- Что за Тильду ты приплела? Кто она?
Я тяжело вздохнула. Не просто с начала, а еще и с подробностями. Крэммок, похоже, только в общих чертах поведал присутствовавшим на памятном обеде людям то, о чем я ему говорила, но подробности рассказанной мною истории припрятал для собственного употребления.
- Думаю, уборщица.
- Думаешь?
- Да, я иногда умею это делать, в отличие от некоторых, - съязвила я, с ужасом осознавая, что пришедший на смену паническому страху гнев куда хуже, ибо теперь я не смогу остановиться, пока не выскажу этому заносчивому снобу все, что я о нем думаю. Я пыталась уговорить саму себя не делать этого, но окруженные ядовитым паром сарказма вполне невинные слова вырывались сами собой, принося невыразимое облегчение. И соответствующие последствия, - Или Вы сомневаетесь в моей способности понять, чем человек занимается? Когда вооруженная передником, щеткой, тряпкой и шваброй девушка бродит по замку, производя вполне узнаваемые движения этими самыми предметами, мне и в голову не пришло бы узнать в ней знатную леди, что заглянула к Вам в гости на часок да между делом развлекается вытиранием пыли. А что, она Ваша приятельница? Какая жалость, что я не знала этого раньше.
- Ого, - удивленно присвистнул Иолль, отрываясь от беседы с красавицей. Впрочем, та и так его не слушала, с полупрезрительным интересом наблюдая за моими трепыханиями.
- Такой дерзкий язык сам просится, чтобы его укоротили, - лениво заметил "малиновый камзол", - Хед, дай мне ее на десять минут, и она станет как шелковая.
Ноилин проигнорировал всех. Губы его слегка дрогнули в кривоватой усмешечке, а в глазах зажегся опасный огонек. Ох, поджарюсь я на этом огоньке, что твоя куропатка на вертеле!
- Что же, по-твоему, я должен думать, услышав все твои небылицы? - мягко стелющим тоном лисы, уговаривающей петуха клюнуть на дармовое угощение, спросил он.
- А Вы попробуйте поверить. Иногда люди так делают - верят друг другу, - ехидно ответила я.
- Мой опыт веры в людей не слишком удачен. Дорого обходится, предпочитаю им не пользоваться.
- Ну, тогда найдите доказательства, что я не вру, - фыркнула я, - Факты же Вас устроят?
- Устроят. Еще как устроят. Только я их не нашел. Как и этой твоей Тильды.
- Не нашел? - эхом вопросила я. И растерялась. Вообще-то мне и в голову не приходило, что все так серьезно. Увы, я не настолько наивна в своей вере в Тильду и вполне допускала, что она меня обманула, но упорно и безосновательно продолжала цепляться за ее историю, не теряя надежды выпутаться из положения, в которое она меня втянула. Но из слов графа следовало, что девушка сбежала, и радости особой это у меня не вызвало. Итак, ее историю подтвердить некому, а виновного найти надо. Далеко искать никому не хочется. Вывод? Напрашивается сам собой.
Мой воинственный пыл улетучился, как последние спасительные тучки ясным летним полднем в разгар жары.
- Но у меня нет другой истории, - пробормотала я, пожимая плечами, - Если Вам нужна правда, то к сказанному мне нечего добавить, а если правда Вас не устраивает, то какой смысл спрашивать меня? Сами и придумывайте, что хотите.
Ноилин обвел присутствующих глазами.
- А она ведь права, - многозначительно заметил он, поочередно останавливая взгляд то на "малиновом камзоле", то на Иолле и женщине, - Нам нужна правда, Элена? Или лучше так: какая правда нужна нам?
- Не понимаю я тебя, Хед, - недовольно скривила губки Элена, нервно шурша юбками, - Эта девица пыталась нас отравить, а ты ее нахальством забавляешься.
