1.
Солнце клонилось к закату, окрашивая пограничный городок Алор в багряные тона. Лето подходило к концу и солнечные лучи светили все ярче, будто хотели прогреть город, его домики на всю зиму, а день становился все короче. Суета в городе продолжалась до самого вечера, люди сновали по улочкам, закупали провизию, укрепляли заборы, латали щели в стенах. Город стоял на северной границе государства, и зимы тут были суровыми, окружающие леса дремучими с большим количеством диких зверей, и не только их, так что к зимовке жители Алора всегда готовились основательно, чтобы, если вдруг что случись — можно до весны отсидеться в доме не выходя на улицу. Город окружали высокие каменные стены, граница соседнего государства — горного Сурая была не близко, за лесом, да и не было конфликтов с соседями уже лет триста, но была общая с ними беда, в лесу водилось жуть как много нечисти, и приходилось патрулировать лес около границы, чтобы близко не подпускать ее. Мелкой за городские стены не проникнуть, но в лесах водятся такие чудовища, что порой страшно вообразить. Причем и разумных среди них не мало. Взять хотя бы волкодлаков, еще не оборотни, но уже и не звери, существа размерами превышающими обычных волков в два раза, умеющих ходить на задних лапах, с разумом, позволяющим им создавать кланы и разрабатывать планы нападения на город, ведь самое любимое лакомство для них — человечина. В последнее время так и вовсе нападения участились и гарнизону пограничья приходилось регулярно прочесывать местность около стены.
Сегодня в смену ушел отряд Густава Жака, который являлся моим дядей, а как по-факту, так заменял мне отца, которого у меня никогда не было. Они с тетушкой Майей воспитывали меня с рождения, и заменили мне и мать умершую при моем рождении и отца, который был вообще невесть кто. Так и осталась я у сестры моей матери, и мужа ее, который служил в гарнизоне и был начальником боевого отряда, одного из четырех, патрулировавших посменно лес за пределами стены, а своих детей у них не было.
Мы с моим другом детства Лорасом, а с недавних пор и друга сердечного, всегда стояли на стене и ждали возвращения отряда, если в смену выходил дядя Жак. Обычно мы принимались мечтать как поступим в военную академию и после учебы вернемся в пограничье для несения службы. В этом году наконец должна была исполниться наша заветная мечта — одна на двоих — ведь мы закончили обучение в школе (что было обязательно для всех Алорских детей) и этой осенью ехали поступать в столичную академию. Лично я просто дни считала до окончания последнего, третьего, месяца лета.
— Лор, представляешь, еще десять дней и мы поедем в Руан! Наконец-то исполнится то, о чем мы с тобой мечтали с детства! — в порыве чувств я схватила парня за руку и развернула его к себе лицом. Но вместо того, чтобы улыбнуться от уха до уха и продолжить развитие этой темы мой друг почему-то нахмурился и отвел взгляд а щеки под рыжими веснушками порозовели — Лор, что-то случилось, в чем дело?
— Катрина, послушай меня пожалуйста, только, прошу дай договорить и не перебивай! — он бросил на меня взгляд, которым как бы говорил, чтобы я даже не смела его ослушаться, конечно я тут же окрысилась на это, но так как мне было интересно — какая муха укусила моего друга сложила на груди руки и с независимым видом посмотрела на него, как бы говоря «ну-ну, попробуй меня удивить», он продолжил: — Я знаю, что мы с тобой мечтали об академии, и собирались вместе поступать, но, подумай, может быть это не совсем женское дело — войной заниматься? — видя, что мои брови поползли вверх от такого заявления Лор начал говорить быстрее, от чего его речь становилась местами невнятной, но из чего явно следовало следующее — женщина должна сидеть дома и хранить очаг встречая мужа со службы, а так как он питает ко мне глубокие чувства и имеет серьезные планы на наше совместное будущее, то не может позволить мне заниматься мужским делом.
— Какого демона, Лор! Что за чушь ты несешь?! — злость закипала во мне как сироп, который готовила тетя Майя по воскресеньям к оладьям — Мы с тобой с детства мечтали об этом, мы вместе готовились к поступлению, тренировались, учились у твоего отца, у дяди Жака! И уж позволь мне заметить, что я ни в чем тебе не уступаю. — с каждым моим словом щеки Лора все больше становились пунцовыми, глаза сузились и гневно засверкали. — И, если уж брать наш гарнизон, то посмотри — сколько женщин там служит, и они уж точно не уступают мужчинам!
