Маленький эльдар поймал один из лепестков вишни, принесённый порывом тёплого ветра и, улыбаясь, протянул матери, затем ловко схватил ещё один и протянул Идриэли.
Эльдарка светло улыбнулась, подхватила его на руки и усадила его себе на плечи.
Дальше Идриэль и госпожа Мириен говорили о более простых и лёгких вещах…
На сердце Идриэли стало легче и светлее.
Глава 9
Когда Авалллах пришёл с предложением сопроводить пленных до сектора, в котором курсируют патрульные эльдарские корабли, Идриэль согласилась без колебаний. Впрочем, Аваллах иного от неё не ждал. Однако, когда он увидел как загорелись её глаза, как засияло лицо, как губы тронула лёгкая улыбка, он почувствовал лёгкий укол печали. Почувствовал, как от него медленно-медленно отрезают часть его самого, как где-то в области сердца образуется и ширится чёрная пустота, холодная и чужая, там, где раньше ещё всё было полно тепла и света. Что ж, кажется, пришла пора расставаться. А чего он хотел? Если он хочет быть добрым, то пусть будет добрым последовательно и до конца. Тем более, если верить старым текстам, и его собственным размышлениям, Идриэль уже оказала ему неоценимую помощь. И если он не хочет, чтобы эта помощь оказалась напрасной, он должен её отпустить…
Если она захочет, как говорил Веструс. От этих слов веяло лёгким, весенним и тёплым, ветром надежды. Впрочем, Аваллах быстро подавлял в себе эти чувства и даже стыдил себя за них. Это эгоистическая глупость, недостойная ни офицера, ни даже просто, любого мужчины, у которого есть душа и сердце.
Сборы проходили быстро. И так же удивительно быстро они покинули Тёмный Город. Атака пиратов пришлась как раз на то самое место, о котором говорил Веструс. Мнимые пираты прекрасно разыграли свою роль. И как только они покинули Коморру, капитан пиратов, капитан Катана, доверенный Аваллаха и Веструса лично засвидетельствовал своё почтение другу и его сопровождающей.
— Прошу простить за этот спектакль, — светловолосый капитан с вытянутым узким лицом и стянутыми в хвост волосами, галантно склонился перед эльдаркой и учтиво поцеловал ей руку, — Но он был необходим. Мне жаль, что напугал вас. Хотя, можно ли напугать Воющую Баньши?
— Трудно, но можно, — сказала Идриэль, положив руку на плечико прижавшегося к ней всё того же черноволосого мальчонки, — Вот, детей вы изрядно напугали. Они не привыкли к Коморрским обычаям.
— Им и не придётся, — улыбнулся Катана. Затем, он повернулся к Аваллаху и сказал: — А ты, приятель, не промах…подцепить такую красавицу.
— Ну хватит! — огрызнулся Аваллах. — Ты лучше скажи, сколько нам лететь.
Катана поднёс к глазам закрытую в остроконечный латный доспех руку, на которой красовался прибор, похожий на часы. На тёмном экранчике сверкали зелёные символы.
— Время есть, — сказал он. — Пока вы можете отдохнуть и насладиться нашим гостеприимством.
— Спасибо.
Катана кивнул и зашагал по корридору по направлению к капитанскому мостику.
— Катана? — окликнул его Аваллах.
Капитан обернулся — колыхнулся его лиловый, с серебристым подбоем плащ, наброшенный на закрытые остроконечными латами плечи.
— Мы у тебя в долгу, — тепло произнёс Аваллах.
Капитан махнул в ответ.
— Это мы все у тебя в долгу, — его тонкие губы сложились в улыбку, но в серебристых глазах темнела печаль, — Особенно, если тебе всё удастся.
Глава 10
Идриэль стояла у иллюминатора из бронированного стекла, узкого, как бойница. За ним расстилался тёмно-синий бархат открытого космоса, подсвеченный туманными отблесками далёких звёзд.
В мягком свете, льющемся с узорчатых стен, она казалась сотканным из сияющего эфира видением. Желанным и недоступным.
Аваллах нарочно шёл громко. Не хотел подходить к ней исподтишка.
Она обернулась. На белой, шёлковой коже лежали синеватые и золотистые отблески приглушённых корабельных ламп, белстели на осеннем золоте волос, зажигали искорки в глазах. Глазах, в которых таилась печаль, надежда и ещё какое-то тяжёлое, неопределённое чувство, напоминающее сомнение перед выбором. Кажется, он её понимал.
