Он выписал повторный рецепт и протянул мне — принимать по предписанию. Папина страховка это покроет. Спросил, не возражаю ли я, если на этой неделе мы закончим сеанс на пару минут раньше (на моих часах 4:36), у него совещание. Я не возражал.
6
Прошлой ночью я допоздна работал в погребе. Аварийные меры по устранению ПОДТОПЛЕНИЯ в старом дренажном приямке. Я трудолюбив, если делаю что-то с определенной целью. Я не нуждался во сне (пропустил вечерний прием таблеток) и поэтому в 3 часа ночи вылез на чердак, где с фасадной стороны есть окошко в форме звезды. Расстояния до потолка в самой высокой точке не хватает, чтобы разогнуться в полный рост, но мне в любом случае пришлось бы присесть, чтобы увидеть ночное небо, а на нем была ЛУНА, такая яркая, что резануло по глазам! Откуда я узнал, что там ЛУНА, находясь в погребе — понятия не имею. Луну пересекали гонимые ветром клочки облаков, свернувшиеся и спутавшиеся, как мысли, которые мелькают слишком быстро, чтобы успеть прислушаться.
«Квентин так тосклив и убог».
«Но теперь мы откроем новую страницу, не так ли, сынок?».
На чердак ведет крутая узкая лестница в конце коридора на третьем этаже. Чердак закрыт на ключ и жильцам ВХОД ВОСПРЕЩЕН, как и в погреб. Я бесшумно добрался до него в шерстяных носках, не желая будить молодого аспиранта из Пакистана, чья комната находится почти прямо под лестницей.
Рамид не сгодился бы в качестве надежного подопытного. Никто из живущих под этой крышей. Я никогда об этом не думаю.
На чердаке стоял сильный и резкий запах пыли и этот сладковато-кислый аромат дохлых мышей. Я глубоко вдохнул, и еще раз, и еще — мои легкие как ВОЗДУШНЫЕ ШАРЫ наполнялись воздухом. Это доказывает, что мне нахрен не нужны никакие лекарства. Я болен? Кто сказал? Я осветил фонарем углы чердака.
Может быть, на самом деле это и к лучшему. Вынести проблему на всеобщее обозрение. Ясно как день.
Бывал ли я здесь раньше? Давным-давно сюда забрался испуганный мальчик и в спешке спрятал на одной из балок в тенях позади что-то пластмассовое и блестящее, но я не знаю, был ли я этим мальчиком, или же другим, который истекал кровью и задыхался. Но ведь тогда на мне не было очков. (До двенадцати лет не носил диоптрии). Так что это не мог быть К_ П_. Или я путаю два разных эпизода.
К черту ПРОШЛОЕ, оно НЕ СЕЙЧАС. НЕ СЕЙЧАС ничто не реально.
Я затаился и на долгое время застыл неподвижно. Приучил себя к этому. И свои глаза приучил пронзать тьму.
Светил фонариком — а это фонарик УПРАВЛЯЮЩЕГО, — по углам чердака. Где тени трепещут как летучие мыши. С улыбкой наблюдал, как, перемещая свет — свет, который держишь в руке, яркий как звезда, — заставляешь тени трепетать. Тени-то всегда там. НО ТРЕПЕЩУТ ОНИ ПО ТВОЕЙ ВОЛЕ.
Припав к окну, следил, как за пределы обзора уплывает ЛУНА. Так проплывают сны, ее не остановишь. Сердце бьется часто и сильно. Начинаю возбуждаться. Завожусь, и кровь стекается в член. На чердаке я не в такой безопасности, как в погребе, где стоит мой рабочий стол. Я перенес свои вещи и храню их под замком в большом ящике рабочего стола вместе с инструментами УПРАВЛЯЮЩЕГО.
Это место на чердаке похоже на определенные сны, которые мне снились, в которых твердые тела начинали таять. И спасения нет. И нет контроля. В отличие от погреба, который находится в безопасности ПОД ЗЕМЛЕЙ, чердак расположен высоко НАД ЗЕМЛЕЙ. Концентрация КОСМИЧЕСКИХ ЛУЧЕЙ сильнее в высоких точках на Земле, чем в низинах.
Это от папы поступило предложение расчистить чердак, чтобы снизить пожароопасность, и я сказал: окей. Скоро к этому приступлю. Но прямо сейчас первое место в моих приоритетах занимает погреб.
«Но теперь мы откроем новую страницу, не так ли, сынок?», — и я сказал: «Да, папа».