— Да ты посмотри на них! — парень уже завелся во всю и начал кричать, отчего солдаты, несшие службу на стене с удивлением и интересом посмотрели в нашу сторону. — Они мужеподобные, одна как мужик по кабакам шляется, вместо того, чтобы дома мужа обхаживать, у второй всегда дети грязные не промытые по улице без присмотра гоняют, да еще и пьет половина из них как сапожники, мне такая жена не нужна, любому нормальному мужу хочется чтобы жена его была на женщину похожа а не на солдафона!
Наше представление уже собрало зрителей и теперь не только служивые наблюдали за нами, но и прохожие спешившие до того по своим дела под стеной остановились послушать, городок у нас маленький, до сплетен охочий. Мне стало невыносимо обидно, от несправедливости этих заявлений, я почувствовала как злые слезы уже жгут глаза.
— Ну и иди ты, Лор, куда подальше со своей свадьбой, подыщи себе достойную невесту, а не солдафона, как я! — и чтобы не разрыдаться на потеху публике сорвалась с места и побежала прочь со стены.
Краем уха услышала из-за стены окрик, которым дядя всегда приветствовал меня, когда я ждала его на стене с дежурства. Я неслась по городу с бешеной скоростью чуть ли не сталкиваясь с прохожими, глаза застилала пелена слез, от чего дорога расплывалась и я рисковала навернуться. Наконец добежав до дома я не останавливаясь заскочила на второй этаж и уже в своей комнате бухнувшись на кровать дала волю слезам.
Так обидно мне не было никогда. С Лорасом мы чуть ли не с младенчества были вместе, мои дядя и тетя и его родители дружили, тем более что отец Лора был начальником всего пограничного гарнизона, а дядя фактически его правой рукой. Мы вместе играли, вместе учились, вместе мечтали, мы вместе усмиряли дворовую шпану, когда они задирали девчонок. Ему я доверяла все свои секреты, ему рассказывала то, о чем не могла сознаться даже тете Майе. Мы вместе учились целоваться и когда поняли, что испытывает друг к другу чувства, которые больше чем просто дружба, решили что после академии обязательно поженимся. Тетя в комнату подниматься не стала, я слышала как хлопнула дверь — пришел дядя со службы, их тихий разговор — видно дядя ей все рассказал, ведь предатель остался на стене и дядя Жак не мог не спросить по какой причине я как подорванная убежала со стены.
Когда за окном было уже совсем темно, а слезы закончились я спустилась вниз. Вечера у нас проходили всегда одинаково, не стал исключением и этот день. Дядя Жак занимался с оружием или обмундированием а тетя вязала и шила. Я к рукоделию была не способна, да и не интересно мне это было, а вот дяде всегда старалась помочь, тем более он любил рассказывать разные истории о службе, что мне очень нравилось. Вот и в тот раз я тихонько села у дядиных ног и стала слушать очередной рассказ из серии «как их нечисть окружила».
Вдруг во дворе остервенело залаял наш старый пес, знать чужие нагрянули. Тетя с дядей переглянулись — кто бы это мог быть. Я встала и пошла открывать дверь.
На пороге стояли пятеро мужчин, хотя это рассмотреть было не так-то и просто — тот который стоял впереди отряда закрывал собой практически весь дверной проем. Так как одеты пришельцы были в военную форму я поздоровалась, пригласила их войти и позвала дядю, так как логично предположила что они пришли к нему, хотя форма отличалась от формы солдат нашего гарнизона. В дом вошли трое, еще двое остались снаружи. Тот кто вошел первым отличался от остальных тем, что одежда на нем была дороже (никакого бархата разумеется и бриллиантов, но было видно что это не одежда рядового солдата) да и возрастом он был чуть старше своих спутников.
Дядя появился с дверях, увидев гостей он нахмурился, склонился в приветственном поклоне и и крикнул в сторону гостиной:
— Майя, это должно быть к тебе, выйди.
Мне и сначала-то было интересно — что это за гости к нам пожаловали, а после того, как дядя позвал тетю и вовсе показалось, что от любопытства сейчас лопну. Тем более, что было отчетливо понятно что дядя Жак этим гостям не рад — молчит и даже не предложил гостям проследовать в гостиную.
