мне руку, вывел на возвышение.
Музыка захватила. Я закрыла глаза и позволила Монголу вести. И он не упустил своего шанса!
Бронислав принял игру. Разумеется, с молчаливого согласия Габриэллы. Но меня и это устроило. Здесь, на подсвеченных плитках, в бешеном ритме зажигательного танца шел бой. Зрители видели только две пары, страстные, горячие и слышали музыку. Они замерли, боясь спугнуть виденье, а мы…
Мы меняли партнеров. Напротив меня оказывался то Монгол, то Бронислав. В его глазах я видела страсть, которая гасла, как только он понимал, кто стоит напротив. Но это единственное, что он себе позволял. Его руки оставались такими же крепкими и заботливыми, поддержки, прокрутки он выполнял без сомнений и довольно пылко. А в его взгляде читалась беспомощность.
Монгол тоже не подвел. Правда, при этом жаждал смены партнера, стараясь как можно быстрее поменяться с соперником. И меня радовало, что Габриэлла не пыталась его запечатлеть. Она, как ни странно, придерживалась правил.
Хотя фора у сестрички и так была немаленькая. Все же импритинг в действии… Даже странно, что Бронислав так спокойно уступает свой черед Монголу.
Никто из зрителей на заметил нашего маленького сражения. Мы спустились с танцпола под овации и на наше место тут же поднялся Денис. Он был первым лотом на сегодняшнем аукционе.
Девушек в красном не просто так впускали без оплаты. Их было много, гораздо больше, чем наших парней. И они должны были принести прибыль.
«Стоят, девчонки, стоят, в сторонке…» – закрутилась в голове старая незатейливая песенка.
Только в это раз «девчонки» в стороне не стояли. Каждой при входе повязали на правую руку красиво оформленный цветами номер. Всем, кто пожелал принять участие в конкурсе пар, предстояло раскошелиться.
Бронислав подошел к сцене. Я видела, как суть подрагивают руки, как он кидает по сторонам взгляды, слишком быстрые, чтобы быть случайными. Видимо, еще не отошел от танца. Но помочь я ему не могла: уверенности не хватало.
Музыка тут же смолкла. И над шумом толпы полетел усиленный микрофоном голос:
– Дорогие девушки! Сегодня вы пришли сюда, чтобы принят участие в восхитительном действе: вечере парных танцев! Надеюсь, вы получите незабываемые впечатления! А еще почувствуйте себя королевами, что выбирают себе фаворита! Итак, начинаем наш аукцион! И лот первый – восхитительный Денис!
Услышав последние слова, Денис послал собравшимся воздушный поцелуй и поклонился. Под комбинезоном он носил облегающую футболку. Но в ней, с определенных местах зияли прорехи. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы придать им естественный вид. Теперь ткань выглядела прожженной, и Денису это безумно шло.
– Торги начинаются от двух тысяч рублей! – Бронислав взял в руки молоток. – Кто предложит эту цену?
– две пятьсот! – взметнулась рука, обвитая на запястье ленточно-цветочным браслетом.
Мои губы сами собой растнулись в улыбке. Начало положено. Мы не просто так установили стартовую центу ниже низкого. Сейчас войдут в азарт и и никто об этих двух тысяч и не вспомнит! Я поудобнее устроилась на диванчике второго этажа и приготовилась наблюдать.
16
Так и вышло. Ставки росли, суммы назывались уже впятеро от первоначальной… А Денис изо всех сил старался подогреть интерес «покупательниц». Двигался по сцене, подмигивал, даже сделал несколько танцевальных па…
Остальные от него не отставали. Парни тоже начали соревноваться: за кого больше заплатят. От них самих требовалось только составить заплатившим компанию. Каждый танец – за отдельную плату.
Но сцену вышел Монгол. Несмотря на самомнение, он пользовался успехом у женщин. Не у суккубов, так что я уже решила внести его в кандидаты «неблагонадежных». Парень сделал несколько простых прокруток на пилоне и замер, подобно античной статуе. С той лишь разницей, что мраморные атлеты носили лишь фиговый листочки, а Монгол предпочел полукомбинезон.
Футболку он не надел. Под приспущенной лямкой играли мышцы накачанного торса. Я пригляделась. Парень еще и подсушился немного! Ничего не скажешь, умеет себя преподать. Но этого мало, ох как мало!
Женщины так не считали. Послышались первые ставки. Уже не такие робкие, как в самом начале. Желающие купить танец прибавляли уже смелее, не ограничиваясь парой тысяч. Но очередная вскинутая рука привлекла внимание всех присутствующих: в торги вступила Габриэлла.
– Сто пятьдесят тысяч!
Кто-то сдавленно пискнул. Монгол на мгновение замер, а потом сделал сальто на пилоне.
Рекорд был побит. Но радости это не принесло.