— Не спится? — спросил он, когда подошёл к ней и облокотился на перила рядом.
Она отрицательно покачала головой.
— Я всё ещё не понимаю, — она решила говорить прямо и внимательно посмотрела на Аваллаха, — зачем это тебе? Зачем так всё сложно?
— Ты про что сейчас? — приподнял бровь Аваллах.
— Да про всё про это! — эльдарка развела руки, словно охватывая этим жестом всё пространство вокруг них. — Ты летаешь по рейдам, сражаешься, вырезаешь целые миры, захватываешь рабов, чтобы затем отпустить их.
— Ну, есть такое, — согласился Аваллах, интонацией приглашая Идриэль говорить дальше.
— Я видела твои записи. Боги-Которые-Мертвы! Я беседовала с тобой, и доказательств того, что ты не лицемер и не коварная тварь у меня предостаточно.
— И?
— И почему ты до сих пор в Тёмном Городе? Какая такая причина и какие такие дела мешают тебе просто бросить всё к демонам и бежать? — её голос был тих, но эмоции в нём были пронзительны, и это тронуло Аваллаха. Хотелось броситься ей в объятия, прижать её к себе, приникнуть к её губам, задохнуться в поцелуе с ней. Раскрыться до последней капли, рассказать о том, как он её любит и как отчаянно боится потерять. Так замерзающий тянется к теплу. Так тонущий хватается за протянутую руку…
Но было нельзя…
Тёмный тут же одёрнул себя и обругал за то, что, пусть мысленно, но распустил нюни.
— И куда бы я пошёл? Куда бы делись все мои друзья?
— Тебя и всех, кто был бы с тобой, приняли бы в любом мире Ушедших, или даже в Рукотворном Мире, — ответила Идриэль.
— Сама-то в это веришь? — с горькой насмешкой спросил Аваллах.
— Представь себе, да! — подбоченилась Идриэль.
Аваллах усмехнулся и безнадёжно покачал головой:
— Сочувствую, моя бедная наивная девочка.
Идриэль в долгу не осталась:
— Это взаимно, мой бедный озлобленный мальчик.
— Ладно, как знаешь, — сдался Аваллах.
— Как ты собираешься бороться с Голодной Сукой, когда в тебе почти не осталось даже такой элементарной веры? — с неподдельным отчаянием спросила Идриэль.
— Забавная вещь, мне это говорят второй раз за сутки, — холодно проговорил Аваллах. — Но, знаешь, в этом мире верить нельзя почти ничему — себе дороже. И ладно бы если бы только ты сам пострадал, так нет же, потянешь за собой ещё и тех, кто тебе дорог. Поверь, я это не из книжек вычитал. И наобжигался столько, что уже даже боли почти не чувствую. Но, всё же, больше идиотом я не буду. Ты говоришь, что во мне больше не осталось веры? Осталось! Я верю в то, например, что существуют добрые и замечательные существа, но, не считая своих друзей, мне они попадаются редко. Ещё я верю в то, что мне всё удастся…и…
Он замолчал, пытаясь подавить бешеный ураган чувств, взвившийся в нём. Затем, собравшись, продолжил:
— И верю в то, что наконец, нашёл то, что искал. В то, что…точнее, кто, мне помог…
Он посмотрел эльдарке прямо в глаза, чувствуя, что тонет в их изумрудной глубине:
— Я верю в тебя…и в то, что ты моя судьба.
На лице Идриэли отразилось смущение и замешательство. Она приоткрыла рот, хотела что-то сказать. Но, слова к ней тоже не шли. С радостью Аваллах заметил, как в глазах прекрасной эльдарки разгораются отблески нового, светлого чувства, которое она больше не сдерживала. Или ему это показалось?
— Я…
Но Идриэли не дали договорить.
Подошёл Катана. Его лицо было сосредоточено.
— Мы на мушке у эльдарских боевых кораблей. Надеюсь, наш высоколобый друг всё правильно рассчитал. Кажется, всё.
Затем, он повернулся к Идриэли.
— И ещё, похоже, нам понадобится именно твоя, — он ткнул в неё изящным, украшенным кривым когтем, пальцем, — помощь.
