‘Тогда приступайте, ’ – сказал он. Мортарион, не замечая головы своего просителя, устремил свой взор на шторм, бушующий на горизонте. Лазерные лучи били по поверхности планеты каждые несколько секунд. Боеприпасы рассекали небо планеты подобно падающим метеорам. Его ненавистный брат намеревался уничтожить Гекатон. С позиций вокруг города периодически доносились глухие звуки взрывов, тем самый формируя постоянный ритм. Времени было мало. ‘Отправляйте Ку’гата и его Чумную Стражу вперёд, пока храм и часы не уничтожены. Если вы провалите это задание, то вы познаете такие муки, что даже самые великие дары Чумного Бога не смогут ослабить эту боль. ’
Капюшон мужчины содрогнулся, подражая его трясущемуся от страха телу.
‘Мой господин! ’ – сказал он. Несмотря на то, что он выглядел очень толстым и болезненным, он поднялся на ноги крайне быстро. Он поклонился и подобрал ткань своей робы, что была сделана из человеческой кожи. В таком положении он начал идти назад, оставаясь повёрнутым лицом к Мортариону, развернувшись лишь тогда, когда он отошёл на достаточное расстояние.
‘Именем Нургла, всемогущего бога жизни и смерти, я начинаю этот ритуал! ’
За его словами последовал громкий звук от удара в латунный гонг, после чего всё пространство вокруг наполнилось воспеваниями культистов. Вокруг точки, в которой пересекались все три круга, колдуны сформировали круг, оставляя лишь небольшой пробел в своей формации, дабы Мортарион, сидящий на самом краю северного круга, мог наблюдать за ходом ритуала без каких-либо проблем.
Семеро из трёх сотен и сорока людей вышло в центр этого круга, что старались двигаться в такт демоническим напевам. Внутри большого круга они сформировали круг поменьше, стоя на равноудалённом расстоянии друг от друга. В один момент каждый из них сбросил свой капюшон, после чего они отстегнули свои робы и позволили им упасть на землю, оставляя их голыми под дождём.
Семеро наиболее благословенных Нурглом последователей были избраны. Степень их уродств была впечатляющей. Ни одна часть их тела не была свободной от различных фурункулов или других проявлений болезней. Ноги одного из них раздулись до исполинских размеров, делая их похожими на слоновьи, конечности другого были поражены проказой, в результате чего полностью высохли и стали выглядеть жалко. Лицо ещё одного провалилось само в себя, в то время как его череп был полностью покрыт какими-то бляшками, на котором осталась лишь небольшая сморщенная дырка, что служила ему ртом и носом одновременно. Все они были с ног до головы покрыты язвами, различными высыпаниями, нарывами и участками кожи, на которых зарождались новые формы жизни. Их кожа была одинаково болезненно-бледной и обвисшей. Паразиты, что были показаны миру после того, как их хозяева сбросили свои робы, тут же устремились в область паха, желая укрыться от дождя. Их недуги представляли из себя самые ужасные заболевания, который человек способен вынести, при этом не погибая. Нургл изменил их плоть настолько сильно, насколько только это было возможно. На животе одной женщины из этой семёрки расположилась огромная пасть с чёрными зубами. Ещё один мужчина волочил за собой крупное извивающееся щупальце, что заменило ему правую руку, а третий был окружён роем мух, что едва слышным голосом распевали названия различных болезней, после чего влетали в тело мужчины через небольшие отверстия и вылетали обратно.
‘О великий Нургл! ’ – начал тауматург, возглавив камлание своего культа. ‘В своей щедрости ты благословил этих счастливцев. Мы благодарим тебя за их болезни, мы превозносим тебя за твою доброту, мы склоняемся перед твоим великодушием! Мы предлагаем тебе забрать их в свой сад, где ты сможешь возгордиться своей работой и насладиться плодами своего мастерства! ’
Его певческий голос стал громче. ‘Забери назад своих достойных сынов и дочерей в своё райское имение, прими их любовь и поклонение к своему гниющему сердце, дабы они смогли жить вечно и переродиться во всех возможных вариантах проявления разложения! ’
Над их головами прогремел гром, представляя из себя огромные семиконечные вилы, что светились ядовито-зелёным светом и разрывали небо исходящими от них молниями.