7
Из всех, включая маму, папу, бабушку и мою сестру Джуни, наиболее тяжело это переживал папа, я точно знаю. Женщины от природы склонны к прощению. Мужчинам оно дается сложнее.
Профессора Р_ П_ немало расстроил ряд вещей, которые он узнал о своем единственном сыне, и то, что эти вещи стали общественным достоянием. «Какое заявление делает ваш клиент?», — спросил судья, и адвокат, нанятый для меня папой, ответил: «Ваша Честь, мой клиент признает себя виновным».
В душе я не признавал себя ВИНОВНЫМ, потому что я был НЕВИНОВЕН, как и остаюсь. Но, помимо всего прочего, дело касалось РАСОВОЙ ТЕМЫ. Мальчик был черным, а К_ П_ — белый, и адвокат сказал папе, что в Маунт-Вернон это сейчас щекотливый вопрос, и за судами ведется тщательное наблюдение, еще скажите спасибо, что вам не попался черный судья.
Но сейчас мои отношения с семьей снова наладились. Для всех участников это облегчение. С тех пор я отвозил маму и бабушку в церковь и сам ходил с ними все четыре воскресенья в месяц. Я отвозил бабушку по ее пенсионным делам и в гости к друзьям. Я рассказал им, как сожалею о том, что причинил им боль. И как важно для меня их доверие. «Теперь я оправдаю ваше доверие», — сказал я им.
Всему виной пьянство, и впредь с ним покончено.
Мне чертовски тяжело их обнимать! Особенно папу. Мы оба костенеем с ног до головы. Но я все же делаю это и, думаю, у меня получается. Мама, бабушка и сестренка Джуни плакали, и из моих глаз текли слезы, которых я не утирал.
Когда судья Л_ объявил ДВА ГОДА, за этим последовал долгий момент, когда все умолкли и затаили дыхание, прежде чем он добавил УСЛОВНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ. В глазах судьи Л_, не смотреть в которые я не мог (так посоветовал адвокат), читалась строгость, но и доброта.
Говорили, что судья Л_ — справедливый человек, не сторонник карательного правосудия и не пляшет под дудочку комитетов по решению специальных проблем. Папа знает о нем, а судья Л_ знает о папе. Я не спрашивал, но Маунт-Вернон — такое место, где авторитетные люди разных профессий все друг друга знают и, вполне возможно, состоят в одном клубе или даже нескольких. Папа — член Атлетического Клуба Маунт-Вернон, расположенного в центре города недалеко от суда.
Потом папа до боли жал мне руку и обнимал меня, в его глазах за очками стояли слезы, будто глазные яблоки плохо держались в глазницах, как желе, которое вот-вот выскользнет. Он протянул мне ключи от своей машины, чтобы я отвез семью домой.
КЛЮЧ ОТ ПАПИНОЙ МАШИНЫ (НАТУРАЛЬНАЯ ВЕЛИЧИНА)
8
Для папы это было тяжким ударом потому, что Р_ П_ — имя известное. В Маунт-Вернон, где он прожил с мамой тридцать лет, и в профессиональных кругах, где он известный человек.
Я не имею в виду, что папа знаменит, как Эйнштейн или Оппенгеймер, или папин преподаватель из Вашингтонского института, доктор М_ К_, или что он в своей области выдающийся гений, но его хорошо знают и уважают, многие аспиранты мечтают у него учиться. У него докторская степень и по физике, и по философии, а может быть, у него две докторских степени и обе из Гарварда, или одна из них откуда-нибудь еще — папа побывал во многих других университетах и знает кучу людей.
Еще до моего рождения, когда Р_ П_ только получил степень, он вступил в членство Вашингтонского института в столице, и там вошел в расположение к ученому-исследователю, доктору М_ К_, которому в 1958 году дали Нобелевскую премию. То ли по нейробиологии, то ли по цитобиологии. В доме в Дейл-Спрингс, где я рос, на каминной полке стоит фотография двух мужчин в смокингах и один из них — доктор К_, а второй — папа, такой молодой, что его не узнать, и эти двое жмут друг другу руки и улыбаются в камеру. В глазах у них красные отблески от вспышки. Доктор К_ — лысоватый седой старик с бородкой из лобковых волос на лице, и можно подумать, что Р_ П_ — его сын. Он серьезен и умен, и в свои двадцать девять уже опубликовал кое-какие работы, как он их называет. И уже женат на маме (которой на снимке нет).