- А вот я бы хотел узнать всю правду, какой бы она ни была, - вдруг негромко заявил Иолль, подходя ко мне и становясь где-то сзади. Молодой человек осторожно коснулся моего плеча, видимо, успокаивая. Но внезапно вспомнив нечто до боли - в прямом смысле - знакомое в том, как и где он стоит, резко одернул руку и сразу же отступил на шаг назад и в сторону. Приятно, что ни говори, производить нужное впечатление на людей. Иолль хмыкнул и продолжил:
- А то как ведь получается, - его голос окреп и зазвенел насмешкой, - благодаря этой девушке мы все живы... Да, Элена, не отрицай, если бы не она, нам бы всем довелось испить отравленного винца, и я не уверен в столь счастливом исходе, как сейчас... И вместо того, чтобы благодарить, мы унижаем ее недоверием. Между прочим, обвиняя ее, Хед, мы упускаем настоящего отравителя.
- Если только это не она сама, - пробурчала Элена.
Граф Ноилин улыбнулся. Или точнее, приподнял уголок губ - движение, должное обозначать улыбку, однако веселья в этом было мало.
- Что ж, - молвил он неспешно, - Попробуем разобраться. Расскажи-ка, Кассандра Тауриг, все по порядку с самого начала.
Я горестно вздохнула, едва сдержавшись от едкой колкости, пожала плечами.
- Вчера утром, когда я зашла на кухню...
Элена между тем медленно прошлась по комнате, то разглаживая тонкими пальцами зеленый шелк платья, то рассеянно поправляя идеально уложенные в прическу волосы, то теребя золотой кулон с изумрудом. На алых губах женщины играла легкая улыбка, опущенные долу глаза как бы между прочим скользили по людям, невзначай собравшимся в зале. Взоры мужчин как магнитом притягивало к ней, и она это прекрасно знала.
Пока я рассказывала, Элена сделала круг, обойдя нас с Иоллем и обдав тонким ароматом духов, надменно одернула подол платья, проходя мимо "малинового камзола", развалившегося в кресле и похабно осклабившегося в ответ на неприязненный жест женщины, и наконец остановилась за креслом графа Ноилина, облокотившись на спинку, чуть наклонившись вперед и устремив на меня пристальный и отнюдь не доброжелательный взгляд.
- ... и это все, - дрогнула я, зябко пожимая плечами: то ли от осознания, что сказать мне больше нечего, то ли под влиянием испытующих взглядов, направленных на меня.
- И ты поверила этой Тильде? - недоуменно спросил граф Ноилин.
- Да, - просто ответила я, - Если бы ее видели и слышали, то тоже не стали бы сомневаться.
Вспомнив широко распахнутые глаза, облако непокорных рыжих волос, выразительный рот, горячим шепотом тараторящий безостановочно и не терпяще возражений, я улыбнулась. Тильде удавалось быть такой убедительной, что не поверить ей было невозможно.
- И теперь думаешь так же? Она ведь сбежала, оставив тебя отвечать за свои поступки.
- Она этого не хотела, - уверенно ответила я, - Никто бы не мог предугадать, что я попаду в подъемник. Я и сама этого не ожидала.
Элена издевательски хмыкнула, тихо пробормотав себе что-то под нос, отчего граф Ноилин удивленно поднял на нее глаза и насмешливо улыбнулся.
- Ты ей не веришь, - сказал хозяин, обращаясь к своей гостье, облокотившейся на спинку его кресла, - А вот Иолль утверждает, что она нас спасла.
- Может, и спасла, - медленно, с расстановкой сказала Элена, поигрывая изумрудом на своей груди, - Только разве это исключает то, что она вино отравила? Отраву всыпала, сказку придумала, что поскладнее, а потом испугалась. На попятную пошла. А? - женщина изящно изогнула черную бровь в немом вопросе и победно улыбнулась.
- Элена, - страдальчески простонал Иолль, решительно выходя из-за моей спины и патетически воздавая руки вверх, - Ну откуда у обычной девушки катари рабс?
Элену опередил Ноилин.
- Итак, откуда у тебя катари рабс? - глаза хозяина, заметно ожившие за время разговора, откровенно потешались, а пальцы медленно поглаживали кольцо. Я никак не могла понять, действительно ли он допытывается о том, что произошло на кухне, или цель этого допроса совсем иная.
- У меня не было катари рабс, и Вы это знаете, - твердо сказала я, - Но Вам вправду интересно, что я думаю о Тильде, или так спросили?
- Говори, - опять с улыбкой забавляющегося тигра произнес хозяин.