Семеро избранных подняли свои ритуальные кинжалы вверх, указывая их остриём в небо.
‘Прими нас, о Отец, сохрани нас! ’ – пели они.
Молния вновь осветила небеса, после чего её разряды ударили прямиком в их кинжалы. Будучи трясущимися от силы, что протекала по их телам, эти семеро вонзили кинжалы в свои животы, после чего, совершив несколько грубых и жестоких разрезов, покончили с собой.
В то время как они кричали от боли и наслаждения, их внутренности вываливались наружу. Их бог принял подношение, от чего их потроха светились зелёным с каждым пропетым культистами куплетом, а затем начали разрываться от появляющихся в них огромного количества личинок.
Семеро вверили себя в объятия смерти, падая в слизь своих собственных разлагающихся внутренностей.
‘Открывайте портал! ’ – прокричал тауматург. ‘Троекратно великими тремя именами Нургла я заклинаю вас повиноваться мне! Открывайте портал сейчас же! ’
Трупы избранных всколыхнулись. Молния вновь ударила в их тела. С отвратительным треском их грудные клетки распахнулись, освобождая себя от мертвой плоти и заставляя позвоночник извиваться. Загоревшись колдовским огнём, кости взлетели вверх, после чего сформировали круг и начали увеличиваться в размерах. Из ниоткуда появилась тёмная материя, что начала укрывать их. Кости начали соединяться друг с другом при помощи огромных щупалец, что вырастали из них с невероятной скоростью. Щупальца вращались, шипели и стонали нечеловеческими голосами до тех пор, пока не соединялись друг с другом, тем самым образуя непропорциональную арку высотой в двадцать пять метров.
‘Нургл! Нургл! Нургл! ’ – выкрикивала толпа, слившись в экстазе.
В центре образовавшихся ворот засветился болезнетворный свет, быстро увеличивая яркость до таких пределов, что он практически выжигал глаза всех тех, кто присутствовал на платформе. Пространство разорвало надвое, тем самым делая воздух похожим на постоянно изменяющееся стекло, что подчинялось законам какой-то демонической физики.
‘Нургл! Нургл! Нургл! ’
Лазерные лучи вновь пронзили небеса к югу от места проведения ритуала. Гекатону пришёл конец, но у Нургла на это был свой ответ.
Из образовавшейся расщелины вырвался огонь, что впивался в глаза всем членам культа. Из их ртов и одежд начала излучаться зелёная энергия, от чего вся влага в их робах тут же начала испаряться. Небо вновь разразилось громом, что больше походил на смех божества, который прокатился по кипящим небесным океанам. С чудовищным хлопком врата распахнулись, окончательно разорвав ткань пространства.
Весь культ тут же пал замертво, оставив в живых лишь Высшего Тауматурга и несущего штандарт служителя. Их тела пали на коричневый металл подобно мешкам с мукой, что закидывают на повозку.
Через разлом в реальности можно было разглядеть другой мир, что был гораздо более болезненным и подверженным различным проклятьям чем Парменио. Иакс, мир-сад, планета, что Мортарион намеревался изменить и переименовать в Пестилиакс, сделав её сердцем и краеугольным камнем своих планов по затягиванию владений Ультрамара прямиком в варп.
Внезапно, эта картина была перегорожена горой обвисшей плоти, что восседала на паланкине, который несла кишащая орда клещей.
Будучи озлобленным, демон Ку’гат проложил себе путь сквозь варп, переступая через границу между мирами всего за один удар его гниющего сердца.
С позеленевших облаков лился дождь, что погрузил Ку’гата в тяжёлые думы, что касались его соперника – Ротигуса. Проделанная на Парменио работа была ничем по сравнению с тем удовольствием, которое они получили от учинённых на Тартелле бесчинств или предания Иакса чуме. Рога и угрюмое лицо Септикуса были скрыты под его капюшоном. Все его лейтенанты выглядели одинаково отвратительно. Нурглинги без устали ныли и жаловались под тушей Ку’гата. Он безжалостно ударил по своей платформе, дав им настоящую причину для страданий.