Когда тетя вошла в прихожую и увидела «гостей», то единственной ее реакцией было испуганное «ах!», глаза ее округлились а ладонь метнулась ко рту, будто сдерживая крик.
— Ты знаешь за чем я здесь, — в звенящей тишине раздался голос «главного», как я его про себя окрестила, — я пришел забрать то, что принадлежит мне, у вас десять минут на сборы, и мы отправляемся в путь. Если потребуется дай объяснения, я не хочу с этим возиться. Время пошло, не задерживайся.
Пока незнакомец говорил у тетки из глаз потоками полились слезы, но она все также молчала и не произносила ни слова, а дядя хмурился все больше, и уже стал местами походить на грецкий орех, но также не проронил ни звука.
Когда за тремя мужчинами захлопнулась дверь, тетушка бросилась ко мне и прижав к себе разрыдалась еще горше, теперь ее всю сотрясали рыдания и выла она в голос. Дядя подошел и мягко отстранил свою жену от меня.
— Тетя, дядя, что происходит? Вы меня пугаете, куда мы должны поехать? О чем говорил этот человек? И кто он такой? — так как вся эта ситуация повергла меня просто в ужас мне просто необходимо было узнать — что произошло.
— Катрина, это твой отец. — всхлипывая выдавила из себя тетка — И. и… мы никуда не едем, только ты!
— Как это? — что-то видимо повредилось в моей голове, никак не могла сообразить что происходит и что делать, в голове вертелась одна мысль — никуда не поеду, что я тут же и высказала тете. — С чего это я должна куда-то ехать, я его всю жизнь не знала, и дальше знать не хочу, и ехать я никуда не собираюсь!
— Кати, давай я тебе все расскажу, времени у нас не так много, нужно еще собраться в дорогу. — тетя поманила меня за собой в мою комнату, а дядя ушел в гостиную, все также молча. В комнате тетушка быстро начала собирать мои вещи, клала только необходимое, сундуки в дорогу брать не предполагалось. Тетка уже не всхлипывала, видимо взяла себя в руки.
— Теть Мая, почему мне придется с ним ехать? Ведь силком меня не потащат? Или потащат?
— Силком и не придется тащить. Отец твой Ворх Столицы. — после этих слов дар речи полностью у меня пропал, я смотрела на тетку круглыми глазами, не понимая — кто из нас сошел с ума, она или я.
— Но тогда я не могу быть его ребенком — во мне ведь магии нет совсем ни капли, а как известно во всех детях аристократов в той или иной степени хоть какая-то доля магии быть должна. — возразила я, и у меня появилась надежда, что все это ошибка.
— Печать на твоей крови стоит, поэтому и не проявляется она, и только Ворх снять ее может, что я думаю и сделает твой отец, когда вы прибудете в столицу. Что тебе о магии Ворха известно?
— Ну то что это редкое сочетание ментальной магии и стихийной, обычно люди с хорошим балансом очень ценятся, потому как только Ворх может стать во главе города, чтобы он не пришел в упадок, еще такую магию называют магией крови. — как на уроке от тараторила я.
— Когда Ворх встает во главе города — он связывает себя с ним кровью своей, а знаешь зачем? — я помотала головой, все что касалось магии меня мало интересовало, во мне ее не было, и все что меня интересовало это военное дело.
— Он начинает чувствовать весь город и в какой-то мере управлять им, кровь Ворха это сильнейшая магия и те, кто связан в ним кровью не могут не подчиниться, если так велит Ворх.
— То есть если он мне прикажет, то я не смогу сопротивляться? А если он мне скажет с крыши прыгнуть?! — я была возмущена, тетя с дядей воспитывали меня без жестких рамок, никогда ни к чему не принуждали, поэтому представить что мне может кто-то приказывать, а у меня даже не будет шанса сопротивляться, я просто была в ужасе. Бррр.
— И говорят, что лучше не нарываться, ощущения говорят еще те, ведь страшно, когда волю твою ломают.
— Так, ну с этим понятно, ехать мне придется и быть пай-девочкой тоже, как думаешь, зачем я ему понадобилась, ведь столько лет не вспоминал? — отойдя от первого шока, мне теперь нужно было понять — что меня ждет и как мне быть.
