— Так и есть. Поэтому и говорю, что без военных или егерей ничего не получится.
— Ты знаешь, Алекс, сколько мы платим армейским за каждый выезд? — усмехнулся Директор.
— Не представляю. Видать, немало.
— Вот именно. А ты предлагаешь еще и егерей привлечь к охране. Нет, справимся сами.
Галантини уже все просчитал в своем уме. Доходы, ожидаемые от поднятия ценностей, с лихвой перекроют расходы на армейских, обеспечение работ и зачистку Черной Заводи. Электроника очень ценится в обоих развитых секторах. Об остальном и говорить не нужно.
Меня же больше всего волновало решение Директора по нашей амнистии. Он же не враг самому себе отпускать каторжников с большими сроками в какую-то непонятную экспедицию, организованную Орденом. Я бы на месте святош собрал вместе трех-четырех монахов-магов и отправил в дальний путь. Представляете, четыре колдуна в одной группе! Да они камня на камне не оставят от тех, кто будет препятствовать им!
Меня крайне заинтересовало одно обстоятельство: зачем Галантини вызвал нас обоих, если оценка артефактов лежала только на мне? Канадец в короткой цепочке взаимоотношений — лишнее звено. И тем не менее, он сидит здесь.
— О`кей, парни, — Директор вытащил из ящика две папки и хлопнул ими о крышку стола. Раскрыл одну из них. — Фил Экройд, осужден на двадцать лет за убийство своей сожительницы и двух охранников компании «Грин&Блэк». Бывший военный, сотрудник той же компании. Осталось сидеть пятнадцать лет. О, так вы вместе на свободу выйдете, господа!
Этот факт развеселил Галантини. Мы же просто переглянулись. Канадец едва заметно поморщился. Вот как, значит — Фил.
— А можете и раньше, — почесал переносицу главный по каторге. — Ко мне с ходатайством обратились из Ордена Избранных. Целая петиция за подписью Иерарха. Даже не знаю, как на это реагировать.
Мы снова переглянулись. Как такое могло быть? Каким образом Симон связался со своим начальством? Посредством магической связи? Слышал о такой замечательной вещи: амулеты переговоров. Вместо раций используют. И тут до меня дошло. Как до того жирафа из древнего анекдота. Брат Симон ехал сюда не для замены вместо погибшего мага, а исполнял волю Ордена. По каким-то своим мотивам выбрал меня в качестве сопровождающего, потом стал приглядываться к Канадцу. Если в ходатайстве нет наших фамилий — значит, моя версия правильная.
— А что там, господин Директор? — Канадец чуть ли не заискивающе посмотрел на Галантини. Чисто актер! — Понимаю, секретная информация и все такое…
— Да какие секреты! — фыркнул Галантини, вглядываясь в текст на бумаге. — Орден посылает своего представителя в Оазис для налаживания коммерческих, деловых и экономических связей. Просит выделить для охраны и сопровождения надежных людей из числа тюремного персонала или осужденного контингента. Артисты, ей-богу!
— А что такого? — мне тоже стало интересно. — Выберите людей, дадите монаху.
— Искать Оазис? — захохотал Директор. — Как же люди верят в идиотские сказки! Оазис, по слухам, лежит на западе. А впереди земли, заселенные бандитскими кланами, морфами и прочей гадостью! Если бы это благословенное место существовало на самом деле, мы уже знали бы, где оно. Гранд-Каньон — край цивилизации! Дальше только древний закон сильного! Где я добровольцев найду? Вот… Предлагают набрать людей, желающих искупить вину перед обществом, из числа осужденных. Здесь есть условия, при которых я имею право самолично распорядиться контингентом. Интересно… Знаете, господа каторжники, среди всей мрази, сидящей в моей тюрьме, нет ни одного человека, способного стать настоящим партнером для брата Симона. Кругом убийцы, извращенцы, отравители, ублюдки всех мастей…
Заметив, как мы внимательно слушаем его спич, Галантини кашлем прервал разговор и с треском захлопнул папку.
— Хотя, три-четыре персонажа еще могут исправить свою карму. Я бы мог их отпустить на время путешествия без боязни.
— На время? — вкрадчиво спросил Канадец. Я тоже напрягся. Эта оговорка мне не понравилась.