Семеро Великих Нечистых из Чумной Стражи приблизились к Мортариону. Демонический примарх сгорбился на своём троне, держа свои крылья сложенными под дождём. Парменио был мрачным и жалким миром, но не в том ключе, в каком им хотелось. Зловонные туманы всё ещё боролись с дуновениями свежего ветра, что угрожали первым разогнать их, тем самым избавив мир от этой великой вони. Неподалёку орудия смертных рассекали атмосферу. Это было не то, что они ожидали увидеть.
Ку’гат взглянул на сияние в небесах, что было доступно лишь демоническим глазам.
‘Влияние Нургла ослабевает, ’ – сказал Ку’гат. Иакс был укрыт пеленой варпа, из которой он мог черпать силы дабы поддерживать своё существование в этом суровом измерении. На Иаксе он чувствовал себя полным сил. На Парменио же он постоянно ощущал то, как энергия постепенно покидает его, напоминая ему о дискомфорте этой реальности, подобно зёрнам под матрасом постели. Ему казалось, что если он воспользуется слишком большим количеством энергии, то он лишится её навсегда. Его мощь покинет его и законы материального мира смогут уничтожить его тело.
‘В этом месте благословенные ветра садов едва чувствуются. ’ Он повернул свою огромную голову, желая взглянуть на лагеря Гвардии Смерти, что располагались вдалеке от платформ.
‘Твои часы на месте. Разве они не работают? ’ Его тело содрогнулось. Откуда-то неподалёку веяло абсолютно здоровыми людьми, от чего он чувствовал себя некомфортно. Ку’гат ощущал на себе взор недруга, как и каждый из присутствующих здесь демонов. Выходя из портала, они передвигались очень медленно. Нурглинги утратили свой радостный настрой, став такими же унылыми, как и чумоносцы, что очень нехотя вели пересчёт своих же когорт. Твари Нургла устало перекатывались по земле, оставляя за собой след из слизи и при этом постоянно хныкая, будучи слишком расстроенными для того чтобы быть в хорошем настроении. Чумной Отец взглянул на своих мрачноликих лейтенантов – Септикус, Голод, Гангрел, Пестус Трун, Скватумос и Бубондубон, который был единственным, кто умудрялся сохранить позитивный настрой.
‘Во что мы ввязались? ’ - спросил Ку’гат. Он наклонился вперёд, вызвав волну тревожного визга среди носильщиков своего паланкина.
‘Мы столкнулись с трудностями, ’ – ответил Мортарион. ‘Варп отступает. Та сила, что помогала моему брату во время его путешествия, вновь вступила в игру на поверхности этой планеты, помогая строить козни нашему господину. Я воздвиг барьер в самой западной точке этого континента. Этот город не падёт – он защищён. ’
‘Какая сила останавливает тебя? Неужели это наш постоянно меняющийся соперник или же… Он, ’ – сказал Ку’гат. Опасение наполнило его жалкое сердце, после чего вышло наружу сквозь его гниющие зубы в виде слов. Мортарион словно тонул в своём троне – он выглядел как жалкий раб, что страшился удара плетью от своего господина.
‘Земли за пределами города не одарены благословениями Нургла. Всё находится в стабильности, оставаясь свободным от гниения и перерождения. ’
‘Я спросил какая сила останавливает вас, о повелитель смерти, ’ – сказал Ку’гат. Мышцы вокруг его слабо закреплённого глаза дёрнулись, что заставило демона приложить к своему лицу руку, дабы его око не выпало из глазницы.
