— Нет. Завтра они уже будут позавчерашние.
— Тогда хочу. Тем более, если это они так пахнут.
Киваю, беру в сушке вторую тарелку и наливаю ему до краев. Уже забыла, как это приятно — кормить голодного мужика. Ест так, что уши ходят ходуном. В одном кулаке как гранату зажал черную горбушку, которую предварительно натер зубчиком чеснока и посолил, во второй — ложка, которая так и мелькает, путешествуя от тарелки ко рту. Сажусь рядом. Ем не так быстро, как он. Поэтому у меня еще полтарелки, когда у него ложка уже во всю скребет по дну. Облизывает ее и смотрит в точности как пес Шарик-Бобик. Молча встаю и наливаю ему добавки. Даже вздыхает умиротворенно.
— А водочки у вас совершенно случайно нет?
Опять смеюсь и потрясенно качая головой иду к холодильнику — такой нахальный, что даже нравится. Достаю из морозилки покрытую инеем бутылку, а с полки — две рюмки. Разливает. Салютует мне и опрокидывает тягучую жидкость прямо в горло. Крякает уже совершенно восторженно и снова склоняется над тарелкой. Выпиваю свою рюмку и тоже принимаюсь за еду, попутно искоса рассматривая его лицо. Без седой щетины на подбородке и щеках и без очков в тонкой, надо признать стильной оправе, которые сейчас лежат перед ним на столе, он кажется намного моложе. Мой ровесник, или даже младше. Скулы угловатые, на щеках впадинки, ресницы длинные. На зависть. Стрижка довольно короткая, волосы как и щетина — темные с проседью. Кажется, это называется «соль с перцем». Перца пока что больше, но соль уже взялась за него всерьез…
В очередной раз мельком огорчаюсь по поводу того, что возраст мужчинам, как правило, идет. Пропадает детская округлая наивность и гладкость, проступает суть мужской натуры. Мужики в отличие от нас, женщин, в этом возрасте не стареют, а матереют. Особенно если им удается сохранить поджарую волчью стройность. Вот как этому…
Наелся. Вижу, что ложка путешествует между тарелкой и ртом уже значительно медленнее. Испрашивает взглядом разрешения и наливает по второй. Выпивает все так же отсалютовав, но не чокнувшись, заедает хлебом с чесноком и снова принимается за щи. Интересно, когда он ел-то в последний раз? Может он все-таки бомж, а свои дорогие очки на помойке подобрал? Тогда на какие деньги трактор нанимал?
Доедает. Откидывается на спинку стула. На лице — ленивое, тягучее счастье.
— Это было… нереально. Это было просто офигительно нереально. Полный восторг и отпад.
— Спасибо.
— Вы профессиональная повариха?
— Нет, увы. Я всего лишь профессиональная жена с 27-леним стажем. И то — бывшая.
Смотрит прищурившись. Словно мерку прикладывает.
— Здесь раны зализываете?
Киваю молча. Слезы внезапно подобрались очень близко.
— Ушел к другой, вас оставив у разбитого корыта?
Опять киваю и отворачиваюсь.
— Детей нет?
— Есть. Выросли уже…
— Поня-я-ятно. И хватит реветь!
— Я не реву.
— А то я не вижу.
Вскакиваю и отхожу от стола в сторону, размазывая по щекам непрошенные слезы.
— Чего теперь делать будешь?
— Работу ищу.
— И как?
— Никак. Сегодня вот собеседование должно было быть, а я тут…
— Не реви.
— Не реву.
— Ага. Я заметил. На!
Вижу перед собой руку с рюмкой водки. Беру, пью. Тут же перед носом оказывается кусок черного хлеба с чесночиной на нем. Закуска, стал быть. Какой заботливый, однако!
— Что делать-то умеешь?
Трясу головой.
— Говорю же — профессиональная жена. Детей могу воспитывать, щи, вот, варить, дом вести…
— Не густо.
— Зато качественно.
— Таких как ты… — машет рукой. — Чего ж, клуша, сидела? Чего ждала-то? Неужели не чувствовала, что все псу под хвост идет? Образование-то хоть какое-то есть? Ну кроме средней школы?
— Ин Яз.
Присвистывает.
— Неплохо!
— Два года трудового стажа и мне 45.
— Дерьмо.
— То-то и оно.
— Зато ты уже не ревешь, а злишься. А это половина пути к победе.