— А как же? — удивился Галантини. — Срок надо досиживать? Надо. Как без исправления? Не-не! Только на условиях возврата!
— А Орден что говорит?
— Орден дает право своему представителю ставить магический блок от несанкционированного побега. Не знаю, на каких принципах он работает, но в случае побега блок просто уничтожит ослушника.
— То есть об амнистии и речи не идет?
— А-аа! — дошло до Директора. — Брат Симон уже провел беседу с кандидатами? Хм, знает, кому льстивую патоку в уши заливать. Мистер Волкофф и мистер Экройд — замечательная парочка. Как раз те, о ком я говорил в виде исключения. Ну и как: сами-то желаете прогуляться? А вдруг да получится? Вернетесь в дом родной, амнистию, может, получите.
— Нам нужно подумать, — быстро проговорил Канадец, опасаясь, что я ляпну что-то такое, о чем жалеть придется.
— Подумайте, — кивнул Галантини и нажал на кнопку вызова. В кабинет ввалились два охранника, а еще двое маячили в коридоре. Нам сковали браслетами руки и вывели наружу. В таком сопровождении мы и дошли до своей камеры, где нас дожидались Бурито и Джок. Освободившись от браслетов, я с облегчением дошел до своей кровати и рухнул лицом вниз. Только сейчас накатались блаженная истома. Закрой глаза — тут же провалюсь в сон. Две ночи в полевых условиях, одна из которых по степени напряженности могла сравниться только с той, где я в одиночку бродил по развалинам в Лазурных Чертогах, вымотала изрядно.
— Ну, что там, босс? — Губастый Джок чувствовал себя виноватым за то, что ушел вместе с Чарли на поверхность, бросив пахана, а не пытаясь пробиться к нам. Он покопался в своей тумбочке и показал сигару. — Будешь, Канадец? Специально у ребят из второго блока выменял. Тебя ждет.
Канадец был не лучше меня. Даже с лица спал. Оказывается, трудно быть бесстрашным и не иметь нервов, отстреливая тварей в ночном городе. Тоже колбасит, как я погляжу.
— Оставь на завтра, — махнул рукой пахан. — Пожрать бы да завалиться спать. Сил нет. Надо устроить встречу с Артишоком. Завтра, на прогулке.
— Сделаем, босс, — кивнул Джок. — А… Их группу завтра не погонят на раскопы?
— Там кого гнать-то? — усмехнулся Канадец. — Половину состава выбило. Да и у нас людей не осталось. Добровольцев под землю идти нет. Малыша Никки с собой брать? Или других уродов? Интересно, что Галантини придумает?
— Думать нечего, — откликнулся я, закинув руки за голову, рассматривая грубо прокрашенный потолок камеры. — Объединят две группы в одну и пересмотрят график работ.
— Разумно. У меня вчера такая же мысль мелькнула. Но этот толстяк настолько жаден, что не будет смотреть на потери. Натолкает к нам придурков, из-за которых только одни проблемы останутся, — поморщился Канадец.
— Поживем — увидим, — меланхолично ответил я. Слова Директора о невозможности амнистии после выполнения задания Ордена серьезно осложняли дело. Если на самом деле с нас не планировали снимать статью и освобождать с каторги — миссия яйца выеденного не стоит. Один хрен, где жизнью рисковать. Здесь, хотя бы, я уже присмотрелся и понял, какую тактику разграбления ништяков можно применять в «заповеднике». Тем более, самую большую опасность мы ликвидировали. Осталось только найти самку ягуара и оставшегося мутанта, зачистить территорию и спокойно выгребать остатки. А, еще остаются сектанты. Но с ними проще. Как я и говорил, достаточно одной целенаправленной акции, чтобы разогнать по холмам всю эту шваль. Ничего сложного не вижу.
А с монахом серьезнее. Он или обманывает сознательно, или не знает всех тонкостей. Ну, да куда ему со своей магией против кабинетных интриганов? Самого запутали, навалили на его плечи миссию — иди, выполняй. Ты же боец с магическими способностями! Борец с нечистью, благородный рыцарь Ордена Избранных!
Честно, мне стало жаль Симона. А Канадец, как пить дать, предъявит ему за амнистию. Фил уже в мыслях был на свободе, а Галантини такой облом совершил!