Эту фотографию доктора М_ К_ и Р_ П_ можно найти в трех местах: в папином кабинете в Университете в Эразмус-Холл, в доме в Дейл-Спрингс и у бабушки в столовой на стене среди семейных снимков. Гости глядят на нее и говорят: «О! неужто это?..», — и папа отвечает: «Да, это он». Краснеет как дитя. «На самом деле мы были не так уж близки — но он был великим человеком, он повлиял на множество жизней и уж точно изменил мою».
Пару лет назад, когда доктор К_ умер в возрасте восьмидесяти лет, некрологи напечатали в «Тайм», «Пипл», «Нью-Йорк Таймс», даже в «Маунт-Вернон Инквайрер». Папа все их вырезал и заламинировал, и они висят на стене в его университетском кабинете. Я нашел некролог в «Детройт Фри Пресс», который надо было вырвать и сохранить для папы, но забыл об этом или потерял газету. Я был в Детройте, куда иногда езжу и останавливаюсь в отеле на Касс-авеню — там меня знают как ТОДДА КАТТЛЕРА, усатого парня с курчавыми рыжевато-каштановыми волосами, он носит кожаный галстук и выглядит отчасти круто, а отчасти эдаким простофилей, ослом, которому можно при желании навешать лапши на уши. Мы были с Рустером вдвоем и под кайфом, и смеялись, листая газету — меня это всегда смешит, когда я в нужном настроении, — кто-то из нас переворачивал страницы быстро и резко, как ребенок, стараясь их порвать, а может, мы делали это вместе, и я увидел на странице с некрологами это лицо — «УМЕР НОБЕЛЕВСКИЙ ЛАУРЕАТ», и я пихнул Рустера локтем и сказал: «Этот чувак — папин знакомый», — и Рустер ответил: «Правда? Не гонишь?»
9
Пять лет назад блестящая идея сделать ЗОМБИ для своих нужд впервые посетила меня и переменила всю мою жизнь.
Господи! В эти редкие моменты просто чувствуешь, как перестраиваются заряженные нейроны в префронтальной мозговой коре, словно металлическая стружка под действием магнита.
«Землю непрерывно бомбардируют высокочастотные космические лучи», — вещал голос. Голос, усиленный колонками. Был ли это папа? Или кто-то притворялся профессором П_, с его гнусавостью, привычкой прочищать горло и делать паузы, чтобы сказанное получше усвоилось.
«Космические лучи из межпланетного пространства. Их возраст исчисляется миллионами лет. Сильнее сконцентрированы на возвышениях, чем в низинах». Это был затемненный лекторий в Университете. Я не знал, как там оказался. Не помнил, как заходил в аудиторию. Кто-нибудь мог заметить К_ П_, когда он скрывался от посторонних глаз, чтобы послушать лекцию профессора П_ — может быть, в поисках какого-то знания или тайны? Как собака рыщет в поисках того, что обычно ищут собаки, уткнув в землю нос и настороженно поглядывая по сторонам. Не считая того, что я задремал в заднем ряду и когда проснулся, сперва не понял, где нахожусь, это нередко случалось в те дни, когда я контролировал себя не так хорошо, как теперь, и порой по сорок восемь часов обходился без сна, а потом вырубался где ни попадя. От моей кожи волнами исходил жар, во рту был металлический привкус, завидев меня, люди сторонились и не садились в ближайших рядах. Тогда я жил не дома, а в центре. Там не было горячей воды, и купаться было непросто.
Папа стоял на кафедре справа. С микрофоном на шее. В лектории сидели две или три сотни студентов с конспектами, и даже если папа заметил своего сына, то виду не подал. Но я уверен, что он не разглядел меня в полумраке.
«Количественно-измеримая и неизмеримая материя. Исследования в области ранней Вселенной показывают…». На экране с подсветкой в центре аудитории была, как сообщил профессор П_, компьютерная модель участка Вселенной двести миллионов лет назад. Она демонстрировала, как от ранней однородности и равномерного распределения материи Вселенная пришла к нынешнему сверхскоплению галактик и темному веществу. «Не менее чем девяносто процентов массы Вселенной занимают количественно-неизмеримые черные дыры. Как следствие, подавляющая часть Вселенной неопределима нашими приборами и не подчиняется известным физическим законам».
Воздух в помещении гудел, жужжал и вибрировал. Такое чувство, будто пол раскачивается, или Земля двигается и оседает под ногами. Студенты профессора Р_ П_ писали конспекты, я глядел на их склоненные головы и плечи, и тогда мне пришло в голову, что почти любой из них сгодился бы в подопытные для ЗОМБИ.