– Сто шестьдесят!
Я насторожилась. Габриэлла вскинулась на конкурентку. А отец… Он продолжал оглядывать толпу и в прищуренных глазах читалось презрение.
Бронислав едва говорил, объявляя цену. Но выглядел при этом… невероятно!
Бледность, которую почему-то называли аристократической, крепко сжатые губы, отсутствие эмоций… Да за ним любая в огонь и в воду. Только ему это не нужно. Бронислав умирал от ревности и очень надеялся, что цену перебьют.
– Сто семьдесят! – прибавила Габриэлла.
– Сто восемьдесят! – не унималась конкурентка.
Не суккуб. Это я как раз понять могла. Монгол свое дело знал, женщины с ума от него сходили. А тут еще примешивалась ревность. Все же Габриэлла умела производить впечатление, и оставить такую фифу с носом… О да! Я вполне поддерживала это рвение.
– Триста! – и эта цена поставила точку.
Я не удержалась и присвистнула. Бронислав вцепился в микрофон, пришлось срочно спускаться. Это не укрылось ни от сестры, ни от отца. Первая иронично вздернула бровь, второй… Презрение сменилось интересом. Или мне так показалось? Отец что-то сказал Габриэлле и та махнула рукой, подзывая администратора.
Бронислав вздрогнул.
– Спокойно! – сделала я попытку привести его в чувство.
Сжимающий микрофон кулак под моей ладонью дернулся и замер. Я слышала тяжелое дыхание – словно гимнастику делал. Но мы сцепились взглядами с Габриэллой и посмотреть на Бронислава значило – проиграть.
Когда он освободил свою руку и направился к ней, губы сестры искривила усмешка. А отец, наблюдая за этим сражением, только бровь приподнял. Но дожидаться конца представления не стал. Что-то сказал Габриэле и направился к выходу.
Она проводила его взглядом. Но приписать победу себе я не имела права.
Дальше шло по накатанной. Звучала музыка, пару менялись партнерами, в зале царило оживление. Но я не могла понять, почему Габриэлла выбрала именно Монгола. Для суккуба он не представлял никакого интереса. Слишком самовлюбленный, слишком… нарцисс. Но даже такого подчинить не сложно.
С моей точки зрения Дэнис казался более привлекательным. Габриэлла не могла не видеть, что я с ним занималась и если планировала насолить, должна была выбрать его. Но… Похоже, она задумала что-то совершенно неординарное.
17
Опасалась я зря: все прошло как по маслу. Габриэлла флиртовала, но за рамки приличий не выходила. И это беспокоило меня больше всего.
Бронислав старался держаться поближе. Это тоже удивляло: обычно он крутился возле хозяйки. Но все разъяснилось после закрытия клуба. Перед уходом он постучал в дверь «аквариума».
– Сегодня я чуть с ума не сошел… – и без разрешения упал в кресло, словно его ноги не держали.
Выглядел он… Таким Бронислава я увидела впервые. Мутные глаза смотрели в одну точку, футболка, выглядывающая из-под черной джинсовой куртки, надета наизнанку. Да и куртка застегнута кое-как.
– Я вообще не представляю, как ты выдерживаешь, – несмотря на ужасный вид выглядел Бронислав трогательно. Как уставший щенок, который вот-вот упадет там же, где стоит.
– Знаешь, – он поднял голову. – Сегодня рядом с тобой мне было не так тяжело, как обычно.
– А обычно… Я тебя напрягаю?
– Ох, нет. Не так выразился, – вздохнул устало. – Когда ты подошла во время аукциона к сцене, это было как глоток свежего воздуха. Я даже решил, что смогу устоять… Но…
Я ведь видела! Видела эту борьбу с самим собой! Мне не показалось! Бронислав действительно попытался ослушаться Габриэллы! Для запечатленного нереальный подвиг. Но… почему?
Эта мысль не давала мне покоя до самого дома. И после, на пробежке. Я так пыталась понять, что снова не услышала, как меня окликнули.
– Да подождите! – Игорь смеялся. – Вы опять меня не замечаете? Здравствуйте!
– Добрый день! – я сняла наушники, но темпа не сбавила. Но собеседник не желал отставать.
– Как у вас дела?
– Вашими молитвами!
Он снова рассмеялся. Да так заразительно.
– Увы! Моей заслуги в этом нет! Но я рад, что вы считаете меня причастным. Кстати, я что-то давно не видел Ванессу Степановну. Надеюсь…
– У неё тоже все хорошо!
Желание отделаться от назойливого собеседника добавило в голос раздражения. Но Игорь сделал вид, что не заметил.
– А знаете, у меня завтра небольшой юбилей. Не настолько серьезный, чтобы отмечать с помпой, но и сидеть одному тоже не хочется. Позвольте пригласить вас и Ванессу Степановну разделить со мной этот праздник?