Часть первая. Глава 13
Глава тринадцатая
— Без амнистии я не подпишусь на эту хрень, — пробурчал Артишок, исподлобья поглядывая на Галантини, его помощника Дабкинса, сидевшего за рядом за столом, и на брата Симона. Монах расположился чуть в сторонке, отставив стул подальше, словно намекал, что не имеет к администрации никакого отношения. Он пока не проронил ни слова, но слушал внимательно все перипетии переговоров.
— Действительно, хотелось бы услышать от монаха другую версию, — усмехнулся Канадец. — Нам обещали снятие срока и освобождение, а на деле выходит, что придется рисковать шкурой ради Ордена и секторального правительства. А в награду — всего лишь снижение срока на два-три года?
— У нас не было никаких договоренностей с Тюремным Департаментом, — отрезал Галантини, покручивая в руках сигару. Он глядел на нее, прицениваясь, закурить или отложить на более благоприятный момент. Происходящее не нравилось Директору. Нервничает.
— Но откуда же тогда разговоры про амнистию? — решил ввязаться я в этот спор. — Господин монах утверждает одно, а вы лепите про другое. Кто прав?
Снова начались переглядывания. Здесь что-то нечистое. Я подозреваю, что Орден Избранных все-таки договорился с властями и сильно хочет приступить к поискам Оазиса. А вот некоторые индивиды вроде Галантини пытаются выгадать из ситуации свои интересы. Увы, мне не дано об этом знать. Одна мысль вертится в голове: Директор попытается удержать при себе опытных копателей и выдоить досуха все «заповедники» в округе. По слухам, на юг от Гранд-Каньона есть еще один городок, но туда просто так не сунуться. Рассадник морфов. Получается, богатая шкатулка лежит на виду у всех, но взять ее практически нереально. Не туда ли намыливается запустить свою руку Галантини?
— В таких делах есть исключения, — важно заметил Дабкинс, вытягивая худую и морщинистую шею. Вредный мужик. Наверное, язвенные колики замучили, вот и срывается по каждому поводу. И охрану извел проверками, и заключенных старается в черном теле держать.
— Какие исключения, мистер Дабкинс? — вежливо попросил я. Не хватало, чтобы в карцер угодить за «непочтительность». — Меня арестовали в Мемфисе непонятно за что. Шериф Хартинг упек меня в «адскую Мэри» без суда и следствия. Якобы, он имеет право на месте вершить правосудие. И до сих пор я не видел исполнительный лист! Где он, кстати?
— Застрял в Вашингтоне, наверное, — почесал переносицу Галантини. Он все же решил закурить. Дым сигары защекотал ноздри.
— Тогда я, получается, нахожусь здесь только по косвенному обвинению? — вкрадчиво спросил я. — Успел даже рискнуть своей жизнью, привезя вам из «заповедника» артефактов на пять миллионов талеров. И такое упорство в снятии судимости? Да какой судимости? Облыжного обвинения!
Артишок от удивления присвистнул, услышав озвученную цифру. Даже Канадец впечатлился. Да, я немного приукрасил стоимость барахла. На сотню-две тысячи, но и этого хватило, чтобы Галантини в пляс пустился. Однако сейчас он слегка побагровел и едва не подавился дымом. Не нравится? А вот парням нужно знать, за что шкурой рискуем.
— Если я вас отпущу, то кто будет руководить группой копателей? — вопрос Галантини выглядел каким-то жалким. — Есть кандидатуры на ваши места?
— Да человека три-четыре можно испробовать, — хмыкнул Артишок. — Из моей группы Лысый и Аллигатор, у Канадца, вон, Бурито может. Парни резкие, шустрые. Не пропадут.
— Господа, я хотел бы свое слово сказать, — нарушил молчание монах. — Здесь возникло недопонимание между разнородными структурами. Проясню ситуацию, чтобы потом на меня не вешали всех собак, или, того хуже, не прирезали ночью…
Ага, такого прирежешь. С глазом на затылке!
— Орден Избранных — независимая организация со своими филиалами во всех секторах. Мы не подчиняемся властям, у нас есть право на выкуп земель, чем мы и пользуемся (в разумных пределах, конечно), право карать преступников без сдачи их правосудию. Полгода назад Иерархи вышли с предложением начать поиски земель, сохранивших цивилизационный уклад жизни после «гнева господня». Первым таким вариантом стал Оазис. Слишком много о нем говорят, но никто еще толком не сказал, где находится искомое место. Интерес очень большой, как с нашей стороны, так и со стороны правительств Европы, Америки и Азиатского сектора. Единственная проблема — нет возможности организовать целенаправленный поиск с привлечением техники, людей, финансов.