Машу рукой и снова отворачиваюсь. Какая на фиг победа? Снова вижу перед носом стопку водки. А потом и кусок хлеба с чесноком. Эй! Он что же напоить меня хочет? Поворачиваюсь, изучаю его физиономию. Потом показываю ему кукиш.
— А вот это в комплексное обслуживание не входит. В баньку — пожалуйста, щец — милости просим, водочки — на здоровье. А вот секс с пьяной хозяйкой… — подношу кукиш к самому его носу.
Хохочет, запрокинув голову. Потом серьезнеет.
— А я, знаешь, рассчитывал. С самого утра, как в сугробе увидел, все думал — как бы тебя половчее в койку затащить. Не выйдет?
Снова тычу сложенной в фигу рукой ему в нос. Перехватывает ее, целует сначала сам «кукиш», потом запястье, там где бьется пульс… Смотрит в глаза. Серый металл его взгляда течет и плавится. И я в ответ почему-то теку и плавлюсь… Не понимаю, что со мной. Не понимаю и, черт побери, понимать не хочу!!! Провались оно все!
Поначалу все идет для меня так сложно! Он уже во мне, уже двигается, дыша судорожно, сквозь зубы, а я даже прикоснуться к нему не могу толком. Пытаюсь, но как только ощущаю под пальцами его горячую кожу, так невольно отдергиваю руки.
— Обними меня.
Видно тоже почувствовал эти мои метания. Не могу. Опять пробую и не могу. Берет мою ладонь, прикладывает к своей груди, прижимает, смотрит в глаза и снова начинает двигаться. Отворачиваюсь, не могу видеть жар в его взгляде. Не могу видеть его такое чужое лицо над собой… И в то же время эта его непривычность, чужеродность настолько возбуждает!
Оргазма не жду и даже не готовлю себя к нему. Он просто накрывает меня с головой. Захотела бы — не удалось бы остановить эту лавину мучительно острых эмоций и ощущений. Выгибаюсь так, что поднимаю на мостике своего тела всего его, такого большого по сравнению со мной. Наверно просто потому, что и он в этот момент не лежит на мне тяжким грузом, уткнувшись подбородком мне в плечо, как это обычно делал Игорь, а нависает надо мной, опираясь на кулаки. Так, что мышцы на руках свились тугими жгутами. Широко раскрытые глаза сосредоточенны, взгляд горячий и жадный. На шее и лбу вздулись вены, а рот оскалился, словно сейчас он накинется на меня и вонзит в мою шею острые белые зубы. Вампирские сказки. Но как же он в этот момент хорош!
Пока я с ним, почему-то не вспоминаю ни про морщины на лице, ни про то, что на животе появилась лишняя складочка, которую лучше бы спрятать, ни про бедра, которые уже давно совсем не так точены и хороши, как лет 10 назад. Все это настолько не важно! И в первую очередь потому, что я четко знаю — я нравлюсь ему, он хочет меня такой, какая я есть. И ему совершенно наплевать на складочку, неидеальность бедер и все остальное прочее. И какой же это восторг!
* * *
Утром просыпаюсь одна. Мой нежданный любовник отбыл. Осталась только вмятина на подушке рядом и темный волосок, запутавшийся в складках сбившейся простыни… Подношу его к свету. Кручу в пальцах, разглядывая и улыбаясь. Забавно. Я провела с мужчиной целую ночь, но даже не знаю как его зовут. Всегда строго выговаривала своим мальчишкам, когда кто-то из них — не помню уж кто именно, периодически произносил: «Секс — не повод для знакомства!» А теперь — сама…
И при этом чувствую себя превосходно! Словно сытая кошка на теплом солнышке. В душе, под колючими струями воды, даже напевать себе под нос начинаю. А когда после причесываюсь перед зеркалом, обнаруживаю у себя на физиономии давно позабытое выражение — я улыбаюсь. И улыбка эта — мягкая, тягучая как мед — не только на губах, но и в глубине глаз. Да и сама я похорошела и вроде бы даже помолодела лет на десять сразу… Хороший секс как средство Макропулоса? И почему до сих пор во всех медицинских учреждениях мира наряду с электрофорезом и душем Шарко врачи не прописывают пациентам сеанс процедур сексотерапии?.. Или я просто отстала от жизни и нечто подобное уже давно практикуется? Для ВИП-клиентов, например…