За исключением того, что: искать следует здорового молодого человека мужского пола. С определенным ростом, весом, телосложением и так далее. Искать следует того, у кого есть «задор» и «жизнелюбие». И большой член.
Но университетские студенты для меня были закрытой темой. После того грубого инцидента, когда все хорошо обернулось, к счастью для К_ П_. За общежитием было темно, парень был пьян, блевал, согнувшись пополам, и когда поднял голову, услышав мои шаги, монтировка врезалась ему в ухо и сбила с ног прежде, чем он успел меня рассмотреть, так что все нормально. На мне была холщовая куртка с капюшоном, свидетелей поблизости не оказалось, и все же я запаниковал и убежал, как никогда бы не сделал теперь, когда у меня есть опыт. Но все нормально. Свой урок я извлек.
И давным-давно в Ипсиланти, так давно, что я едва помню, думаю, я пришел к тем же выводам. Это факт — любого университетского студента (не считая иностранцев, которые так далеко от дома) немедленно хватятся. Их родные о них заботятся. Эти родные у них вообще есть.
Более безопасным подопытным для ЗОМБИ мог бы стать кто-нибудь из другого города. Хичхайкер, бомж или нарик (если в хорошем состоянии, не слишком тощий и сторчавшийся, или больной СПИДом). Или из общаг для черных в центральном районе. Кто-то, на кого всем плевать. Кто-то, кому вообще не следовало появляться на свет.
Я вышел из лектория, когда болтовня там была в самом разгаре, и пошел в психиатрическую библиотеку поискать про ЛОБОТОМИЮ.
10
Вот почему: вот так взглянув на Вселенную (и это модель того, что потухло миллиарды лет назад!) видишь, до чего, черт возьми, бессмысленно верить в значимость хоть какой-то галактики, не говоря уже про любую звезду любой из галактик, или какую-то планету размером мельче песчинки во всей этой чернильной пустоте. Не говоря уже про какой-то континент или какую-то нацию, или какой-то штат, или какой-то округ, или какой-то город, или какую-то личность.
Эта идея посетила меня тогда еще и потому, что у меня плохо стоял, когда парни ОСМЫСЛЕННЫМИ ГЛАЗАМИ таращились на мои интимные места.
11
Я жил в двухкомнатной квартире на Двенадцатой улице на Рирдон, снова в Маунт-Вернон после того, как посидел в Детройте, папа с мамой знали этот адрес, и я работал в корпорации «Эйс Кволити Бокс». (Папа думал, что клерком, а на самом деле грузчиком) а может быть, я как раз уволился или меня выгнали, когда папа решил зайти. Думаю, через пару дней после занятия в лектории. В голове прочно засело, что папа видел меня там во тьме, ЕГО ГЛАЗА ПРОНЗАЛИ ТЬМУ, но, возможно, я ошибался.
Мне было двадцать семь и настало время жить САМОСТОЯТЕЛЬНО, сказал я им. И говорил серьезно.
(Не считая того, что: мама давала мне деньги, когда я в них нуждался, наличными, а не в чеках. Чтобы папа не узнал).
Неделя после Дня Благодарения в 1988 году. КРОЛИЧЬИПЕРЧАТКИ уже двенадцать дней как пропал, но ни в «Маунт-Вернон Инквайрер», ни по местным телеканалам об этом ни разу не упомянули, да и с чего бы им? Выехал из Детройта в Монтану и бесследно исчез.
Сколько сотен, тысяч за один год. Словно воробышки в небесах, они вспархивают на крыльях, парят, сбиваются, падают и исчезают бесследно. И Господь собственной персоной — ТЕМНАЯ МАТЕРИЯ — их поглощает.
В Дейл Спрингс, население которого составляет 8000 человек, живет семья П_, там же вырос их сын К_. На окраине Маунт-Вернон неподалеку от озера Мичиган растет множество высоких деревьев, и летом, когда въезжаешь за (невидимую) границу с центральным районом Маунт-Вернон, окружающую зелень рассекает полоса высаженных в землю гераней. В шести милях к северо-западу от Университета теперь просторный лагерь. Центр Маунт-Вернон, этот сраный квартал, где я снимал квартиру, находится в пяти милях к югу, и — кто бы мог подумать. Папа сказал, что он ЗАСКОЧИЛ меня проведать.