— Почему? — Дабкинс захлопал куцыми ресницами.
— Говорю же — никто не знает, в каком месте этот чертов Оазис, — впервые проявил эмоции монах. — Поэтому Орден пошел на рискованный шаг. Четыре добровольца разошлись по четырем сторонам света с полномочиями, данными Иерархами и властями секторов.
— Всего четверо? — судя по удивленному возгласу, Галантини был потрясен не меньше нашего.
— Всего четверо. Боевые маги высшего ранга. Вот поэтому я и здесь. Моя дорога лежит на запад, — скромно ответил брат Симон. — Рекомендации Ордена и властей я уже предъявил мистеру Галантини, и там как раз прописаны все пункты. В частности, речь шла о привлечении заключенных к миссии и желательной амнистии этих людей с полной реабилитацией. Но у мистера Галантини нет предписаний от Тюремного Департамента, потому что они независимы от властей. Здесь вся загвоздка. А Директор, игнорируя предложение Ордена, рискует навлечь гнев высоких господ.
Галантини энергично кивнул, словно подтверждая сказанное.
— Побудьте на моем месте — и не так завертитесь!
— И кому верить? — Канадец сложил руки на груди. — Я, например, готов идти с братом Симоном в дикие земли. Хрен ли там чего бояться? Но я должен знать, зачем рискую жизнью. Меня обвинили в убийстве любимой женщины, хотя доказательства были шиты белыми нитками. Артишок попал на каторгу по обвинению в ограблении кланового банка семьи Салливан. А все знают: чтобы взять банк Салливан — нужна армия с бронетехникой.
— Подстава, — кивнул Артишок. — Обычная ублюдочная подстава. Я же был управляющим в главном офисе, и ко мне не раз подходили с предложением перевести крупные суммы денег в сомнительные конторы. Причем, хозяева об этом не должны были знать.
— Своя мафия, — лениво кинул Канадец. Видно, об этой истории он был наслышан. — Алекс Волкофф вообще не должен был здесь находиться до получения исполнительного листа. Шериф Хартинг — та еще тварь. Многих ребят упек в Гранд-Каньон. Но то, о чем рассказал Алекс, в башке не укладывается. Значит, поймал за какой-то проступок и самолично засадил за решетку. Беспредел!
— Не проступок, а разграбление «заповедников», — буркнул Дабкинс. Директор благоразумно молчал.
— Не доказано, — быстро ответил я. — Все обвинения строятся на домыслах и слухах. Якобы я откуда-то стырил ценные артефакты и в обход Оценочного Бюро продавал подпольным коллекционерам. Пришлось доказывать пулей и ногами свою правоту.
— Но ведь убивали? — наставил на меня палец Дабкинс.
— Не доказано, — снова отрицательно качаю головой. — Если бы шериф Хартинг немного дружил с законом — меня здесь не было бы.
— Так что предлагаете — отпустить вас? — с ухмылкой спросил Галантини. — Брат Симон правильно сказал: я неподотчетен центральной власти, но все равно буду иметь проблемы, если не соглашусь на некие условия, исходящие от Ордена и правительства. Я согласен отпустить вас троих вместе с монахом, но при условии, что вы вернетесь обратно в контрольных браслетах в Гранд-Каньон.
Канадец и Артишок тоже заухмылялись. Для них все было ясно, а вот я заподозрил, что Директор еще не все сказал. Галантини окутался дымом.
— Надеюсь, что к тому времени надлежащие документы и все договоры между различными структурами будут подписаны. Тогда я самолично вручу бланки с амнистией господам Волкофф, Экройду и Лехнеру.
Артишок — немец, что ли? То-то физиономия у него такая… сурово-северная, с волевым подбородком. Я бывал в Берлине, видел немцев воочию. Пусть сейчас истинных арийский бестий на земном шаре стало не так много, но Артишок наглядно показывает, что не все потеряно для его нации. Хотя, какие сейчас нации? Сплошные конгломераты, спаянные по экономическим и дружественным принципам.