На столе обнаруживаю наспех накарябанную на оторванном от газеты уголке записку: «Ты восхитительна. Спасибо за все». Прячу ее в косметичку. На память об этой действительно потрясающей ночи…
Звонит телефон. Риэлтерша. Наша с бывшим мужем квартира наконец-то продана. Теперь мне предстоит найти что-то взамен на те деньги, которые я получу за свою половину. Собственно, вариантов немного. Однушку где-то в более или менее приличном районе ближе к центру столицы. Или двушку на окраине или в Подмосковье. Выбираю последнее. И в течение нескольких дней объезжаю кучу мест. Вскоре понимаю, что рабочие окраины вроде Бутова меня просто отпугивают. Глыбы одинаковых домов, исписанные подъезды и лифты с сожженными кнопками. Мужики в черных кожаных куртках и одинаковых черных шапках вроде той, в которую был обряжен тот тип… Ну, мой дачный знакомец… Сидят на лавочках обшарпанных детских площадок. Или стоят кучками с неизменными бутылками пива в руках. И это зимой, в мороз! Бр-р…
В итоге останавливаюсь на просторной двухкомнатной квартире в небольшом городе в 30-ти километрах от Москвы. Городишко уютный, малоэтажный, очень зеленый и обжитой. Мне нравится. Есть и еще один плюс — он стоит на той же трассе, что и моя «дальняя дача». Удобно. Квартира в отличном состоянии. Нанимаю рабочих только для того, чтобы ее немного освежить. Побелить потолки, переклеить обои, покрыть лаком паркет.
Через две недели все готово. Перевожу кое-какую мебель из нашей старой квартиры, кое-что из посуды. Все… Можно жить. Забираю с дачи свои вещи, отключаю насос в колодце, электрические батареи, сливаю воду из системы. Не знаю, когда еще сюда приеду. Пока собираюсь, рядом крутится Шарик-Бобик. Куда мне его-то девать? Набираюсь смелости и иду к дому того мужика, с которым… Который… Ну в общем иду. Найти его жилище не сложно — снег прочищен только до моих и до его ворот. Но на калитке вижу замок, машины нет, да и судя по припорошенным снежком дорожкам, по ним давно никто не ходил…
Испытываю одновременно и сожаление и облегчение. Сожаление от того, что не увидела его, а, если честно, хотелось бы. А облегчение просто потому, что оказываюсь избавлена от неловкости момента этой самой встречи. И почему я всякий раз испытываю такое смущение, вспоминая его? Ничего ведь постыдного между нами не произошло. Два взрослых человека просто занялись сексом. После разошлись и забыли друг о друге, оставив только воспоминание о необременительном и до крайности приятном контакте… Ну да! Себе-то можно не врать. Он, может, и забыл обо мне. А я-то вот помню… Ладно. Надо действительно выкинуть его наконец из головы и заняться насущными проблемами.
Смотрю на Шарика-Бобика. Он на меня. Хвост нервно подрагивает.
— Ладно, Братец Пес. Значит судьба тебе ехать со мной.
Хвост принимается хлестать по бокам так, что даже попа из стороны в сторону крутиться начинает. Такой восторг! И какой дурак решил, что все твари на земле, кроме человека, неразумны? Как раз человек иной раз творит такое, что разумными деяниями это точно назвать нельзя…
Привожу пса в свою новую квартиру. Дорогой покупаю ему поводок, ошейник, намордник и две миски. В машине ведет себя образцово. Сидит, смотрит в окошко. Квартиру обнюхивает придирчиво. Сует нос в каждую щель, даже в шкафы залезает. Ставлю ему еду и водичку во второй миске. К батарее у окна бросаю старое одеяло, которое служило ему кроватью и на даче. Ест, пьет, а потом с удовлетворенным вздохом немного покрутившись укладывается на подстилку. Все. Устроился. Теперь заживем с ним вдвоем. Будет мне не так одиноко…
Правда жить нам теперь уже совсем не на что. Необходимость устроиться на работу становится действительно острой. Любка, которая приезжает ко мне на новоселье, в очередной раз ругает меня последними словами и угрожает взять мою судьбу в свои руки. И ведь действительно берет!
— Я тут позвонила кое-кому. Ты-то сама с этой твоей гордостью дурацкой на поклон ни к кому не пойдешь. А я вот запросто! Ну и он помог. Замолвил за тебя словечко.
— Я этого человека знаю? Кто-то из… тех, кто с Игорем?..