Идриэль глянула на Аваллаха. Тепло в её взгляде сменилось решимостью. И, затем, кивнула Катане:
— Помогу. Что нужно?
— Просто поговорить. Идёмте…
С тяжёлым сердцем, Аваллах зашагал за Катаной. Вот и всё…
Но даже этой малости ему хватит, чтобы в сердце тьмы эти воспоминания дали ему силу, необходимую, чтобы победить. Или хотя бы попытаться.
Глава 11
Мерно гудели двигатели корабля. Словно звенела туго натянутая струна.
Аваллах изо всех сил старался придать себе уверенный и спокойный вид. Однако, зная, что на тебя нацелены боевые орудия эльдарских кораблей, в любой момент готовые превратить тебя в космическую пыль — их корабль значительно уступал эльдарским сторожевым кораблям, — это было сделать очень трудно.
Голографическое изображение было чётким, полупрозрачным, сияло призрачным голубоватым светом. Это был высокий эльдар, облачённый в полную броню с Камнем Души под горлом. Броня изысканно повторяла контуры его мышц. На плечи, закрытые изящными пластинами гибкого доспеха, был наброшен длинный плащ. Грудь пересекала изящная перевязь с вышитыми на ней рунами-оберегами. Вытянутое, высокоскулое лицо эльдара было серьёзным и спокойным. Тонкие губы кривились то ли от брезгливой ненависти ко всемэльдарит йиннеас, то ли он просто был не в лучшем расположении духа.
Аваллах только что представился, представил Идриэль и своих друзей, и кратко, но по существу, изложил то, зачем вообще он связался с давними врагами своего народа.
— Мы получили ваше послание, Отступник, — проговорил эльдарский капитан. — Правда, я до сих пор не знаю, почему поверил тебе, и почему вы до сих пор дышите.
— И мы глубоко благодарны вам за ваше позволение изложить вам суть нашей просьбы, — слегка склонил голову Аваллах. — Однако, прошу учесть, что со мной две дюжины ваших братьев и сестёр по крови. И они мечтают о том, чтобы вернуться домой. И я, и они, возлагают надежды на то, что поступив под вашу защиту и покровительство, им больше неочем будет беспокоиться.
— Откуда мне знать, что вы не обманываете?
Аваллах и Катана украдкой глянули на Идриэль. Пора.
— Господин, будет ли достаточно моего слова? — спокойно спросила она.
— Назовись? — холодно потребовал эльдарский капитан.
— Я Идриэль дал Эорайн, уроженка Биель-Тана, до пленения, Воющая Баньши в мире Ушедших, Исэль-Хан.
— До пленения, — в голосе капитана сверкнуло что-то, что ассоциировалось с пляской окровавленных клинков и залпами тяжёлых орудий, запахом горелой плоти, смерти и разрушения.
— Этот эльдар, — она указала на Аваллаха, — спас мою жизнь и жизни тех трёх дюжин пленников. Он заботился о них, защищал их. Он обещал им, что поможет им выбраться из Тёмного Города. И сдержал обещание. Его словам можно верить.
— А что он обещал тебе, сестра? Если, конечно, я могу к тебе так обращаться? — голос капитана звучал угрожающе.
— Проверьте сами, господин, — она улыбнулась одними губами. У Аваллаха противно засосало под ложечкой. — Примите меня на свой корабль. Одну. Пусть ваш Чародей проверит меня. Я расскажу вам всё от начала до конца. И вы увидите, лгу ли я. Если, конечно, такие условия приемлемы.
Она посмотрела на Аваллаха.
Аваллаха словно током ударило от её взгляда. А, ведь, она права! Это, наверное, единственный шанс. Но, что если…нет, о предательства даже не надо думать. Иначе он просто сойдёт с ума.
Аваллах встретился взглядом с Катаной. Прочёл в его взгляде те же самые чувства и сомнения. И решился.
— Приемлемы.
Капитан эльдар задумчиво потёр подбородок, изучая Идриэль. Та стояла уверенно и спокойно.
Аваллах почувствовал, как сердце колотится о рёбра, словно бешеный зверь о прутья клетки, из которой он отчаянно пытается вырваться. Ожидание было мучительнее самой страшной пытки. И тут капитан ответил.
— Хорошо, сестра, пусть так и будет. Ты пройдёшь, одна. Но не пытайся хитрить. Умрёшь раньше, чем поймёшь это. И твои новые друзья вместе с тобой.