Ого! Мне стало любопытно. Игорь явно флиртовал, но… не подкатывал.
– Не могу ничего обещать. Я передам Ванессе Степановне ваше любезное приглашение. И если она соласиться…
– То вы мне позвоните! – в моих руках оказался картонный прямоугольник визитки. – Я буду ждать!
Я смотрела Игорю Ивановичу во след. Он сбил меня с мысли, но сердиться не получалось – судя по всему, намечалось что-то интересное!
– Ты с ума сошла! – реакция подруги на приглашение меня позабавила. Ванесса редко фонтанировала эмоцями. – С какого мне соглашаться?
– Ну, он пригласил на двоих… – я любовалась городом, залитым солнечным светом. – И не думаю, что он маньяк.
– Тебе виднее! – буркнула подруга.
Это внезапное отступление удивило меня еще больше. Но Ванесса словно забыла, о чем шел разговор. Она вытащила ярко-зеленую папку и протянула мне:
– Смотри! Наш клуб начал приносить неплохую прибыль! Если так пойдет и дальше…
Портить ей настроение напоминанием о Габриэлле я не стала. Вместо этого вернулась к прошлой теме:
– Так я звоню?
– Звони, звони… Эй! – дошло до неё! Попробуй только! С ума сошла?
– Поздно! – из трубки уже слышались длинные гудки. Потом они сменилиь приятным, бархатистым баритоном:
– Игорь Иванович Оболенский слушает!
– Добрый день. Это Ирма!
Голос сразу потеплел:
– Надеюсь, вы звоните не для отказа?
– Отнюдь! Мы принимаем ваше приглашение и ждем подробностей: время, место, форма одежды…
– Ресторан при отеле «Монблан». Надеюсь, слышали о таком? Завтра в восемь вечера я буду ждать вас у входа. Что до дресс-кода… Для вас его нет. Хоть в вечернем платье, хоть в спортивной футболке. Главное – присутствие.
Телефон давно погас, а мы с Ванессой все еще смотрели друг на друга. Потом она осторожно поинтересовалась:
– Ты уверена, что он не маньяк?
– Теперь нет… В общем Вань, я завтра выходной беру! Ты, кстати, тоже.
18
Помпезное здание из стекла и бетона располагалось в центре города. Швейцар тут же подскочил открыть дверцу такси. Второй предупредительно распахнул дверь.
Внутри нас встретили блеск и роскошь. Полы из мраморной мозаики сверкали, как лед на катке. Две изогнутые лестницы обнимали фонтан, по краям которого словно на карауле стояли белые калы. А сразу за ним расположись молочного цвета стойка рецепшна. Девушка и юноша приветливо улыбались, ожидая, пока мы подойдем.
– Ну, и где…
Окружающий персонал напрягся, отступая с пути высокого мужчины.
– Ледокол, – фыркнула Ванесса и направилась навстречу. Я заторопилась следом.
За время работы ноги привыкли к каблукам, но не к шпилькам, которые заставила меня нацепить подруга. А вот коктейльное платье сидело хорошо – я уже могла не наряжаться в бесформенные «мешки». Лишний вес еще не ушел, но уже спрятался за окрепшими мышцами. Но до Ванессы мне было еще худеть и худеть.
Она выбрала голубую столу до середины колена. И золотистые сандалии на платформе. Ремешки обхватывали икры, и это безумно подчеркивало стройность и красоту ног. Хотя я редко видела тех, кому такая модель подходила.
– Вы обворожительны! – хозяин отеля улыбнулся сначала ей, потом мне. – Я рад, что вы обошлись без спортивного костюма.
Мы обе едва сдержали смех. Узкие модельные лодочки на высоченной шпильке были платой за отказ от этой идеи. Ваня рассматривала её всерьез…
– Простите. Сейчас подойдет еще один мой друг, – Игорь кинул взгляд на часы, – что-то задержался. Прошу!
Тяжелые дубовые двери распахнулись, приглашая войти. Столики под белоснежными скатертями, элегантные букетики и свечи… Хрусталь сверкал и на столах, и на стенах. Люстры покачивали подвесками и казались радужным дождем.
– Сюда! – Игорь взмахом руки отогнал шагнувшего навстречу администратора. – Прошу!
Лесенка в три ступеньки, и снова дубовая дверь, украшенная золоченой ручкой. За ней скрывалась небольшая комната. Одну стену в ней заменяло окно. Снаружи от нескромных взглядов посетителей охраняли зеленые стражи можжевельника и цветущих хост.
– Игорь Ива… – начала Ванеса, но он перебил:
– Можно просто – Игорь. Если вы не против, конечно. Инга, я очень извиняюсь за своего друга, – продолжил он, отодвигая для нас стулья, – обычно он не опаздывает.