Чего бы там ни натворила Тильда, она все равно мне нравилась. Глупость она и есть глупость, но это не сознательно подготовленное убийство, и я это докажу.
Начнем сначала. Она сбежала? Но почему? Разве такой громкий скандал ей не на руку? Разве не этого она так желала - попасть на глаза графу Ноилину? Тильда - не я, по натуре она азартный игрок и сумела бы выкрутиться, без особых проблем оправдаться, поэтому такая мелочь, как обвинение в покушении на отравление, не должна была ее остановить. Тогда отчего она исчезла? Я не настолько наивна, чтобы не понимать, что Тильда могла просто-напросто водить меня за нос, что ее история целиком и полностью выдумана. И отравление именно так и задумано, чтобы подозрение пало на меня. Но ведь могло быть и по-другому.
Кто-то просто мог использовать ее, понимала она это или нет. Сбежала ли она, осознав, что была пешкой в чужой игре, или ее убрали как ненужный инструмент, все сводилось именно к этому. И думать о том, что она просто пала жертвой собственной доверчивости, было предпочтительнее, чем рассуждать о ней как о хладнокровном убийце. Других версий у меня не было.
- Да, Тильда меня обманула. Но ведь и ее могли обмануть. Кто-то решил свести с Вами счеты, вот и нашел орудие для своего замысла. Тильда думала, что делает зелье приворота, а ей подсунули этот ваш катари рабс.
- Не слишком ли ты умна для простушки-белошвейки? - съязвила Элена, так и полыхая презрительным взглядом, - У тебя и сообщник на примете имеется?
- Не имеется, - вежливо процедила я сквозь зубы. Чего она на меня взъелась? - Но им мог бы быть любой из вас, почему и нет?
- Вот как? Любой из нас? - повела черной бровью Элена, а граф криво усмехнулся и неожиданно поднял голову, заинтересованно глядя на ее реакцию, - Как мне помнится, мы все должны были стать жертвами яда.
- Ну и что? Вино можно не пить, а еще можно иметь за пазухой противоядие. Если знаешь о том, что в бокале, - ехидно заявила я, с удивлением наблюдая, как внезапно изменилась в лице Элена.
- О, Элена, так это была ты? - ехидно поинтересовался "малиновый камзол", доселе молчавший и пристально следивший за окружающими, - Признайся в соделаном, дорогая, и на душе сразу станет легче. У тебя ведь мотивов больше, чем у любого из нас. Взять хотя бы...
- Это как посмотреть, - с легким презрением перебила его женщина с невозмутимостью кошки, вставшей после падения на все четыре лапы, - Если покопаться в твоих шкафах, Молрой, то скелетов там найдется не меньше. Да и будут они, как это сказать, гм, посочнее...
- Но мои скелеты не имеют никакого отношения к отравлению. Неужели тебе не ясно, что я теряю из-за всей этой истории больше всех? Моя собственность в Дирмидонсте превратилась в труху...
- О Боги! Неужели тебя только это и волнует!
- Ты хочешь сказать, что тебя это не волнует? - громко фыркнул Молрой, - Мы все скоро окажемся в глубоком дерьме...
- Уймись, Молрой, - недовольно оборвал его Ноилин.
"Малиновый камзол" криво ухмыльнулся, но в глазах его промелькнуло нечто весьма неприятное. Такие люди, как Молрой, не любят, когда их грубо обрывают. Даже хозяева в их собственном доме. Даже когда они несут чушь. Они всегда найдут повод вернуть обидчику его слова, даже если это будет год спустя.
С первого взгляда мне было понятно, что Молрой был тот, кого называют "себе на уме". Впрочем, и другие гости особой открытостью не отличались. Молрой был гостем, но чувствовалось, что гостем вынужденным, пришедшим не по зову души к другу, а по надобности, которая особого удовольствия ему не доставляла. Он смотрел и слушал, впитывая все до последнего слова, но происходящее мало интересовало его, поскольку то, за чем он пришел, решено не было, и это сильно досаждало ему. Смех был неискренним, глаза - настороженными, хотя вел он себя вполне естественно.