Или Аваллаху показалось, или Идриэль украдкой послала ему лёгкую и нежную улыбку, мол, не переживай, я всё сделаю. Мне поверят. Всё будет хорошо.
Они препроводили Идриэль до отсека со спасательными катерами. Никогда ещё Аваллах не чувствовал себя таким беспомощным. И его судьба находилась в нежных руках той, кого он любил, и вряд ли мог надеяться на взаимность.
— Водить это умеешь? — спросил он, когда девушка, убрав мешающую ткань юбки, ненароком обнажив стройные ноги, и даже чуть больше, уселась в кресло пилота и пристегнула ремни.
— А то! — уверенно ответила она, надевая кислородную маску и включая двигатель. Катер глухо завыл. На паннели управления засверкали огоньки приборов.
— Тут наши руны…
— Как будто я не умею их читать, — фыркнула она.
Их взгляды встретились. Аваллах с радостью почувствовал тепло в её изумрудных глазах. Тепло, понимание, поддержку и…нет, нет…показалось.
— Осторожнее, — тихо сказал он.
— И вы тут тоже.
Герметичная прозрачная мембрана закрыла кабину пилота.
Аваллах и Катана вышли из отсека. Катана закрыл гермоворота. Камеры рядом со входом показали как раскрываются ворота в открытый космос. Катер слегка приподнялся над палубой, а затем, серебристой стрелой вылетел в сторону изящного, остроносого корпуса эльдарского корабля.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — хмуро проговорил Катана, в который раз.
— И я тоже, — вздохнул Аваллах.
Глава 12
Секунды сливались в минуты, минуты — в часы. Часы висли, точно тяжёлые, свинцовые гири на шее утопленника.
Аваллах и Катана уже больше ни о чём не могли говорить — скрывать волнение и тягостное предчувствие становилось просто невозможно. Катана барабанил ногтями по эбеновой, отполированной до блеска поверхности стола, подперев кулаком щёку, неподвижно уставившись в одну точку. Аваллах вертел в пальцах стилет, пытаясь хоть как-то снять внутреннее напряжение, которое только росло. Он в который раз задавал себе вопрос: с чего это он так нервничает? Что, он настолько не доверяет ей? Той, которой только признался в любви? Той, которая смогла пробудить в нём чувства, о которых он даже не догадывался. И той, наконец, в кого он верил. Это были его слова, сказанные несколько часов назад самой Идриэли — его за язык никто не тянул. Если он верит в неё, тогда, почему так нервничает и — проявим честность, — боится? А если он не верит ей, значит, достигнутая, казалось, цель, не более, чем иллюзия, и все его труды были напрасны. В таком случае, тут же встаёт вопрос, а насколько всё то, за что он борется, к чему стремится, насколько оно реально и целесообразно? Может, он, вообще, гоняется за призраками, и просто очередной дурачок, поверивший старым сказкам и бредням, и ради этого поставивший под угрозу не только свою жизнь, но и жизни близких и доверяющих ему эльдар?
Нет, об этом лучше вообще не думать, иначе он просто сойдёт с ума. Нет, Идриэль не предаст! А он — на верном пути!
В этот самый момент, он услышал шаги — печатные и торопливые.
С шипением отъехала дверь каюты, и на пороге появился воин в лёгких силовых латах и высоком шлеме кабалита.
— Господин капитан, господин, — воин-кабалит поклонился обоим, его голос был взволнован. — На связи каптитан эльдарского корабля.
Аваллах и Катана переглянулись. Сердце Аваллаха пропустило несколько ударов.
Катана встал, мотнул головой — ну, пойдём, мол, — и вышел в коридор. Аваллах поспешил за ним.
На голограмме связи теперь были изображения самого капитана эльдарского корабля и Идриэли, стоящей рядом с ним. Лицо капитана было непроницаемым. Лицо Идриэли спокойным. Аваллах почувствовал, что ещё немного, и нервы проосто разорвутся, как перетянутые струны. Тогда он просто голыми руками раздерёт и этот корабль, и заодно все эльдарские корабли.
— Признаться, я ожидал всё, что угодно, но только не того, что рассказала мне твоя пленница, — проговорил капитан эльдарского корабля. — Или, её стоит называть по-другому? Например, гостьей?