— Нет. Не волновайся, подруга. Совершенно посторонний тебе типус. Чисто деловое знакомство моего нового ухажёра.
Новый Любкин бой-френд мне не нравится. Но я молчу. Подруга-то моя на этот раз кажется влюбилась всерьез. Носится с ним, как дурак с писаной торбой. «Женечка — то, Женечка — се!» А Женя этот какой-то… невнятный совсем. Ни рыба, ни мясо. Но такой… С большим самомнением. Не глянулся он мне сразу. Такое у меня случается. Достаточно одного взгляда, чтобы невзлюбить человека раз и навсегда. Игорь всегда на меня из-за этого ругался. Называл бабьими глупостями. Так что я эти свои внезапно возникающие эмоции привыкла скрывать. А может зря? Может это мне интуиция что-то подсказывает?.. Вот только если она у меня такая развитая, что ж ничего мне не подсказала, когда муж мой у меня под носом роман с другой закрутил, а потом и вовсе ушел к ней?..
Думать об этом нельзя. Все еще слишком больно. И слишком обидно.
Любка тем временем продолжает трещать:
— Женечка сказал, что перец этот уже не раз помогал людям трудоустроиться. Я и позвонила. Набралась наглости, говорю: «Здрасте! Ходят слухи вы Дедом Морозом работаете?». Он, ясное дело, обалдел. Ну я про тебя и рассказала. В двух словах.
— А что сказала-то?
— Сказала? Что пропадешь совсем, если не помочь. А что я еще должна была сказать? Он помолчал и обещал перезвонить попозже. Все. Правда, отзвонился уже не он, а этот, к которому тебе наниматься придется. Симонов.
Место, которое мне предложено — нечто среднее между няней и гувернанткой для пятилетнего мальчика. Я должна помимо прочего заниматься с ним — готовить его к школе. Место с проживанием. Мальчик из весьма обеспеченной семьи, которая живет в большом загородном доме. Помимо меня из «прислуги» еще муж и жена из Молдавии. Живут они в небольшом домике у ворот. Она убирается в доме, он — на территории. Работает и как дворник, и как садовник. Мой будущий подопечный — единственный ребенок в доме. Пока что, по крайней мере. Хозяин — отец мальчика, овдовел, но не так давно женился вторично. И теперь его молодая жена в положении. Потому-то и потребовалась нянька к ребенку от первого брака…
Единственное, что меня смущает — это необходимость проживания в чужом доме. И все бы ничего, привыкла бы. Но как быть с собакой по имени Шарик-Бобик?.. Любка пригреть его на своей роскошной груди отказывается. У ее Женечки аллергия на собачью шерсть. Ну и куда его теперь девать, беднягу?..
Снова думаю о том типе… Ну, о том, с которым… Который… Которому так понравились мои щи. Вдруг да все-таки смогу пристроить пса ему? Еду. Дорогу на дачах снова завалило снегом, уже почти и не заметно, что кто-то когда-то чистил ее. Собственно, можно разворачиваться и ехать обратно, ясно, что никого на дачах нет, но я все-таки оставляю машину на обочине у ворот и, увязая в снегу, дохожу до калитки того мужика… Нет. Никого здесь нет…
Ну и все! Надо действительно, на этот раз окончательно и бесповоротно оставить этот эпизод в прошлом. Прекрасная ночь со случайным человеком, который на самом деле очень здорово помог мне. И даже не тем, что выдернул мою машину из снежного плена. А в первую очередь тем, что любил меня так страстно и жадно, а потом оставил на столе ту записку. Когда мне в очередной раз становится совсем тошно, перечитываю ее и сразу легче. Ведь так приятно сознавать, что хотя бы один человек, в тот единственный раз, но посчитал меня великолепной…
Иду прочь, стараясь попадать в собственные следы. Но в какой-то момент теряю равновесие и падаю. Естественно, пребольно ударяюсь боком обо что-то твердое на обочине, присыпанное снегом. Ну что за невезуха? Сразу подняться на ноги не получается. Беспомощно ковыряюсь в снегу, как жук, который упал на спинку и теперь сучит лапками, пытаясь перевернуться. Наконец все-таки встаю на четвереньки… И вдруг вижу прямо перед собой руку… Человеческую руку, наполовину засыпанную снегом. Действуя почти автоматически дотрагиваюсь до нее. И тут же с одним вздохом, с одним ударом сердца понимаю, что трогала только что труп. Пальцы-то ледяные и какие-то… деревянные.