‘Это не важно, ’ – ответил Мортарион. ‘Неважно, кто противостоит нам – результат будет таким же, как и наши цели. Парменио – сцена для второго акта падения Гиллимана. Я направил молитвы нашему Отцу, испрашивая его о помощи. Все предзнаменования говорят о том, что он определённо услышал мои мольбы. ’
‘Тебе нужно ещё больше помощи? ’ – недоверчиво спросил Ку’гат. ‘По твоей просьбе я привёл сюда большую часть демонической орды Иакса-что-будет-Пестилиаксом. ’ Он вновь содрогнулся. Плоть, свисающая с его огромных боков, начала колыхаться. ‘Привести больше было невозможно. Легионы Нургла бесчисленны, число их воинов в семь раз больше любого числа, но здешнего присутствия варпа недостаточно, чтобы питать их всех. ’
‘Увидим, ’ – сказал Мортарион. ‘Нургл поможет нам. Главная битва в войне за душу Ультрамара уже близко. Я не позволю себе отдыха до тех пор, пока не передам эти владения в руки Отца. Он поддержит меня в моих начинаниях. Мы завоюем этот мир и приведём моего брата к его концу на Пестилиаксе. ’
Искусственные молнии, вызываемые выстрелами корабельных орудий, начали освещать горизонт ещё ярче. По Гекатону наносились финальные удары, что должны были окончательно уничтожить его. Огни, которые охватили его, осветили хмурые небеса отвратительным, очищающим оранжевым светом. В тот же момент врата позади Ку’гата начали схлапываться, сужая проход между мирами. Легионы демонов взвыли в испуге, торопясь пройти через портал до того, как он захлопнется окончательно.
‘Быстрее! ’ – прокричал Пестус Трун. ‘Быстрее! ’
Ку’гат тяжело вздохнул. ‘Теперь у нас ещё меньше сил. Такие как мы не сможем находиться здесь долго. ’
‘Мой брат обнаружил и нейтрализовал мои варп часы быстрее, чем я предполагал, ’ – сказал Мортарион. ‘Но предзнаменования говорят об удаче. Всё идёт согласно плану. ’
Ку’гата подобный ответ не удовлетворил. ‘Больше никакой лжи, Мортарион, ’ – сказал он, после чего сосредоточился на том, чтобы удерживать портал, дабы его легион смог пройти обратно.
Глава пятнадцатая
Облегчение
Ещё один день, приближающий момент смерти. Деворус находился на наблюдательном посту, что был расположен прямо у воды. Увидев пылающий Гекатон, он начал ожидать подмоги. После того, как через неделю никто не пришёл, враг подобрался к Тиросу максимально близко.
В гавани разорвался снаряд. От взрыва в воздух взлетело огромное количество морской гниющей воды, что окатила Деворуса с головы до ног. Враг был близко. Орудия, располагающиеся на стене города, были опущены на максимальный угол. Противник подходил к городу по специальным маршрутам, что не позволяли орудиям вести по нему эффективный огонь – боеприпасы больше вредили гавани, чем захватчикам. Воздух вокруг позиций Деворуса насквозь пропах морем, став солёным и влажным.
‘Огонь! ’ – хрипло крикнул Деворус. Он повторил это слово столько раз, что оно уже давно потеряло какой-либо смысл. Выстрелы лазпушек летели в туман, напоминая о своём попадании лишь небольшими взрывами где-то вдалеке. С бульдозерных отвалов осадных танков Гвардии Смерти начал стекать расплавленный метал, что перемешивался с щебнем, который они выталкивали в воду. Надежда Деворуса на то, что противник оставит ров и отступит испарилась. Прибытие флота подстегнуло вражеские войска на активные действия, в результате чего работа над рвом начала вестись с двойной скоростью. По улицам Тироса начали распространяться болезни. Недуги странных машин противника подорвали оборону города.
Смотри на ров, подумал он. Вся угроза идёт оттуда. Сконцентрируйся. Вместе с танками медленно шагали тысячи ходячих мертвецов. У них не было никаких зачатков воли для того чтобы совершать какую-то работу, поэтому Гвардия Смерти попросту прицепила к ним огромные камни, заставив тащить их. Руководствуясь своей жаждой плоти, мертвецы достигали края дамбы и падали прямо вниз, уволакивая за собой камни, что должны были послужить основанием для переправы. Деворус приказал своим людям не стрелять в них. Чтобы свалить их требовалось слишком много выстрелов, а количество боеприпасов было ограничено. От их тел отрывались конечности, но они и не думали замедляться. Выстрелы пробивали их туловища насквозь так, что все внутренности тут же выпадали из них, но они всё равно продолжали идти. Даже те, которые лишились своих ног, упорно продолжали ползти в сторону берега. У них были гораздо более важные цели, по которым стоило вести огонь. Он будет беспокоиться о мертвецах тогда, когда они доберутся до города.
‘Цельтесь по еретикам! Убейте предателей! ’ – крикнул он, размахивая своим лазпистолетом.