Куда беспокойнее вела себя Элена. Красавица нервничала, и я никак не могла понять причин этого. Она вполне могла быть замешана в историю с отравлением, однако по здравом размышлении я решила, что объяснение могло быть куда банальнее. Не раз наученная поведением легкомысленной, ветреной Селины, я вполне могла читать то, что написано на лицах людей, о чем говорят их позы и жесты. И сейчас это самое умение говорило мне о том, что не стоит полагаться на слова людей, если их глаза и руки говорят об обратном. Элена бросала красноречивые взгляды на Иолля, мстительно и победно поджимая губы, но при этом пальцы ее правой руки нежно скользили по серебряному позументу на плече бархатного камзола Ноилина. Время от времени женская рука как бы невзначай касалась графских волос, и этот интимный жест, а также то, что хозяин воспринимал действия гостьи как само собой разумеющееся, говорил о многом. Например, о том, что этих троих связывало нечто большее, чем приятельские отношения. Может, поэтому у Элены есть повод беспокоится?
Странные гости у моего хозяина, подумалось мне. Естественно, любое общество, особенно людей давно знакомых друг с другом, всегда обрастает множеством связей - событий, намеков, подозрений - известным только им, и любой посторонний всегда оказывается чужаком на этом пиршестве недосказанности. Но общество, собравшееся здесь, обросло таким обилием тайн и намеков, что каждое слово, каждый жест содержали в себе неизвестный мне скрытый подтекст, отчего я чувствовала себя мухой, растерянно жужжащей посреди множества развешанных по стенам липких бумажек. И сесть боязно, и не попробовать - себя не уважать.
Но особой свободы на этом пиру тайн у меня не было.
- Ну, и что вы об этом думаете? - устало спросил Ноилин, конечно, не у меня.
- Ты ей веришь, Хед? - задушевно спросила Элена, наклоняясь так низко, что почти касалась его волос.
- Она не соврала ни разу, - холодно ответил граф.
- Но всю ли правду она нам говорит? - задумчиво вторил гостье Молрой, - Мнится мне, что у этой девушки есть кое-что про запас...
- Всю, - закричала я от несправедливого обвинения, - Мне нечего скрывать! Все произошло совершенно случайно!
- Случайно король Мадурновос разрушил самый неприступный в мире город Касир, заехав вернуть жену после бала, - проворчал Ноилин, обреченно махая рукой, будто одно мое присутствие приносит несчастья.
Даже сквозь опущенные долу глаза я чувствовала пристальный изучающий взгляд графа. О чем он думает? Намерен ли он пришпилить пойманную бабочку на булавку или отпустить ее на волю? Я никак не могла понять, как он относится к тому, о чем я говорила. Его фразу "она не соврала ни разу" можно было понять по разному, не только как "я ей верю", но и "мне не удалось уличить ее во лжи", а это, признайте, совсем разные вещи. Я так устала оправдываться и доказывать свою невиновность, что дошла до полного безразличия к дальнейшей собственной судьбе. Случайность я или закономерность, а все, что меня сейчас волновало, так это то, когда все это закончится.
- Это судьба, - вдруг задумчиво сказала Элена, перехватив тон, заданный Ноилином, - О, у Судьбы много орудий. Особенно незначительных. Маленьких, полезных орудий. Камешков, попавших в башмак и в самый неподходящий момент впивающихся в ногу, когда ты убегаешь от погони. Монеток, оказывающихся фальшивыми именно в тот момент, когда требуется выкупить собственную жизнь... Разве не эти судьбоносные досадные мелочи иной раз полностью меняют всю нашу жизнь?
Я бросила удивленный взгляд на Элену, попутно заметив, что и граф, нахмурившись, поднял на нее глаза. Но она как ни в чем не бывало улыбнулась, оторвалась, наконец, от кресла и не спеша приблизилась ко мне, с непроницаемым лицом окидывая мою застывшую фигуру с головы до ног. Иолль хмыкнул и отошел в сторону, оставив меня наедине с этой элегантной красавицей. Я представила саму себя со стороны и невольно покраснела, почувствовав себя уродиной с багровым пятном от вчерашней пощечины на щеке и замарашкой - со вчерашнего сказочного появления из кухонного подъемника ни платье сменить, ни толком почиститься я так и не успела.
- Камешек так камешек, - вымученно улыбнулась я, - мне не привыкать. Вы еще чего-нибудь желаете узнать, господин граф?