— Даже представить не могу. — вздохнула тетка — Не думала, что когда-то расскажу тебе это, но видно время пришло. — женщина вздохнула — Твоя мама, моя сестра, влюбилась в молодого, да красивого мага, который приехал на практику в пограничье, он тоже, ведь она была прекрасна, как дикая орхидея. Ну, знаешь, как бывает любовь в голову — ум из головы, так он ее с собой позвал, по окончании практики, вот и поехала она за ним. Он-то вроде как и жениться обещал, да по приезду в столицу выяснилось, что сосватали его, ведь политические браки в высших кругах — это закономерность. Ему отпустить бы ее, да не смог он, да и она его любила. Женился он, а мать твою так и не отпустил. А когда она понесла, в одно и то же время, что супружница его — он все время уделял любимой своей. Тогда обиженная жена решила избавиться от соперницы. В общем, когда Ворх нашел ее, она уже еле дышала. Она умоляла спасти ее ребенка, и он конечно не смог ей отказать. Лекари спасли дитя, но для матери это оказалось последней каплей. Так ты и оказалась у меня. Тротфорд запечатал твою кровь и привез тебя ко мне, заявив, что видеть тебя не хочет, и чтобы я ничего тебе о нем не говорила. Вот так…
Мы помолчали, думаю каждая о своем. Но время было на исходе и нам пора было уже двигаться в путь. Тетя вручила мне пакет с вещами, когда только собрать успела? И мы двинулись к выходу. Нас ждали, и судя по виду Ворха уже заждались. Я обняла своих приемных родителей, до хруста в ребрах, и полезла на лошадь, мельком отметив, что это шикарная породистая кобыла.
Я не оборачивалась, зачем бередить душу, так и уехала из родного дома размышляя — что меня ждет? Минут через тридцать — поняла, что сумку с вещами забыла у порога… Да и ладно… вещи — не самая главная моя потеря в данный момент, а потерять уверенность в завтрашнем дне куда сложнее…
— Времени у нас мало, нужно торопиться. К рассвету перейдем в столицу. — сказал один из провожатых как будто для меня, ведь остальные в курсе были.
«Ну что же — размышляла я про себя — ты же сама хотела в столицу, даже с Лором поругалась из-за этого, — при мыслях о нем в сердце кольнула грусть — свидимся ли мы когда?
Кони бодрой рысцой несли нас по дороге, впереди ехал сопровождающий, следом отец, потом я, двое по бокам, замыкал второй сопровождающий, до рассвета осталось всего ничего вон небо потихоньку начало светлеть, и скоро они прибудут к портальной башне. Весь путь был проделан в молчании. Со мной никто не считал нужным заводить беседу, а сама я была погружена в собственные мысли. Встрепенулась я только когда мы подъехали к месту назначения. Сейчас я шагнет в портал и оставлю позади всю свою жизнь, все мечты и отправилюсь в неизвестность. В панике стали метаться мысли — а что если сбежать, может сказки все это это про «слово Ворха», не хочу подчиняться. Будто почувствовав о чем думает дочь Ворх подъехал ко мне совсем близко и двое его людей сократили расстояние, взяв меня в окружение.
Вот так, почти как преступницу ввели меня в портал и уже через секунду мы оказались в столице, где уже вовсю было светло — столица находилась гораздо восточнее и рассветало здесь значительно раньше.
На этой стороне нас ждали человек десять, судя по виду из личной стражи Ворха. Взяв нас с отцом в плотное кольцо все медленно двинулись по дороге в центр столицы, где располагался дворец. Стражи ехали так плотно, что мне не удавалось рассмотреть столицу. «Ладно потом посмотрю» — подумала я.
Спустя полчаса процессия подъехала ко дворцу. Кольцо стражников расступилось и мне открылась громада белокаменного дворца. Высокие башни уходили высоко в небо позолоченные шпили казалось во-вот проткнут небо, которое кстати было ясным — ни облачка. Витражные окна были поистине произведением искусства (в Пограничье прозрачное стекло считалось роскошью, которую не многие могли себе позволить). И если бы мне довелось бы увидеть это великолепие в другое время и при других обстоятельствах моему восторгу не было бы предела, но в данный момент при виде дворца меня сковал страх. Мотнув головой, словно отгоняя муху я попыталась взять себя в руки «Вот еще чего, не съедят же меня здесь, право, и чего панику развела».